Пока дышу – начну сначала

Аделя Ситдикова

Пока дышу – начну сначала

Я люблю читать. Правда. За свои восемнадцать я прочитала больше, чем, кажется, большинство людей за всю их жизнь – я в этом уверена. Не могу назвать это какой-то особенной «любовью», но для меня это по-настоящему увлекательное занятие. Всё потому, что у меня есть на это и время, и желание. Книги открывают передо мной новые миры, новые смыслы и заставляют мыслить шире. Как в детстве нас учили: у книг всегда хороший конец, и, как это ни банально – добро побеждает зло. Но в книгах реальность воспринимается иначе. Ты отключаешься от настоящего и полностью погружаешься в мир фантазии. Или, в моем случае, – психологии. Она помогает мне разбираться в людях, их действиях, а иногда и в мыслях. Это поразительно.

Интерес к книгам, а в особенности- психологии, начался еще с начальных классов. Как-то раз мама принесла домой книгу под названием «Маленький принц», и читала мне ее каждый вечер перед сном.

Правда, в этой книге больше заложен философский смысл, который я не понимаю, но слушать про маленького принца было интересно.

Я была совсем маленькой, и никогда не понимала в чем ее суть, да и незачем мне тогда было. Я ведь беззаботная школьница, которой завтра в семь вставать на учебу, а сейчас нужно только одного-  чтобы мама была рядом и читала книгу, не важно какую. Мне просто хотелось слышать ее голос, как колыбельную.

Но одно я замечала всегда – мама что-то бормотала под нос про взрослых людей – каждый раз, когда заканчивалась глава.

А я ее спрашивала:

– Мамочка, а почему ты плачешь?, – она действительно плакала, а я была в надежде, что она просто устала, и книга никак не задевает ее.

– Я не плачу, Несс, просто уже поздно, пора спать, мама тоже устала глазки болят, – мама говорила так каждый раз, и я не находила тогда это странным… Конечно, я ведь еще маленькая…

В пятнадцать лет я перечитала «Маленького принца» заново. И только тогда поняла, почему мама плакала. В этой тонкой книге затронуто почти всё: дружба, любовь, одиночество, ответственность, поиск смысла жизни.

– «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь», – часто повторяла мама. Позже я узнала, что это была цитата из той самой книги.. И поняла – она была права. Глаза могут обмануть. А сердце… сердце все знает.Чувствует.

Интересно, вот поэтому она тогда плакала?

ГЛАВА 1. КТО ОН?

– Да, я буду очень рада, если это произойдёт! – звонкий голос мамы пронёсся по квартире.

Наверное, опять болтает с очередным ухажёром, – подумала я и закатила глаза.

Я уже сбилась со счёта: этих мужчин было слишком много. Мама то рассказывала про них, то приносила от них подарки. И, странно, с расставанием она не выбрасывала вещи – просто складывала на полке, пылились.

– Это всего лишь подарки. Они мне ничего плохого не сделали, в отличие от тех, кто их дарил, – говорила она.

Книги мама не читала. Её интересы давно изменились, или просто усталость от жизни оставила в ней лишь силы, чтобы поесть и уснуть.

– Мам? А ты с кем там? – крикнула я с лестницы.

– Да, дочь! Доброе утро! – прокричала она снизу.

– Я побежала! Завтрак на столе!

Ну да… как всегда.

У меня нет друзей. Ни отношений. Никогда не было. Я не знаю, как это – делиться секретами, чувствовать «бабочек» в животе, испытывать первую влюбленность. По крайне мере, в книгах это было описано красиво. Какая то сказка, в которую мне было легко поверить.

 Особенно в «Ромео и Джульетте». Они не смогли жить без любви и были обречены. Все решил рок. Какая тогда, к черту, любовь? Жизнь ведь не пьеса Шекспира.

В 8:00 я уже стояла у книжного. Это стало моей традицией – заходить туда каждый понедельник. Раньше мы ходили сюда с папой, когда я была маленькой. Тогда я просила купить мне сказки о феях, чтобы он читал их мне перед сном. Это было время, когда казалось, что взрослые – те еще волшебники.

Я нахожусь в гневе. Обошла весь этот дурацкий книжный, но не нашла ничего подходящего. Либо это начало самого моего неудачного дня, либо просто не судьба.

– Нет, Девушка, она совершенно такая же, – ого, кто-то закатил скандал из-за разных цен на одну книгу, мне бы его проблемы…

– Ок, – подумала я и пошла по второму кругу этого магазина, в надежде, что найду хоть что-то…

– Философия, хм… это действительно кто-то читает? Мне казалось, что это совершенно скучно и не интересно, разве что…«Маленький принц». Это интересно, но совсем другое.

Я подняла голову выше и обратила внимание на огромную полку с книгами этого жанра.

Ого, сколько же здесь таких же,– Наверное, хорошо путают людям мозги.

– А почему бы и нет? – мужской голос за спиной прервал мой внутренний диалог.

Я резко обернулась – парень, лет двадцати, зелёные глаза. Такие чистые, что сразу ощущаешь себя разоблаченным.Первым делом я обращаю внимание на них. Глаза ведь как омут, как затягивающее болото. Достаточно одного взгляда…

У парня в руках книга под названием «Свобода Воли» с каким-то странным человечком.

– А? А что да? Или что нет?, – я немного растерялась.

Конечно растерялась. Стою, сама с собой разговариваю, и какой-то мужик, который взялся из ниоткуда, врывается в мои мысли. Очень нагло.

Этот парень лишь усмехнулся:

– Почему вы так критикуете философию?

– Простите?, – какая ему разница, что я тут говорила? Не с ним же говорила.

– Ну, вы сказали, что это скучно и не интересно, а мне интересно узнать, почему вы так считаете?

Я напряглась.

– А с чего вы взяли, что имеете право комментировать мои мысли?

Он усмехнулся:

– Просто услышал. Это мой любимый жанр. И я не мог пройти мимо.

– Во-первых, не прилично подслушивать чужие разговоры, а во-вторых – вам действительно это интересно ?

Странный парень, хочу чтобы он ушел и не мешал мне дальше возмущаться, а с другой стороны – мне интересно, почему ему так это нравится. Кажется , жанр и тип этого парня связаны. Они оба непонятные. Возможно, он просто псих.

– Да, мне нравятся такие книги , в них много смысла и они помогают лучше разбираться в характере человека, читать его мысли, к примеру.

– Лучше разбираться в людях помогает психология, а не философия, – я отвернулась.

– Это ваше мнение, правильное оно или нет – я не знаю, ведь, сколько людей – столько и мнений,– он улыбнулся, опять.

Точно, либо псих , либо маньяк. Слишком часто улыбается.

– Ну, с этим я с вами соглашусь, – я снова повернулась к нему, отвела взгляд на его руку с книгой, и мне захотелось спросить:

– А что это за книга?

– Эта? « Свобода воли» называется.

– Я вижу название…Она действительно интересная? О чем она?, – уже было любопытно.

– О да. Она о том, что человек на самом деле не имеет свободу воли и все определяется генами. Существо будет постоянно нести ответственность за свои поступки и все. А другие считают, наоборот – у человека есть и всегда будет свобода воли.

А я считаю, что свобода воли – лишь иллюзия.

– Как то все запутанно…

– Возможно, но она стоит того…Меня зовут Сэм, а вас?, – он протянул мне руку.

– Ванесса, – я потянула руку в ответ.

– Красивое имя, вы похожи на Ванессу Хадженс, моя любимая актриса.

– Не думаю, что мы похожи. Мне уже пора.

– В таком случае, буду рад увидеть вас снова, – опять улыбнулся.

Я молча ушла. Но всю дорогу домой я оборачивалась, смотрела – не следил ли кто-то за мной. Ощущение неприятное.

Следующие несколько дней я перечитывала некоторые мамины книги. Они все настолько банальны и однотипны, понятно, почему она к ним даже не прикасалась.

Следующие несколько дней я перечитывала некоторые мамины книги. Они все настолько банальны и однотипны – понятно, почему она к ним даже не прикасалась.

Я понимаю, что мне себя занять вообще нечем. Хотя только неделю назад начались летние каникулы. В этом году мне поступать в вуз, а я даже не знаю – в какой. Хочу на психолога. Больше вариантов нет.

В детстве я мечтала стать учителем. Об этом, наверное, мечтал каждый второй школьник: быть главным над всеми и иметь власть. Кричать на тех, кто тебя бесит, и хвалить тех, кто тебе симпатичен. Так себе идея была, конечно.

Но мне нравилось иное: быть не тем, кого все боятся, а наоборот – добрым, искренним преподавателем, примером для многих. Чтобы ко мне приходили за советом и просто поболтать. Быть предметом обожания и понимания – вот что меня привлекало.

Как-то раз, в шестом классе, на уроке биологии мальчик с соседней парты выкрикнул:

– Учителем быть просто, Елена Ивановна! Провёл уроки – и домой! Вы попробуйте как мы: целый день учиться, а потом прийти домой и домашку ещё делать!

Наглый был мальчик, ему, казалось, всё было дозволено: и посреди урока выкрикнуть, и разговор завести с учителем, как с подругой-одноклассницей.

Тогда Елена Ивановна улыбнулась и ответила:

– Ты так переживаешь об этом, значит, у тебя есть на это время? Будь добр, примени свою энергию в нужное русло. Двойка ведь не сотрётся.

Одноклассник растерялся, а весь класс засмеялся. Вот так спектакль.

Елену Ивановну все любили, и она любила всех. Старалась всем угодить и не забывала иногда быть строгой. Такой баланс.

Я могла обратиться к ней по любому вопросу. Хотя… какие вопросы могут быть в таком возрасте? Но одно другого не исключает. И в девятом классе, как раз перед экзаменами, я обращалась только к ней. Во-первых, я сдавала биологию: ходила на элективы и усердно готовилась дома. Во-вторых, Елена Ивановна действительно казалась мне искренней и очень доброжелательной женщиной, способной помочь с любым вопросом.

В девятом классе у меня было достаточно проблем, не считая экзаменов. Переживания, стресс, бессонница и полное отсутствие понимания, что же делать дальше. Можно сказать, что я тогда нашла своего первого психолога.

Сидела дома и сходила с ума от скуки.

Новую книгу так и не нашла, старые надоели, а все КИМы я давно перерешала. Представляю, были бы у меня друзья – наверное, было бы весело.

Новое сообщение. VK*

Мысли прервало внезапное уведомление на экране телефона:

– Здравствуй, Ванесса, похожая на актрису моего детства. Удалось найти подходящую книгу?

Я вообще не врубилась. Тот самый парень из книжного. И как он меня нашёл, а главное – зачем? Точно маньяк.

– Как вы меня нашли?

Я вся была растеряна. Протёрла глаза – мало ли, может, показалось. Даже не поздоровалась. Невежливо!?

– Очень просто. Такую, как вы, искать не нужно.

Счесть это за комплимент? Или начать волноваться? А может, и то и другое.

– Хотите сказать, что я как все, раз меня не нужно искать?

– Хочу сказать наоборот: вы не такая, как все.

Я ничего не поняла, но сделала вид, что мне приятно такое слышать.

Интересно, с какой целью он написал? И как долго мы будем общаться?…

В этот вечер мы переписывались весь день – и ещё немного ночью. Признаю, увлечь меня настолько – ему удалось. Может, у меня появился хороший собеседник. Хоть и дурацкий философ.

Сэму двадцать. Он увлекается не только книгами, но и играет в баскетбол. Это тоже странно. Я думала, что человек может быть развит либо физически, либо умственно. А тут – два в одном. Уникальный человек?

7 июня. Среда. 22:58 – Переписка.

Сэм: Не спишь?

Несса: Нет, не хочется.

Сэм: О чём думаешь?

Несса: Ни о чём.

Сэм: Такого не может быть. Человек всегда о чём-то думает, даже если думает, что не думает.

Несса: Ахаха, это так глупо звучит. Опять твоя философия?

Сэм: Нет. Это уже мои дурацкие мысли.

Несса: Чем займёшься завтра?

Сэм: Учитывая, что мы с тобой не виделись с момента знакомства, хотелось бы это исправить.

Несса: Ты хочешь увидеться со мной?

Сэм: А ты – нет?

Несса: Можно.

Сэм: Жду тебя в центральном парке завтра в 19:00. И не опаздывай.

Несса: Я постараюсь. Спасибо за приглашение.

Мы с Сэмом общались в интернете около недели, успели перейти на «ты» и обсудить наши интересы. Я совсем забыла, что нам ещё предстоит увидеться.

Я не знаю, что надеть, как себя вести и о чём говорить – кроме этих книг. Я умею говорить только о книгах. Да, в интернете общаться куда легче. Но жизнь… пугает.

На следующий день я долго думала: что надеть, как накраситься. Я никогда не была на свидании. Это сложно.

Спустя немалое количество времени мой выбор пал на лёгкое бежевое платье и туфли на небольшом каблуке в тон.

19:02. Центральный парк.

Я вижу его. Он идёт навстречу с букетом пионов. Улыбается. Боже, мне первый раз дарят цветы. Даже не знаю, как реагировать – наверное, надо сказать «спасибо».

– Рад тебя видеть, – он не переставал улыбаться.

Я вижу его во второй раз в своей жизни и понимаю, насколько этот человек может быть разным. У него ямочка – только с одной стороны. Это выглядит мило. Он в тёмно-синем костюме, на руке часы, не знаю какие, но они дополняют образ.

И – букет пионов. Он протягивает их мне.

– Спасибо за цветы и приглашение, – скромно отвечаю я, не зная, что делать дальше.

– Прекрасно выглядишь, – он сделал комплимент, или что-то типа того.

И от этих слов на душе стало приятно.

– Стараюсь не отставать от тебя, – мы оба усмехнулись. Сэм взял меня за руку, и мы отправились на прогулку.

Мы гуляли по центральному парку, ели сладкую вату, потом мороженое. Обсудили интересы. Отлично провели время.

Я поняла: он точно не тот, кто просто подошёл ко мне неделю назад. Единственное, что осталось в нём неизменным – его ямочка.

Мне нравится, когда он улыбается. Я весь вечер только и смотрела на него. Не могла отвести глаз.

Глаза… невероятно чистые.

Должна признать – я в них просто утонула.

Когда уже начало смеркаться, мы остановились у маленького уличного пианиста – мальчик лет десяти с поцарапанным футляром и огромными глазами играл «River Flows in You».

Я вдруг почувствовала: хочу, чтобы этот вечер не заканчивался.

– Хочешь кое-что безумное? – спросил Сэм.

– Зависит от того, насколько безумное, – я прищурилась.

– Поехали ко мне. Устроим литературный вечер. Книги, чай и спонтанные откровения.

Я замерла. Мне никто никогда такого не предлагал. Это звучит странно… но почему-то мне не страшно.

Почему?

Я кивнула.

Поздний вечер. Квартира Сэма.

Мы ехали молча. В такси играло радио, где кто-то с хрипотцой рассказывал, как важно ловить момент. Я глядела в окно, стараясь не думать о том, что еду домой к почти незнакомому человеку. Но почему-то… не боялась. Как будто просто знала его всю жизнь.

Когда дверь открылась, я ожидала чего-то… обычного. Холодильник с магнитами, старый диван, что-то уютное, беспорядочное. Но всё оказалось совсем не так.

Квартира была на верхнем этаже нового жилого комплекса, с панорамными окнами, откуда открывался вид на ночной город. Высокие потолки, открытая планировка, стильный минимализм – сдержанные оттенки, серые стены, тёплый свет. Мебель – современная: низкий диван, лаконичные формы, встроенные полки.

Всё выглядело как из каталога. Ни одной лишней детали. Ни фотографий, ни милых безделушек, ни следов повседневной жизни. Только книги на полке – аккуратно выстроенные по цвету и размеру. Даже думать не хочу, какие там книги. Философия стоит у него на первом месте, думаю.

– Красиво у тебя… – я оглянулась. – Как в фильме.

– Иногда мне кажется, что я и живу в фильме, – Сэм закрыл за мной дверь. – Только не знаю, кто режиссёр.

Он усмехнулся, но в глазах не было лёгкости.

Кухня была совмещена с гостиной – просторная, с барной стойкой, черный мрамор, встроенный свет. На плите – ничего. В холодильнике – почти пусто.

– Чай? Зелёный, мятный, чёрный, пуэр? Может, кофе? Что ты предпочитаешь?

– Зелёный. И если есть мёд – вообще прекрасно.

Он прошёл внутрь, включил тёплый свет, и пространство сразу стало более мягким. Но всё равно… ощущение, будто это не дом. А декорация. Как будто он не принадлежит никому.

Мы прошли в гостиную. Мягкий кожаный диван, стеклянный стол, встроенные акустические панели. Всё идеально. И как-то… холодно.

Он молчал уже несколько минут. Мы сидели на полу с кружками чая, между нами – тетрадь. Я чувствовала, что спрашивать не нужно. Всё само должно выйти.

– Тут раньше жила она, – наконец сказал Сэм. – Алиса.

– Твоя бывшая?

Он кивнул, не глядя на меня.

– Мы встречались почти два года. Она была настоящей… живой. В ней было что-то… будто немного не от мира. Но не в мистическом смысле – просто хрупкость, которая делает человека особенным.

Он замолчал, будто подбирал слова, чтобы не запутаться в них самому.

– Алиса была художницей. Иногда – очень яркой. Иногда – тенью. Улыбалась, пока не закрывалась внутри себя. Я любил её… сильно. Но, наверное, неправильно.

Он достал тетрадь – чёрная, с заломленным корешком.

– Она писала сюда. Не о нас. О себе.

Я открыл первую страницу.

«Не спасайте меня. Просто посидите рядом, если сможете».

«Сэм хороший, но я в нём глохну. Это не его вина. Просто я такая. Вечная нехватка воздуха. Как будто у меня внутри дыра, которую никто не может зашить.»

Я почувствовала, как сжалось что-то внутри. Ни крика, ни драмы – просто честность. Голая, болезненная.

– Что случилось? – спросила я. Очень тихо.

– Она ушла. Сказала, что хочет пожить одна, «найти себя». Мы тогда и правда часто ссорились. Я был молчаливым, а она – слишком чувствительной. Несовместимые стихи.

Он вздохнул.

– Через три недели её нашли. В съёмной квартире. Передозировка. Несчастный случай – так сказали. Я не верю, что случайно. Просто… она устала.

Наступила тишина. Неловкая. Человеческая.

– Прости… – я прошептала.

– Ты ни при чём. Просто… мне захотелось поделиться. С тех пор я стал бояться быть кому-то важным. А ты… с первого взгляда – важная.

Он посмотрел на меня. В глазах не было игры. Только тревога.

– Поэтому мне страшно, что ты здесь. Потому что мне уже хочется, чтобы ты осталась.

Я не знала, что ответить на такое откровение. Вроде, он не сказала ничего конкретного, но было страшно. Но хотелось продолжить разговор.

Тетрадь лежала между нами, будто молчаливая стена. Сэм молчал, я молчала – и эта тишина была напряжённее любых слов.

Я уже собиралась продолжить разговор,, когда вибрация телефона на диване заставила меня вздрогнуть.

Экран засветился: Мама.

– Извини, – тихо сказала я и встала, чтобы ответить.

– Алло?

– Несса, ты где? Уже почти одиннадцать, – голос мамы был беспокойным. – Пора домой. Я волнуюсь.

Я вздохнула. Взгляд скользнул по панорамным окнам, по чистому полу, по чайной кружке, в которой уже остыл напиток. Почему-то уходить не хотелось. Не смотря на то, что обстановка была напряженной – уходить не хотелось.

– Хорошо, уже еду, – ответила я.

Сэм посмотрел вопросительно.

– Мама. Говорит, пора домой.

Он кивнул. Ни удивления, ни недовольства – только лёгкая грусть в глазах.

– Я тебя провожу.

– Не надо, правда. Я вызову такси.

– Тогда хотя бы подожду, пока уедешь, – сказал он и слегка улыбнулся.

Я взяла сумку. На душе было странно – вроде бы вечер был тихим, спокойным, даже хорошим. Но в нём было что-то неоконченно важное, как будто я ушла за минуту до чего-то настоящего.

– Спасибо за вечер, – сказала я, остановившись в дверях.

Он посмотрел прямо, без маски, спокойно:

– Напиши, как доедешь.

Я кивнула.

Я прыгнула в такси, уехала домой. Все эти двадцать минут по дороге домой я в голове прокручивала сегодняшние моменты – и улыбка снова до ушей.

Водитель пару раз странно посмотрел на меня, а на третий уже и спросил:

– Вам так идёт улыбка, вы прям светитесь. Молодой человек порадовал? – он взглядом указал на мои цветы.

– Спасибо, приятно. А, это? Да, красивые, правда? – я впервые видела этого человека, но почему-то захотелось поделиться радостью, пусть и небольшой.

– Сколько же можно тебя ждать? – я не успела открыть дверь, как услышала мамин голос.

Я улыбнулась, стоя в дверях.

– Ого, ты была на свидании?

– Просто встреча, мам, – я прошла в дом и направилась на кухню за вазой.

– Встреча с цветами? – усмехнулась мама.

– Это знак вежливости, – я продолжала улыбаться.

Не знаю, что подумала мама, но она улыбнулась в ответ и сказала:

– Они прекрасны.

В тот вечер я рассказала ей всё. Как мы познакомились, как переписывались, как встретились снова – уже в другой обстановке.

Она задавала кучу ненужных, но забавных вопросов. Я отвечала не спеша, с деталями.

Это был первый раз за долгое время, когда мы так тепло общались.

Очень хотелось рассказать про продолжение вечера в квартире Сэма, но… Поняла, что это не самый подходящий момент. Тем более – для мамы.

Я не думаю, что могу предсказать будущее, но знаю точно: если я влюблюсь в Сэма – мне будет очень плохо.

Я прочитала много книг о разбитом сердце. Наверное, это больно.

Если вы читали «Унесённые ветром» и вспомните Скарлетт О’Хару – вы поймёте, о чём я.

Иногда мне кажется, что мы с ней немного похожи. Трудно сказать чем именно, но что-то есть.

С Сэмом мы переписывались. Болтали обо всём на свете, а он всё не уставал повторять, что я похожа на его любимую актрису.

Нет, мы вообще не похожи – совершенно разные. Где он нашёл такое соответствие? Может, просто сказал случайно – и понеслось…

Встретиться снова так и не решились. После той встречи в парке, когда он подарил мне пионы и держал за руку – я думала, что мы увидимся уже через день.

Но прошла неделя, потом вторая, а мы так и не встретились.

Переписка не прекращалась: добрые утренние сообщения, неловкие шутки в обед, серьёзные разговоры ближе к полуночи. Он как будто был рядом. Всегда.

И при этом – не рядом вовсе. Так далеко, что шаг до него казался целым километром.

Сначала я думала, что это временно. Ну, у каждого ведь свои дела. У Сэма – учёба, тренировки, личное. У меня – тоже что-то вроде подготовки к поступлению, бытовая рутина, мама.

Но в какой-то момент я поняла – я сама не спешу называть дату новой встречи.

Не потому что не хочу. А потому что боюсь.

Когда мы пишем друг другу – я могу подумать, прежде чем ответить. Могу стереть и переписать.

В жизни всё не так. В жизни – я настоящая. Смущаюсь. Краснею. Молчу не в тему.

А вдруг он увидит это и… передумает?

Иногда я ловила себя на том, что открываю переписку и улыбаюсь. Просто так. От его фраз. От его «как спалось?» и «ты в порядке?».

Он будто чувствует, когда мне нужно это сообщение.