скачать книгу бесплатно
Я резко развернулся на голос: за мной стоял эдакий светский франт в сопровождении пары мужчин попроще. Напомаженные волосы, ухоженные усы и борода… Видимо, чтобы подчеркнуть, какой он воинственный и грозный, франт был от сапог до шеи закован в начищенные до зеркального блеска доспехи и опоясан мечом. Меня так и передёрнуло от отвращения – не перевариваю на дух подобных типов!
Многие богатые бездельники любят увешаться всяким колюще-режущим и нацепить на себя броню. Всяких тварей после катастрофы стало очень много, хотя в этом мире их и до неё хватало с избытком – вот и стало модно показывать свои милитаристские замашки. Но человека, которому реально приходится общаться с местной недружелюбной природой, от такого показушника отличить несложно.
Франт тем временем продолжал, презрительно скривив губы:
– Ты даже не человек, ты машина, служащая людям! Ты вообще ничего хотеть не должен!
– Машина… – глухо прорычал я, – служащая…
Меня захлестнуло волной злости. Да я сейчас этого урода голыми руками по кускам из его начищенной брони выдеру!
– О! Искандер, смотри! Бежим туда! – воскликнул Умник, увлекая меня в какой-то темный переулок. Чего он там такого увидел?
Мы пробежали метров тридцать, но я так ничего необычного и не увидел. Умник перешёл на шаг, и я спросил, последовав его примеру:
– Умник, куда смотреть?
– На вещи! – усмехнулся квейтрин. – Проще и с юмором!
Я лишь ошалело уставился на него.
– Ну убьёшь ты этого павлина – замучаешься потом объяснять, что он сам виноват. Да и не убивают за такое. А просто по морде дать в таком бешеном состоянии ты не сможешь. Не забывай, что ты изменённый, – нужно лучше контролировать свои эмоции!
Глава 5
И снова кусты и кладбище! И снова я сижу в кустах, наблюдаю и не отсвечиваю; шаары и вурдалаки всё так же бродят по мемориальному комплексу. Шпиль, похоже, и правда на них как-то воздействует. Иначе что им тут делать? Чем они тут питаются-то? Судя по обломкам явно нечеловеческих костей, уходят на охоту и притаскивают добычу сюда: шаары едят мясо, вурдалаки догрызают остатки. Насколько мне известно, за свою способность разгрызать очень крепкие кости вурдалаки своё название и получили.
Вчера в трактире «Пьяный Василиск» за кружкой пива я рассказал Умнику о деле, и он сказал:
– Так. Значит, толпа шааров и вурдалаков постоянно, как ты выразился, «тусят» у шпиля, а тебе нужно взять его образцы и притащить Юджину? И Юджин платит за это четыре стандартные ставки?
– Так, – кивнул я.
– Когда в прошлый раз ты атаковал шааров, на тебя бросились все твари, которые были у шпиля, и не прекратили преследования, даже когда ты покинул пределы кладбища?
– Угу, – снова кивнул я.
– Давай сделаем так: подряжать ещё двух изменённых мы не будем, и прорываться к шпилю с боем тоже; ты проберёшься на кладбище и посидишь в кустах, я чуть позже атакую шааров и отступлю, уводя их за собой; а ты быстро возьмёшь образцы и уйдёшь.
– Хм… Может сработать… и денег получим в два раза больше. Давай так и сделаем, только ты сильно от них не отрывайся, чтоб они не сразу поняли бесполезность своей погони.
– Само собой.
Умник влетел на кладбище, как серая молния! Развалив ударом меча голову подвернувшегося по пути вурдалака, он быстро посёк парными клинками двух ближайших к нему шааров, точным ударом вогнал меч в горло подбежавшему третьему и, дождавшись реакции остальных тварей, бросился наутёк. Сделал Умник это, надо отметить, с гораздо меньшей скоростью, чем тот стремительный рывок, которым он ворвался в тихую кладбищенскую жизнь.
Шаары и вурдалаки красоту и изящество движений Умника не оценили, а напротив, очень на него обиделись и все до одного, что-то гавкая, рыча и повизгивая, бросились за наглым и быстрым квейтрином. Что мне и требовалось! Я выждал, когда вся толпа скроется за входом в долину мемориального комплекса, и подбежал к шпилю.
Когда я вкручивал цилиндр пробоотборника в мрамор шпиля, что-то почти неуловимо изменилось. Как будто на солнце набежало облачко, только свет мигнул красноватым. Хотя… может, мне и показалось… Надо будет рассказать об этом «показалось» Юджину.
Бросив заполненный пробоотборник в подсумок, я уже было двинулся к выходу с кладбища, но увидел в проходе спешащих в мою сторону вурдалаков: похоже, какая-то часть тварей решила не гоняться за шустрым квейтрином. А твари всё прибывали и прибывали… Какая уж там часть: похоже, все решили вернуться! Вернуться и покарать меня за посягательства на их драгоценный шпиль. Что-то в нашем с Умником плане пошло не так – надо сваливать!
А сваливать-то и некуда: через единственный проход ломятся шаары и вурдалаки (как бы не в большем количестве, чем убегало за Умником – аж друг другу мешают), а окружают долину отвесные скалы, причём стенки у них ровные, что зеркало – явно специально выравнивали. Я вообще подозреваю, что эта долинка рукотворная, а не природного происхождения: слишком правильные формы, даже полоса кустов по кругу абсолютно одинаковой ширины – тут, скорее всего, просто был газон. В общем, по стене не взобраться. Прорываться через толпу тварей? Да им со мной даже драться не потребуется: такой толпой просто затопчут! Сходили, блин, за хлебушком! Что же делать?
А что тут придумаешь? Убивать! Это то, чему я учился почти все время с тех пор, как попал в этот мир. И, если честно, это единственное, что я умею делать хорошо! На меня вдруг нахлынула волна какой-то весёлой злости.
– Русские не сдаются, уроды! – крикнул я тварям, хотя они мне сдаться вроде и не предлагали, и начал действовать.
Перекинул из-за плеча арбалет. Выстрел – и первый шаар, поймав стрелу мордой, споткнулся и упал под ноги своим товарищам. Ещё выстрел – и второй отправляется следом. Ещё пара выстрелов, теперь отступить быстрым рывком, ещё выстрел – и ещё рывок от толпы преследователей.
Отступал я не абы куда, а к группе стоящих обособленно усыпальниц: хоть многие из них частично разрушены, это всё-таки здания. Долина небольшая, долго бегать по ней и отстреливаться не получится – такой толпой меня обязательно зажмут. Так пусть уж это случится там, где мне будет удобней отбиваться: здания помешают напасть на меня всей толпой, и у меня появится пространство для манёвра. Ну и ещё можно попробовать зажаться в каком-нибудь уцелевшем склепе: там мне придётся оборонять только входной проём – при таком раскладе шаарам и вурдалакам меня не взять. Правда, и мне оттуда никуда не деться. Фигня война, в общем! Главное – манёвры!
Манёвр удался: толпа супостатов немного рассеялась между склепами. И началось! В быстром натиске убить пару шааров и вурдалаков. Отступить за угол. Парой ударов сбить пыл тварям, зашедшим с другой стороны. На максимальной скорости пробежать пару зданий вдоль, так сказать, фронта нападающих, ударить во фланг, где меня не ожидали. Теперь в другом направлении – и ещё атака.
Прыжок на стену. Оттолкнуться от неё вверх. Приземлиться в толпу, начав рубить ещё в полёте. Закрутится в круговых ударах, снося головы, отрубая конечности, вспарывая животы. Я машина, созданная для убийства, а вы всего лишь животные! Порву!
Не увлекаться! Не дожидаться, пока противник опомнится. Рывок в сторону пока ещё свободного прохода между усыпальницами. Пробежка. Попутно снести ударом меча голову, высунувшуюся из бокового прохода. Главное, чтобы меня не зажали где-нибудь с двух сторон.
Теперь резко сменить направление. За угол. Остановиться. И чисто «по-рыцарски» напасть на догоняющих из-за угла. Не стоять, двигаемся дальше! А здесь угол склепа обвалился – можно забежать на крышу. Сделано! И тут же обрушиться с неё в атаке на головы тварей.
Когда и откуда появился Умник, я, как и всегда, не заметил. А когда я его увидел, он занимался тем же, чем и я: хаотично передвигаясь между усыпальницами, рубил шааров и вурдалаков. Твари, как ни странно, боевого духа не теряли и продолжали наседать с самых неожиданных направлений. Впрочем, как мне кажется, из-за наших манёвров неожиданными они были и для самих тварей.
Ориентируясь на звуки боя, я начал пробираться к Умнику и за очередным поворотом вышел за спину небольшой группе шааров, которая, в свою очередь, заходила за спину квейтрину. Умник моё появление тоже не пропустил, и мы, быстро перебив шааров с двух сторон, начали двигаться вместе, контролируя каждый своё направление.
– Умник, что случилось?
– Не знаю, – начал отвечать квейтрин короткими рублеными фразами. – Я на три метра не отпускал их. Потом все назад пошли. Я бил в спину. Уходить надо.
– Да уже можно и не уходить: мы уже две трети перебить должны были. Можно просто добить оставшихся.
Тут и там лежали изрубленные тела, кровь заливала плиты кладбища. Кровь текла с моего меча и с моих рук – даже с моего лица вместе с потом текла кровь. Не моя кровь! Запах крови, вытекающей из рассечённых тел, смешался с запахом дерьма из разрубленных кишечников – вот он, настоящий запах смерти! И я как будто опьянел от этого сладковато-металлического запаха – он нравился мне, а перед глазами стояла кроваво-багряная дымка. Эта бойня – дело моих рук. Это я убил их всех, и я хочу убивать их дальше!
– Не добьём, – ответил Умник. – Устанем. Новые подходят. Эскхарш наирвайн! – выругался квейтрин на своём родном языке. И это подействовало на меня как-то отрезвляюще: кровавая дымка рассеялась, а запах смерти снова стал просто отвратительным запахом крови и дерьма.
Умник, видимо, отвлёкся на разговор и пропустил выскочившего из-за угла вурдалака. Тварь не преминула этим воспользоваться и вцепилась зубами в голень квейтрина. Коротко взмахнув мечом, Умник снёс голову наглому вурдалаку и продолжил:
– Надо уходить.
– Хорошо. Пробу я взял. Уходим.
Пробиться к выходу вдвоём оказалось не так уж и сложно: хоть твари и продолжали нас атаковать, боевого пыла в них явно поубавилось – возможно, научились нас бояться; да и меньше их стало, несмотря на подходящие подкрепление, гораздо меньше – неплохо мы их проредили. На площадке перед входом я заметил, что за мной по дороге поднимается группа шааров, и ещё группа двигалась ниже. А откуда они, кстати, подходят?
Этот вопрос я и задал Умнику, на что он ответил:
– Не-е знаю. Может, охотилис-сь в окрес-стнос-стях. – В голосе напарника появились незнакомые интонации. Видимо, это прорезался квейтринский акцент: Умник начал чуть тянуть гласные и резко выделять шипящие звуки. – Давай позже обс-судим этот вопрос-с. Взгляни в проход.
Вход на кладбище, к которому мы наконец пробились, представлял собой вырубленный в скале тоннель. На площадку перед этим тоннелем выбиралась ещё одна группа шааров, отрезая нам дальнейший путь.
Когда же кончатся эти собакоподобные морды?! Достали! Я что было сил разогнался по туннелю и с ходу врубился в неровный строй шааров. Почти сразу рядом со мной влетел Умник. Вместе мы в мгновение опрокинули противника, кого порубив, а кого и просто сбросив с площадки. И поспешили наконец покинуть место побоища.
Мы двигались лёгким бегом: коктейль из адреналина и впрыснутых «системой» стимуляторов ещё не выветрился из организма. Это к ночи меня ждёт отходняк – впрочем, можно ли назвать отходником усталость и лёгкую ломоту во всём теле? «Система» быстро выведет из организма продукты распада, а если будет нужно – вновь введёт стимуляторы, причём строго в необходимых пропорциях и дозировках. Главное – не забывать пополнять запасы расходников. Хотя, если и забудешь, «система» обязательно напомнит, а некоторые соединения она вполне способна синтезировать из пищи.
Микрокомпьютер в голове – вообще ужасно удобная штука: подскажет, поможет, напомнит, разбудит вовремя (причём не стесняясь в средствах). Мне поначалу было здорово не по себе, когда в моей голове регулярно звучал бесстрастный женский голос: постоянно ощущать чьё-то постороннее присутствие, да ещё и у себя в голове… Я тогда, помню, даже думать старался с оглядкой: а ну как мои мысли кто-то отслеживает? И ладно если отслеживает – за преступные и скабрёзные мысли никто наказывать не станет, пока их в действия не приведёшь, – а каково жить с подозрением, что твоими мыслями и чувствами кто-то управляет? И ещё ходящие в народе слухи о том, что изменёнными управляют машины, подливали масла в огонь.
А потом провёл несколько тестов, из которых понял, что «система» мои мысли, не обращенные к ней, не замечает. То есть, чтобы она отстала от меня с каким-нибудь напоминанием, нужно сформулировать мысль в слова и как бы мысленно сказать ей – более вялые посылы до неё просто не доходят. Да и пресловутым искусственным интеллектом микрокомпьютер не обладает. «Система» – это просто ещё один орган (или, точнее, группа органов) в моём организме, ни больше ни меньше!
Осознав истинное положение дел, я как-то успокоился: каким же надо быть параноиком, чтобы считать, что твоя рука или почка, к примеру, за тобой следят? Да и надо оно кому-то, следить за мной? Много чести.
Влияет ли «система» на мои мысли и чувства? Влияет, но на человека вообще влияет куча разных внешних и внутренних факторов, его гормоны, например. Так что щитовидная железа на мои мысли и чувства влияет гораздо больше.
Солнышко светит, травка зеленеет, как ей и положено, дует лёгкий прохладный ветерок. Бежать по холмистой, поросшей редкими деревцами и изрезанной оврагами равнине легко и приятно. Вот только солнышко не только пригревает, но и подсушивает корку запёкшейся на лице крови, и кожу от этого неприятно стягивает. А ветерок разносит по окрестностям тяжёлый запах крови, в которой мы с Умником перемазаны по уши! Как бы на этот запах какие-нибудь хищники не набежали: эти земли богаты на разных тварей, есть среди них и такие, что и парочке изменённых могут доставить кучу проблем – вымыться бы, да негде.
Я как в воду глядел! Еле заметная, петляющая меж холмами звериная тропка, по которой мы с Умником бежали, нырнула в очередной овраг, где дорогу нам преградил уробас – троллеподобное существо ростом выше среднего тувлара в три раза и шире раз в шесть. Массивная туша на толстых и коротких ногах. Длинные и не менее толстые верхние конечности имеют противопоставленные пальцы, так что можно считать их руками. Венчает всё это сравнительно маленькая безволосая голова с шишкообразными наростами сверху и широкой клыкастой пастью снизу. Маленькие чёрные глаза без белков; плоский, почти не выделяющийся из остальной морды нос тоже наличествует и расположен на привычном месте. В целом уробас имеет вполне антропоморфные формы, что делает его внешность только безобразнее. Всё тело покрывает толстая матово-серая кожа, повредить которую не способен даже арбалетный болт. Кости прочные, как и всё остальное у этой твари. Уробас вообще обладает хорошим запасом живучести, что вкупе с агрессивностью, огромной физической силой и тем, что эти монстры часто используют разного рода дробящее оружие, делает его опасным соперником. Так, по крайней мере, я про них читал – драться с такими пока не приходилось.
От такой горы мяса в толстой шкуре можно было бы просто убежать – скорости изменённых хватит с лихвой. Двигается уробас не очень быстро, хотя человека по прямой всё же догонит: один его шаг равен пяти человеческим. Но я решил разобраться с преграждающим наш путь здоровяком по-другому: мы сейчас на холме, что дает нам преимущество в высоте, а тварь нас явно не ожидала и пока не атакует, и она тут в полном одиночестве.
Не снижая скорости, на ходу оценив ситуацию, я рванул по вершине холма и прыгнул на уробаса. Тот, ещё не сообразив, что произошло, разинул широкую пасть и утробно загудел. В полёте я выхватил из-за спины меч и что было сил ударил монстра сверху в лоб. Удар вышел на славу: кости черепа не выдержали и клинок глубоко ушёл в голову уробаса.
Не дожидаясь, когда туша начнёт заваливаться, я оттолкнулся ногами от тела местного варианта не то тролля, не то огра и спрыгнул на землю, не выпуская рукоять меча, потянул оружие за собой, тем ещё углубляя рану, хотя она и без того должна была быть смертельной.
Глава 6
– Силён! – одобрительно хмыкнул Умник. – Я сначала думал обойти его сторонами и не связываться, потом оценил, что поблизости больше никого нет, и как раз думал, как быстро объяснить тебе тактику охоты на уробасов, но ты уже решил проблему по-своему.
– Охоты? – заинтересовался я.
– Да. Ты ведь раньше на таких тварей не охотился?
– Не приходилось.
– А мы с другими изменёнными, из вольных, этим иногда занимаемся. Хотя и нечасто – дело довольно хлопотное. Уробасы не так часто встречаются по одному… – Заметив моё удивление, Умник пояснил: – Нет, стаями они, конечно, не ходят – стая таких монстров просто не прокормится. Встречаются по два – по три, очень редко четверо. Но с ними почти всегда ходит с десяток гончих…
Гончие – звери, хорошо мне известные! Эти твари, похожие на больших собак, до катастрофы вроде были обычными волками, но сейчас напоминают помесь алабая с доберманом: короткошёрстые собаки с широкой грудной клеткой и приличных размеров пастью, весом килограммов в сто – сто пятьдесят, иногда сбиваются в крупные стаи. Они довольно быстрые и выносливые: я однажды от таких в течение четырёх часов убежать пытался – догнать меня они не могли, но и сильно не отставали.
А Умник продолжал, подступив к телу уробаса с обнажённым клинком в руке:
– У них что-то вроде тандема: гончие, как им по названию и положено, загоняют для уробасов добычу (как правило, это бизоны или олени), а уробас быстро с ней расправляется. Если добыча оказывается слишком вёрткая (изменённый, например), гончие виснут на руках и ногах, а там один удар уробаса какой-нибудь дубинкой размером с хорошее бревно – этого даже изменённым хватает!
– Опасная цель! – согласился я. – Но ты сказал «охотимся», ты ведь имел в виду не ликвидацию их как угрозы, а именно охоту, то есть убийство с целью получения чего-либо ценного. Что можно взять с уробаса, неужели какие-то его части идут в пищу или для ремёсел?
– Ну, может, его мясо и съедобно, я не пробовал. Да и кости крупные и крепкие – возможно из них можно что-то вырезать. Но мы охотимся на них ради другой добычи, – говоря все это, Умник сделал пару надрезов на сочленении шеи и груди уробаса и с хрустом оторвал ломоть плоти. Затем запустил в получившуюся рану руку, чуть пошарил ей и резко выдернул. – Кристаллы-накопители АТ-энергии! – Умник продемонстрировал мне слабо светящийся кристалл грязно-голубого цвета в потёках тёмной крови.
Я удивлённо поднял брови:
– Накопители АТ-энергии? В зверях?!
– В изменённых катастрофой существах, – поправил меня Умник. – В некоторых из них. Ты ведь знаешь, что некоторые… хм… существа активно используют способности на основе АТ-энергии? Шаманы войрингов, например? – Я кивнул. – Ну да, не можешь не знать! Уробасы вот могут ставить энергетический щит: перед собой, когда их активно атакуют, или за собой, когда за ними гонятся, хотя такое бывает крайне редко.
Я снова кивнул в знак того, что слушаю, и спросил:
– Ещё что-то ценное можно взять с уробаса?
– Нет вроде…
– Тогда давай двигаться – не будем мешать стервятникам ужинать, а поговорим на ходу.
На этот раз кивнул Умник.
Мы вновь двинулись лёгким бегом: местность позволяла бежать не друг за другом, а рядом, а подобный ритм передвижения для изменённых так же комфортен, как неспешный шаг для обычного человека, так что мы вполне могли вести светскую беседу и дальше…
– Так вот, – продолжил Умник, – некоторые существа пользуются способностями на основе АТ-энергии, как и люди-псионики. Вот уробасы ставят щит, а щит требует много АТ-энергии, и это, кстати, вторая проблема при охоте на уробасов: убивать их нужно быстро и не просаживая энергетический щит, иначе накопитель разрядится и потеряет львиную долю своей ценности.
– В общем, для использования способностей на основе АТ-энергии тварям тоже нужны накопители?
– Верно!
– И откуда они их берут?
– Оттуда же, откуда сердце, лёгкие и остальные органы – они просто формируются во время роста тела. Думаешь, почему все накопители делают такой не эргономичной формы – в виде кристалла? – усмехнулся Умник и тут же ответил на свой вопрос: – Для унификации, чтоб к оборудованию вроде медкапсул или бласт-ружей подходили любые источники – и сделанные искусственно, и выросшие в существах.
– Тварях! – уточнил я машинально, усваивая новую информацию.
– Ну да, можно их и так называть, – согласился Умник, – особой миловидностью и кротостью нрава большинство существ после катастрофы не отличаются… А вообще странно, что ты не знаешь о накопителях в… тварях – это ведь общеизвестный факт. Во всяком случае, общеизвестный среди тех, кто бывает за пределами городских стен.
– Видимо, он настолько общеизвестный, что мне просто не подумали об этом сказать: все же знают, что трава зелёная, а небо голубое – такие вещи объясняют только маленьким детям. А я в этот мир попал уже взрослым.
– Так ты из иномирцев?! – изумился Умник. – Хотя это многое объясняет…
– Что, например?
– Ну, например, судя по цвету кожи, форме лица и некоторым другим признакам вроде отсутствия костяных шипов на руках, как у бангоров… в общем, с виду ты тувлар! Но очень уж большой…
– Всего 183 сантиметра ростом и 157 килограммов весом… – я попытался пожать на ходу плечами. – Но вес такой только потому, что я изменённый, раньше в два раза меньше весил.
– Рост 183 сантиметра для тувлара – это очень много. Эта раса в среднем бывает 155–160 сантиметров ростом. Неужели не замечал?
– Замечал, но не придавал особого значения. – Я снова попытался пожать плечами, не сбиваясь с ритма бега, что сделать не так-то просто. – А что, в этом мире много иномирцев?
– Что, этому вопросу ты тоже не придавал особого значения? – усмехнулся Умник.
– Спрашивал как-то у Юджина. Он сильно обрадовался и начал рассказывать о какой-то теории прорывов материи, через которые проваливаются материальные и нематериальные объекты, написал на голографической доске формулу восемь строчек длиной. Потом я сдуру спросил, что он имеет в виду, говоря о нематериальных объектах, и беседа ушла в область не то эзотерики, не то квантовой механики… А когда выяснилось, что я слабо разбираюсь в корпускулярно-волновой теории света, Юджин пришёл в ужас от моей необразованности, и разговор перешёл в урок физики, по словам Юджина, простейшей…
– Да, Юджин гениальный учёный – я пару раз работал на него. Но, по-моему, он иногда забывает, что не все вокруг такие же, как он сам.
– Я с Юджином работаю постоянно. И, скажу тебе, он иногда вспоминает о том, что не все вокруг такие, как он!
– Да-а-а… – протянул Умник. – И что, больше вопросом иномирцев ты не задавался?
– Да как-то нет: отношение ко мне вроде нормальное, ну, насколько оно может быть нормальным к изменённому. А просто так в беседе… Так с собеседниками у меня, как правило, так себе…
