скачать книгу бесплатно
Четвёртая стража
Валерий Симанович
«Четвёртая стража» – новый концептуальный сборник поэтов-рубежников. Включённые в сборник стихотворения различаются по жанрам, стилям, авторскому мировоззрению и даже временам создания, если учесть, что в сорокалетний период с начала 1980-х по конец первого двадцатилетия нового века, этих времён уложилось, как минимум, три… Книга издана при финансовой поддержке Министерства культуры РФ и технической – Союза российских писателей.
Четвёртая стража
Редактор Валерий Симанович
Корректор Савелий Немцев
Корректор Олег Виговский
ISBN 978-5-0055-6164-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
На рубеже,
или о рубежниках и страже
Qvarta vigilia – это эон, в котором пребывает современный мир. Такова концепция сборника «Четвёртая стража» – мерцающий абрис той выразительности, к которой устремлена коллективная лепта его авторов. Это состояние действительности, разомкнутой и разворошённой, и человека, вслушивающегося в хаотическое разноголосие своих чувств. Впрочем, ни концепцией, ни искомой выразительностью стихи «Четвёртой стражи» не исчерпываются. Представленные в нём поэты связаны не только местом и временем, но ментальным беспокойством явленного в стихах мира воображаемого. Vigilia – бдение – ракурс видения дневной яви, превращающий заскорузлое бытование.
Увиденное не вмещается в отведённые для него понятия, и речь, свидетельствующая о нём, ищет воплощения в практике службы – будь то литургия, охрана общественного порядка, тайное радение в катакомбах гнозиса или экзистенциальное хождение по бездорожьям судьбы. История русской поэзии хранит память о «Третьей страже»; но этот сборник окликает, пожалуй, не Валерия Брюсова, а библейского царя Давида, коротавшего бессонные «ночные стражи» (Пс. 62: 1 – 12) размышлениями о Господе. Это окликание – подтекст художественной действительности, созданной коллективной силой авторов сборника, не тех или иных стихов. Тревожной действительности последних предрассветных часов, балансирующих между чаяниями и отчаянием, приближением к вере и её ускользанием, когда гнетёт тяжесть накопленного за годы и десятилетия и – следом – томит лёгкость взвивающейся в пустоту растраченной жизни; а может быть – и то, и другое разом. Возникающие в эту пору переживания противоречивы: в их противоречии нет системы, делающей твёрдой почву для стояния на чём бы то ни было – добре, зле или цинизме. Главное здесь – поиск божественного света и истинной любви…
Читатель находится в более выгодном положении, чем поэт. Поэтическая речь, по Михаилу Бахтину, монологична, слова – «ничьи», и, создавая стихи, поэт оказывается, по большому счёту, беспочвен: равен себе, и собой в себе не узнан. Иное дело – читатель. В собранных в «Четвёртой страже» стихах речь сплетается в непредсказуемый в резких изгибах мысли и многокрасочный в оттенках скоротечных эмоций диалог, в котором читатель способен увидеть себя в становлении своего бытия, в котором ничего ещё не решено и одновременно уже ничего не изменишь. Диалог, дающий надежду взыскать заповеданную витальность, которую мир некогда обрёл в даре Слова.
Олег Николаевич Мороз, доктор филологических наук
Вадим ХАЗИЗОВ
ПОЭТАМ ДО ТРЕТЬЕЙ СТРАЖИ
(Историческая фантазия)
Civius Romanus sum.
Формула самоутверждения
римского гражданина,
как носителя неотъемлемых
гражданских прав.
«Ветер поднимается, звезда меркнет,
Цезарь спит и стонет во сне…
Завтра станет ясно, кто кого свергнет,
А меня убьют на войне…»
М. Щербаков. «К Левконое»
Odi et amo. G.V. Catullus
I
Темнота. Я ничего не вижу…
……… ……… ……… ……… ………
Потерялось время в тишине.
Где-то рядом Город мерно дышит
В полуночном топоте коней.
Не понять… Ах, что же за досада!
Хоть убей – не помню… Но одна —
Истовой надеждой, всплеском-взглядом —
Искра промелькнула у окна…
Как же откровенья беспричинны,
Как мой Город сумрачен и нем…
И у камня – есть свои морщины,
И у Марса – есть предел войне…
И прохладой каменные стены
Гомон площадей обволокли,
Первой Стражи так шаги степенны,
Как бессменны пленные цари…
Я проснулся. Мне наколдовали
Путь давно… А помню – как вчера:
Гоготом гусей на Квиринале
Век лишен покоя и тепла…
II
Долгое время, жаркие дни
Полнят и полнят анналы.
Стены Отчизны… Помнят они
Пленнных солдат Ганнибала.
Помнят, где в роще священной спят
Гордые Гай и Тиберий,
Помнят сулланцев кровавый парад,
Блеск марианских феерий —
Всё уместилось. Но только куда
Деться из этого ада?
Юлия, Юлия всходит звезда —
Вот и согреться бы надо…
Имя Республики выше наград,
Больше монетной раздачи…
Боги великие!.. Храмы стоят
Только для хлебных подачек…
III
Беги, кричи! По улицам, в толпе.
Сзывай толпу, пусть всюду будет радость…
Железо нынче снова будет петь,
И пальцы вниз сквозь хохот будут падать…
Всем расскажи: второй поход за Рейн
Свершился. Ave! Слава, консул, слава!
Ты в цирк могучих нам привёз зверей
И значит – ожидается забава.
Как кимвры по тавернам – всё на слом!
А двери лупанариев— лишь настежь!..
Беги, кричи! Мир будоражь кругом…
К нам едет Цезарь! Право, что за счастье…
IV
Юпитер Статор! Помоги забыть
О зыбкой неизбывности земного…
Я так хочу смеяться и любить,
Бежать как те, за каждым новым словом…
И что же? не могу… Вот: свой кусок
И кошелёк урвал – так стану сытым.
А в цирке боль стучит под шум в висок
И вовсе не волнует, кто там – битым…
Пойду-ка лучше посижу в тени,
Да набросаю пару новых строчек…
Коль у кого-то на слуху они —
То, может, будет где остаться ночью…
V
Милая… Не знаю, что со мною,
Но признаюсь: Ты же не весталка.
Если в темноте, под злой Луною
Лишнюю минуту жить так жалко,
Что и Марсий не сыграл бы горше…
Как мне без Тебя всю ночь? Не вижу
Ни рожна. И ложе – как рогожа…
Глубину всех стен я ненавижу,
А заблещут звёзды безмятежно
Над суровой кручей Палатина —
Их коснусь рукой легко и нежно:
Как бы нам с Тобой они светили…
О, Венера, вздорная богиня!
Почему не любишь этот Город?
Голоса на улице… Пусть сгинут…
Вот Вторая Стража разговором
Разорвала полусон мой дивный,
Словно варвар, бросив в прах святыню…
И иду по улице пустынной,
И Твоё я повторяю имя…
VI
Мог бы и я успокоить себя
Хлёсткою плёткой строчек…
Вижу: над Городом, ветер рубя,
Сходятся тучи ночи…
Может быть, завтра день не придёт —
Будто в легенде старинной.
В каждой Республике – Цезарь живёт,
В каждом дому – Катилина.
И легионы шагают не вдаль —
Прямо в поля родные…
И не гельветов режут… Едва ль —
Мысли в ножнах иные.
Чёрное пламя, мрамор в крови,
Миг – распахнётся бездна…
Может и впрямь – Луне и любви
В нашей земле не место?..
VII
Граждане, Отечество в опасности!
Слава, консул, слава! Дрянь – Сенат…
Предвесеннее внесенье ясности
Лучше, чем тягучих сплетен яд…
Фасциями ликторы ворочают,
Раздвигая лес согласных рук…
Ныне убеждаемся воочию:
Старый друг не лучше новых двух.
Да пребудет честь триумвиратная!
Красс – как Крез, а Магн всегда велик.
И волчица-мать бессменно ратует
За того – кто станет: за двоих…
VIII
Юпитер Статор! Больше не спешу
Лететь на крыльях резких веских криков…
Вот – горсть сестерциев. Проклятый шум
Пересчитать их помешал… Ну, дикость!..
Все, все сатиры едкие мои
Его встречая, спрятали подальше…
В Эреб их, трусов!.. Ну, а о любви —
Не смею… Так боюсь меж строчек фальши…
Клянусь Луной – милей всего Она…
Я так хочу… Что?.. Снова гвалт?.. О, боги!..
Несчастный Город… Бедная страна…
Валит народ… Увы… Уйду с дороги…
IX
Милая, пошёл бы за Тобою
Хоть на берег стынущий Коцита…
Дай-ка плечи потеплей укрою.
