скачать книгу бесплатно
– Что это я, в самом деле, завёлся! Я ж тебе не отец. Вот отец приедет – пусть с тобой и разбирается… Он как раз через неделю в Москву приезжает: филиал своей фирмы открывать.
– Саш! Ты же ему не скажешь?
– Лея! Это я, тупица, только через пятнадцать минут догадался, а он с порога всё поймёт.
Турава гордо подняла голову. "Как она все-таки похожа иной раз на мать!" – отметил про себя Байер.
– Я не боюсь отца!
– Понятное дело, он в тебе души не чает! Даже словом не попрекнёт, вот увидишь! Просто размажет по стенке Меркулова, и всё…
Сашка поднялся, поцеловал Лею в щёку, благодаря за ужин, и направился к выходу.
– Может, посидишь ещё? – спросила она с надеждою.
– Он ведь сюда сегодня припрётся? – ответил вопросом на вопрос Саня.
Глаза Леи вспыхнули радостным светом, на лице расцвела виновато-счастливая улыбка, и, смутившись, она кивнула.
– Так вот, сегодня нам лучше не встречаться… – с угрозой в голосе произнес он.
Потом достал из кармана ключ от квартиры Леи и выложил его на полочку в прихожей.
– Вот так, да?! Ладно… А если бы на его месте был ты? – поддела она Сашку.
Байера этот вопрос застал врасплох. Он внимательно посмотрел на Тураву, стараясь оценить её непредвзято, просто, как девушку, а не как сестру, и поймал себя на мысли: "Будь я на месте Меркулова, я бы сделал всё, чтобы остаться у неё в тот день после спектакля. И тем более не страдал бы фигнёй три месяца!"
Но вслух сказал только:
– Мне и на моём месте неплохо.
И вышел, поражаясь, как ловко своим вопросом "сделал" его Лисёнок. И потом, в машине, Байер с грустью подумал, что хоть он и не обделён женским вниманием, ещё не встретил ту, у которой при мысли о нём так загорались глаза…
* * *
Ключ, оставленный Сашей, Лея отдала Алексею, и он, оставив общую репетиционную квартиру на друзей, перебрался к ней. Байер, убедившись, что о сестрёнке есть кому заботиться, выслушивать, вовремя забивать холодильник продуктами, успокоился.
Даже несколько раз приезжал не к Тураве, а к ним двоим, и в первые же 5 минут поставил диагноз – взаимная влюблённость до одури: у обоих были неприлично-счастливые глаза, и они дурачились, как подростки.
Лея чертовски похорошела: превратилась в пленительную роскошную красотку. Байер признавал, что в стремлении сделать женщину счастливой Меркулов преуспел.
Время шло, осень была на исходе.
Лея с удивлением заметила, что легко отличает звук его шагов по лестнице от чужих. Она научилась ловить его настоящее настроение, тщательно скрываемое, ибо для неё у Меркулова всё всегда было прекрасно. Научилась чувствовать, насколько он вымотался, и усмирять, когда его тянуло на подвиги… Часто он приходил глубоко за полночь, с концерта, едва держась на ногах от усталости. Иногда по три-четыре дня пропадал на учениях. Возвращался к ней похудевший, пропахший гарью.
Меркулов же почти смирился с её нещадным графиком работы: Турава начала готовиться к престижному международному конкурсу, продолжая работать в театре и участвовать в постановках.
Бывало, он видел её только за завтраком и уже спящей в постели. Но Алексей так и не научился спокойно смотреть, как она плачет, бинтуя и разминая распухшие стопы, и забирать с репетиций после очередного обморока. Но без Леи он уже не мог.
Неделя, когда они не виделись из-за приезда отца, показалась Меркулову пыткой. Правда, за эту неделю он написал две новые песни, и ещё три так и остались набросками.
Как и предполагал Саша, отец очень быстро всё понял, его карие глаза на мгновение стали почти чёрными, потом волна улеглась.
Пристально глядя в глаза дочери, он только спросил:
– Ты его хотя бы любишь?
Вместо ответа она забралась к нему на колени и прижалась, как раньше, будучи маленькой девочкой. Наумов только вздохнул.
Наступил декабрь. "Брандспойт" переживал невероятный подъём, набирал обороты. Всё больше их песен были на слуху. Их аранжировщик договорился с профессиональной студией о записи их нового альбома. Меркулов специально не показывал Лее новые песни: готовил сюрприз. Наконец, 5 декабря на сцене солидного ночного клуба "Барселона" должен был состояться новый сольный концерт их группы.
Обнаружив рано утром на своей подушке розу с прицепленным на неё пригласительным, Лея бросилась к Алексею:
– Меркулов! Тихушник. Вот это сюрприз!!! Это же сегодня вечером!
Он смотрел, как она искренне радуется, и улыбался. Жаль только, ей придётся приехать самой. Они должны заранее выставить и проверить звук, ещё раз пройтись по репертуару.
– Ты можешь надеть светлую одежду, чтобы мне тебя было видно со сцены? – попросил Меркулов.
– Могу надеть белую короткую пачку, – засмеялась она.
–Ага, и сорвать нам концерт! Тогда нас точно слушать не будут: все будут пялиться на твои скульптурные ножки.
–Ладно, диктатор, оденусь поскромнее… – смиренно пообещала Турава, бросив на Лёху хитрый взгляд.
–Уж сделай одолжение, – по-хозяйски произнёс он, заключая в объятия рыжую бестию.
* * *
Алексей попросил Тураву приехать к восьми вечера. Лично встретил её у входа. Помог снять пальто да так и остался стоять, раскрыв рот.
– Это называется скромно одеться?! – спросил он, когда речь вернулась к нему.
Турава оглядела себя в большом зеркале.
– А что?! Юбочка до колена, блузка закрытая, туфли на танкетке. Скромненько и со вкусом…
Белая кружевная юбка-карандаш подчёркивала безупречную фигуру балерины, делала стройные ноги бесконечными. Лёгкая блузка из шифона цвета мяты освежала кожу и усиливала цвет волос. Нитка жемчуга и клатч. Всё! Образ был закончен. Он останавливал и примагничивал взгляды мужчин и женщин. Первые расправляли плечи, вторые втягивали живот, чтоб казаться стройнее…
– Тебе не нравится?!
Меркулов молчал, не зная, что ответить.
– По клубу одна не ходишь, к барным стойкам не приближаешься! От меня ни на шаг!!! Когда я буду петь, будешь стоять около сцены, чтобы я тебя видел! – наконец разразился речью Лёха, взял её за руку и повёл за собой к музыкантам.
Концерт начался. Публика заполняла и заполняла зал. Турава отметила: свет и звук в "Барселоне" были на порядок выше, чем в "Сити парке". Группу принимали очень хорошо. Ребята спели для разогрева пару старых песен, а затем стали исполнять новые. Музыка зачаровывала, энергичные песни сменялись лирикой. Лея растворялась в мелодии, растворялась в словах. Ей казалось, что песни написаны кем-то свыше, а Алексей их только исполняет. Иначе как человек мог такое написать!!!
Сначала она стояла около сцены, затем фанатки оттеснили её, и она оказалась в середине зала. Вдруг во время одной из песен в зале послышался шум, прозвучали восемь выстрелов. Закричали люди, но паники не было: толпа резко раздалась, освобождая небольшой пятачок. Группа перестала играть. Включили свет. Того, кто стрелял, держали за руки. Семь человек лежали на полу. Меркулов видел, как кто-то поднимает на руки рыжеволосую девушку в белой кружевной юбке, и на блузке у неё растекается алое пятно крови.
– Лея! – заорал Меркулов и бросился со сцены в зал.
Как подлетел к ней сквозь толпу, он не помнил. Выхватил её из рук мужика, осмотрел: рана была на животе.
– Лея! Открой глаза! Не молчи!!! Смотри на меня! Врача! Скорую вызвали?
Ему кричали, что стреляли из травматики, что, скорее всего, она жить будет. Он их не слушал. Не в лучшем состоянии были и другие жертвы: кто-то стонал, кто-то был в состоянии шока.
– Лея! Лисёнок! Посмотри на меня!!! – отчаянно призывал он.
Она открыла глаза, слабо улыбнулась.
–Лёша…
И обмякла в его руках, потеряв сознание. Он прижал её к себе, целовал в лоб: на Меркулова было страшно смотреть!.. Наконец, завыли сирены. Клуб оцепили наряды полиции, врачи с носилками бежали на помощь.
– Слава Богу, быстро приехали, – прошептал белый как мел Меркулов, укладывая Лею на носилки.
Кто-то подобрал и положил рядом с ней её сумочку. На улице было много народу, пресса вела репортаж. Назойливый оператор тщательно снимал Меркулова, Лею на носилках, и как их помещают в скорую.
Лёхе было на него наплевать, он повторял как мантру:
– Девочка моя, потерпи! Потерпи до больницы. Ты меня слышишь?!
* * *
Дарико сидела в гостиной, перед телевизором на коврике, и делала упражнения по растяжке, которым научила её дочь. Шла программа вечерних новостей. Турава слушала вполуха, больше концентрируясь на дыхании.
Как вдруг диктор с экрана произнёс:
– А теперь экстренная новость. Только что в одном из московских ночных клубов на концерте рок-группы "Брандспойт" неизвестный открыл стрельбу из травматического оружия. Есть жертвы. Среди них – балерина одного из московских театров Лея Турава. Судя по всему, это – девушка солиста "Брандспойта" Алексея Меркулова. Личности других пострадавших устанавливаются…
Дальше Дарико уже не слушала. "Саша!!!" – услышал её крик Наумов и прибежал в гостиную. Она стояла с безумными глазами, ища защиты у супруга от этой страшной новости.
– Саша! Наша девочка… – она не договорила, ноги её ослабели, и она упала на руки мужу.
– Дэри, сядь, – мягко приказал Наумов. – Давай всё по порядку, и попробуй без эмоций.
Дарико передала мужу всё, что услышала в новостях.
– Ты же сама журналист: информация может быть необъективная. Не накручивай себя. Я во всём разберусь!
Турава с восхищением смотрела на Сашу, благодаря небо за то, что он у неё есть.
* * *
Лея пришла в себя уже в реанимобиле. Её перевязали, кровь уже не шла. Меркулов держал её за руку, другой рукой гладил по щеке.
– Как ты меня напугала… Маленький коварный Лис!
Она улыбалась, потом поцеловала руку, ту, что касалась её щеки.
– А концерт – просто фантастика!
– Да уж, надолго запомнится! – с сарказмом произнёс Меркулов.
– Как фамилия? – спросила доктор, заполняя бланки.
– Меркулов. Имя Алексей, – отозвался Лёха.
– У девушки как имя и отчество?
– Лея Александровна, – продиктовал он.
– Так и запишем: Меркулова Лея Александровна. Полная дата рождения?
– Турава. Моя фамилия – Турава, – поправила Лея, потом нежно посмотрела на Алексея. – Хотя… "Меркулова Лея Александровна" – тоже отлично звучит.
Телефон её зазвонил внезапно, Меркулов нащупал сумочку, достал телефон и, не подумав, ответил.
– Да, слушаю.
Потом только сообразил:
– Лея, по-моему, это твой отец…
– Отец?!
– Передаю ей трубку…
Лея выхватила у него телефон:
– Папочка, что-то случилось?
– Ты где, в больнице? Только не ври мне! Мы видели репортаж: мать в истерике бьётся.
– Пап! Со мной всё хорошо. Стреляли из травматического оружия, это резиновая пулька такая, мне в живот попала.
– Это ты мне будешь рассказывать, что такое травматика?! Крови много потеряла?
Лея была ошарашена: "Вот откуда он знает все подробности?!"
– Не так, чтобы… Но я себя нормально чувствую.
– Я вылетаю в Москву.
– Папа, не стоит бросать дела из-за моей царапины.
Меркулов взял телефон.
