скачать книгу бесплатно
Город, которого нет
Юрий Вячеславович Ситников
Не ожидал Славка, что летний отдых в тихом горном городке может обернуться кошмаром. Утром он слышит от местного старожила, что дом, в котором их поселили, несчастливый: пару веков назад на том месте сжигали ведьм, и спустя много лет там творятся несчастья. Слава поначалу не верит этому, но поневоле оказывается в плену необъяснимых событий. Жизнь в новом доме становится страшным сном, а проснуться не получается…
Юрий Ситников
Город, которого нет
Глава первая
Дом на горе
Никитка неуклюже толкнул меня в бок, и толстая книга о приключениях Гулливера перекочевала из его рук мне на колени.
– Никит, не сейчас, я потом почитаю.
Брат замотал головой.
– Ник, не вредничай, вечером почитаем.
– Слав, ты все равно ничем не занят, – сказал с переднего сидения отец. – Почитай Никитке.
Мама промолчала – она спала.
Пришлось открыть книгу на семидесятой странице и в сотый раз читать Нику о том, как врач по имени Гулливер оказался в стране лилипутов. Никитка слушал с открытым ртом, он впитывал каждое слово, живо реагировал на интонации, и мне казалось, брат на время погружался в вымышленный мир сказок и приключений. Наверняка у Никитки есть такой мир; он существует в его в воображении, и населяют этот мир все те же сказочные персонажи, среди которых Гулливер, бесспорно, занимает лидирующее место.
– Тебе не надоело? – спросил я, устав от чтения.
Никитка ткнул пальцем в книгу.
– Давай передохнем.
Ник насупился. Сложил руки на груди, нахмурил брови, уставился в окно.
– Ну, не дуйся. Вечером перед сном я буду читать на полчаса дольше, согласен? Нет?
Никитка кивнул на книгу. Разговаривать мой брат не умеет, он родился немым, но это ни в коем случае не значит, что Ник какой-то особенный. Он обычный мальчишка, у него есть друзья, есть родители, и есть старший брат, который всегда придет на помощь в трудную минуту.
Весной, после затянувшейся простуды, врач посоветовал родителям отвезти Ника к морю. В начале июня мы уже планировали заказать билеты, как вдруг папа – он работает в крупной корпорации – сообщил о своём повышении. Перебрался в другой офис, у него появился просторный кабинет и солидная прибавка к зарплате. Заместитель отца, узнав, что Никитка нуждается в чистом воздухе, порекомендовал одно местечко, назвав его райским. Находилось оно в небольшом горном городке, на приличном расстоянии от столицы.
Проживание в двухэтажном доме на протяжении трех месяцев могло влететь в копеечку, но отец заверил, что теперь мы можем позволить себе небольшую роскошь.
Дом под номером «13» был забронирован, вещи упакованы и погружены в машину. Мы выехали рано, около пяти утра; папа планировал добраться до городка часам к четырем, помочь нам с разгрузкой вещей и, наспех выпив кофе, вернуться назад.
Перед тем как Никитка толкнул меня в бок, я дремал. Глаза начали слипаться с полудня: сначала я силился, а потом решил дать им отдых, прикрыл – секунд на пять – и заснул.
Мне приснилась темная улица, дорога, аккуратные домики и нависшие над ними черные тучи, изнизанные голубоватыми нитями молний. Гудел ветер, откуда-то сверху доносился смех, по асфальтированной дороге со скрипом проехала пустая тележка. Прогремел гром, я побежал к дому по выложенной плиткой дорожке, и когда уже поднимался по ступеням, увидел проржавевшую табличку с номером «13».
Сверкнула молния, от сильного ветра с жутким скрипом распахнулась входная дверь, я поднял глаза и мне навстречу выскочил… Кто? Кто это был?! Я не успел разглядеть. Никитка меня разбудил, всучил книгу, заставив читать о надоевшем Гулливере.
Постепенно воспоминания о неприятном сне отодвинулись на второй план, правда где-то глубоко в подсознании меня продолжал терзать вопрос: кто же выскочил мне навстречу из распахнутой двери? Кто? Кто?!.. Не помню. Хотя, может, это и к лучшему.
– «Лилипуты хоронили умерших, кладя тела головою вниз, ибо придерживались мнения, что через одиннадцать тысяч лун мертвые воскреснут. А так как в это время земля – её лилипуты считали плоской – перевернётся вверх дном, то мертвые при своем воскресении окажутся стоящими прямо на ногах…», – прочитал я, и в который раз усмехнулся.
– Над кем смеёшься? – зевая, спросила мама. Она проснулась.
– Да над книгой. Земля плоская и она перевернется. Прикол!
Никитка потянул меня за руку.
– Читаю-читаю, – поспешил я заверить брата, и вдруг у меня перед глазами мелькнула увиденная во сне картинка.
Я стою на крыльце, на улице начинается гроза, все гремит, сверкает, распахивается дверь и мне навстречу выскакивает… Это человек, подумалось мне. Я закрыл глаза, попытался сосредоточиться. Отчетливо увидел дверь, увидел отблеск молнии, и ещё нечто бесформенное, облаченное в светлые одежды.
Никитка третий раз потянул меня за руку. Я вздрогнул.
– Да подожди ты! – грубо ответил я брату, почувствовав, как взмокла спина, и пересохло во рту.
– Слав, ну ты чего? – мама посмотрела назад, и мне стало неловко от её осуждающего взгляда. Пришлось улыбнуться Никитке, подмигнуть и через силу – продолжать чтении совсем не хотелось – начать читать об обычаях лилипутов, живущих в несуществующей Лилипутии.
Я читал на автомате, сам в суть не вникал, просто водил глазами по тексту, озвучивая увиденное. Бездумное чтение, так назвала бы это наша русичка, заставлявшая каждого читать и думать, думать и читать. Но сейчас мне было не до чтения, я думал о своём сне, вспоминал детали, пытался снова и снова мысленно вернуться на то самое крыльцо тринадцатого дома. Кто же все-таки выскочил мне навстречу?
Чуть погодя, взглянув на брата, я воспрял духом – Никитку разморило. Он взял маленькую подушку, подложил её под голову и закрыл глаза. Отлично, теперь можно отложить книгу и расслабиться. Что, собственно, я и сделал, хотя на душе остался неприятный осадок, плюс ещё эти слова об умерших лилипутах врезались в память. Скорее бы добраться до места, затянувшаяся поездка начинала действовать на нервы.
Час спустя я растолкал Никитку.
– Смотри, Ник, это стоит увидеть.
Никита с восторгом посмотрел в окно, растирая заспанные глаза. Мы ехали по белой горной дороге, которая змеилась вверх, лениво петляя между высокими соснами и шаровидными березами.
Внизу расстилался лес; сверху сочная зелень казалась широким мягким ковром, лежавшим у подножья гор. А мы поднимались все выше и выше, я открыл окно, сделал глубокий вдох и понял, что заместитель отца не соврал – воздух здесь совсем другой. Он целебный! За три месяца легкие Никитки настолько окрепнут, что ему позавидует любой космонавт.
Я достал фотик, сделал несколько десятков снимков, потом нагнулся, хотел открыть бутылку минералки, и внезапно перед глазами снова возникла распахивающаяся дверь. Я откинулся на спинку сидения, и в этот момент из-за крутого поворота нам навстречу выскочила иномарка. Машина ехала на бешеной скорости: отец крутанул руль, я вскрикнул, мама закрыла лицо ладонями.
Пронесло! Иномарка помчалась вниз, мы резко остановились у самого дорожного бордюра.
– Сумасшедший! – выругался отец.
Нам повезло, наверное, мы все родились в рубашках.
– Таких придурков прав надо лишать, – продолжал злиться отец, когда мы тронулись с места.
Никитка, вжав голову в плечи, испугано смотрел на меня.
– Всё в порядке, – я похлопал его по плечу. – Круто было, да?
Ник тряхнул головой. Я отлично понимал его чувства и состояние – сам здорово перетрусил.
Вскоре мы свернули вправо и поехали по узкой дороге вдоль росших с обеих сторон цветущих кустарников. Возле одного из них я заметил седого старика с клюкой. За нашей машиной он наблюдал долго, я специально обернулся назад, и видел, как старик впился в нас взглядом. После очередного поворота, мы въехали на ухоженную территорию с аккуратными двухэтажными домиками.
Дома-близнецы (двухэтажные, выкрашенные в белый цвет), стояли метрах в тридцати от главной асфальтированной дороги. По краям дорогу венчали высокие бордюры, далее шел неширокий тротуар, а прямо за ним изумрудные газоны. Ни заборов, ни сетки, ни каких-либо других ограждений мы не заметили. Друг от друга участки отделяла невысокая живая изгородь.
Наш дом находился в самом центре, в самой гуще событий, как почему-то решил я, стоило выйти из машины.
Я сразу обратил внимание на ведущую к крыльцу дорожку. Как и в моем сне, она была выложена маленькими плитками. Да и само крыльцо оказалось копией того, на котором я стоял несколько часов назад, задремав в машине. Отличалась разве что табличка с номером дома: если во сне она давно проржавела и казалась старой, то эта сверкала и переливалась в солнечных бликах, как начищенный самовар.
– А здесь мило, – сказала мама, осмотревшись по сторонам.
– Воздух живой, – ответил отец. – Слав, бери сумки, заноси в дом.
Едва я, дотащив до крыльца свой рюкзак и сумку, собрался воткнуть в замочную скважину клочь, дверь распахнулась. От неожиданности я выронил сумку, отшатнулся назад.
Суровая женщина спешно сбежала по ступенькам, подошла к родителям, начала о чем-то с ними переговариваться. Как я понял, она была то ли хозяйкой дома, то ли риэлтором, с которым отец договаривался о летней аренде. В любом случае увидеть её здесь родители не ожидали, а она объяснила своё появление вынужденной мерой. Семья, с которой, оказывается, был подписан договор на аренду дома аж до самого сентября, неожиданно и без всяких на то причин решили расторгнуть договор. Собрали вещи, вернулись в город. Собственно, после их необоснованного бегства, дом был сдан нам. Но сегодня выяснилось, что глава семейства забыл здесь какие-то бумаги, к слову сказать, этот ненормальный – именно так охарактеризовала его суровая женщина – уехал отсюда за несколько минут до нашего приезда.
Я сразу догадался, с кем мы едва не столкнулись на крутом повороте. Судя по его езде на опасной дороге, он точно ненормальный, подумалось мне, когда мы с Никиткой прошли в дом.
На первом этаже располагалась прихожая, большая светлая комната, спальня, кухня и маленькая кладовая. На втором этаже – узкий коридорчик, две спальни, плюс балкон. Мне обстановка понравилась, Нику тоже. Он сразу оккупировал спальню с круглым окном, мне пришлось занести свои вещи в соседнюю спаленку. По размерам она была больше, и светлее, хотя и уступала по комфорту той, что выбрал Никитка.
Внизу мама распаковывала вещи, отец разговаривал по телефону, суровая женщина куда-то исчезла, впрочем, она волновала меня не больше чем черная кошка, дремавшая на нашем – теперь уже нашем – изумрудном газоне.
Мы с Никиткой выбежали на улицу, он побежал за дом, там был разбит небольшой садик, я подошел к отцу.
– Пап, может, останешься с ночевкой, а завтра утром вернешься.
– Не могу, завтра утром надо быть в офисе. Осматривайтесь здесь, с соседями в контакт входи, оттягивайтесь на свежем воздухе.
– Постараюсь, – я вышел на тротуар.
Странно, но никого не было видно, люди будто испарились. Или они не любят жару и днём предпочитают отсиживаться дома? И все-таки у меня создалось впечатление, что здесь слишком уж пустынно и безлюдно. Вроде и нет в этих аккуратных двухэтажных домиках людей вовсе, а когда уедет отец, то останемся мы здесь втроем: я, Никитка и мама. А-а, ну и ещё эта черная кошка на газоне. Кстати, где она? Кошка успела скрыться.
– Пап, а сколько здесь домов?
– Около тридцати.
– И в каждом кто-то живет?
– В каждом.
– А почему такое ощущение…
– Извини, Слав, – у отца опять затрезвонил телефон.
Я свернул за дом. Никитка стоял возле крытого бассейна. Бассейн? Зачет! У меня сразу улучшилось настроение. Родители не говорили о бассейне, неужели сами не знали? Это меняет дело, раз есть бассейн, значит отдых удался.
Через час уехал отец, мама продолжала разбирать в доме вещи, мы с Ником плавали в бассейне. Как здорово, думал я, что мы проведем лето именно здесь: в красивом тихом местечке, а не на шумном море среди многолюдной толпы и суеты.
Глава вторая
Несчастливое место
Ночью мне никак не удавалось уснуть, неудобная кровать с чересчур жестким матрацем заставила меня проворочаться до двух часов. Окно спальни выходило в сад, и каждый раз, когда я поворачивался к нему лицом, мне мерещилось, что от стекла отскакивало нечто темное.
В саду, недалеко от крытого бассейна, рос огромный дуб. Я могу ошибаться, но у меня создалось впечатление, что дубу очень много лет. Эдакий дуб-долгожитель. Так вот, стоило усилиться ветру, и ветви старого дуба начинали противно поскрипывать и раскачиваться; в комнате на стенах появлялись причудливые тени. Они меня пугали. И скрип тоже пугал. Хотя до сегодняшнего момента я не боялся засыпать в темноте, никогда не обращал внимания на разные там шорохи-скрипы.
Почему же сейчас не получается заснуть, почему я вздрагиваю от шума веток, и с какой стати мне постоянно слышится топот? Как будто толпа людей собралась возле дуба в ожидании какого-то действа. А ещё я слышу приглушенный гул и плач.
Понимая, что дальше так продолжаться не может, я встал, подошел к окну, высунулся наружу. В лицо ударил свежий ночной воздух. Тишина. Только сверчки громко стрекочут, и где-то далеко кукует кукушка. Я уже собирался отпрянуть от окна, как вдруг внизу увидел темное пятно. Оно скрылось за торцом бассейна. У меня внутри все упало, по спине пробежался холодок, взгляд уперся в то самое место, куда скрылось пятно.
Минут десять я простоял у окна, и в итоге смог себе внушить, что пятном могла быть обыкновенная кошка или собака. Мало ли здесь ночью бродит животных. Да, точно, так и есть, я видел кошку.
Пришлось снова лечь в кровать, ворочаться с боку на бок и слушать скрип ветвей старого дуба.
Вскоре начало светать. Несмотря на усталость и трудный предыдущий день, мне так и не удалось заснуть. В пять часов я вышел из комнаты, на цыпочках подошел к лестнице, чтобы спуститься вниз, и увидел приоткрытую дверь в спальню брата.
Никитка не спал, он сидел на полу, рядом лежал альбом для рисования и цветные карандаши.
– Ты почему не спишь? – я подошел к брату, сел на корточки, взял красный карандаш.
Никитка пожал плечами.
– Не можешь заснуть?
Он кивнул. Заставив его лечь в кровать, я положил альбом с карандашами на полку, вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.
Внизу решил приготовить себе крепкого чая. Я уже точно не засну, и днём отдохнуть не удастся, я не привык спать, если на улице светло, придется ждать ночи.
Мама появилась на кухне в шесть часов. Выглядела она неважно, непрестанно зевая, призналась, что не сомкнула глаз.
– Я тоже, мам, это, наверное, с непривычки.
– Хочется верить, – она достала из шкафчика банку кофе и турку.
…В начале восьмого я вышел из дома, прошелся по улице, замечая в некоторых дворах детские велосипеды, самокаты, мячи и другие игрушки. Уже хорошо, люди здесь все-таки есть, теперь не мешало бы познакомиться с ровесниками, чтобы окончательно не раскиснуть.
Возвращаться домой не хотелось, я миновал наш коттедж, направившись вниз по улице. В кармане у меня был фотоаппарат, и я планировал дойти до горной дороги, чтобы сделать несколько снимков ранним утром. Фотки наверняка получатся классными, сразу же можно будет переслать их Кирюхе с Лилькой, пусть увидят, в каком месте мы оказались.
Но дойти до горной дороги мне не удалось. Сначала я услышал тихое «Бэ-э-э…», потом сухой кашель и хруст веток. Обернулся. В нескольких метрах от меня стоял вчерашний седой старик с клюкой. Сегодня он держал на веревке белого козла, и тот при виде меня почему-то начал пятиться назад.
– Рано встаешь, внучек, – дрожащим голосом сказал старик. – Ты никак жаворонок?
– Да нет, я сова, не спалось просто на новом месте.
– Ну-да, ну-да, – закивал старик, как будто был осведомлен о моих ночных мытарствах. – Ко всему новому надо привыкнуть. Только вот надо ли привыкать к новизне вашей семье? Тебя как зовут?
– Слава.
– Вячеслав, значит. А я Авдей Карпович, будем знакомы, – старик протянул мне морщинистую ладонь для рукопожатия. – В тринадцатый дом приехали? – спросил он и, не дожидаясь моего ответа, произнес: – Конечно, в тринадцатый, а то в какой же.
– Откуда вы знаете?
