скачать книгу бесплатно
Силучи долго стоял на белокаменной брусчатке, в десятке метров от небольшого, аккуратного домика. Подобно единственному зрителю, явившемуся на сеанс, он вглядывался в два радостных глаза слюдяных окон, в которых, за пышными васильковыми цветами, мельтешила жизнь. Этот театр играл только для него. Силуэты метались из стороны в сторону, как ходит маятник в часах. Вот, кто-то кого-то поднял, радостно перекрутился, и словно бы танцуя исчез, чтобы угадаться в другом окне.
Почему-то сейчас, в голове Силучи прозвучала угрожающая фраза отца Саи: – Ты снова здесь?!.. что я тебе говорил, если ещё раз тут увижу?..
Мальчишкой, он часто стоял у её окна, так же, как и сейчас, а она танцевала для него. Да, тогда он был совсем ещё юнцом, за плечами у которого не было почти ничего. А она – дочь самого уважаемого, и искусного кулинара. В общем-то, с того момента мало что изменилось. Разве что не предложи он ей сбежать, она бы, наверное, была бы мертва. Вместе со всеми жителями Артирия.
Но сейчас он улыбался, как улыбался и тогда, стоя на своём месте до последнего, полностью давая себе отчёт в том, что если он не убежит, то бить будут очень больно, и никто не станет его жалеть.
В какой-то момент, в паре метрах за его спиной, крепко прозвучали слова:
– Красивый дом, да?
Силучи не слышал, что бы кто-то подходил. Скорее всего, этот человек стоял там уже какое-то время. Кратко пробежавшись глазами по красивому заборчику, крохотной лужайке в цветах, и пройдясь взглядом по лозе хмеля, снизу тянущемуся к крыше, Силучи хмыкнул, и чистосердечно признался:
– Да.
Мужчина подошел к нему. Стал на ровне с ним, и затянул руки за спину, сцепив их так, как Силучи делал это постоянно.
Нет, это был не Вальгон. Очевидность этого подкрашивал грубоватый голос мужчины. Да и когда он подходил, не пытаясь подкрасться, со ступом его сапог на пространство накатывалась определённая тяжесть, подобная той, к которой Силучи когда-то уже успел привыкнуть, часто проходя мимо больших и сильных офицеров Артирия.
Они стояли и разглядывали этот дом вместе. Минуту, может две. Трудно ощущать время радом с чем-то большим и грозным, поэтому, быть может, времени прошло куда меньше, а возможно и намного больше.
– Видишь – сказал мужчина, боком наклонившись к старику, – вон там. Это моя жена.
– Оу, – не слишком удивлённо получилось у Силучи, – я за вас очень рад. Вижу она отличная мать.
– Да. – соглашаясь ответил воин.
У Силучи было много подобных друзей. Большинство из которых слыли сильными воинами. Но какими бы разными все они не казались, почти всех их связывала одна отличительная черта.
Они были исключительно простыми людьми.
Силучи часто становился невольным слушателем их разговоров, и всё сложное, о чём такие люди рассуждали, в их устах было до гениальности простым. После смерти отца, и потери всего что у него было, Силучи очень часто слышал что он идиот. От многих людей. Поэтому у него не было иллюзий на счёт своей гениальности, и именно поэтому, он не стал юлить.
Нужно было видеть лицо офицера, когда старик качнулся к нему, и с усмешкой сказал, что два месяца назад купил этот дом. Это было не просто удивление. Его как будто кто-то укусил. Да, примерно такую же физиономию Силучи видел на лице Дисона, когда Сая укусила его в ответ на беспардонное покусительство на её сладкое печенье, которое она уже держала у себя в руке. Конечно, тогда она просто приложила зубки к его предплечью… но за сладкое печенье Клои, она вполне могла и покусать. Силучи это знал наверняка.
Старик вовремя окликнул сказанное, и не дал безумию в лице воина дозреть. Он сказал всё так как есть. Про Вальгона Шарлатана, на что воин ответил примерно тем же вопросом, что задал парнишка в повозке. Про две сотни золотых, и что всё это оказалось подлым обманом.
Офицер очень осторожно отнёсся к словам про деньги и обман, уверяя, что ничего об этом не знает. Да и если бы он продавал дом, сумма была бы позначительнее.
– Дорогой?..
Их разговор прервала женщина, стоящая у двери с ребёнком на руках.
– Всё в порядке?
Она с волнением смотрела то на своего мужа, то на незнакомого старика.
– Да. – ответил ей мужчина, – я сейчас.
Женщина кивнула, и придержавшись взглядом на старике, зашла за дверь.
Силучи поверил ему. Те эмоции, которые показал этот человек… они были не поддельны. Он действительно был огорошен. Хотя какая в этом разница?.. Незнакомый город, незнакомые люди… Вероятность того, что Силучи смог бы с этим что-то поделать уверенно стремилась к нулю. Даже если бы этот человек ему признался. Знание этого подавляло Силучи немного меньше, чем стыд перед Саей, за то, что он такое допустил. Но тут уже ничего не попишешь. В голову не приходило ни единой мысли, как можно улучшить ситуацию. За то было много догадок, как её можно ухудшить.
Когда Силучи развернулся что бы уйти, он придержался спиной к мужчине, и мимолётом промолвил:
– Мой вам совет, не стоит тянуть со сменой замков. У вас в спальне висит потрясающая картина. Будет жалко если её кто-нибудь заберёт.
Ступая прочь, Силучи ощущал на своей спине взгляд. Тяжёлый, и непонимающий. Проживи несколько веков в Артирии, и ты в идеале научишься это определять. Эстос, который остался в граде воинов, когда-то говорил, что по тому, как долго ты чувствуешь на себе чьи-то глаза, можно определить, преследуют ли тебя. И вывод был очевиден. Мужчина шел за ним. Он отставал, но продолжал идти.
Силучи не боялся. Всё-таки они хорошо поговорили. По-честному. Он – рассказал ему всё об этой покупке дома, описал человека и обстоятельства, при которых он его встретил. Ну а мужчина, на вопрос Силучи, поделился тайной, почему же вокруг так много воинов. Офицер, а как увидел Силучи, он был именно офицером, внимательно разглядывал свою часть лица старика, ведая ему о том, что предположительно вчера вечером, двое неизвестных пробрались в один из городских гарнизонов, и угробили местного капитана. Говорил он про это медленно, ловя глазами каждое сокращение мышц лица незнакомца.
Но Силучи был слишком отвлечён, чтобы на это как-то реагировать.
Офицер не стал дожимать старика в этом вопросе. Да и вообще, он был даже немножечко доволен произошедшим. В конце концов, тот капитан был отвратительным человеком. Он бы даже не удивился, если бы сам Риоли, который рвался взяться за это дело, нанял убийц из старого города, в месть за отравленную собаку. Вот это был бы номер.
Когда спина незнакомца затерялась в толпе торгового квартала, мужчина неторопливо подоспел к стражникам у врат.
– Э-эй. – протянул он без особого энтузиазма, остановившись у ссутулившихся стражей. Те, услышав знакомый голос, струнко вытянулись.
– Капитан.
– Капитан! – вскрикнули они одновременно, даже не оборачиваясь.
Офицер положил руку на плечо одного из них, пригнулся ко второму плечу, и указал в толпу.
– Тот человек в чёрных одёжах. Кто он?
Паренёк сразу понял, о ком идёт речь, – э… н-Не могу знать!.. Товари-..
– Ну Нико. Ну ты что? – устало промолвил мужчина, – я тебя за чем сюда поставил?.. Ты сегодня тут – самый главный, понял?..
– д-Да!.. – радостно ответил паренёк, да так что шлем на его голове даже подпрыгнул.
– Ты должен знать всех, кто проходит через эти ворота. Не смотри на одежду. Никого не бойся. А этот человек…
Офицер указал в толпу, – не пускай его больше сюда. Хорошо?
– хорошо…
Капитан уже намеревался уйти, но вдруг придержался, будто что-то вспомнил, и спросил:
– Как твои руки?
Парнишка тут же, без всяких раздумий, словно восприняв эту фразу не через уши, а прямо как команду у себя в голове, снял с себя перчатки. Его ладони… их будто окунули в раскалённые угли, и хорошенько там придержали. Было похоже, что они дымились, но нет. Хотя свет вокруг них преломлялся и смазывался.
– Не больно. – ярко, но немного надтреснуто ответил парнишка, – Сегодня совсем не болит!
Капитан многозначительно посмотрел на ладони паренька, за тем отвёл взгляд куда-то в сторону, на толпы ратников. Рука его задралась, и опустилась на русую башку мальчишки. Милиш, второй стражник, успел снять с него шлем, и сейчас держал его на весу, чтобы после того как Капитан закончит, положить его обратно. Тогда, мужчина посмотрел на другого стражника, и указал ему, как словно бы просто напомнил:
– Следи за ним.
Тот, в ответ ему, серьёзно кивнул. За тем, Капитан снова выискивая посмотрел в толпу, и обернулся, чтобы вернуться назад.
Толпа в торговом квартале для Силучи уже казалась не такой страшной, да и людей тут было как-то поменьше, чем когда он шел в квартал ремесленников. Если спросить любого в поместье о Силучи, то никто не скажет, что он каким-то образом стеснительный. Но что бы подойти к первой лавке на своём пути, и посмотреть что продают, ему пришлось какое-то время себя уговаривать. Давно он этого не делал. Однако, что нужно делать и как это, он вспомнил едва подойдя к первому прилавку. Очень возможно, что виной этому был добродушный мужичок, который словно подхватил Силучи на пути к себе. Он продавал выпечку.
Силучи внимательно посмотрел на всё чем радовал прилавок этого человека, взглянул на цены, и согнувшись, прижал живот мундира своей перебинтованной рукой, чтобы вытащить из кармана всё что у него есть. Без особой радости, он сверился с той парой медяков, рассыпанных у него на ладони, и двинулся дальше по дороге.
– Эй пастой, – с мягким акцентом прозвучало ему в спину.
Обернувшись, Силучи увидел этого человека, протягивающего ему ладонь, и большой коржик печенья, которое стоило 15 медяков.
Выглядел он радостно, но…
– У меня же всего три?..
Когда Силучи озвучил эту фразу, радости на лице мужичка ни капли не убавилось. Он кивал, мол, давай. Давай. Старик подступился, влил ему в ладонь все свои три монеты, и забрал печенье.
Шагая по дороге, Силучи улыбался, и удивлялся этому. Сколько же радости в один момент может принести такая незначительная мелочь?.. Всё внутри словно приподнялось, и сам он ступал чуть ли не на носочках. Странно было чувствовать такое от одного только печенья. Но почему? Почему он мог подарить его ему? Силучи быстро нашел ответ на этот вопрос.
Это была Сая. И платье, которое он ей когда-то подарил. Она так радовалась, смеялась и прыгала, прижимая его к себе… Но всё же очевидность того, что от этого подарка он получил куда больше, чем она – была неоспорима. Он радовался намного сильнее. Ведь это сделал он. Это всё – было дело его рук. Её улыбка, смех, и это платье. А что может быть лучше, чем признание твоих собственных стараний?..
Так что Силучи не сомневался, что эти 12 медяков, за которые была куплена его благодарность, аукнулись тому мужичку не меньшей радостью, чем ему.
Силучи никогда не был торгашом, поэтому, проходя мимо прилавков со всякими безделушками, шкурами и снастями, он пугался. Его пугали цены. Всё это было очень, и очень дорого. В особенности ткань и красители. Ему и в голову не приходило, что всё это может настолько ценится.
Силучи видел, как отец работает с красителями, как смешивает их, играя получая новые цвета. Кое-что и он сам подчерпнул из этого, и в одно время даже развлекал Дисона и маленькую Солику, выкрашивая их чай в самые разные цвета, добавляя туда особенные цветки. Больше всего, двух малышей завораживал синий цвет напитка, который получался, когда Силучи добавлял в чай сушеный цветок синей орхидеи. Цвет его становился похож на цвет глаз Солики. А в стеклянной чашке он выглядел как настоящий, драгоценный сапфир.
Такой напиток трудно было пить, просто от того, что сложно было отвести глаза.
Определённо, до приезда Сайволя нужно будет выписать названия цветков, которые стоит начать собирать. Обрабатывать и выварить всё это можно и тут потихоньку. Судя по цене, больше всего в Тиисла ценился синий, красный, фиолетовый и, неожиданно, розовый цвет. Силучи не слишком ориентировался в расценках, но увидев цену розового красителя, в сравнении со всеми остальными… она впечатляла. Сотня золотых за баночку в двести мер.
Но судя по тому, что Силучи имел представление как получить почти все имеющиеся тут красители, но и понятия не имел как создать настолько чистый, до нелепого розовый цвет, эта цена имела смысл. Наверное, это что-то необычное.
В прочем, конкретно сейчас это было не важно.
Приглядываясь к каждому прилавку на своём пути, Силучи показалось несколько странным, что ни на одном из них почти не было специй. Молотый желтокорень, труха чёрного перца и редкий кориандр. Всё. Никакого разнообразия. Возможно всё это продаётся где-нибудь не тут, но… как-то это было неправильно. Неужели специи не пользуются в Тиисла популярностью?..
В любом случае, прежде чем что-то делать, следует посоветоваться с Саей, а потом уже с ней пройтись где-нибудь ещё. Всё-таки нужно свериться с ценами. Не хотелось портить с кем-то отношения, по незнанию выставив товар по более низкой цене.
Отец, когда они ходили за тканью и красителями, часто говорил, что торгаши кооперируются, и выравнивают цены, чтобы особо не воевать за клиентов, потому что однажды можно обнаружить, что продаёшь свой товар за бесценок.
Конечно, ткани везде разные, красители тоже, не все могут договориться. Но именно в этом и была здоровая конкуренция. Хочешь продавать дороже и что бы покупали – делай лучше.
В Артирии с качеством было всё строго. Как в этом плане ощущает себя Тиисла – Силучи не имел представления. Хотя… имел, самую малость.
Если бы ту рубаху, в которой Сайволь однажды приехал из Тиисла, ему бы продали в Артирии… То человек, отдающий такой товар за монеты, точно бы провёл пару дней в колодки на центральной площади. После чего, его карьера как торгаша в Артирии – закончилась бы. Потому что в лицо его знал бы весь город. Конечно, это про более ранний Артирий…
В поздней его версии, на милость толпы, позорному столбу придавались зачастую захваченные в плен люди. Силучи застал и это время. Он застал почти всё, от начала и до конца. Он видел, как его родной город – гниёт изнутри. И он чувствовал его нарастающий смард. Им попахивал и Тиисла. Но пока не так сильно.
Расклеившуюся рубаху Сайволя, кстати, Силучи зашил. Но по правде говоря, много проще было попросту сшить новую.
Уже когда до дома можно было примерно подать рукой, а небесный диск бил светом ему прямо в спину, Силучи увидел тень. Две тени. Они растягивались вдоль дороги, и преследовали его.
Старик обвёл взглядом всю дорогу, что была впереди, и с удивлением обнаружил, что она полупуста. Буквально на его глазах, последний человек что был у него на пути – женщина с тазиком воды – завернула в подворотню. И всё. Пустота.
Дальше, эта широкая улица была абсолютно мертва, словно бы всё то, что делало её живой, внезапно рассосалось во все стороны, предательски подсовуя Силучи совершенно пустую дорогу, прямо посреди оживлённого города.
Силучи верил, что бывают особенные типы магии. Разительно отличаемые от той, которой владеют прайдовские чародеи. Магия удачи, неудачи. Магия предметов, знаний, которые возникают в нужный момент. Слов, глаз, звуков и движений.
… магия стечения обстоятельств.
– Эй, старик!..
… что это, как не оно?..
Отец рассказывал, что бывают люди, увидеть которых можно только что зная, что они где-то рядом.
– Классный костюм! Эй!..
Друзья говорили, что встречаются такие, кто словом может уверять о непроходимом безумии, и все вокруг им будут верить.
– … эй! Куда это ты?!
– А ну стоять!
Свирепый сказал, что бывают люди, изначально созданные для войны. Такие просто так сильнее всех остальных.
– Беги-беги, старик!! На долго тебя не хватит!
Силучи знал, что бывают места, созданные для смерти. Особенные места, самопроизвольные. Такие нельзя отметить на карте, потому что они не ограничиваются точкой в пространстве. Они, как пески Аддана – затяжной эффект, в своём безумии возникающий то там, то тут, пустотной плешью расползаясь, и расталкивая всё живое от того, что должно быть мертво.
Силучи бежал по пустой серой улице, с которой словно вытянули все тёплые оттенки. Над которой, словно бы, нависла серая туча. Они бежали вслед за ним. Ругались и выкрикивали, приказывали ему остановиться. А он бежал так быстро, как и подумать не мог что умел. Силучи надеялся добежать до конца. До конца этого места, но оно не заканчивалось. Оно жадно его преследовало, растягиваясь всё дальше.
Он обернулся посмотреть, догоняют ли они его?
Догоняли. Не так быстро, как им хотелось бы. Это было видно по их сморщенным, ненавидящим лицам. В этот короткий миг, в который Силучи на них взглянул, они ему показались даже не похожими на людей. Это испугало его ещё сильнее, и возможно, он сделал рывок. Быть может от этого, в пространстве перед ним вырос дом. Старик врезался в него, ударился плечом и обернулся, вдавливаясь спиной и ладонями в заколоченное, пустое жилище, немного похожее на то, что оставил им Филип.
Он хотел убежать, двинуться, но не мог решиться, в какую сторону?..
Тогда-то, Силучи, наверное, и понял, что самый главный его враг, преследующий его всю жизнь – это нерешительность. Он мог предупредить отца, он его и предупреждал, но… Не достаточно настойчиво. Не слишком решительно, словно бы чего-то боясь. Не нужно было бояться. Нельзя было. Много кого из своих друзей он мог бы спасти, решительно настояв на своём. Много кого не было бы, при падении Артирия. Ну а сейчас, нерешительность пришла и за ним. А ведь Сая точно бы знала куда бежать…
Сейчас, глядя на парочку что за ним гналась, Силучи для себя вдруг обнаружил, что оба они – стоят на месте. Просто посреди дороги. Там, где одна улица тупиком вбивалась в другую. Один из них, выставил перед другим руку, как словно бы останавливая его, и оба они пристально смотрели чуть выше Силучи. Испуганные глаза старика тоже поднялись вверх, и там, у козырька старой халупки над собой, он увидел ножки.
Две свисающие маленькие ножки, плотно затянутые в белые ленты, какими воины в Артирии часто обматывались под доспехи. Они покачивались, при делах тому яростному хрусту, который услышал Силучи как только на них взглянул. Кто бы это ни был, он кушал, и был полностью этим увлечён. Это подтверждала тонкая, тянущаяся янтарная нить, не обрывающаяся от самого козырька до земли.
Его преследователи, пригнувшись пятились назад. Силучи много раз делал так же как они, натыкаясь в лесу на дикого зверя. Казалось, эти двое полностью о нём позабыли, а глаза их, что смотрели в то же место, осторожно что-то выжидали.
И вот тут, ножки перестали ёрзать.
