скачать книгу бесплатно
Исторические реки Европы не производят впечатления – все они мелкие и узкие. В древности, пока не повырубили леса, они были полноводнее, но вряд ли намного. На фоне карликовых Сены и Луары особенно странно выглядит Темза – это река по-настоящему большая. Ее длина— 334 километра, площадь бассейна – 15300 квадратных километров, но в Лондоне ширина Темзы колеблется от 600 до 900 метров.
Северн еще больше. При длине в 354 километра и бассейне в 11420 квадратных километров эта река судоходна даже в 244 километрах от устья.
Для сравнения – Сена при длине 776 километров и площади бассейна 78650 квадратных километров в Париже официально имеет ширину 265 метров. Фактически – меньше. И океанские суда в нее далеко не заходят. Почему-то Конан Дойль почти не описывает других рек Англии, кроме Темзы. Разве что на уровне: «Было почти четыре часа, когда, миновав прекрасную долину Страуд и переехав через широкий сверкающий Северн…»[12 - Дойль А. К. Тайна Боскомской долины.]
Читатель получает полное впечатление о том, где именно находятся герои, но описание реки – почти никакое.
Реки Британии намного полноводнее континентальных, потому что тут выпадает больше осадков. На склонах гор и возвышенностей, где начинаются реки Британии, выпадает до 2000 миллиметров осадков в год. С одной и той же площади реки Британии собирают и несут в море больше воды. К тому же прохладная летняя погода ограничивает испарение.
Темз
Очень загадочный вопрос: почему мужской род при переводе с английского на русский упорно заменяется на женский? Почему персонаж «Маугли» мистера Киплинга, черная пантера Багира, стал самкой, еще понятно: индусское слово «багира», то есть «воин», имеет «женское» для русского языка окончание на «а». И вообще переводчики решили сделать Багиру дамой, потому что она – черная пантера – опять же она. Хотя и в английском, и в хинди пантера – «он». И у Киплинга это самец.
Но вот как сделался Темзой «отец английских вод»? Как река Темз стала «матерью английских вод»? Это совершенно непостижимо! И во французском, и в немецком Темз он и есть Темз. Только в русском с почтенным британским реком происходит что-то несуразное – он превращается в нее….
Река и потому «она»? Но и Рейн, и Дон, и Днепр, и Дунай – «он», и никого это обстоятельство ничуть не смущает. Рейн в Рейну и Дунай в Дунаю не превратился, а вот Темз в Темзу превратился. Автор абсолютно не в силах понять причины этой причудливой операции по перемене пола географического объекта!
Гибель естественной природы
Когда-то по островам Великобритания и Ирландия бродили стада оленей, косуль, лосей, кабанов и зубров, а на них охотились медведи и волки.
Первыми исчезли зубры – их не встречали с XII века.
Какие-то, в XIV веке дикие быки внезапно появились во владениях герцогов Норфолкских после снежной бури и урагана. Их охраняли и разводили как диких зверей, но, скорее всего, это одичавшие животные. Начался малый ледниковый период. Население сокращалось, быки и коровы лишались погибших хозяев. Это странные животные, появление их неясно, но это, конечно, не зубры.
Кабанам повезло немногим больше. Этих зверей истребляли не только для еды. Крестьяне сильно не любили зверей, которые охотно пожирали урожай, пугали и калечили людей.
Еще в XVI века охоту на кабана вели Генрих VIII и его дочь Елизавета I. Только особо почетных гостей удостаивали приглашения на королевскую охоту. Но к середине XVII века кабаны в Англии практически исчезли, их стали разводить на специальных фермах – для охоты.
Дикие кабаны современной Англии происходят от нескольких животных, сбежавших с такой фермы. Единственное небольшое стало диких кабанов сегодня обитает в лесах юго-востока Англии, на Корнуолле.
В Англии и сегодня существуют фермы, на которых разводят кабанов. Трудно поверить, но существуют целые организации, ставящие своей целью «освобождение» этих зверей. Недавно «Фронт освобождения животных» устроил побег кабанов с фермы некого мистера Дадэймса. Эта акция «посвящена кабанам, которых мистер Дедэймс отправлял на бойню на протяжении многих лет». Активисты с гордостью сообщают, что в результате действий активистов кабаны обрели «новую жизнь на свободе».
Остается добавить, что кабан – очень опасное животное и что 22 бежавших кабана уже пришлось застрелить.
Почему активисты «Фронта освобождения животных» не организуют «побегов» домашних свиней и не помогают «обрести жизнь на свободе» коровам, уткам и курам – уже вообще непостижимо. Кур еще необходимо вернуть на родину, в Индию. А что? Жертвы колониализма. Они жили в Индии и были там счастливы.
Благородный олень и получил свое название за то, что считался образцом благородного воина – сильного не столько физически, сколько морально. Древние германцы верили, что один запах оленя обращает в бегство гадюк и других змей.
Благородные олени и сегодня обитают в дикой природе на возвышенностях Шотландии и Корнуолла – там, где почти нет людей. Но, конечно же, на большей части Великобритании вы оленей не встретите.
Косули встречаются на севере Йоркшира и на юге Англии. Это лишь остатки когда-то многочисленных стад.
«Самый крупной дичью Шотландии является барсук», – констатирует Джон Хантер[13 - Хантер Дж. Охотник. – М.: Географгиз, 1961.].
Причина исчезновения крупных копытных зверей простая: деятельность человека, исчезновение ландшафтов, в которых они могли бы обитать. Хищников же истребляли вполне сознательно.
Нормандские короли в XI–XII веках держали специальных охотников на волков и ставили в обязанность правителям отдельных земель убивать их как можно больше.
Эдуард I (правил в 1272–1307) приказал полностью истребить всех волков в своих владениях. Король нанял некоего Питера Корбета для истребления волков на севере Англии. Такую же политику вели первые Тюдоры.
Считается, что последний волк в Англии убит около 1500 года.
Такая политика перестанет казаться варварством, если вспомнить: каждый год волки убивали путников. В метельные зимние ночи волки даже врывались в деревни, резали скот в хлевах и нападали на людей прямо в домах.
Вероятно, их поведение вызвано исчезновением привычной для них среды обитания и диких животных. Зверям было попросту нечего есть… Но ведь людям от этого не легче.
Еще в эпоху первых Тюдоров велась охота на медведей. Очень популярным развлечением была травля медведей собаками. Интересно, что никогда борьба с медведем или поединок человека с медведем не казался англичанам таким увлекательным. Интересно было именно затравить обреченного зверя.
Иногда медведю выкалывали глаза и избивали его кнутом, чтобы он был безопаснее и при том вел себя более агрессивно, бросался на рвущих его собак.
По разным данным, Англия лишилась этого увлекательного зрелища к концу XVII или самому началу XVIII века – за полным истреблением медведей.
Короли и знать в Средние века хотели охотиться – но зверей не хватало и для них.
Так называемые королевские леса существовали со времен нормандского завоевания. Их обносили частоколом и рвом, а дичь подкармливали и охраняли.
Но леса исчезали и исчезали. В XIII веке Робин Гуд прятался в Шервудском лесу – королевском заказнике, который тогда тянулся на десятки километров.
В 1568 году королевские леса были упразднены. В 1610 году в окрестностях Ноттингема еще существовало семь крупных лестных массивов. Шервудский лес имел тогда площадь порядка 19 квадратных километров, второй по размерам лес Неддингли – около 9,1 квадратных километра.
Сегодня лес Неддингли – это лесопарк размером около 0,6 квадратных километра.
Ноттингемский лес – это открытый в 1963 году природный парк общей площадью 423 гектара. Не лес, а именно парк. В нем каждый год бывает от 350 до 500 тысяч туристов, проводятся костюмированные представления из эпохи Робин Гуда.
Дуб, которому от 800 до 1000 лет, объявлен «дубом Робин Гуда»: якобы именно с него знаменитый разбойник выслеживал свои жертвы. Называют это дерево еще и «Дуб-майор»: в 1790 году майор Рук Хейман описал дерево в своей книге о древнейших дубах Шервуда.
С 1850-х годов массивные сучья дуба поддерживаются с помощью специальных подпорок.
Вообще же англичан следует поздравить с полной победой над природой своего острова: леса растут только на четырех процентах всей территории Великобритании. То, что англичане называют лесом, не произвело бы впечатления на россиянина.
«Деревня Бирлстоун представляет собой небольшое и очень древнее скопление деревянно-кирпичных домов на северной границе графства Суссекс. Она веками оставалась неизменной, но в последние годы ее живописный вид и местоположение привлекли нескольких богатых жителей, чьи виллы проглядывают из окружающих рощ. Местные люди считают эти рощи краем громадного Уилдского леса, редеющего по мере того, как он достигает северных известковых холмов. Здесь появилось несколько лавочек, чтобы удовлетворять нужды возросшего населения, поэтому есть вероятность, что Бирлстоун вскоре превратится из стародавней деревни в современный город. Он является центром значительной части графства, поскольку Танбридж-Уэллс, ближайшее большое село, находится в десяти – двенадцати милях к востоку, за границей Кента»[14 - Дойль А. К. Долина страха.].
«По берегам Боскомского пруда растет густой лес, близко подступающий к воде; их разделяет лишь узкая полоса травы и осоки…Над лесом, обрамлявшим пруд на дальнем берегу, возвышались красные остроконечные крыши бельведеров – там находилась усадьба богатого землевладельца. Со стороны фермы лес был густым, между ним и прибрежными водорослями тянулась поросшая травой полоса мокрой земли шириной в двадцать шагов»[15 - Дойль А. К. Тайна Боскомской долины.].
То есть весь лес – узкая полоса деревьев между прудом и усадьбой.
Да и сам Боскомский пруд не вызывает ощущения грандиозного. Он «представляет собой небольшое озерцо, образовавшееся в результате разлива речки, протекающей через Боскомскую долину… Боскомский пруд, представляющий собой окаймленную осокой и камышами водную гладь шириной ярдов в пятьдесят, расположен на границе между фермой Хезерли и частным парком богатого мистера Тернера»[16 - Дойль А. К. Тайна Боскомской долины.].
На Украине такие пруды называют копанками.
Дикие пространства Британии
В России культурные ландшафты, поля и луга, окружают дикие пространства – в первую очередь, леса. В Англии вся пригодная для этого земля давно превращена в культурные ландшафты. Лесов нет. И никакой культурной традиции гулять в лесу, путешествовать по лесу, жить в лесу – тоже нет. Британцы, похоже, даже не совсем представляют себе, что такое вообще лес.
У Уэллса после гибели современной цивилизации на заброшенные города не наступает лес. Действие «Машины времени»[17 - Уэллс Г. Машина времени//Уэллс Г. собрание сочинений в 15 тт. Том 1. М.:Правда, 1964.] происходит в таком парковом, открытом пространстве, привычном для англичанина. Цивилизация окончилась, некому поддерживать культурный ландшафт – но никаких лесов! Видимо, другого англичанин XIX–XX веков просто не в силах себе представить – без таких парковых ландшафтов это будет уже не Англия. После гибели человечества герой того же путешествия во времени оказывается на морском берегу. Машина времени не перемещается, берег моря сам приходит туда, где разворачивается все более мрачная картина гибели всего живого. Ведь для англичанина дикий ландшафт – это морской берег или горы. Вот море и приходит на смену культурному ландшафту.
Писатель часто не выдерживает соблазна перенести опасные или жуткие события в места малонаселенные, глухие, дикие… Что делает вовсе не только Г. Уэллс. Увести героев повествования в лес? В истории Робин Гуда или героев «Черной Стрелы» Стивенсона – почему нет. Но «Черная Стрела» – это повесть про события Войны роз. Если пишется не исторический роман про Средние века, уводить в лес невозможно – некуда.
Уэллс не единственный использует берега моря для описания дикого места. «Дом на дюнах» Стивенсона стоит на уединенном побережье. У Войнич и Коллинза берега моря тоже дики, ненаселенны, опасны.
Другой вариант – увести читателя в горы. Действие «Собаки Баскервилей» разворачивается там, где «уютные домики и поля остались далеко внизу»[18 - Дойль А. К. Собака Баскервилей.].
Но и там не леса, там пустоши и болота. У Хэрриота открытые горные склоны Йоркшира, «нагромождения куполов и пиков», где «с востока нависала темная громада горы, безлесная, суровая», названы одним «из самых диких пейзажей в Англии»[19 - Хэрриот Дж. О всех созданиях, больших и малых. – М.: Мир, 1987.]. Они и открытые потому, что леса на них давно вырубили.
Или вот: «Вокруг на много миль тянутся поросшие кустарником пустоши, совершенно необитаемые, если не считать цыган, которые время от времени забредают сюда»[20 - Дойль А. К. Серебряный.]. Пустоши… Места, где леса вырублены, а земля бедная, для сельского хозяйства непригодная. Это и есть дикие пространства.
Сельскохозяйственные ландшафты и парки
Культурный ландшафт в Англии – это парк. Парков очень много, даже в больших городах. Эти парки хорошо организованы, уютны и приятны для прогулок.
Английский парк называют еще иррегулярным и ландшафтным, в отличие от регулярных французских парков. Сложилась эта традиция, отталкиваясь от традиции итальянских парков с их искусственными водопадами и гротами, и от французских с их ровными дорожками, подстриженными кустами и «античными» статуями.
Регулярный французский парк выражал идею торжества человека над природой, подчеркивал абсолютный контроль над всем естественным.
Создатель английской парковой традиции Уильям Кент (1684–1748) учился у итальянца Андреа Палладио. Он сам называл себя его учеником, а его последователи называли себя палладианцами. Но нет ничего дальше от континентальных парков, чем английские!
Английская традиция вырастает из того, что в имениях английской аристократии участки естественной среды все больше окультуривались. Аристократы любили природу родной страны, хотели проводить время на свежем воздухе и как можно больше двигаться. Но хотели, чтобы природная среда была уютной, «прирученной».
Проживая в доме графа Берлингтона на Пикадилли, Уильям Кент начал с того, что избавил от правильных геометрических форм самый грандиозный регулярный парк Англии – Стоу (в Бекингемшире). Регулярный парк был переосмыслен как естественное продолжение, идеализация окружающего пейзажа. Английский парк – это та природа, которую хотели видеть вокруг себя богатые и образованные.
Что чарует в английских скверах и парках – традиция ходить по газонам и огромные старые деревья. Колоссальные дубы, вязы и платаны очень красивы. Одиноко стоящие, раскидистые, они бросают во все стороны одинаково роскошные ветки.
Огромные старые деревья – поистине национальная философия. Мы любуемся лесом – своего рода коллективом деревьев. Вероятно, мы подсознательно и самих себя чувствуем такими деревьями – частью леса.
Англичанам больше нравятся такие вот отдельные деревья. Они ассоциируют себя именно с могучими одинокими деревьями. «Если одинокое дерево вырастает – оно вырастает сильным», – говорят они.
По существу, вся Англия – это колоссальный парк. Империя сделала сельское хозяйство необязательным: все необходимое в Англию можно привезти. Сначала резко сократилась площадь полей. Потом и луга превратились в нечто, скорее напоминающее парки с редко стоящими деревьями. Везде видна рука человека. Все улучшенное, усовершенствованное, окультуренное. Сельскохозяйственная Англия задолго до Холмса и Ватсона – не парк, конечно, но тоже искусственно поддерживаемый ландшафт. «Разгороженные пышные луга, на которых рыжие коровы пощипывали сочную траву, свидетельствовали о том, что климат в этих местах, при всей влажности воздуха, значительно лучше, чем на востоке»[21 - Дойль А. К. Собака Баскервилей.].
Или «красные и серые крыши ферм», «рассеянные вдоль дороги дома» «на протяжении всего пути, вплоть до холмов Олдершота»[22 - Дойль А. К. Медные буки.].
Если не вкладывать в луга с пасущимися коровами и овцами, в веселые домики такое огромное количество денег, они очень быстро начнут выглядеть намного менее ухоженными и красивыми.
Англичанин привык именно к такому облику родной страны. Природа в ней окультурена, сделана удобной для жизни. В первую очередь, для прогулок. Англичанин по своей психологии – житель не деревни и не города, а пригорода. Пригорода, окружного красивыми парками, часть которых находится в частном владении, но другая часть доступна всем. Он любит гулять или заниматься спортом в этих парках.
Земля в собственности
Для россиянина естественно идти в лес или удить рыбу, не спрашивая ничьего разрешения. В Англии почти нет земли, которая не была бы в частной собственности. Живописные каменные ограды и красивые живые изгороди указывают границы частных владений. Нарушать эти границы глубоко неприлично. Там, где речь идет о собственности, в Англии не уместно ни снисхождение, ни чувство юмора.
Острова посреди моря
Плохой климат Англии – притча во языцех, классическое утверждение, которое как бы и не нуждается в доказательствах. Но почему он «плохой»? В некоторых отношениях он куда лучше нашего.
Разница между температурой воздуха и в разные сезоны года, и в разное время суток в Англии намного меньше, чем в России. В Москве средняя температура января – 6,5 градуса ниже нуля (а бывает и до минус 40). Июля – плюс 19,2, а бывает до плюс 38. И по времени суток температура сильно колеблется. Днем плюс 24, а закатилось солнце – уже плюс 15. Размах колебаний большой и по времени года и по времени суток.
В Британии такие колебания намного меньше. Летом на юге Англии температура не выше плюс 20. Средняя в июле – 16–17 градусов выше нуля. Прохладно.
Зимой на юге Англии средняя температура января плюс пять градусов. Даже на севере Шотландии плюс четыре. Не морозно, но промозгло и сыро.
По времени суток колебания температуры тоже самые небольшие. Ночью температура воздуха почти такая же, как днем. Мы привыкли даже летом набрасывать куртку после захода солнца… В Англии такой необходимости нет.
Дожди и ветры
Близость к океану – это частая изменчивость погоды. Даже сравнивая небо в Сибири и в Петербурге, легко убеждаешься – в Сибири небо не такое подвижное. Облака плывут задумчиво и медленно, погода меняется далеко не в одну минуту. Случается, что ветер нагонит быструю смену погоды – но это скорее исключение из правила. Чаще бывает, что зарядит на неделю мелкий дождик… Или наоборот, наступит тяжелая жара. Меняется погода тоже долго. В Петербурге намного чаще небо быстро «несется» – по нему стремительно летят тучи. А одной и то же погоды неделями попросту не бывает.
В Британии небо еще подвижнее. В Лондоне в году 260 дождливых дней… На западе Шотландии – 340. С тем же успехом можно считать эти же самые дни ясными. Потому что все меняется на протяжении считаных часов.
Зонтик не случайно стал повседневной и неотъемлемой частью мужского туалета: ведь дождь может пойти в любой момент, его невозможно предсказать. Как и прекращение дождя.
Двести шестьдесят дней в году в Лондоне идет хотя бы короткий дождь.
Тут полезны и стойкость, и некоторый оптимизм. Как у Джерома Клапки Джерома: «Но кому нужно знать погоду заранее? И без того плохо, когда она портится, зачем же еще мучиться вперед? Прорицатель, приятный нам, – это старичок, который в какое-нибудь совсем уже мрачное утро, когда нам особенно необходима хорошая погода, опытным глазом оглядывает горизонт и говорит:
– О нет, сэр, я думаю, прояснится. Погода будет хорошая, сэр.
– Ну, он-то знает, – говорим мы, дружески прощаясь с ним и пускаясь в путь. – Удивительно, как эти старички знают все приметы.
И мы испытываем к этому человеку расположение, на которое нисколько не влияет то обстоятельство, что погода не прояснилась и дождь непрерывно лил весь день. "Он сделал все, что мог", – думаем мы.
К человеку же, который предвещает плохую погоду, мы, наоборот, питаем самые злобные, мстительные чувства.
– Ну как, по-вашему, прояснится? – весело кричим мы ему, проезжая мимо.
– Нет, сэр. Боюсь, что дождь зарядил на весь день, – отвечает он, качая головой.
– Старый дурак! – бормочем мы про себя. – Много он понимает! – И если его пророчества сбываются, мы, возвращаясь домой, еще больше злимся на него, думая про себя, что и он тоже отчасти тут виноват»[23 - Джером Дж. К. Трое в одной лодке, не считая собаки // Джером Дж. К. Собрание сочинений в 2 тт. Том первый. – М.: Гослитиздат, 1957.].
Очень легко определить, с какими природными явлениями чаще всего встречается народ, – это всегда отражается в его языке. Не случайно слово ураган попало в европейские языки из языков карибских индейцев, а тайга – из якутского.
У чукчей есть до сорока названий для разного снега. У русских «завьюжено» – это совсем не то, что «заметено» или «заснежено». В немецком языке эти тонкие различия стираются… И как перевести из Рильке «verschnait» – поистине неразрешимая проблема.
У англичан нет тонкого различения снегов, но разработана целая классификация дождей. Чаще всего употребляются пять-шесть терминов, но вообще-то их известно до сорока.
Специально для этой книги я попросил своего сына Павла, живущего в Лондоне, показать мне разновидности английского дождя. Вот что он мне прислал: rain, shower, drizzle (моросить), downpour (проливной), rainstorm (штормовой), sunshower (слепой), spit (легкий дождик), picking (диалектное из Йоркшира), sleet (дождь со снегом). Все эти слова – самостоятельные термины, без необходимости сочетать «downpour rain», но rain shower/shower rain встречается. Вот британский гидрометцентр объясняет, что разница между дождем и shower (дословно – душ) в виде облаков, из которых льется дождь[24 - https://www.metoffice.gov.uk/learning/rain/rain-and-showers].
Прокомментирую: shower – это скорее даже не дождь, а некая водная взвесь в воздухе… Некая переходная форма от тумана к дождю.
И шовер, и дриззл – дождик мелкий и редкий. Иностранец может счесть его не заслуживающим внимания… Гуляя в лондонском Гуинсберри-парке, я как-то решил: не растаю! Ведь дождь совсем меленький и реденький! Но дриззл – очень коварный дождь… Я промок быстро и безнадежно.
Из названных видов (или сортов?) дождя только rainstorm (штормовой) заслуживает сравнения со старым добрым российским дождем. Но rainstorm обычно идет с сильным ветром, падает под углом.
Ливня, вертикально и весело хлещущего по крышам крупными каплями, вы в Англии рискуете вообще никогда не увидеть – это немалая редкость.
Влажная земля Англии
При чтении «Шерлока Холмса» убеждаешься: дождливая погода намного типичнее хорошей. «Ночь, когда украли документы, была очень темной, накрапывал теплый мелкий дождь. В обе стороны двигались люди, торопясь поскорее укрыться от дождя»[25 - Дойль А. К. Морской договор.].
Кстати, «ночь» – без четверти 10 вечера, 21:45. Но для героя (и для автора) уже ночь. Отметим и это.
