скачать книгу бесплатно
– Все упали рубашкой вверх, а «Скоморох» и «Гроза» наоборот.
– «Гроза» же вроде твоя карта?
– Нет, моя «Ведьма».
– Слишком прямолинейно, – фыркнула княжна.
– Зато суть отражает.
– Значит, думаешь, что «Гроза» – это сбудутся плохие предчувствия варлока?
– Очень похоже. Но… как ты это говоришь? Слишком прямолинейно. В этом случае «Гроза» лучше, чем, скажем, «Мельница».
– Ага, а «Скоморох»?
– «Скоморох»… да что угодно. Карта такая… как угодно ее толкуй. – Буяна начала собирать карты, но потом остановилась и взяла в руки «Скомороха». – Не люблю эту карту. Она означает, что все в жизни изменчиво. Сегодня ты князь, а завтра скоморох. Сегодня солнце, а завтра дождь. Сегодня ты жив, а завтра твои друзья пьют на твоих поминках.
– Ну зачем же так грустно? Ведь перемены бывают и к лучшему. Сегодня снег, а завтра первые ручьи. Сегодня в карауле ночь маяться, зато завтра день отсыпаться. Сегодня ты только на него заглядываешься, а завтра тебе в платье красном перед волхвом рядом с ним стоять.[12 - Невеста на свадьбу традиционно наряжалась в красное платье. Свадебный обряд совершал волхв. Обычно на это выделялись строго определенные дни. Помогали, однако, и хорошие отношения с волхвом.]
«Везет мне нынче на шутников», – подумала Буяна.
– Все так. Только вот… по моему опыту, «Скоморох» на счастье редко выпадает. Да и перемены всегда больше к худу.
Княжна не нашлась что ответить.
Ведьма посмотрела на так и несобранные карты, щелкнула пальцами, и картинки сами рядами стройными полетели на стол, на этот раз накрытый зеленым бархатом. Девушка шлепнула в колоду последнюю – «Скомороха», взмахнула рукой, и свет от множества свечей потускнел, оставив красавиц в мягком, чуть таинственном полумраке. Шар хрустальный заполыхал, заискрился фиолетом.
– Положи ладонь. – Ведьма, сияя горящим пламенем зеленым в очах, поднесла княжне колоду на ладони.
Княжья дочь протянула руку, тонкие пальчики коснулись разрисованных картинок. Те едва видно посвечивали изумрудным светом.
– Теперь сдвинь, – приказала колдунья.
Княжна повиновалась. В следующий миг в комнате разлился шорох заговора. Шумно вскипела вода в котле.
Карты уверенно полетели рубашками вверх на зеленое сукно.
– Девять к ночи нам расскажут, правду-истину покажут…
Ведьма отложила колоду, зачерпнула из котла зелья (надо ли говорить, что кипяток ее не обжег?) и выплеснула его на карты и княжну.
– И на милого укажут, боль-печаль не утаят.
Задрожали пламенем свечи, дернулся воздух внутри комнаты, полыхнуло зеленым пламенем. Под картами словно загорелся изумрудный огонь, а его отсветы вырвались наружу. Ведьма вновь села и начала, что-то тихонько приговаривая, переворачивать картинки. Княжна с вечными папочкиными идеями о ее замужестве уже порядком поднаторевшая в гадании, тоже заинтересованно склонилась над картами.
– Судя по тому, что я вижу, скорое замужество мне не грозит, – спустя мгновение произнесла она.
Ведьма раздраженно повела рукой – свечи ярче осветили комнату.
– Это уж точно. Судя по всему, это сватовское посольство – еще одна политическая интрига батюшки твоего. Меня только вот это смущает. – Колдунья постучала пальцем сначала по одной карте, затем по другой. – Видишь, «Лиса» вместе с «Колесом» да под «Башней». Это говорит, что посольство не просто так едет к нам именно сейчас и умысел их далек от мирного.
– Думаешь? Тогда почему карты так расплывчато об этом говорят? «Лиса», «Колесо», «Башня». Нет бы что-то вроде «Грозы» или «Топора»!
– Потому что мы их не о цели посольства спрашиваем, а о женихе твоем.
– Ну так давай по-новому спросим!
– На картах сегодня уже нельзя.
– Почему? – искренне удивилась Велислава.
– Не знаю. Чувствую так. Давай лучше в воду посмотрим.
– Так ведь не утро же.
– Знаю, но мы и не на жениха гадаем. Нальем в воду зелий разных…
Ведьма уже действовала, установив новый котел – с чистой водой – и понемногу – пять-шесть капель – выливая в него зелий из пузырьков, услужливо подлетающих к ней и после отправляющихся обратно.
В это время дружинники, обычно сопровождающие княжну в ее вылазках, вольготно расположились внизу. Сверху то и дело полыхало зеленым да раздавались шумы, но к этому охранники уже привыкли.
– Что-то Горыня сегодня злой был, – заметил кто-то.
Багро – старший в группе – потянулся и отпил чая душистого.
– Да что-то там парни натворили на стенах.
– Переполошили весь дозор. Служба караульная вся на ушах стоит. Стража воротная от Горыни еле живая вышла, – не унимался молодец.
– Да слыхал я что-то такое, – вступил в разговор еще один. – Вроде как с настенным оберегом, что с пером жар-птицы, что-то приключилось, а парни прохлопали.
– Говорят, Горыня даже ведьму нашу вызывал.
– А кого ж еще? – усмехнулся Багро. – Белозор-то по делам уехал.
– Я вот думаю, – самый молодой в группе (его так и прозывали все – Малыш) даже поежился, – не надумал ли Горыня учения какие затеять?
– Да пора уж, – хмыкнул кто-то. – А то совсем засиделись. Как в девках, чес-слово.
Все заржали, мигом представив себя в кокошниках и с косами, из окошка на проходящих мимо добрых молодцев заглядывающихся.
– А я слышал, – дружинник то ли по имени, то ли прозвищу Волчок хитро прищурился, – что воевода всех проверяет на ношение амулетов, что нам Буяна Гориславовна выдала. А у кого не надет, такое устраивает, ну вы знаете, сами не раз на своей шкуре гнев Горынин испытывали.
Дружинники тут же торопливо начали прохлопывать себя по груди, где под кольчугой должны были висеть обереги. Кто-то успокоился, кто-то пригорюнился.
– А что ты еще, Волчок, слышал? – вкрадчиво вопросил Багро. Уж он-то знал, у кого спрашивать.
Дружинник усмехнулся, глядя в ждущие его ответа лица.
– Слышал то, что и вы все видели. Варлок из Белограда к нам приехал.
– Это который ведьме нашей приглянулся? – заржал кто-то.
– Ты, Гвоздь, потише бы, – раздраженно откликнулся старший. – Не ровен час, услышит.
– Да как?! Она ж наверху с княжной занята!
– Гвоздь, вот хороший ты воин, а только соображалки, видать, на все не хватает, – раздраженно проговорил Волчок, которого упомянутый коллега просто убивал своей простотой.
– Что?! – взревел охранник.
– Гвоздь, сядь! – приказал Багро. Гвоздь неохотно опустился на лавку. Старший перевел взгляд на Волчка. – А ты его не зли… Так, думаешь, варлок неспроста к нам пожаловал?
Волчок облокотился на стену в углу, в котором сидел, и пожал плечами.
– Думаешь, из-за него беда будет?! – На этот раз переполошился младшой.
Дружинник поморщился, но на этот раз соизволил ответить:
– Может, и из-за него, а может… Вот когда гонец из степи на коне взмыленном принесся, скажи мне, Малыш, он виноват в том, что басурмане идут?
– Нет, конечно.
– То-то! – веско поднял палец дружинник. – Вот и варлок этот, может, гонец таковой.
– Что-то ты перемудрил, Волчок, – засмеялся доселе скрытый в тени Након. – Нагнал страху да загадок, а по делу у тебя что есть? Только догады твои.
– А когда это мои догады нас подводили?
– Тихо! – прервал рассуждения старший, рубанув рукой воздух. – Прав или неправ Волчок, дело десятое. Только сдается мне, что нам и впрямь придется быть осторожнее.
– Это из-за чего? Из-за Волчковых измудрений? – презрительно фыркнул Гвоздь, хотя все остальные уже насторожились, озадаченные серьезностью Багро.
– Из-за того, что кто-то только что через забор перелез.
Вся группа подскочила и заученно растеклась по комнате.
– А может, это хахаль ведьмин? – не унимался Гвоздь.
– Вот по голове дадим, а потом спросим. – Након потащил из ножен саблю.
– И не думаю, что к ведьме хахали по семь человек ходят да с лицами закрытыми.
– Тогда, может, хозяйку позовем?
– Поздно. – Багро прислушался. – Приготовились.
Буяна дернулась за миг до того, как внизу что-то шумно упало и раздались крики борьбы и шум. Тут же схватила невесть откуда взявшийся корявый посох с зеленым камнем в оплетенном серебром остром навершии (при желании жезл вполне мог заменить справное копье) и бросилась к лестнице.
– Сиди тут! – крикнула она княжне.
– Ага! Щас! – рявкнула та и помчалась следом… очевидно, спасать своих охранников.
Колдовать окаменение было некогда, и ведьма, махнув рукой, вернее, посохом, отчего свалился на пол здоровенный горшок с цветком, полетела к лестнице. Полетела – в буквальном смысле.
Внизу царил форменный хаос. Второй раз за день горница подверглась варварскому разрушению. Какие-то закутанные в темные, бесформенные одежи люди рубились с княжьими дружинниками. Двое из гостей незваных уже корчились от ран на полу. Наверняка они не ожидали застать здесь вооруженных людей и не сразу пришли в себя, чем охранники княжнины и воспользовались. В тот же момент, что девушки появились на первой сверху ступеньке, со стоном рухнул на деревянный пол Након. Малыш вскрикнул, но сумел отбить удар, что по замыслу должен был добить дружинника.
Буяна поспешила вмешаться. В ее руке полыхнул камнем посох, и в двоих незнакомцев, против которых рубился младшой, ударили молнии разноцветные. Каково же было удивление ведьмы, когда они, скользнув по мужчинам, не причинили тем ни малейшего вреда.
Со свободной руки колдуньи посыпались огненные шары вперемежку с ледяными копьями. Волшебство исправно било по ворогам, но вреда почти не причиняло, разве что отвлекало.
«Амулеты, так их растак!» – сообразила ведьма и тут же изменила тактику: на одного из тех, кто бился с Малышом, сверху свалился чугунок с кашей. Разбойник, смешно сведя глаза к переносице, свалился как колос подкошенный. «Ничего, Веденю потом задобрю».
В этот миг в сенях полыхнуло синим – и в дверях какой уже раз за день появился варлок. В мгновение ока разобравшись в происходящем, он воздел свой посох, и с него рванулись к «гостям» молнии почти бирюзового цвета. Как и в случае с волшебством ведьмы, такое колдовство ворогам вреда не причинило. Чародей прищурился, потом замысловато взмахнул руками, прокричал слова какие-то на языке незнакомом, и молнии, вновь полетевшие в нападающих, стали разить наповал.
Буяна тут же присоединилась к потехе.
Через пару мгновений все кончилось: ворогов просто не осталось.
Дружинники ошалело оглядывали «поле боя». Хоть Горыня и устраивал им учения в команде с ведьмой, но от столь впечатляющей демонстрации силы двоих магов было немного не по себе.
Первой пришла в себя княжна. Она толкнула колдунью в бок, указывая на лежащего Накона. Буяна бросилась к воину, а варлок тем временем уже проверял нападающих. Похоже, защитники перестарались: в живых из гостей незваных не осталось никого.
Правда, и дружинникам досталось. Как ни странно, почти целым – пара царапин не в счет – оказался только Малыш. Все остальные получили ранения – от серьезных до ерундовых.
Пока Буяна оказывала им помощь лекарскую, варлок осмотрел – и с помощью колдовства тоже – двор, но сообщников неизвестных ворогов не обнаружил: то ли сбежали, то ли больше не было.
Малыша отправили через «колодец» к воеводе с докладом. Пока княжна ругалась, а Буяна лечила, варлок пытался разобраться с тем, кто такие к ведьме на ночь глядя «в гости» пожаловали. Одежда явно была сделала так, чтобы не стеснять в движениях, но при этом скрыть от случайного прохожего фигуру или походку человека. Мечи же были простые. Такие могли и местные умельцы выковать, и любые другие. Но более всего заинтересовали варлока амулеты.
– Крепко ты кому-то насолила, Буяна Гориславовна, – поделился своим открытием Лихослав. – Разные есть камни и травы, колдовство останавливающие, но чтобы так искусно подобранные да мастерски воедино слитые, впервые вижу. Очень опытный чародей работал.
– Это не может быть твой знакомец? – не отрываясь от колдовского стягивания раны, отозвалась колдунья.
– Кто знает? Надо посерьезнее вглядеться, – почесал затылок чародей.
– А чем ты таким вдарил, что перебил амулеты? – вновь подала голос девушка.
– Потом… на ушко шепну, Буянушка.
«Буянушка» сердито глянула на нахала.
– Правда, краса, потом, это долго слишком, – сдавшись, уже нормальным голосом проговорил чародей.
В это мгновение в ворота заколошматили, и ведьма, высунувшись из окна и опознав в первых рядах пожаловавшей толпы князя и воеводу, поспешила отворить.
В следующий миг в ее доме воцарился еще больший бедлам, чем во время битвы. Князь, наобнимавши дочь и уверившись, что с ней, ненаглядной, ничего не случилось, принялся за ведьму. Они на пару с Горыней, казалось, решили уморить ее, но выяснить, что же произошло. При этом Велислава постоянно норовила поделиться своим мнением, а Багро со своей лавки – вставить словечко.
– Сможешь их поднять, как в прошлый раз? – кивнул на мертвых Горыня, убедившись, что большего он от доведенной до белого каления ведьмы все равно не добьется, кроме разве что какого-нибудь на редкость пакостного заклятия. Воевода имел в виду – заставить трупы говорить. Колдунья это умела, чему Разбойный приказ не мог нарадоваться, отваливая ей неплохие деньги за подобные услуги.
