не обижайся
коль
на я да я
услышишь
капля от хуя
мы все того же
роду-племени
хуевого
происхождения
«одиночество нависло…»
одиночество нависло
как лавины козырек
опасаться нету смысла
коли сам себе
предрек
быть снесенным
и затоптанным
не толпой
а пустотой
сам решишь
когда же
с грохотом
рухнет
снег
над головой
«я признаю…»
я признаю
свое
ничтожество
ведь это
миллионам тождество
и это мой
простой
ответ
на демонизм
сверхчеловеческий
на сталь
во взглядах
голосах
на проходимцев
пафос жреческий
на лживый ох
фальшивый ах
да только вру я
миллионы
ведомы сталью
без меня
идут
к величию
колонны
ничтожеств
за собой
маня
«мне бы лечь…»
мне бы лечь
сейчас на дно
а не лягу
все равно
«никогда…»
никогда
не быть мне
поэтом
человеком
уже
не быть
буду я
суетливым
предметом
цель моя
не дожить
а доныть
раз нытье
никому
не слышно
то не может
и раздражать
и
раз так
у меня
все вышло
значит
я могу
продолжать
все равно
ни на что другое
не способен был
никогда
в одиночестве
я
доною
безразлично
какая вода
то ли мертвая
то ли живая
предо мною
стоит на столе
для меня
вся она
никакая
жил во мгле
умирать
во мгле
«я…»
я
человек
несуществующий
и вроде ничего
живу еще
никто не вспомнит
как умру
что я
был здесь
похмельно жил
в чужом пиру
да вышел
весь
«остается…»
остается
идти доживать
коль не можешь
ты сам отказаться
от желания
не просыпаться
и от радости
утром вставать
ощущая привычную
боль
как свидетельство
посюстороннего
пробуждения тела
изволь
дотерпеть до конца
и не тронь его
оно знает
когда отказать
в здешнем глупом
смешном пребывании
а пока не ропщи
утро раннее
тебе есть еще
с кем
повстречать
«чтоб оправдать…»
чтоб оправдать
свое дыхание
еду
и малую нужду
придумал я
себе
задание
мол
я не просто так
живу
и сам уже
почти поверил я
что неспроста
я в мир пришел
так думал
и лаврентий берия
вздыхал
что крест его
тяжел
по счастью
я не маршал
пыточный
и не хозяин
лагерей
и самомнением
избыточным
не слуг превосхожу
царей
им все бы карты
перекраивать
им все б народы
истреблять
а мне
язык
всю жизнь
настраивать
и смысл
