скачать книгу бесплатно
Я так и поступил, пошлялся возле тридцать восьмого дома по улице Петровка и нашел то, что искал, точнее кого. Наглый, раскормленный до размеров хряка полковник в форме из сукна не по чину. Важный и загадочный, как все лентяи и бездельники, отъявленный хам, как все блатные, словом, колоритный и легко запоминающийся тип.
Сдвинул фуражку на затылок, полез было за сигаретами, но передумал, потому что ни разу не видел, чтобы прототип курил.
Но, господа, как хочется стреляться
Среди березок средней полосы…
Известил общественность сочный до жирности баритон из растворенного окошка. В проеме показалась изрядно нетрезвая харя любителя белогвардейских романсов. Не знаю, как насчет стреляться, но выпивать под них очень даже недурно. Я поднял голову и обласкал ухаря добрым, очень специфическим взглядом. Окошко тут же захлопнулось, пение смолкло.
В кармане якобы зазвонил телефон, я схватил трубку и тут же принялся кого-то душевно воспитывать. Все, вот теперь можно смело идти. Не сомневаюсь, что засадой руководит достаточно взрослый человек, не раз и не два посещавший разного рода серьезные конторы по профилю в Москве, Петровку тридцать восемь в том числе. Значит, и того самого полковника он тоже должен был встретить и запомнить.
Слегка подрагивая накладным пивным животиком, я вразвалку двинулся к выходу со двора, мелко, как все толстяки, переступая ступнями в блестящих неформенных штиблетах. Миновал «алкашей» (те потупили глазки и застыли), заботливо поправил усы, свернул направо и оказался в арке. Важно протопал через нее, вышел на улицу, немного прибавил шагу и тут же свернул в переулок, где возле магазина была припаркована моя машина.
Ну, вот и все, а ты боялась… Впрочем, никто и не боялся, по крайней мере лично я. Ни секунды не сомневался, что все прокатит в лучшем виде. Еще не из таких мест доводилось выходить в прошлом, да и заходить тоже кое-куда получалось. Несколько лет назад мы с коллегой и напарником таким вот макаром вполне нормально проникли в одну достаточно серьезную контору в заштатном городишке под названием Брюссель. Один человек скачал информацию на флешку, но побоялся ее вынести, а потому оставил в тайнике на территории самой конторы. Так вот, вошли, забрали закладку и вышли, правда, для этого нам не пришлось наряжаться полковниками МВД, вполне сошли голубовато-белые комбинезоны работников сети химчисток Clean & Wash. Не так все оказалось тогда просто, но сработали, хотя едва не поседели оба от переживаний.
А эти пацаны… Стоп, а это кто? Надо же, признаться, не ожидал: из арки выскочил парень в джинсах и серой ветровке, оглянулся по сторонам и на всех парах рванул ко мне. Ну вот, а говорят, что нынешние менты, в смысле, копы уже ни на что не способны, кроме как рубить бабки. Оказывается, и среди них можно встретить толковых ребят.
– Товарищ полковник. – Он очутился рядом как раз в тот момент, когда я собрался садиться в машину. Подбежал и сунул руку в нагрудный карман рубашки. Явно собрался представиться мне по всей форме.
– Ну, чего тебе, щегол? – весело спросил я, едва заметно переступил ногами в богатых туфлях и подобрался к этому шустриле поближе. Интересно, когда же до него допрет, что товарищ полковник – просто ряженый?
Доперло, и даже раньше, чем я ожидал. Глазенки у парня округлились в удивлении, и рука тут же нырнула дальше, к кобуре…
Молодец, честное слово, молодец и умница, один на всю эту потную ораву. А если умница, то все должен понять правильно. Потом, когда очухается и как следует проблюется. Умным полагается бонус, и он его получил. Я не стал убивать этого парня, хотя очень даже мог это сделать. Просто вырубил, подхватил падающее тело и со словами: «Нажрутся, блин, с утра пораньше», – заботливо прислонил к забору. Он съехал по нему на землю, скорчился и затих.
Глава 4
Инструктор по прозвищу мастер
Еще один скучный до занудливости день в офисе.
– Как говорится, лучше один раз увидеть, чем десять раз услышать и не поверить, – с усмешкой произнес я, обращаясь к стоящим перед рингом десяти парням.
Они тоже, в свою очередь, весело поглядывали в мою сторону, перемигивались и сдержанно хихикали. Сильные, смелые, очень уверенные в себе. Все, как один, выше и шире меня. Ко всему прочему, лет на десять помоложе.
– Начнем, пожалуй, с вас. – Я указал на стоящего на правом фланге, самого крупного из этих организмов. – Попрошу на ринг.
– Не вопрос, – радостно ответил он, вышел из строя и ловко пролез между вторым и третьим канатами. Спросил деловито: – Какие ограничения?
– Никаких, – любезно ответил я. – Делайте со мной все, что душа пожелает.
– Как скажешь, – радостно улыбнулся он, шагнул вперед и тут же нанес удар ногой, целя мне прямо в челюсть. Почти на голову выше противника, то есть меня, и килограммов на двадцать тяжелее, он ни секунды не сомневался в грядущей победе.
Знакомая до боли картина: крупный парень, наглый, сильный и достаточно резкий. Король двора, школы и окрестностей. Что еще? Секция карате, потом армия, что-нибудь вроде морской пехоты или ВДВ, скорее все-таки ВДВ.
Не попал, зарычал, подпрыгнул козликом и снова ударил. А вот это уже напрасно, прыгать надо в спортзале на батуте, а не в бою. Я разорвал дистанцию и встретил его в момент приземления. Он рухнул на настил, так и не поняв, что же такое с ним произошло.
– Убрать, – скомандовал я. – Положите на маты, пусть чуток отдохнет.
– Что с ним? – удивленно спросил широкий, как шкаф, стриженный под штатовского морпеха парень.
– Ничего страшного, – любезно ответил я. – Просто задремал. Скоро проснется, – поманил его рукой. – Теперь вы.
А вот с ним стоит быть поосторожнее, такой может просто задавить массой, а применять что-нибудь, по-настоящему убойное, я не могу. Сейчас я, пожалуй, его немного удивлю.
Получилось, парень, можно сказать, сам вбежал в болевой прием и скорбно покинул ринг, с удивлением глядя на собственную ноющую от боли левую руку, толщиной чуть ли не с фонарный столб.
Дальше дело пошло быстрее, остальных я вызывал на ринг по двое и немного обижал. Вернее, не обижал, а просто лишал иллюзий относительно собственной крутости. Это полезно.
Когда-то нечто подобное произошло и со мной.
– На ринг, чайник, – хриплым, как с похмелья, голосом скомандовал невысокий, лысоватый мужик лет сорока.
– Чайник? – К тому времени всего-навсего чемпион округа и призер «вооруженки» по рукопашному бою, я удивленно посмотрел на этого недомерка. – Ну-ну, – быстренько пронырнул между канатами. – Ограничения?..
Все тогда закончилось для меня грустно и очень быстро. Более-менее придя в себя, я понял, что инструктор все-таки оказался прав и больше, чем на чайника, я не тяну. Понял и начал учиться. И эти поймут, кто поймет.
Завтра я покажу им, как надо стрелять, работать ножом и еще что-нибудь. Вот тут-то они придут в полный щенячий восторг. Поговорят со старшими, те им кое-что обо мне расскажут. А уж после этого обращаться ко мне все они будут исключительно на «вы» и именовать не иначе как Мастером. Не скрою, это приятно, хотя и небезопасно.
Для того чтобы не отлетать слишком далеко от грешной земли и не очень-то задирать нос, мне приходится время от времени созваниваться с одним обезжиренным человеком по фамилии Лопатин, заезжать в скромный зальчик на Академической и отрабатывать с ним пару-тройку раундов в режиме неполного контакта, потому что работать в полный контакт с этим моим приятелем я никому не советую. Попрыгаю с ним по рингу, посижу на пятой точке, может быть, даже немного поваляюсь на настиле и сразу же все вспомню. Прежде всего то, что никакой я, к черту, не мастер и, если честно, никогда им и не был. В недавнем прошлом я действительно был достаточно приличным бойцом, мне иногда даже кажется, что вдвоем с моим бывшим напарником, коллегой, мы все же смогли бы уработать Володю. А может, и не смогли бы, потому что он действительно с самой большой буквы Мастер, хотя сам это старательно отрицает.
После всех этих унижений мы идем в баню, и я угощаю собравшихся самым лучшим чаем, который смог приобрести. А они, сволочи, за это надо мной издеваются.
– Гигант! – восхищенно восклицает один старый хрен и закатывает глазки. – А ну-ка, согни ручку. Красота! А теперь покажи спинку. Блеск! – и ржет как кобыла Буденного.
Этот дед давно уже не тренируется, просто приходит в зал и неторопливо прогуливается. С двухпудовыми гирями. Гуляет себе, глазеет по сторонам и между делом их поднимает. Гуляет и поднимает, поднимает и гуляет.
– А шея, – обязательно подхватывает второй старый головорез. Тот в отличие от первого иногда еще даже прыгает по рингу в стареньком спортивном костюме с четырьмя ностальгическими буквами на спине. – Нет, ты глянь, какая у него шея, – кладет на нее хилую ручонку и слегка сдавливает, перекрывая кислород.
– Может, уже хватит? – жалобно ною я. – Честное слово, достали.
– Не рыдай, – сурово отвечают мне. – Стал красавцем, так терпи.
Три года назад вертолет, в котором я находился, вдруг взял да навернулся о землю. Меня как следует поломало, настолько, что врачебная комиссия без колебаний признала майора Ильина Н.К. абсолютно негодным к дальнейшей службе в рядах непобедимой Российской армии. Полгода я отвалялся по госпиталям да больницам, потом выписался оттуда и заковылял по жизни, приволакивая обе ноги сразу и мучаясь бессонницей от болей в спине. Меня тогда здорово выручил друг Володи Лопатина, Саня Котов. Этот пройдоха каким-то образом умудрился, минуя все очереди, протолкнуть меня к известному на Москве доктору Львову. После второго сеанса боль стала отступать, после четвертого я заснул в десять вечера в субботу и проснулся в пять утра в понедельник. Еще через месяц боли прекратились. Совсем.
– Неплохо, признаться, даже и не ожидал, – заметил Сергей Иванович в нашу тогда последнюю встречу и вдруг ткнул меня пальцем в живот.
– Ой.
– То-то и оно, что «ой»… – сурово молвил доктор. – Вам надо хорошенько закачать пресс, – и добавил: – А заодно и спину.
– Сделаем, доктор.
– Ну, так идите и делайте. – Как любой выздоровевший любому врачу, я был ему уже совершенно неинтересен. – Котову привет.
Свободного времени тогда у меня было навалом, поэтому я целый год не вылезал из спортзала. Как следует отработал собственный живот, спину, а заодно и все остальное: руки, ноги, шею, крылья и хвост. Через год я стал передвигаться по жизни походкой пингвина и протискиваться в дверь исключительно боком. Потом опомнился и принялся сушиться. В итоге здорово похудел и заделался рельефным как уши у культуриста, но все равно раза в полтора шире, чем был раньше. С тех самых пор ловлю на себе восхищенные взгляды бальзаковского возраста дам, когда гордо шествую по пляжу в сторону водоема и обратно.
Только ерунда все это. Тот самый трехлетней давности я, совершенно обычный с виду, сухощавый мужичок, если что, без проблем уделал бы того качка, в которого я превратился. Ни секунды в этом не сомневаюсь и вам не советую.
Глава 5
Мент
Я отворил дверь в кабинет, тихонько по стеночке добрался до своего стола, рухнул на стул, скособочился и застыл.
– Ты как, Сергуня?.. – весело спросил распивавший чаи с девочками из следственного отдела Миша. – Живой?
– Порядок, – неубедительно соврал я, – не дождешься.
Действительно, соврал, в моем многострадальном желудке полыхал самый настоящий пожар, кружилась голова, постоянно накатывала тошнота. Раз за разом приходилось через силу поднимать себя на вялые, дрожащие ноги и посещать сортир в конце коридора, где меня буквально выворачивало наизнанку.
– Больно? – снова спросил с большой надеждой в голосе он. Ему так хотелось, чтобы я страдал, а еще лучше, взял да и помер.
Накануне моего перевода в убойный отдел в нем освободилась должность старшего опера, и единственным, по мнению начальника отдела и всего остального руководства, достойным кандидатом на нее был Мишаня. На него написали представление, и, как поговаривают, Лоскутов даже успел договориться в кафе за углом насчет организации скромного банкета на двадцать персон по этому поводу. А тут, незнамо откуда и зачем, нарисовался я и перебежал, сам того не желая, дорогу. Вот этого он никак не мог мне простить. Только кажется, что обычного и старшего опера разделяет всего-навсего одна должностная ступенька и пара сотен рублей должностного оклада. На самом деле старший опер – должность серьезная и абы кому с улицы на нее не пробиться. А еще это трамплин. Старшой из управы при случае очень даже может занять хлебную должность начальника службы криминальной милиции районного отдела. Карать и миловать, определять судьбы, решать вопросы, регулярно принимать законную дань в мозолистую руку. А еще с нее можно очень хорошо уйти в вышестоящую организацию и уже оттуда руководить и направлять.
Мишаня только-только собрался вступить на эту лестницу, ведущую к счастью и процветанию, как заявился я.
– Представьте. – Он радостно рассмеялся. – Картина маслом: лежит наш Сергуня как последний лох, под забором, ножки поджал. Хорошо еще, что ксиву со стволом не сперли, а могли бы.
Аллочка, пухлая аппетитная блондинка, звонко рассмеялась, она, видимо, представила себе эту самую картину, и девушке стало весело. Заложила ногу за ногу и сделала вид, что поправляет куцую форменную юбочку.
– А пока он там валялся, – тряхнув челкой, вступила в разговор еще одна юная следачка, – ты, Мишаня, небось крутил злодею руки и бил мордой об забор? Какой же ты все-таки орел, – поднялась со стула, в несколько длиннющих шагов пересекла кабинет и включила чайник. – Серега, чайку выпьешь?
– Попробую, – поколебавшись, ответил я. – Покрепче и без сахара.
Лоскутов обиженно засопел, но смолчал. Наташа, почти двухметрового роста, лошадиной внешности девица, всегда говорит исключительно то, что думает, причем всем, невзирая на чины и должности. И без каких-либо для себя последствий: папа у девушки числится не последним человеком в Следственном комитете страны, а сама она дорабатывает в управе последние месяцы, перед тем как с песнями перейти туда же под крылышко к родителю или кому-нибудь из друзей родителя.
Забросила в большую синюю кружку пару пакетиков с заваркой, залила их кипятком и поставила на стол. Тяжко вздохнула.
– Уходил бы ты отсюда, Серега, – придвинула ко мне емкость. – Съедят ведь.
– Подавятся, – хмуро ответил я и посмотрел на Мишаню. Тот криво усмехнулся и покачал головой. Видимо, он так не думал.
Сделал глоток из кружки и тут же из глубины желудка рванулся к горлу соленый ком. Несколько раз сглотнул и все-таки удержал его внутри себя, чем не доставил товарищу по службе ожидаемого удовольствия. Посидел немного и сделал еще глоток, потом еще один и еще. Чай прижился, стало легче настолько, что даже захотелось курить. Я достал из ящика стола сигареты, встал на ноги и двинулся из кабинета.
– Пожалуй, схожу, подымлю за компанию, – заявила наша правдорубка.
– Ну, тогда и я, – вскинулась было Аллочка.
– А ты побудешь здесь, – отрезала та, хохотушка, любимица коллектива нахмурилась, но осталась на месте.
Я угостил даму огоньком и прикурил сам. От первой же затяжки меня повело, пришлось опереться на стену.
– Круто он тебя, – заметила девушка, глядя на меня очень сверху и сразу вниз.
– Да уж, – честно признал я.
– Чем ударил-то, оглоблей?
– Не поверишь, пальцем.
– Это как?
– Да так… – Тот самый ряженый действительно просто ткнул меня куда надо своим железным пальчиком. Спасибо, что не пришиб насмерть. Хотя он этого делать, уверен, вовсе не собирался. Просто весело и непринужденно показал мне, кто есть кто отныне и навсегда.
– Слышь, Серега, а ведь я серьезно. – Наташа нахмурилась. – Переводись отсюда, к чертовой матери, и поскорее. Ты здесь совсем чужой.
– Сам об этом каждый день думаю, – признался я. – Вот только…
Договорить нам не дали, дверь нашего кабинета растворилась, и в проеме появилась озабоченная физиономия Мишани.
– Луценко, к шефу, – и важно добавил: – Срочно.
– Уже в пути. – Видимо, Гена только что вернулся от начальства и горел желанием поделиться со мной обретенной там лаской и ценными подарками.
Я забросил окурок в урну, кивнул Наташе (та меня перекрестила) и походкой обреченного направился через коридор в кабинет Мякишева. На суд и расправу. От грядущей встречи с дорогим начальником ничего хорошего ждать не следовало, наоборот, стоило готовиться к худшему, например, к назначению персонально ответственным за срыв операции или еще чего-нибудь в этом роде.
Как выяснилось позже, предчувствия меня обманули. Все оказалось гораздо хуже.
Глава 6
Убийца
Представители моей нынешней, да и предыдущей профессии не имеют пошлой привычки сильно задерживаться на этом свете. Раньше я, правда, исполнял приказы руководства и жил, вернее существовал, на довольно-таки скромное денежное содержание офицера Российских вооруженных сил. Знали бы вы, что нам довелось натворить на планете Земля с моим коллегой и напарником! Только не узнаете, наши скромные дела, уверен, рассекретят очень даже нескоро. Сейчас же я отрабатываю заказы и имею за это неплохую денежку. А роль руководителя при моей скромной персоне исполняет один очень милый человек, который, как я уже говорил, меня и слил.
В официальных документах таких людей называют диспетчерами. Так и хочется представить заполошного растрепанного человечка за пультом, истошно орущего в трубку что-то вроде: «Киллер Пупкин, выйти на огневой рубеж и доложить! Киллеру Хрюпкину – получить со склада взрывчатку и миномет! Находиться в часовой готовности!» На деле все обстоит несколько иначе: мой работодатель (так я его называю) получает заказ и передает его мне вместе с интересующей меня информацией и авансом, а по окончании акции выплачивает мне основную сумму. Не забыв заботливо отслюнявить двадцать процентов себе любимому. Пару раз он предлагал мне помощь в разработке операции, но я каждый раз вежливо ее отклонял, потому что привык делать это самостоятельно.
Всегда понимал, что наше с ним сотрудничество не будет длиться вечно, но того, что все закрутится так стремительно, все равно, признаться, не ожидал. Три недели назад мой работодатель настоял на личной встрече и даже довольно-таки грамотно аргументировал ее необходимость. Мы пересеклись в одном тихом кафе на Варварке, немного пообщались и расстались вполне довольные друг другом. Вот только ушел я с той самой встречи не один, а с «хвостом»: двое ребят старательно довели меня до дома, во дворе я принялся оглядываться, а они поступили в лучших традициях «наружки», то есть не стали наглеть.
Я поступил точно так же, вот только не стал экономить и нанял целую бригаду из числа отставных сотрудников знаменитой комитетской «семерки»[1 - «Семерка» – бывшее седьмое управление КГБ, в задачи которого входило наружное наблюдение.], те грамотно пропасли клиента до места ночлега и после этого еще целую неделю шлялись за ним как привязанные. Почувствовал ли он наблюдение? Нет конечно, «семерка» в прошлом и не таких ухарей водила, а мастерство, как известно, не пропьешь, сколь ни старайся.
В результате той нашей встречи без галстуков ему стал известен (пусть и не полностью) только адрес специально снятой для этого дела квартиры. Я же узнал много, много больше. Деды из бывшей серьезной службы бывшей крутой конторы постарались на славу и отработали каждую копеечку.
Почему он решил меня именно сдать, а просто не проплатил «десятку», а то и «пятерку» вечнозеленых какому-нибудь отставному биатлонисту? Понятия не имею и даже не хочу об этом задумываться. Просто уверен, что если бы задержание все-таки состоялось, шансов остаться в живых у меня бы не было.
Кто-нибудь из группы захвата или оперов обязательно открыл бы огонь на поражение и вряд ли промахнулся бы. Такие вот дела.
Я достал из кармана трубку, мой дорогой работодатель, или, как сейчас принято говорить, менеджер, проявился после третьего длинного гудка.
– Алло, это вы? – ударил в ухо дробный тенорок.
– А кого вы ожидали услышать? – с искренним удивлением отозвался я. – Монику Левински? Вы вообще собираетесь приезжать на встречу или перенесем ее поближе к Новому году?
– Бога ради, извините, попал в пробку, буду на месте буквально через пять минут.
– Поторопитесь, – ехидно молвил я и отключился.
Помнится, в нашу первую и, как оказалось, последнюю встречу он много говорил о грядущем увеличении объема работ и навязчиво предлагал своих людей в помощь. Я отказался, сообщив, что привык работать исключительно в одиночку, и был, мягко говоря, не совсем правдив. Все свои самые удачные дела во время службы я провернул вместе с напарником, да и сейчас завел себе, пусть и временного, но помощника. Кое для кого это окажется большим сюрпризом.
Я опять взял трубку и набрал номер:
