скачать книгу бесплатно
Контракт на невинность
Анна Шварц
Властные мужики (могут чудить и показывать властность)
– Полмиллиона. Продашь себя на одну ночь – получишь столько. Останешься со мной – получишь больше. Эти деньги тебе копейками покажутся.
– Так просто? Вы можете купить любую девушку. Почему я?
– Там, где я верчусь, сложно найти девушку без единого темного пятна в биографии. Мне нужна чистая репутация. И принципиальность, которую можно сломать. Монашки и убежденные девственницы меня не интересуют. Эта сумма надломила твои убеждения?
У нас с подругой был план. Чтобы попасть в закрытый клуб, я согласилась продать невинность. А потом смыться, до того, как мужчина поведет меня в номер. Но все пошло не так. В тот вечер меня неожиданно перекупил другой человек…
Прим. автора: Камиля можно встретить еще в романе ""28 сантиметров счастья"" как героя второго плана.
Контракт на невинность
Автор: Анна Шварц
Эпизод 1
В истории будет: криминальный мир, разница в возрасте, сцены с эротикой.
***
– Может, тебе стоит найти спонсора и продать свою девственность? – скептически произносит подруга Валя, глядя, как у меня идет кровь из носа. Пока я пытаюсь натолкать салфеток в ноздри, судорожно подтирая капли на столике какой-то дешевой кафешки, девушка продолжает:
– Ты так однозначно сдохнешь, Ева. Постоянно голодные обмороки, давление и больницы…
Больницы. Да. Предыдущий раз я лежала там неделю назад.
– Я там отъедаюсь, – бормочу я. Салфетки кончаются. Кровь все идет, не желая останавливаться.
– На больничной жратве? Нормальных людей с нее блевать тянет. Ты всю еду, которую на стипендию покупаешь, отдаешь сестре. У вас долг за коммуналку. Долги по кредитам. Это путь в никуда.
По моему мнению, путь в никуда – это продавать свое тело. По крайней мере, раньше я была стопроцентно в этом уверена: нормальный человек найдет возможность заработать иначе. Жизнь, к сожалению, расставила все по своим местам. Никогда не говори “никогда”. На деле, легальные способы заработка, которые мне сейчас доступны, едва покрывают траты на жизнь.
Валя оставляет бумажную тарелочку в сторону, и помогает мне подняться. Мы выходим из кафешки в пасмурный осенний вечер. Я едва передвигаю ногами под монотонное бормотание подруги: такое чувство, что меня даже от ветра качает. Сосиска в тесте – слишком мало, для того, чтобы неожиданно набраться сил.
– … заплатят тебе тысяч сто. Ну, может, больше даже. Я не в курсе, но вроде за такое хорошо денег дают. Знакомая решила не дарить себя никому. Продала. Мужика зацепило и он взял ее на полное обеспечение. Сейчас, она, скотина, на Мальдивах жопу греет, когда нам максимум Геленджик доступен. Я бы и сама продалась так удачно, но мне уже нечего, а вот ты… Решайся. Сможешь хоть отдохнуть немного, протянешь…
“…ноги” – скептически заканчиваю я. Если меня будут лишать девственности, я точно откинусь от таких нагрузок на организм. Я уже и так еле живу.
В этот момент мой локоть выскальзывает из Валиного захвата, я спотыкаюсь об бордюр и неожиданно падаю в чьи-то объятия.
– Смотри, куда летишь, цыпленок, – низкий, с хрипотцой голос мужчины, чувствую всем телом. Меня словно обнимает раскаленная сталь. Только опомнившись, я понимаю, почему: приложившись щекой к груди незнакомца, я успеваю ощутить невероятно твердые мышцы.
Кажется, он сумасшедший. В такую холодину – и в одной футболке. Я бы уже шубу надела, если б она была. Но он горячий, как из печки. Похоже, ему отлично.
– Ой, – слышу радостный голосок Вали, – мы случайно. А это ваша машина?
– Моя, – теперь чувствую, как такой же низкий смех вырывается из груди незнакомца, – ты прокатиться хочешь?
– Хочу! – Валя радостно хлопает в ладоши, – а куда поедем?
– Ко мне домой, – следует простой и пугающий ответ.
С меня словно морок спадает и я резко отстраняюсь от человека. Валя сейчас договорится до чего-нибудь нехорошего. Как можно быть такой тупицей распущенной? Навязываться незнакомцу, чтобы он покатал на машине? Много ли маньяков на улице ходит? Думаю, что дочерта.
Я замираю, когда вижу лицо мужчины. Пересекаюсь на мгновение взглядом. Инстинкты вопят, что лучше сейчас же уйти, потому что у обычных людей такого взгляда не бывает. Жесткого и темного. Словно внутри у этого человека целая вселенная грехов.
Но причина даже не во взгляде. В памяти всплывает месячной давности газета с фотографией и большим, скандальным заголовком. “Убийца гуляет на свободе”. Камиль. Его зовут Камиль, и я бы сказала, что его руки были по локоть в крови.
Он привлекателен. Я еще тогда удивленно залипла на мужественном, с чуть резкими чертами, лице мужчины. Не могла поверить, что такие люди решаются на преступления. В памяти потом памяти всплыл Тед Банди – серийный убийца и любимчик женщин, и я констатировала тогда с сожалением, что у убийц действительно может быть обманчиво привлекательная внешность. Мир несправедлив и опасен.
Нам надо срочно уходить.
– Нет, – произношу я, и беру Валю под руку, – нам пора домой.
– Эй! – подруга выдирает руку, – давай ты не будешь командовать? Хочешь – иди. А я покатаюсь.
– Валь… – пытаюсь я вразумить ее, но она вскидывает ладонь вверх, останавливая меня и открывает дверь черного Мерседеса, собираясь в него залезть.
– Не-не-не, – тараторит безостановочно Валя, не давая мне даже слова вставить, – давай, до завтра. Не хочу твои нравоучения слушать.
Убийца по имени Камиль захлопывает дверь тачки, заканчивая поток Валиной болтовни. Он криво ухмыляется, неожиданно подходит ко мне, и я снова испытываю приступ паники: по сравнению со мной он намного выше и сильнее. Я даже не смогу ничего сделать. Никак не выручу подругу.
– Узнала, – констатирует он, мазнув по моему лицу взглядом, – боишься?
Я неопределенно мотаю головой.
– Я бы тебя не тронул. Но мы бы развлекли друг друга. Хотя, я люблю чуть более раскованных девочек.
Он садится в машину, заканчивая наш странный диалог, и спустя секунду та стартует с места, оставив меня стоять в одиночестве с мерзким ощущением в душе. Не знаю, что больше в тот день оставило гадкий, черный отпечаток беспокойства: то, как легко послала меня подруга, или встреча с этим человеком?
В любом случае, номера я успела запомнить. Я достаю телефон, чтобы позвонить в полицию, или, на крайний случай – родителям Вали, которые смогут ей вправить мозги. Но неожиданно на экране загорается входящий звонок. “Ляля”. Сестра звонит.
– Да, Ляль? – поднимаю я трубку.
– Ев, – голос сестры в трубке кажется совершенно пустым и уставшим, – папа…он… он в больнице. Забрали на скорой.
Она начинает плакать. Тихо и растерянно, а я закрываю глаза, покачиваясь на ледяном ветру, как деревце. Все настолько неожиданно, что я даже забываю о подруге.
– Что случилось?
Я отвратительный человек, но мне хочется услышать что-нибудь страшное и неотвратимое. Например “он выпал из окна”. Или “допился до инфаркта”. “В реанимации”. К сожалению, мне двадцать лет, а Ляле всего двенадцать, и она очень любит отца, несмотря ни на что. Поэтому я постараюсь не выдать свои эмоции.
– Его увезли с аппендицитом, – неуверенно произносит сестра, – кажется, так. Что-то в животе лопнуло. Только в больнице ему сделали анализы и нашли гепатит.
– Догулялся, – цежу сквозь зубы я.
– Да, – соглашается сестра, – сказали, что надо лечить. Или… умрет. Но у нас нет таких денег.
– И сколько? – усталость наваливается мне на плечи. Опять речь о деньгах.
– Ну… – сестра заминается, – что-то около четырехсот тысяч.
И снова начинает плакать.
Люди обходят меня, недовольно косясь, пока я растерянно смотрю в пространство. Откуда у меня такие деньги?
От отца я уже устала. Все хорошее, что я помню о нем – это короткий отрезок времени из детства, где папа еще адекватный и добрый. Он гулял с нами, водил в зоопарк и на аттракционы, и выпивал только по праздникам с друзьями. Потом от нас ушла мама, и… что-то в нем сломалось. Навсегда. Неотвратимо, без возможности починить.
Сначала он просто чаще начал выпивать, а спустя какой-то год не гнушался забирать меня из школы пьяным. Визиты службы опеки, бесконечные реабилитации, редкие просветы – вот из чего состояло мое и Ляли детство.
Я медленно опускаюсь на корточки, забыв про телефон и обхватываю голову руками. Несмотря ни на что, я не могу плюнуть на отца. Я убеждаю себя, что, если отец умрет – Лялю отправят в детдом. Мне ее не доверят – я всего лишь студентка и плевать всем, что я уже давно работаю и кормлю сестру сама.
Именно это главная причина, почему я должна его спасти. Не из-за того, что внутри еще немного теплится огонек любви к человеку из прошлого. Просто из-за Ляли. И только.
Эпизод 2
Валю я встречаю спустя три дня. Она выходит возле института из черной “БМВ”, и, поправив на себе пушистую шубку, замирает, заметив меня. Потом бордовые губы расплываются в улыбке.
– Приветик, – щебечет она, подскакивая ко мне, а я в шоке рассматриваю подругу. Этих вещей у нее не было. Они слишком дорогие для обычной студентки. Она вся преобразилась. Если бы не специфичные, почти ангельские черты лица, никогда бы ее не узнала, – я бы хотела тебя стукнуть за тот звонок родителям, но мне удалось отмазаться.
– Это что? – спрашиваю я, а она ведет плечом.
– Нравится? Подарки. Хорошо, что ты не поехала в тот день. Мне больше достанется.
– Ты хоть знаешь, с кем ты умотала? – медленно произношу я, – Валя, он…
Она странно улыбается. В синих глазах словно появляется холод. Или это снисхождение?
– Я в курсе, что он не сантехник. Меня его занятия никак не касаются. Зато у него есть деньги, – она подхватывает меня под локоток и ведет к институту, – не будь скучной занозой. У тебя какие-то странные предрассудки. Ты не надумала еще себя продать? Я познакомилась с девицей из эскорта, и она сказала, что может все организовать, если ты симпатичная. На девочек спрос есть. Погоди…
Она запускает руку в новую сумочку и достает пару пятитысячных купюр, протягивая мне.
– Ты… – растерянно отталкиваю ее руку я, но она запихивает деньги мне в карман.
– Заткнись, Ев. Мы подруги, несмотря на то, что ты немного странная. Тебе нужно меньше смотреть тупые фильмы. Вместо этого посмотри на жизнь без розовых очков.
– Что ты…
–То я, – перебивает она, – ты думаешь, что выкарабкаешься из задницы честным путем. Нет, не выкарабкаешься. Рано или поздно ты умрешь от голода или загонишь себя до проблем со здоровьем. Жизнь пролетит, замуж ты не выйдешь с таким унылым, серым лицом, а твоя сестра вырастет в неблагополучном окружении.
– На что ты намекаешь? – мне хочется вырвать руку из ее захвата и уйти, но подруга держит крепко. Очень крепко.
– Я договорилась с кое-кем насчет тебя, – спокойно произносит подруга, – хватит жить на последнем издыхании, Ева. Тебе организуют встречу с нужным человеком. Никаких извращенцев, не переживай. Просто одна ночь с мужчиной, который предпочитает невинных девочек. Получишь за эту ночь деньги и решишь все свои вопросы.
– Валя, я не считаю правильным продавать себя, – я выдираю руки и отхожу на шаг от подруги, – спасибо, но зря ты это затеяла. Есть другие варианты. Я пока попробую воспользоваться ими.
“И сделаю в блокнотике пометку, что моя лучшая подруга, оказывается, та еще сутенерша” – мысленно подвожу итог я.
– Как? – Валя не отстает. Несмотря на то, что я пытаюсь замять этот разговор и уйти, она догоняет меня, – Ева, как? Расскажи. Может, я чего-то о жизни не знаю и поэтому не вкуриваю, как девочка, падающая в голодные обмороки, может быстро найти четыреста тысяч на лечение отца?
– Откуда ты знаешь?!
– Я звонила тебе домой, а трубку подняла твоя сестра. Всё рассказала. Как ты будешь выкарабкиваться, Ева?
– У нас есть квартира, – произношу я, – продадим ее, возьмем комнату в коммуналке.
– Коммуналка, – Валя закатывает глаза, – Боже. Ева, ты дура. Смотри, – она достает телефон и снимает блокировку с экрана, показывая мне фотку какого-то лысого толстяка с добродушным лицом, – ты ему понравилась. Похож на извращенца? Нет. Нормальный мужчина, просто прется по невинным девочкам. Он готов заплатить тебе сто тысяч за ночь. Если ты останешься с ним подольше – то заплатит и больше. Пока не надоест.
– Сто тысяч, – вырывается у меня усмешка, – слишком мало.
– Вопрос уже в цене? Можно поторговаться. Но так ты хотя бы начнешь лекарства покупать…
Я ухожу, покачав головой в ответ. Я не хочу ненавидеть себя, вспоминая, как первый раз забрал какой-то извращенец-мужчина за деньги. Если станет совсем уж плохо, если не будет иного выхода… может, только тогда я приму такое решение. Еще есть шанс сохранить себя.
Но у жизни иногда бывают другие планы.
После института я заезжаю в больницу к отцу. В постаревшем человеке на больничной койке я не сразу узнаю своего родителя: он словно успел осунуться за такое короткое время. В больнице пахнет едой и желудок громко урчит, когда я присаживаюсь на стул рядом.
– Скажи мне, почему ты бросил трубку и даже не дослушал меня? – спрашиваю я, и отец открывает глаза, – нам негде больше взять деньги. Почему ты не хочешь продавать квартиру? Я могу заняться поиском покупателей. Ты всего лишь подпишешь документы…
– Я же сказал – нет, – прокашлявшись, перебивает меня папа, – не беси меня. Ты ради этого приехала? Давай о другом лучше поболтаем. Ничего со мной не будет. Кум до старости с этой хренью жил и умер, упав в колодец. Еще бабка надвое сказала – есть у меня гепатит или нет. Эти убийцы в халатах годны только бабки тянуть. Пошли они нахрен.
– Пап…
– Так, Ева, домой иди. Я не хочу тебя слушать.
– Пап!!!
– Ева, – бесцветные глаза отца впиваются в меня, – я не смогу продать квартиру, если даже захочу. Опека не позволит. Алина… Ляля несовершеннолетняя. Нельзя ее условия ухудшать. Никто не даст добро на сделку. Так что выброси эти идиотские мысли из головы и лучше учись. Я сейчас немного оклемаюсь и к Вирскому на работу попрошусь. Завтра к вам его жена зайдет, передаст продукты. Так что вечером будь дома. Выкарабкаемся, дочь.
Я молча поднимаюсь со стула и иду к выходу. У самой двери слышу, как меня окликает голос:
– Ев… – тихо зовет папа, – прости, дочь. Опять я подвел тебя. Я думал, что с одного раза ничего не будет, продержался же полгода… а потом как мозги отбило. Прости. Клянусь, больше никогда…
– Замолчи! – перебиваю я его, остановившись, – я это слышала тысячу раз. Миллион раз. Ничего не меняется. Не продавай квартиру, я тогда продам единственное, что у меня есть в этой жизни – себя. Единственное, что у меня есть с таким отцом, как ты! Я заберу Лялю и мы съедем. Выкарабкивайся сам. Ты никогда не бросишь, – злость поднимается откуда-то с самых темных глубин моей души, – ты слишком слабый человек. Живи теперь с мыслью, что твоя дочь вынуждена торговать собой.
– Ева! – орет отец, когда я ухожу и захлопываю дверь, закончив, – Ева! Стой!
Эпизод 3
– Как зовут этого толстяка? – я звоню Вале и устраиваюсь на табуретке на балконе, прикрыв дверь, потому что в комнате сестра смотрит какой-то сериал, и меньше всего я хочу, чтобы она услышала мой разговор, – скажем так… я согласна. Но мне надо знать всё.
– Очнулась, – хмыкает Валя, – не помню, как его зовут. Но все называют его Пупс.
Супер. Мой первый раз случится с Пупсом. Ироничнее и не придумаешь.
