скачать книгу бесплатно
Марк. Совсем.
9
Ночной мрак постепенно редел и сменялся полумраком серого дождливого утра. Настал еще один день.
Марк с неохотой выбрался из-под одеяла и подошел к окну. Там все то же: люди, вновь спорившие из-за стоянки; разный мусор и грязные желтые листья на мокром асфальте. Машины, жильцы, непогода. Марк даже не стал открывать окно, поскольку уже знал, что услышит. Ругань жильцов, завывания ветра, грохот коптящих бульдозеров. Шумы и виды типичного панельного двора.
Затем Марк прошел в ванную, чтобы умыться. Сегодня он собирался отправиться в центр города, чтобы записаться на прием к Толстяку, так что следовало привести себя в порядок. Он склонился над раковиной и плеснул в лицо холодной водой, после чего посмотрел в зеркало и скривил рожицу.
«Ну, и физиономия», – подумал он, беря тюбик с зубной пастой.
Он почистил зубы, причесался, вышел из ванной и погасил свет.
***
Марк выбрался на улицу и тотчас оказался в окружении многоквартирных высоток. Эти огромные заводы, перерабатывающие людей в труху и кости, вздымались до самых небес. Их черные подъездные пасти, не зная отдыха, каждый месяц принимали новые коляски с новорожденными, взамен выплевывая новые гробы со сморщенными усохшими стариками. Процесс этот был хорошо отлажен и давно поставлен на поток. Вот и сейчас из одного подъезда вынесли здоровенный гроб. Шесть человек, похожих на муравьев, тащили его к автобусу, другие плакали или просто наблюдали за работой грузчиков. Марка происходящее ничуть не заинтересовало, ведь он и понятия не имел, кто там умер. Кто именно из тысячи его соседей? Так что он просто накинул капюшон и пошел прочь от панельных гигантов к автобусной остановке.
Почти сразу к остановке подкатил длинный зеленый автобус, из каждого окошка которого глядело бледное лицо. Марк забрался в транспорт – одним чахлым лицом стало больше. Чтобы ему никто не мешал, он прошел в самый конец салона и плюхнулся на свободное сиденье, после чего достал из внутреннего кармана куртки письмо Генри, предназначавшееся для умершей матери. Немного подумав, он порвал бумажную оболочку и вынул аккуратно сложенный пополам лист.
«ПРИВЕТ МАМА. ЭТО ГЕНРИ. У МЕНЯ ВСЕ ХОРОШО. А КАК У ТЕБЯ ДЕЛА? ВРАЧИ ГОВАРЯТ ЧТО СКОРО МЕНЯ ВЫПИШУТ. ТОГДА Я СМОГУ К ТЕБЕ ПРИЕХАТЬ. ТЫ МНЕ ПОКАЖЕШ СВОЙ ДОМ. НАВЕРНО ОН ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ И ХОРОШИЙ. И КРАСИВЫЙ. ИНОГДА Я ЕГО РИСУЮ. ИНТЕРЕСНО КАКИМ ОН ОКАЖЕЦА НА САМОМ ДЕЛЕ? У МАРКА ТОЖЕ ВСЕ ХОРОШО. ОН МЕНЯ ИНОГДА НАВИЩАЕТ. А НА СЧЕТ БАБУЛИ НЕ ЗНАЮ. ОНА КО МНЕ СОВСЕМ НЕ ПРИХОДИТ. ЖАЛЬ ЧТО ТЫ В ДРУГОМ ГОРОДЕ И ТОЖЕ НЕ МОЖЕШ ПРИТИ. НАМ БЫЛО БЫ ХОРОШО В ДВОЕМ. И ВЕСЕЛО. А ЕЩЕ У НАС В БОЛЬНИЦЕ СКОРО БУДИТ СВАДЬБА. ТОЛЬКО ВРАЧИ ОБ ЭТОМ НЕ ЗНАЮТ. НО ИМ И НЕ НАДО ТАКОЕ ЗНАТЬ ИНАЧЕ ОНИ ВСЕ ИСПОРТЯТ. ЛАДНО МНЕ НАДО ИТИ. МЕНЯ ЗОВУТ. ПОКА. ТВОЙ ГЕНРИ».
Марк откинулся на спинку сиденья и съежился, чтобы никто не увидел его слез.
«Пускай лучше так… пускай лучше считает, что она жива. Пускай лучше думает, что когда-нибудь сможет ее увидеть. Даже самая призрачная надежда будет лучше мрачного отчаяния», – подумал он, и в голове его сразу же возник образ заживо сгоревшей матери.
По салону как будто потянуло гарью. Марк в тревоге огляделся, но никто из пассажиров, похоже, не ощутил странного запаха.
«Совсем уже схожу с ума».
А затем к образу матери добавились образы умершего от истощения отца… и брата, лежащего в могиле и покрытого сотней червей. Марк испугался того, что залезло к нему в черепушку, и нелепо зашевелил губами, попытавшись отогнать паразитарные и высасывающие из него всю энергию мысли. Он вел баталию с собственным же разумом, но, как и всегда, сильно уступал в этой битве. Кошмарные мысли не слушали никаких уговоров и угроз и преспокойно продолжали бомбардировать сознание своей жертвы. Колдобина за колдобиной. Выбоина за выбоиной. Автобус катил по мокрым улицам серого города, а Марк отчаянно сражался, пытаясь защитить границы своего сознания. Страшные видения рассеялись лишь тогда, когда автобус подъехал к нужной остановке.
***
На подходах к стоэтажному офисному зданию было черно от офисного планктона и маркетинговых муравьев. Люди с портфелями под мышками, с зонтами над головами, в деловых костюмах и с пакетами фастфуда в руках безостановочно сновали туда-сюда. Взору Марка предстал настоящий паноптикум причудливых существ, для которых во всем целом мире не существовало ничего, кроме сплошной работы. Лавируя в людской толчее, он подобрался к зданию из голубого стекла. Оно немедленно проглотило его, и он, оказавшись внутри, ощутил прескверный запах… какой-то чересчур стерильный и пластмассовый. Запах, которому недоставало глубины и яркости.
«И вот этим они здесь дышат на протяжении целого дня?» – ужаснувшись, подумал Марк.
Отыскав глазами нужную стойку регистрации, он направился прямиком к ней.
– Здравствуйте, – поздоровался Марк. – Я бы хотел попасть на прием к директору металлургического завода.
– Как зовут? – не поднимая головы, тихо спросила секретарша.
Марк не расслышал, о чем его спросили, а потому просто кивнул и на всякий случай добавил:
– Да.
– Что «да»? – оторвав глаза от журнала, переспросила женщина.
Он замялся и не нашелся, что сразу ответить. Тогда она повторила свой вопрос.
– Как зовут?
– Меня?
– Ну, не меня же!
– Марк.
– Вы записаны на прием?
– Нет, но я бы…
– Тогда ничем не могу помочь, – и она снова уставилась в журнал.
– Но я бы хотел записаться.
– А по какому вопросу вы вообще пришли?
– Я… я…
– Да-да, вы! По какому?
На миг установилась шумная тишина: шумел лифт, у кого-то звонил телефон, за окном на улице ревела автомобильная сигнализация, а Марк тихонько размышлял, наспех пробуя на вкус разные ответы. Наконец, спустя пару секунд, он подобрал нужный.
– Меня прислали от профсоюза рабочих.
– Опять какие-то проблемы?
– Верно, – неуверенно кивнул он.
– Не надоело вам еще самим ходить да жаловаться?
– Нет.
– Плохо, что «нет», потому что я ничем помочь не могу.
– Но на прием-то попасть…
– Ничем помочь не могу, – холодно повторила секретарша.
– Рабочие собираются писать жалобу в инспекцию труда.
– Пускай пишут.
– Вы не понимаете, дело серьезное. На заводе случился несчастный случай, и пятерых человек сильно покалечило. Начальник цеха постарался замять это дело, но рабочие негодуют. Так что это лучше обсудить с директором.
– Сами на месте не решите?
– Боюсь, что без директора никак не получится.
– Ладно, – тяжело вздохнув, ответила секретарша. – Его сейчас нет на месте и завтра тоже не будет, но я могу записать вас на следующую неделю. Потерпят ваши работнички?
– Да, спасибо.
– Когда придете, можете сразу подниматься на тринадцатый этаж, там вас сориентируют.
– Хорошо, еще раз спасибо. До свидания.
– Всего доброго.
«Ну, вот и все, заберу у Макса автомат и дело в шляпе», – решил Марк, покидая стоэтажную громадину.
10
Октябрьский дождь лил уже много дней подряд. Промокший почти насквозь, Марк стоял в темном подъезде и держал палец на звонке. Наконец дверь отворилась, и на пороге показался улыбающийся Макс.
– А мы как раз тебя дожидаемся!
– «Мы»? – уточнил Марк.
– Не поверишь! Ко мне Черепаха в гости заехал.
– И в самом деле, что-то невероятное, – проходя в прихожую, проговорил Марк.
– А вот и наш дружище собственной персоной! – из гостиной выполз расфранченный Черепаха. В нем с легкостью читалась семейная жизнь: жена, ребенок, кредиты. Чрезвычайно исполнительный и всегда готовый служить на благо своей фирмы, он даже в свободное от работы время носил на груди бейдж.
– И как это тебя отпустила твоя благоверная? – воскликнул Марк, завидев старого приятеля.
– Она к матери уехала… на семейное торжество.
– А тебя, выходит, оставили?
– Я ж работаю.
– Точно, все время забываю об этом.
– Ладно, давайте на кухню, – позвал всех Макс. – У меня целый холодильник выпивки.
***
Они сидели за столом и пили…
– И как тебе в новой квартире? – поинтересовался Макс. – После съемной-то комнаты, наверное, точно в царские хоромы перебрался?
– Точно! – согласился Черепаха, широко улыбнувшись. – Просто небо и земля!
– И на сколько лет ипотека?
– Двадцать.
– Двадцать? – Марк чуть не поперхнулся, услышав это. – С ума сойти! На протяжении двадцати лет только и думать, что о деньгах, да о выплатах!
– Пустяки, – отмахнулся Черепаха. – Моя фирма надежная, и вообще в следующем месяце меня повысят, так что я думаю еще и машину взять. И жена также думает.
– Да ты, дурачье, даже расплатиться за все это не успеешь, как вы уже вместе жить не будете.
– Поаккуратнее с языком, – погрозил кулаком Черепаха, раскрасневшийся и уже изрядно пьяный. – И вообще жена ко мне относится как к богу.
– Не сомневаюсь. И что она у тебя выпрашивает? О какой очередной безделушке молит?
– Ни о какой!.. вы… да вы просто мне завидуете, два жалких неудачника, – гордо отчеканил Черепаха, после чего делано расхохотался во весь голос. – Жалкие неудачники! Даже работу найти не можете!
– Да не ори ты, как альбатрос, – возмутился Марк.
– А как орет альбатрос?
– Как осел.
– Хм, – словно что-то припомнив, произнес Макс. – А знаете, чей еще крик напоминает ослиный?
– И чей же?
– Пингвинов.
– Откуда знаешь?
– По ящику видел. Они вот так орут, – и Макс тоже заголосил во всю мочь.
– Да не орите вы! Я глохну от вашего ора, – негодовал Марк.
Его друзья еще некоторое время покричали, посмеялись, а когда совсем выдохлись, налили себе по стаканчику и выпили.
– А читали последние новости? – поинтересовался Макс, утерев выступившие от смеха слезы и поглядев на товарищей.
– Мне некогда, – признался Черепаха. – Весь в делах.
– А я их вообще не читаю, – ответил Марк.
– Эх! – отчаянно махнул рукой Макс. – Короче… вчера за городом на железной дороге нашли чьи-то отрезанные ноги. Ноги есть, а тела нет! Представляете?
– Это как? Куда тело без ног могло подеваться? – опоражнивая стакан, спросил Марк.
– Может, на руках уполз? – предположил Черепаха.
– А ты попробуй на одних руках уползи! Далеко ли получится?
– Вряд ли.
