скачать книгу бесплатно
«Да, босс! – мерзким писклявым голосом проверещал Теф. – Готов служить!»
Комиссар Поляков тяжело выдохнул, понемногу успокоился и, собравшись с мыслями, пошёл в сторону Серафима Исаевича, всё это время исподтишка наблюдавшего за ним и Габриэлем.
Деревенский глава стоял перед чертежом разложенным на, непонятно каким чудом уцелевшим, алтаре и усердно изображал, что очень внимательно изучает схему укладки досок и брёвен на внешних стенах и перемычках. Он не оторвался от изучения линий и схем даже в тот момент, когда комиссар Поляков уже буквально навис над ним и всем своим видом показывал, что пора бы и поговорить. Серафим Исаевич выдерживал паузу и водил пальцем по листу высококачественной меловой бумаги, которую местные жители никак не могли произвести в своей деревне. Палец деревенского главы наконец остановился на куполе флигеля и он повернул голову в сторону комиссара:
– Габриэль предлагал оснастить купол громоотводом. Что думаешь?
– Думаю, что тебе пора прекратить валять дурака и рассказать мне о произошедшем, – ярость ещё не полностью отпустила комиссара и голос его был жёстким и злым.
Серафим Исаевич сник, но с деловым спокойствием свернул чертёж в рулон и пригласил пройтись вместе с ним. Мастеровые, оставшиеся без своего руководителя, прекратили работать и, собравшись в кружок, стали вполголоса обсуждать появление двух чужаков в их деревне в один день
Комиссар и деревенский глава остановились около статуи праведника Клавдия, сложившего руки в молитвенном поклоне и закрывшего глаза.
– И что ты хотел бы знать? – посмотрел на комиссара своими голубыми глазами из-под густых бровей Серафим Исаевич.
– Всё! Что было за некоторое время до происшествия, за неделю, месяц, полгода, – голос комиссара потеплел и он заметил, что большой палец правой руки деревенского главы перестал подёргиваться.
– Вот – праведник Клавдий, – Серафим Исаевич прикоснулся к мраморной статуе, – чуть дальше Лана-целительница, Базиль-мудрый, Сафир-красноречивый, Аста-роженица и так далее… Все имена помню, а если забываю, – деревенский глава погладил чертёж, – то все имена есть здесь. Так вот, о чём это я? Пойдём чуть вперёд…
Серафим Исаевич подвёл комиссара к статуе, у которой был отломан указательный и средний пальцы.
– … А это Вилар-благодарный и до сего дня считалось, что он даёт благословение во всех делах. М-да… – Серафим Исаевич замолчал и сжал губы в тонкую полоску.
– Очень познавательно, – усмехнулся комиссар.
– Да? – деревенский глава вышел из своих раздумий и внимательно посмотрел на Полякова. – А, ну ясно – не веришь…
– Не верю, – комиссару начинал надоедать этот неторопливый деревенский разговор. – Давай лучше по делу и отвечай уже на поставленный вопрос.
– У нас тут редко чужаки появляются, – начал деревенский глава. – С полгода назад две дамочки появились… А потом ещё раз… На храм всё приходили посмотреть. Странные такие – кожа тёмная, будто на солнце долго находились, глаза оранжевые, но их взгляд… – на лице Серафима Исаевича появилась мечтательное выражение. – Будь я помоложе – не устоял бы перед их чарами. Как Димко, вот не устоял и с тех пор мается, да всё этих дамочек ищет по лесам да лугам.
– Так эти дамочки храм осмотрели? – поинтересовался Поляков.
– Ещё как! – погрузился в свои мысли Серафим Исаевич. – Всю последнюю ночь здесь провели и пальцы у Вилара они отломали. Больше некому.
– То есть ты уверен, что они это сделали? – внимательно посмотрел на деревенского главу комиссар.
– Так больше и некому-то, – закивал деревенский глава. – Мы все люди богобоязненные и наших святых почитаем.
– Покажи мне этого Димко, – попросил комиссар.
– Да, вот его-то, как раз, я сегодня ещё не видал, – почесал затылок Серафим Исаевич, – но, если хочешь его найти, поверни на площади направо и ступай по дороге до самого леса, а там дальше тропинка и к озеру Безбрежному выйдешь. Там он, наверняка.
– Благодарю! – сказал комиссар. – И передвинь балку флигеля под номером сто девятнадцать на полметра к центру и тогда конструкция станет более устойчивой.
Серафим Исаевич развернул чертёж и стал искать на нём нужную цифру. Комиссар, оставив деревенского главу в размышлениях над планом здания, подошёл к статуе Вилара-благодарного и посмотрел на поднятую в жесте благословления правую руку святого. Вроде ничего необычного – слом прошёл по линии напряжения в минерале, края его имеют характерную остроту и рисунок. Но взгляд комиссара зацепился за мелкие вкрапления жёлтого и зелёного цветов на белом мраморе.
«Диагностируются как вкрапления пирита, – подсказал Теф. – В здешней местности этот минерал не встречается. Во вкраплениях наблюдается повышенное содержание изотопа серы тридцать шесть.»
Комиссар провёл указательным пальцем правой руки по месту слома, а затем прикоснулся к золотому браслету на левом запястьи. В сознании пронёсся лёгкий бриз и комиссар получил подтверждение словам своего напарника от искусственного интеллекта.
«Не доверяешь, ай-ай-ай, – покачал головой Теф. – Мои способности гораздо лучше, чем у этого химического сомелье… Пойдём лучше этого Димко поищем. Э-эх, не поболтать нам с Эвдокией – дела важнее.»
Теф изобразил что-то похожее на вздох и замолк. Комиссар прошёл мимо уже вернувшегося к своим делам Серафима Исаевича и на середине площади повернул, как тот и говорил, направо. В поредевшей толпе он не увидел Эвдокии с Прошей и было похоже – они уже ушли, да и общее впечатление сложилось, что местные жители стали расходиться по своим делам – каждого из них дома ждало хозяйство со своими ежедневными заботами.
Пыльная улица вывела его из деревни и постепенно превратилась в уже знакомую ему колею от телег. Колея петляла по цветочному лугу с клевером, ромашками и медуницей. Над лугом суетливо носились насекомые, деловито сновали пчёлы и кружились в танце разноцветные бабочки. Тёмная стена леса постепенно приближалась и дорога стала сворачивать, не решаясь углубляться в тенистое царство елей и сосен. Комиссар какое-то время шёл по наезженной колее, пока не обнаружил уходящую в лес приметную тропинку и не свернул на неё. По ней явно часто ходили – она чётко выделялась на мягком ковре из мха и травы. Лес встретил его дыханием ветра в ветвях деревьев, солнечными лучами, что пробивались сквозь кроны высоченных сосен, да многоголосым пением птиц. Около тропинки встречались удобно расположившиеся здесь заросли лесной малины, группки молодых рябин, дубков и целые поля черники. Комиссар не обращал на красоту природы никакого внимания и лишь шёл вперёд, надеясь застать Димко на берегу озера. Вскоре заросли стали редеть и он увидел бесконечную гладь воды. Название Безбрежное оно получило неспроста – другой берег озера находился так далеко, что казалось он сливается с небесами, растворяясь в воздушном мареве. На жёлтом прибрежном песке сидел молодой мужчина в простой домотканой льняной рубаке, выгоревших зелёных штанах и с босыми ногами. Он подпёр свою голову руками и смотрел на бескрайнее озеро.
– День сегодня хороший, – привлёк его внимание комиссар. – Ты, Димко?
Мужчина посмотрел на него своими серыми с зелёными прожилками глазами, в которых затаилась тоска, и кивнул головой.
– Я комиссар Поляков, – комиссар сел на нагретый на солнце озёрный песок рядом с совсем ещё молодым мужчиной, на лице которого росла негустая вьющаяся борода. – Могу посидеть с тобой рядом?
Мужчина ещё раз кивнул головой, вздохнул и продолжил смотреть на воду.
– Послушай, Димко! – после нескольких минут молчания произнёс комиссар. – Мне нужно знать всё о тех темнокожих дамочках, что приходили осматривать храм.
Димко повернул к нему голову и посмотрел прямо в глаза.
– Они ушли, – тяжело вздохнул он, – и никогда больше не вернутся…
Мужчина замолчал и опустил взгляд в песок. Комиссар решил дать ему возможность собраться с мыслями и не торопил события.
– Знаешь-то, встретишься вот так с девицей, – прервал молчание Димко, – и всё – влюблён до конца жизни. А тут две сразу…
– Две сразу? – удивился комиссар и услышал мысленный смешок Тефа.
– Две! Захожу я в храм наш, а они стоят у Вилара-благодатного и вроде как просят чего. Ну, я так подхожу к ним. Говорю, мол, мой это святой. А они и наш, мол. И так на меня посмотрели. И поплыло всё в голове. Понял, что любовь эта сразу к двум. И они ко мне всё ближе и ближе и про святого моего спрашивают. А голова моя кругом идёт. И провал потом в памяти, лишь имена их помню, да тонкий аромат такой нос щекочет.
– Если я встречу их, то могу им передать, что Димко ждёт их и очень скучает, – доверительным голосом произнёс комиссар.
– Спасибо, добрый человек, – в глазах Димко появилась надежда. – Эллия и Веллия звать их, загорелые такие, волосы чёрные, а глаза оранжевые, словно два уголька… И, – Димко немного смутился, – пахнут выделанной кожей, фруктами и осенними травами.
– Благодарю тебя, ты очень помог, – комиссар встал с песка и посмотрел на озеро. – А ты до другого берега добраться не пробовал?
– Некоторые из нас пробовали, да никто не вернулся. А кто подходил, тот такой страх испытывал, что болел долго потом. И не только здесь – ещё лес и болото заповедные есть, куда ходить не разрешается.
– А откуда Серафим Исаевич бумагу с рисунком храма добыл? – комиссар повернулся к Димко.
– Не знаю я, – пожал он плечами. – Люди говорят, что однажды к одному из прошлых глав деревни явился небесный воин с наказом построить храм.
– А статуи?
– Сами появились, – опять пожал плечами Димко, – раз и стоят уже. Никто не видел, – он встал с песка и посмотрел в глаза комиссару. – Ты, это, скажи тем девицам, обязательно скажи, а я домой пойду…
Димко подтянул свои местами потёртые штаны, отряхнул песок и зашагал к лесу.
«Теф, – позвал своего напарника комиссар, – ну, что – пора навестить наших туристок…»
«Слушаюсь и повинуюсь», – подобострастно произнёс Теф.
Глава 5
В этом городе всё было из тёмного камня. Он был везде – им вымощены улицы, из него выложены стены ограждений, столбы освещения и афишные тумбы. Тёмный камень в основании стен зданий, в его стенах и перекрытиях. Из тёмного камня статуи и скамейки в парках. И лишь мозаичные окна из разноцветного стекла, да бликующие на фоне красных небес крыши зданий из чёрной слюды добавляли ярких красок в этот мрачный и холодный мир. По улицам, не обращая никакого внимания на царящую здесь атмосферу давящего отчаяния, громко и весело переговариваясь, шествовали по своим делам группы местных жителей, всем своим видом показывая, что для них тьма является чем-то вполне обыденным. Но, проходя мимо одиноко идущего по мостовой мужчины в тёмно-синем костюме с золотыми браслетами на запястьях, они останавливались и оборачивались ему вслед, словно видели, что-то из ряда вон выходящее, близкое к чуду. Когда мужчина отходил от них на достаточное расстояние, они начинали переговариваться и обсуждать его на своём грубом, рычащем и шипящем языке.
«Ты просто звезда в этом мире, – хихикнул Теф. – Скоро начнут автографы просить.»
«Не привлекай лишнего внимания, – буркнул комиссар. – Вдруг они наш мыслеобмен тоже слышат, как Габриэль.»
«Ну, не, – возразил Теф, – у Габриэля способности, а эти существа все низкого уровня…»
«Сколько нам ещё идти? – перебил своего напарника Поляков и тут его взгляд зацепился за афишную тумбу. – Смотри, по-моему, это наши девушки!»
На афишной тумбе висел плакат с портретами двух девушек, одетых в чёрные кожаные куртки, прислонившихся друг к другу спинами и державшими странного вида музыкальные инструменты в своих руках. Музыкальные инструменты были похожи на средневековые лютни с плоскими корпусами, к которым шли провода.
«Ты что никогда электролютню не видел?» – усмехнулся Теф.
«Ты забыл откуда я? – сухо поинтересовался у него комиссар и тут же скривился. – Ладно, я и сам забыл… Но этих двух, очень подходящих под описание, что дал нам Димко, надо бы допросить…»
«Ура! Меня отведут на концерт! – обрадовался Теф и продекларировал. – Сегодня в восемь вечера, в баре… Э-э… Это я потом тебе переведу… Выступает… Э-э… Группа… Э-э… Ну, в общем, наша группа. Идём, это здесь рядом.»
«Не много ли „э-э“? – усмехнулся комиссар. – У тебя что? Трудности с переводом?»
«Идём-идём, а то встал, как столб посреди проезжей части – на тебя уже две компашки странно посматривают.»
Комиссар, следуя подсказкам Тефа, пошёл прямо «вот по этой улице», затем повернул направо «около этого фонаря» и тут же налево «сразу за этой будкой», и дальше они уже двигались «самой короткой дорогой, а то не успеем» по узкой улочке, зажатой между двумя рядами высоких каменных зданий без окон и с изредка встречающимися дверьми, усиленными толстыми стальными решётками. Растущее внутри комиссара беспокойство не подвело – в какой-то момент одна из закрытых дверей распахнулась и дорогу им преградил местный житель массивного вида. Он встал прямо на их пути, широко расставив мускулистые ноги и заняв собой всю ширину узкой улицы, ожидая пока комиссар подойдёт поближе. Поляков остановился в полутора метрах от существа и оценил свои шансы избежать схватки.
«Кстати, сзади к нам приближается подельник этого громилы,» – вежливо сообщил Теф.
– Гранг терр'ах! – проревело существо.
«Проход платный, – услужливо перевёл Теф. – Сейчас тебе помогу.»
В голове комиссара появилось ощущение щекотки и он с полным спокойствием на лице прорычал:
– Отойди в сторону выродок низшего звена и дай пройти советнику Великого Игвы!
– Ты не похож на советника, – существо улыбнулось всем ртом со множеством острых зубов. – Слишком мал и слаб для такой роли.
«Прости меня, босс, – шепнул Теф, – я ненадолго…»
Личность Полякова неожиданно сместилась куда-то в угол сознания и он ощутил накатившую на его тело жгучую ярость. Мозговое вещество надпочечников выделило гигантскую дозу норадреналина и хищная эмоция нашла две подходящие жертвы – первая стояла прямо перед ним, явно недооценивая исходящую от слабого на вид существа опасность, а вторая подкрадывалась сзади, собираясь схватить и повалить его на грязную мостовую. Но не успела… Комиссар высоко подпрыгнул и, сделав сальто назад, пролетел над головой опешившего от неожиданности второго существа. Очутившись у него за спиной, он, не медля ни секунды, нанёс удар ногой в район коленей. Раздался противный хруст и грузное существо с сиплым воем и хрипом упало на брусчатку. Это стало его приговором. Тело Полякова под управлением Тефа схватило его за лысую голову и с силой врезало в стену из тёмного камня. Тут же оттолкнувшись, прыгнуло вперёд ногами, обхватило шею преградившего им дорогу существа и повалило того на мостовую. Сделало резкое скручивание, сломав, так и не успевшему что-либо осознать громиле, позвоночник в районе шеи. После чего Теф любезно вернулся на своё место и комиссар Поляков пришёл в себя.
– Ты что натворил?! – с трудом произнёс он – норадреналин бурлил в крови, словно лава в жерле вулкана.
«Я позволил твоей ярости действовать, – изобразил святую невинность Теф. – Ты сам этого хотел, а я всего лишь снял некоторые барьеры.»
– То есть ты теперь ещё и меня обвиняешь? – удивился комиссар.
«Нет, не обвиняю, – миролюбиво заявил Теф. – Просто показываю тебе на что ты способен, защищая свою жизнь. Но лучше нам поспешить – ты же не хочешь встретиться с местной полицией?»
– Ладно, – сердцебиение и дыхание начали приходить в норму и Поляков понемногу стал обретал ясность мысли. – Мы ещё вернёмся к этому разговору.
Он поспешил вперёд по узкой улочке, медленно погружавшейся в вечернюю тьму.
Комиссар стоял перед строением, которое было ярко освещено горящими фонарями и, судя по количеству входящих и выходящих из него местных жителей, пользовалось популярностью. Из его дверей неслась громкая и непривычная для слуха Полякова музыка с воющими на разные лады гитарами, неизменным ритмом барабанов и воплями солистов.
«Это то заведение?» – спросил он.
«Ну да! – ответил Теф. – „Пылающие гузна“ и сейчас там наша группа – „Псицы Гадеса“!»
«И что в этом такого? – удивился Поляков. – Названия, как названия – мог бы и сразу перевести…»
«Прости босс, – улыбнулся Теф. – Я, как существо культурное и высокоморальное, не могу переводить с языка балгров, так как оно переводится напрямую. Это будет обсценная лексика.»
«Ладно, моралист, пойдём. Послушаем эти жуткие звуки.»
Зал заведения был погружён во тьму, все столы и стулья сдвинуты к стенам, а на получившейся площадке набились битком местные жители. Они одновременно с ритмом музыки трясли головами и дёргались. Руки были направлены в сторону сцены и каждая изображала жест из двух пальцев, напомнивший комиссару детскую игру в «Козу». Источников света в зале было всего два – тусклый – барная стойка со скучающим тучным барменом, который от нечего делать протирал бокалы из тёмного стекла, и яркий – сцена с выступающей на ней группой. Свет на сцене постоянно мигал, а в некоторые моменты музыки, для усиления эффекта, включались две газовые горелки, пламя которых взмывало до потолка. И в этот момент собравшиеся в зале испытывали что-то вроде религиозного экстаза – они орали, пробовали вторить словам, а некоторые начинали толкаться и устраивать потасовки. Группа на сцене была целиком из женских представителей местных жителей – барабанщица, две виолончелистки и солистка. Солистка стояла около края сцены и пела в некое подобие микрофона. Назвать эти вопли пением комиссар не смог бы даже при всём своём желании – солистка хрипела, шипела и рычала, а текст был просто набором несуразицы:
– Ничего не прошу, оставь меня! Буду крутиться как колесо! Никто не свяжется со мной! Будь я проклята! Я играю в группе! Видишь, тварь, я играю в группе!
Комиссар осторожно протиснулся сквозь разгорячённую толпу и оказался около барной стойки. Бармен прекратил протирать бокалы и обратил на него своё внимание:
– Не могу ничего предложить, кроме воды, – он взял один из бокалов и, наполнив его из-под крана, протянул комиссару.
– Тебя не удивляет моё присутствие? – оценил спокойствие бармена комиссар Поляков.
– До тебя были и после тебя будут, – бармен смотрел на него своими слегка выпученными оранжевыми глазами, немного склонив голову набок.
– Поэтому – вода? – Поляков отпил и почувствовал идущий от содержимого бокала лёгкий запах серы и кислый привкус на губах.
– Прости, – ухмыльнулся бармен, – мне проблемы не нужны.
«Странно, неужели все бармены такие, – подумал комиссар. – Кого-то он мне напоминает…»
«Он, кстати, уже знает о происшествии на улице, – прошептал Теф, – но доносить не собирается.»
«Спасибо ему и на этом, – подумал комиссар. – Не знал, что ты можешь читать их мысли.»
«Он так громко думает, глядя на тебя, – захихикал Теф, – что тут даже самый псиглухой услышит…»
«Попросил бы,» – обрёк в грозный вид свою мысль комиссар и Теф притих.
– Вижу ты на девчонок пришёл посмотреть, – проявил прозорливость бармен.
– Хотел с ними поближе познакомиться, – не соврал комиссар, – но после выступления.
Бармен понимающе кивнул, скривился в улыбке, обнажив свои кривые клыки, и вернулся к протиранию стаканов. Комиссар молча пил воду, ожидая, когда уже закончится звуковая какофония, так неприятно давящая на его уши и сознание. Песни следовали одна за другой, репертуар группы казался бесконечным и однообразным, но он понемногу стал замечать, что солистка всё чаще кидает взгляды в его сторону. И, проснувшееся вдруг, профессиональное чутьё подсказало ему, что сейчас что-то произойдёт.
