скачать книгу бесплатно
Экстрим на каникулах
Юрий Вячеславович Ситников
Какие появляются мысли, если вечером твоей учительнице нанесли ножевое ранение, а утром ты обнаруживаешь в своей сумочке окровавленный нож? Можно ли оправдаться перед совестью, зная, что между тобой и впавшим в кому учителем накануне случилась крупная ссора? Почему память стёрла все произошедшие после ссоры события? И, наконец, к кому можно обратиться за помощью, если ты изгой в классе и у тебя нет друзей? Старшеклассница Алька Нефёдова уже была готова пойти с повинной в полицию, когда Глеб, Алиса, Люська и Димон предложили ей свою помощь. Ребята решили провести собственное расследование и доказать невиновность Альки. И вдруг Аля получила записку: «Я знаю твою тайну».
Юрий Ситников
Экстрим на каникулах
Глава первая
Страшные выходные Альки Нефёдовой
Одноклассники могут быть жестокими – это Аля поняла давно. Её начали высмеивать месяцев шесть назад, она превратилась в объект постоянных приколов и издевательств. Трудно и обидно чувствовать себя огородным пугалом, терпеть жестокость сверстников, сносить их насмешливые, а иногда и злые взгляды, постоянно находясь на грани.
Алевтина шла в школу, как на каторгу, ещё не успев переступить её порога, уже знала, ближайшие пять-шесть часов придётся стоически выдерживать нападки окружающих. А потом, после уроков, дома, оставшись один на один с собой и своим горем, реветь в подушку.
Аля училась в десятом классе и считала дни, когда ненавистная школьная пора останется позади, со всеми своими уроками, звонками, переменами, одноклассниками и учителями. Есть мнение, что школьные годы самые счастливые годы в жизни человека; Аля Нефёдова знала совершенно точно – о своих школьных годах она никогда не будет вспоминать с теплотой и нежностью, она вообще не будет о них вспоминать. Аля ненавидела школу!
…Шёл урок биологии, Алевтина стояла возле парты, глаза опустила в пол, правой рукой крепко держалась за спинку стула. Взгляды одноклассников были обращены в её сторону, в классе стоял смех, кто-то даже хохотал. Биологичка Варвара Витальевна сидела за своим столом, не собираясь призывать класс к тишине. Она как и все насмешливо смотрела на Алевтину и ждала, когда та сломается, сорвётся с катушек и разрыдается. Но Алька терпела. Нет, такого удовольствия она им не доставит. И пусть хоть конец света нагрянет, Алька будет держаться до конца.
Смех нарастал, кто-то бросил в Альку скомканный тетрадный лист, попал в затылок.
– Комаров! Давно не убирался в классе, – подала голос биологичка. – Подними листок. Тишина! Закончили сеанс смехотерапии.
Ах, значит, это была смехотерапия? Получается, Алевтина выступала в качестве наглядного пособия, её подняли с места, все начали ржать, и это называлось сеансом смехотерапии. Как же она их ненавидела в этот момент, всех без исключения: недалёких одноклассников, стареющую учительницу, а заодно и себя, за слабоволие и неумение в нужный момент дать отпор.
Злость и ненависть начали подтачивать Алевтину изнутри, она подняла глаза на Варвару Витальевну и что-то тихо прошептала. Что именно никто не услышал.
– Продолжаем урок, – биологичка встала из-за стола, прошлась по классу, остановившись в метре от Алевтины.
– Нефёдова, уже в который раз ты срываешь мне урок. Что с тобой делать?
– На костре сжечь, как ведьму! – выкрикнул Витька.
– Комаров! Рот закрой. Алевтина, что ты молчишь?!
– А что говорить? – прошептала Алька. – Ставьте два, если другого выхода нет.
– Это будет третья двойка, через пару недель заканчивается учёба, ты вообще думаешь об оценках? Завтра контрольная, и ты опять напишешь её на три с минусом, а в конце года ко мне твоя мать прибежит. С цветами и конфетами.
– Варвара Витальевна, зачем вы так? – Аля сглотнула, ощутив, как по телу разливается нервная дрожь.
– Как, так? Я правду говорю, ты ж у нас учишься на подарках. Или думаешь, не знаю, как твоя мама ходит в конце четвертей по классам с пакетами в руках? А тебе потом четвёрки ставят, вместо заслуженных двоек.
– Несправедливость, – не мог угомониться Витька Комаров. – Варвара Витальевна, а давайте учиним над Алевтиной товарищеский суд.
– Помолчи, Виктор!
– Да, Витёк, ты лучше заткнись, а то я сам тебе рот заткну, – не выдержал Димон.
– Замолчите оба! – биологичка вернулась к столу. – Садись, Нефёдова. Доклад ты не подготовила. Ставлю два. Готовься к следующему уроку. Ты хоть тему свою помнишь?
Алевтина закусила губу, начала боязливо озираться по сторонам.
– Не помнит она ничего, – засмеялась Светка. – Маразм Альку одолел.
– Нефёдова, я жду, – торопила биологичка.
Аля открыла тетрадь, стала судорожно перелистывать страницы, к глазам подступили слезы. Где же записана тема доклада? Она точно помнит, что записала её. Но где?!
– Всё с тобой ясно, – вздохнула Варвара Витальевна. – Нефёдова, записывай…
Обидное «склеротичка» раздалось сзади. Кто именно крикнул, Аля не поняла, не стала оборачиваться, но это явилось последней каплей. Бросив в пакет тетрадь, ручку и учебник, Алевтина схватила сумочку и выбежала из класса.
– Нефёдова, вернись! Ты меня слышишь?!
Забежав за школу, Алька немного успокоилась. Она начала дышать равномерно, как её учила Маргарита Анатольевна: глубокий вдох, и медленный выдох. Вдох-выдох.
Лёгкий ветерок трепал волосы, Алька бесцельно брела по стадиону, изредка убирая с лица непослушные светлые пряди.
Как так могло получиться, что она забыла подготовить доклад? Почему Алька вбила себе в голову, что её доклад должен был состояться только через урок? Ведь она пребывала в твёрдой уверенности, что сегодня доклад будет читать Глеб Озеров. Память… Опять её подвела память. Алевтину сковал знакомый липкий ужас, стало страшно за себя, за своё будущее, которое вырисовывалось серым и унылым.
– Прогуливаешь? – услышала Алька шутливый голос Люськи.
– Привет, Люсь. А сама, почему не на уроке?
– У нас алгеброид заболел, грипп его свалил, – усмехнулась Люська, откусив от плитки шоколада большой кусок. – А ты чего здесь?
– Да ну, уйти с урока пришлось.
– Аль, ты плакала?
– Достали меня. Подумаешь, забыла доклад сделать, зачем ржать-то? И Варвара с ними заодно, она меня ненавидит.
– Димка не мог над тобой ржать, и Глеб тоже.
– Я не говорю про них. А твой Димка даже защищать от нападок Комара пытался.
– Он у меня такой, – согласилась Люська. – Шоколадку хочешь?
– Нет. Если честно… – Аля помолчала, – Люсь, я вам завидую. Завидую вашей четвёрке. Ты с Димкой, Глеб с Алиской, у вас классная компания, а у меня никого нет.
– Да ладно, Аль, чего ты грузишься. Пошли их всех, пусть ржут, если мозгов нет.
Алька всхлипнула, а Люська вдруг оживилась.
– Слушай, а давай с нами в субботу на пикник. Мы за город рвануть собираемся, посидим, шашлык будет, соглашайся.
– В субботу? Это уже послезавтра? Не знаю, Люсь.
– Да чего не знаю, хочешь поехать или нет?
– Хочу.
– Всё, договорились, значит, в субботу в десять часов мы за тобой заходим. Идёт?
– Спасибо, Люсь.
– Ерунда. Ты только смотри, задний ход не вздумай дать, учти, я теперь с тебя не слезу, и если откажешься ехать на пикник… – Люська задумалась. – Превратишься в кровного врага. Поняла? Ну всё, давай, до послезавтра.
Алевтина вернулась в школу за пять минут до начала перемены. После биологии у них окно, Аля решила зайти к Маргарите Анатольевне, сегодня её поддержка необходима как воздух. Умывшись и стянув волосы в тугой хвост, Аля поспешила в кабинет школьного психолога.
Десять минут спустя, она рыдала, сидя на неудобном стуле.
– Маргарита Анатольевна, мне страшно, я теряю память, меня обзывают маразматичкой, склеротичкой, надо мной все смеются. Что будет через месяц, а через год, а стану слабоумной, да?
– Аля, девочка моя, что ты говоришь. Успокойся, прошу тебя.
– Сегодня забыла подготовить доклад, даже тему свою вспомнить не могу. Что это, чем я болею, Маргарита Анатольевна?
– Так, давай договоримся, ты берёшь себя в руки и перестаёшь лить слезы. Выпей воды.
– Не хочу.
– Давай-давай, через нехочу, несколько глотков сделай. Вот, молодец. Теперь глубокий вдох. Как я тебя учила. Выдох! Так, а теперь повтори несколько раз.
Немного успокоившись, Алька высморкалась в бумажный платок.
– Простите, – пробормотала она, виновато глядя на психолога.
К Маргарите Анатольевне Аля ходила раза два-три в неделю на протяжении шести последних месяцев. С тех самых пор, когда у неё начались проблемы с памятью, Маргоша, так ласково называли психолога в школе, всеми силами старалась ей помочь. И у неё это получалось, после бесед с психологом Аля всегда полна решимости, оптимизма, но, увы, его хватает ненадолго.
– Аль, когда приезжает твоя мама?
– Не раньше конца июня.
– Ты знаешь, мне с ней необходимо ещё раз переговорить, – Маргарита Анатольевна виновато улыбнулась.
– Хорошо, я попрошу её зайти к вам. Ой, так будут же каникулы.
– Ничего, пусть позвонит мне домой. Ну, ты пришла в себя?
– Вроде да.
– Тогда рассказывай всё по-порядку.
Аля пересказала о сеансе смехотерапии на уроке биологии.
– Говоря откровенно, каждый мог забыть о докладе.
– Я постоянно что-нибудь забываю. Делаю, а потом не могу вспомнить.
– Это нервы.
– А если нет?
– Нервы, Аля, нервы и ничего больше.
– Не знаю, Маргарита Анатольевна, в нервах ли дело. Вот, допустим, иду в магазин, хожу по торговому залу, бросаю продукты в тележку, а когда домой возвращаюсь, вспоминаю, что забыла купить то-то и то-то.
– Со мной такое постоянно происходит. А посмеяться хочешь? Я перед походом в магазин составляю список необходимых продуктов. И в шести случаях из десяти, забываю список дома. Аля, не терзай себя, у тебя хорошая память, но ты немного рассеянна, невнимательна. Продолжаешь делать упражнения на концентрацию внимания?
– Да.
– Понимаешь, в твоём возрасте любая проблема, даже самая незначительная, воспринимается остро. Она раздувается до огромных масштабов, и становится тот самой занозой, которая мешает жить. Не позволяй проблемам брать над тобой верх, борись с ними. И, ради бога, Аля, не забивай голову ерундой, ты ничем не больна, ты просто устала. Скоро каникулы, постарайся хорошенько отдохнуть, лучше с друзьями где-нибудь на природе. Увидишь, проблемы отодвинутся на десятый план.
– А вдруг не отодвинутся? Если моя забывчивость будет и дальше прогрессировать, я стану забывать имена знакомых, забывать названия предметов и…
– И полетишь в Космос, – огорошила Маргарита Анатольевна.
– Почему в Космос? – удивилась Алька.
– А почему бы и нет, Аль? Давай поговорим с тобой на твоём же языке. А что если ты завтра найдёшь миллион рублей, а что если ты послезавтра купишь собаку бойцовской породы? А если она тебя укусит, а если собака покусает всех соседей? А если соседи подадут на тебя в суд? Почему ты смеёшься?
– Да не будет такого, – Аля провела ладонью по лбу.
– Ты уверена?
– На все сто. Во-первых, я не найду миллион, во-вторых, не куплю собаку бойцовской породы, в-третьих…
– Стоп! Вот видишь. В данном случае ты уверена, что мои слова полный бред, так?
– В каком-то роде да.
– А почему же твои опасения, извини, но они тоже бредовые, должны обязательно осуществиться? Ответь. С какой стати ты начнёшь забывать имена знакомых людей? Аль, тебе необходимо тренировать внимание. Ты пережила сильнейшее нервное потрясение, отсюда и рассеянность появилась. Это пройдёт, поверь мне, но немножечко потренироваться стоит. В любом случае, не помешает. Согласна?
Алевтина пожала плечами.
– Но тему доклада я забыла.
– Ты сама моделируешь стрессовые ситуации, подсознательно внушая себе, что имеешь проблемы с памятью. Знаешь, кто может причинить наибольший вред человеку? Он сам! Да, сам. Если постоянно, изо дня в день, из месяца в месяц внушать себе, что ты болен, то в конечном итоге ты и, правда, можешь заболеть. Самовнушение приносит как пользу, так и вред, в твоём случае, о пользе речи не идёт. А что касается темы доклада, ну-ка закрой глаза. Расслабься. Про себя досчитай до двадцати и обратно. Считай медленно, дыши ровно.
Алька повиновалась.
– Ты сейчас о чем-нибудь думаешь? – спросила Маргарита Анатольевна спустя минуту.
– Нет.
– Подумай о докладе. О своей теме. Постарайся представить, как ты берёшь ручку и записываешь название темы в тетрадь. Пишешь и видишь. Аля… Вспоминаешь?
