скачать книгу бесплатно
Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты
Симон Гринберг
Проза великих
На реплику Эйнштейна – «Вы станете великим человеком» – комик Чаплин ответил: «Вами я восхищаюсь еще больше. Вашей теории относительности никто в мире не понимает, и все-таки вы стали великим человеком». И если научные теории великих понятны далеко не всем, то юмор великих нам всем по душе. Физик Эйнштейн не только талантливо излагал свои теории, но и умел при случае пошутить. Таким же качеством обладал и его коллега, физик с мировым именем Ландау. Впрочем, как утверждают некоторые, юмор – самая что ни на есть характерная черта еврейского народа. В то время, как большинство народов шутит над собственными недостатками и слабостями, еврейский народ с помощью юмора умеет утвердить свое достоинство и свое превосходство перед другими. Книга содержит широкий материал еврейского юмора и острот, почерпнутый из жизненных ситуаций, литературных источников и фольклора. Самые разные люди – от Эйнштейна, Ландау и многих других ярких представителей еврейской интеллигенции – предстанут перед читателями в самых неожиданных ракурсах, вызывающих если не смех, то широкую улыбку.
Эйнштейн и Ландау шутят. Еврейские остроты и анекдоты
Составитель С. Гринберг
«Теперь вы видите, что ничего не видно», или Ученье – свет, а неученье – смех!
Эйнштейн шутит…
Альберт Эйнштейн (14 марта 1879, Ульм, Вюртемберг, Германия – 18 апреля 1955, Принстон, Нью-Джерси, США) – физик-теоретик, один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года. Жил в Германии (1879–1893, 1914–1933), Швейцарии (1893–1914) и США (1933–1955). доктор около 20 ведущих университетов мира, член многих Академий наук, в том числе иностранный почетный член АН СССР (1926).
О великом ученом-физике Альберте Эйнштейне сложено множество мифов. И мало кто знает, что он был совершено нерадивым учеником. Согласно В. И. Бояринцеву, доктору физико-математических наук, издавшему книгу «Русские и еврейские ученые, мифы и реальность», мы узнаем подробную неакадемическую биографию Эйнштейна. Из которой следует, что в детстве Эйнштейн долго учился говорить, а в семилетнем возрасте мог повторять лишь короткие фразы. В девять лет Эйнштейн поступил в гимназию, справлялся со школьной программой на уровне середняка. Преподаватели с трудом терпели медлительность, когда мальчик вынужден был отвечать у доски.
Закончить гимназию будущему гению не удалось. Сначала подростку Эйнштейну выдали справку от психиатра о необходимости полугодового отпуска. Ну а затем, за год до окончания учебы, учителя зачитали родителям Эйнштейна приказ об отчислении их сына. Но Альберт все же окончил другую гимназию, куда его в спешном порядке перевели родные.
И уже осенью 1900 года, со второй попытки, Эйнштейн сдал экзамены в цюрихский политехникум. Утверждают, что лекции таких известных математиков, как Адольф Гурвиц и Герман Минковский, его не интересовали, Эйнштейна попросту не видели на занятиях. Да и экзамены будущий гений сдавал с помощью своего приятеля Гроссмана.
После окончания политехникума А. Эйнштейн два года нигде не работает. Правда, он делает попытку давать частные уроки, однако желающих слушать его не находится.
Тем не менее, все эти нюансы не помешали ему заняться наукой. Среди интересных фактов жизни этого ученого есть и такие.
В 1902 году Эйнштейн переселился в немецкий Берн, где начал работать в патентном бюро (техническим экспертом третьего класса). Здесь он получал массу свежей информации в области науки, так что мог спокойно пользоваться знаниями других ученых.
Интересная деталь: не осталось никаких черновиков первых научных работ Эйнштейна.
Докторская диссертация Эйнштейна «Новое определение размера молекул», посвященная броуновскому (беспорядочному) движению, была признана ошибочной.
Официальные биографы ученого свидетельствуют, что к началу 1950-х годов ученый освоил английский язык. И не упоминают, что к тому времени Эйнштейн прожил в англоязычной стране США уже… 17 лет. А вот Леопольд Инфельд, говоря об ученом, вспоминал: «Он обходился, вероятно, 300 словами, которые произносил довольно своеобразно. Как он сам признался мне впоследствии, он этого языка, собственно, никогда так и не изучил».
Роль первой жены Эйнштейна, сербки Милевы Марич, полностью замалчивается. Милева была сильным физиком и ее роль в создании специальной и общей теории относительности достаточно ощутима. Три самые важные статьи Эйнштейна 1905 года были подписаны «Эйнштейн – Марич». Известно, однако, что Эйнштейн хвастался своим друзьям: «Математическую часть работы делает за меня жена» (впоследствии это же стали делать помощники Эйнштейна).
Второй женой физика стала его двоюродная сестра Эльза, на которой он женился весной 1919 года. Детей у них не было.
Известно также, что Эйнштейн называл себя «цыганом и бродягой» и не придавал никакого значения своему внешнему виду. Он шутил: «Чем грязнее нация, тем она выносливее». Им же сказаны слова: «Принадлежность к еврейской нации есть дар божий» (из книги Г. Себова «Финал катастрофы»). Любопытно, что все биографы Эйнштейна отмечают неряшливость и неопрятность этого гения.
Все знают снимок, на котором Эйнштейн снят с высунутым языком. Он постоянно появляется на обложках журналов, в учебниках и в Интернете. Так что мы и впредь будем удивляться чудачеству гения. Некоторые готовы утверждать: суть этого забавного снимка в том, что Эйнштейн показывает свой язык всему человечеству, включая научный мир, и выставляя всех глупцами.
А может быть, в душе он просто был великим шутником?! Вот ведь и Ромен Роллан говорил о физике: «Очень жизнерадостен и не может удержаться от того, чтобы не придать остроумную форму самым серьезным мыслям».
Однажды на лекции Эйнштейна спросили, как делаются великие открытия. Он ненадолго задумался и ответил:
– Очень просто. Все знают, что это сделать невозможно. Случайно находится один невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие, – забавно ответил ученый.
– Слава делает меня все глупее и глупее, что, впрочем, вполне обычно. Существует громадный разрыв между тем, что человек собою представляет, и тем, что другие думают о нем или, по крайней мере, говорят вслух. Но все это нужно принимать беззлобно.
Маленький сын однажды спросил Эйнштейна:
– Почему ты так знаменит, папа?
– Видишь ли, – ответил он, – когда слепой жук ползет по поверхности шара, он не замечает, что пройденный им путь изогнут. Я же, напротив, имел счастье это заметить.
Как-то после доклада на научной конференции Эйнштейна спросили:
– Какой момент для вас сегодня самый трудный?
– Самая большая трудность заключалась в том, – ответил Эйнштейн, – чтобы разбудить аудиторию, которая заснула при вступительной речи председателя.
Эйнштейн встретил на улице нового приятеля и пригласил его к себе домой:
– Приходите ко мне вечером. У меня будет профессор Стимсон.
– Но ведь я и есть Стимсон! – удивился тот.
– Это не имеет никакого значения, – возразил рассеянный Эйнштейн, – все равно приходите.
Однажды Эйнштейн был у знакомых в гостях. Когда он собрался уходить, начался дождь, и ему предложили шляпу.
– Зачем? – сказал Эйнштейн. – Ведь она сохнет дольше, чем волосы. Это же все знают.
Некая молодая дама настойчиво просила Эйнштейна позвонить ей по телефону.
– Мой телефон легко запомнить, – убеждала она. – 36-361-144.Запомнили? Повторите.
– Запомнил, – ответил Эйнштейн. – Три дюжины, 19 и 12 в квадрате…
На одном из приемов к Эйнштейну пристала одна молодая дама и предложила вступить с ним в интимные отношения, чтобы завести общих детей. Она убеждала:
– Вы представляете, дорогой, что наши дети будут так же умны, как вы, и так же красивы, как я!
Эйнштейн отстранился от навязчивой дамы и сказал:
– Это, конечно, прекрасно! А… вдруг получится наоборот?
На одном вечере встретились Эйнштейн и композитор Ганс Эйслер. Хозяйка попросила их сыграть что-нибудь вместе. Композитор сел за рояль, а Эйнштейн стал настраивать скрипку. Несколько раз композитор начинал вступление, но Эйнштейн никак не мог попасть в такт. Эйслер не выдержал, закрыл крышку рояля и сказал в сердцах:
– Не понимаю, как это весь мир может называть великим человека, который не умеет считать до трех!
Однажды Альберт Эйнштейн и виолончелист Григорий Пятигорский вместе выступали в благотворительном концерте. Среди публики сидел молодой журналист, которому предстояло написать отчет о концерте. Он обратился с вопросом к одной из слушательниц:
– Простите, Пятигорского мы все знаем, ну, а этот Эйнштейн, который выступает сегодня…
– Боже мой, да неужели вы не знаете, это же великий Эйнштейн!
– Да, конечно, благодарю, – смутился журналист и принялся что-то строчить в блокноте.
На следующий день в газете появился отчет о выступлении Пятигорского вместе с Эйнштейном – «великим музыкантом, несравненным скрипачом-виртуозом, который своей блистательной игрой затмил самого Пятигорского». Рецензия всех очень рассмешила, и особенно самого Эйнштейна. Он вырезал заметку и постоянно носил ее с собой, показывал знакомым и говорил:
– Вы думаете, что я ученый? Нет, я знаменитый скрипач!
Эйнштейн любил фильмы Чаплина и относился к его героям на экране с видимой симпатией. Однажды ученый написал в письме Чаплину: «Ваш фильм “Золотая лихорадка” понятен всем в мире, и Вы станете великим человеком».
На что Чарли Чаплин ответил: «Вами я восхищаюсь еще больше. Вашей теории относительности никто в мире не понимает, и все-таки Вы уже стали великим человеком».
Однажды Эйнштейн, послушав, как бельгийская королева играет на скрипке, сказал ей:
– Вы прекрасно играете, ваше величество. Вам совершенно не нужна профессия королевы.
Летом 1909 года в честь своего 350-летия Женевский университет, основанный еще Кальвином, присудил более ста почетных докторских степеней. Одна из них была предназначена служащему Швейцарского патентного бюро в Берне Альберту Эйнштейну.
Когда Эйнштейн получил большой конверт, в который был вложен лист прекрасной бумаги, заполненный колоритным текстом на незнакомом ему языке (он подумал, что это латынь, хотя на самом деле то был французский), то сразу же отправил письмо в мусорную корзину. Позже он узнал, что это было приглашение на кальвиновские торжества и извещение о присуждении степени почетного доктора Женевского университета.
Так как Эйнштейн не ответил на приглашение, то власти университета обратились к другу Эйнштейна Люсьену Шавану, который рассказал Эйнштейну, в чем дело и посоветовал тому приехать в Женеву. Эйнштейн прибыл в Женеву в соломенной шляпе и повседневном пиджаке, в которых и участвовал в торжественном академическом мероприятии среди аккуратных и нарядных гостей.
Вот что говорит сам Эйнштейн об этом событии: «Празднование закончилось самым обильным пиршеством из всех, на которых мне доводилось бывать. Я спросил одного из женевских “отцов города”, с которым сидел рядом:
– Знаете ли вы, что сделал бы Кальвин, будь он здесь?
Сосед полюбопытствовал: что же именно? Тогда я ответил:
– Он устроил бы пожар и сжег нас всех за грех обжорства.
Мой собеседник не издал ни звука, и на этом обрываются мои воспоминания о достославном праздновании».
Как-то Эдисон пожаловался Эйнштейну, что никак не может найти себе толкового помощника.
– Каждый день, – говорил он, – ко мне приходят в лабораторию молодые люди, но ни один из них мне не подходит.
– Как же вы определяете их профпригодность? – поинтересовался Эйнштейн.
– Они должны ответить на несколько вопросов, – ответил Эдисон и показал Эйнштейну лист с множеством подготовленных вопросов.
«Сколько миль от Нью-Йорка до Чикаго?» – прочитал Эйнштейн.
– Ну, это можно посмотреть в каком-нибудь справочнике, – сказал Эйнштейн.
«Из чего делают нержавеющую сталь?» – был второй вопрос.
Пробежав глазами и все остальные вопросы, Эйнштейн сказал Эдисону:
– Свою кандидатуру я снял бы сам.
В 1943 году одна школьница из Вашингтона жаловалась Эйнштейну, что ей с трудом дается математика и приходится заниматься намного больше других учеников, чтобы не отстать от товарищей. На что Эйнштейн ответил ей:
– Не огорчайтесь своими трудностями с математикой, поверьте, мои трудности еще больше, чем ваши.
Однажды Альберта Эйнштейна спросили, в чем он видит основное различие между собственным интеллектом и интеллектом других людей. Он задумался, а затем ответил:
– Если люди ищут иголку в стоге сена, то большинство из них останавливаются, как только найдут ее. Но я продолжаю поиски, обнаруживая вторую, третью и, возможно, если мне очень повезет, даже четвертую и пятую иголки.
Эйнштейн писал: «Работать – значит думать. Поэтому точно учесть рабочий день не всегда легко. Обычно я работаю от 4 до 6 часов в день. Я не слишком прилежен». Когда его спросили, какая у него картотека, он показал на лоб. Другой раз поинтересовались лабораторией – он достал авторучку.
Однажды Эйнштейн шел по коридору Принстона, а навстречу ему – молодой и среднего ума физик. Поравнявшись с Эйнштейном, он фамильярно хлопнул того по плечу и спросил:
– Ну как дела, коллега?
– Коллега? – переспросил Эйнштейн. – Неужели вы тоже больны ревматизмом?
Однажды к Эйнштейну пришел журналист.
– Куда вы записываете свои мысли? – спросил он. – У вас есть для этого блокнот или записная книжка?
Эйнштейн ответил:
– Милый мой! Настоящие мысли приходят в голову так редко, что их нетрудно и запомнить.
Кстати, Эйнштейн был известен тем, что иногда делал записи на всем, что попадалось под руку (чтобы не упустить мысль). Как-то его супругу пригласили на открытие нового астрономического телескопа. После открытия ей устроили небольшую экскурсию. Гид, который проводил ее, указывая на телескоп, сказал:
– С помощью этого прибора мы открываем тайны Вселенной!
На что супруга Эйнштейна ответила:
– Странно, а моему мужу для этого достаточно огрызка карандаша и коробка из-под спичек.
Одна журналистка спросила Эйнштейна:
– Какая разница между временем и вечностью?
– Если бы у меня было время, чтобы объяснить вам эту разницу, – сказал Эйнштейн, – то прошла бы вечность, прежде чем вы ее поняли бы.
Как-то Эйнштейн писал своей сестре Майе: «Мне приходится много работать, но все же не чересчур много. Время от времени удается выкроить часок и побездельничать в живописных окрестностях Цюриха… Если бы все жили, как я, не было бы приключенческих романов…»
Однажды в Берлине, зайдя в трамвай, Эйнштейн по привычке достал книгу и углубился в чтение. Затем, не глядя на кондуктора, вынул из кармана заранее отсчитанные на билет деньги.
– Здесь не хватает, – сказал кондуктор.
– Не может быть, – ответил ученый, не отрываясь от чтения – Я вам гарантирую: там хватает.
На что кондуктор вновь запротестовал.
Но Эйнштейн еще раз покачал головой, мол, такого не может быть.
Кондуктор возмутился:
– Тогда считайте, вот – 15 пфеннигов. Тут не хватает еще пяти.
