banner banner banner
Ужасная пещера
Ужасная пещера
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Ужасная пещера

скачать книгу бесплатно


– Я убила его! Я убила его! – кричала она, выбежав из-за дерева и танцуя вокруг убитого бизона.

– Тебе не следовало этого делать. Я очень недоволен! Звук выстрела может достичь ушей врагов! – сказал я.

– Почти-брат, не сердись! – умоляла она. – Все равно ничего уже не исправить. Я всю жизнь хотела убить бизона. И когда я, держа в руках ружье, увидела бизона так близко, мне показалось, что ружье само, без моей помощи, прыгнуло к моему плечу!

– И без сомнения само прицелилось и спустило курок! – сказал я.

И мы рассмеялись. Я не мог сердиться на нее и не давать ей радоваться. Она так волновалась, что ее трясло. Я взял у нее ружье, перезарядил его, и затем мы добили сначала ее быка, а потом моего. Животные были такими жирными, что мы срезали все их мясо и упаковали для перевозки. Потом мы привели лошадей, нагрузили на них столько, сколько они могли увезти, и повели их в лагерь через хребет.

Все женщины работали на пожарище, готовя землю к священному посеву. Мой отец и Старое Солнце курили священную трубку. Ничего не говоря, мы побыстрее разгрузили наших лошадей и оправились назад, чтобы привезти еще мяса. Так мы сделали четыре поездки, и каждый раз привозили столько мяса, сколько могли унести лошади. Когда мы сделали последнюю поездку, солнце уже садилось, а мы сильно устали.

После ужина, когда все жители нашего маленького лагеря собрались в вигваме моего отца, чтобы провести время, мы с Голубкой рассказали о своих приключениях. Все слушали очень внимательно и часто издавали восклицания удивления, а мой отец и Старое Солнце подробно расспросили нас и заставили много раз описать много раз все, что мы видели у водопадов.

Старое Солнце, когда мы закончили, сказал:

– Мы знаем, что в отверстии в утесе, из которого вытекает река, живут Подводные Люди. От наших первых отцов передается нам рассказ о том, что сначала никакого утеса там не было. Когда Старик создал мир, он сделал там прямую, гладкую, глубокую долину, которая начиналась от горных вершин и шла через всю равнину. Разумеется, сначала он создал горы. Но иногда он в своей работе допускал небрежность. Вот здесь, справа от долины, он сделал высокую, стройную гору и не смог прямо ее поставить: она наклонилась на юг, а после того, как он сделал долину, она упала, создав перегородившую ее скальную стену. Выше, среди больших камней, которые заполнили долину, река пропадала и снова появлялась из темного отверстия в стене. Когда Старик вернулся на это место и увидел, что получилось, он проклял себя. Он сказал:

– Я должен был быть более аккуратным. Если бы я установил эту гору прямо, как остальные, то она бы не упала. Из-за спешки мне придется делать лишнюю работу. Теперь я должен очистить долину от всех этих камней, которые завалили ее.

Но потом он увидел, что упавшая гора не остановила течения реки; увидел, что ее вода течет из странного, темного отверстия в стене скалы.

– ‘Ха! Лучше что я оставлю этот водопад, как есть, – сказал он. – Это отверстие в скале и глубокий пруд под ней будут хорошим домом для некоторых из моих Подводных Людей.

И с этими словами он повернулся и пошел делать другую работу, создавать мир дальше.

– Старик, как вы помните, уже сделал Подводных Людей, и дал им воду, в которой они живут, и водных животных, чтобы у них была пища. Он не делал наших предков, пока не закончил создавать мир. И при этом он не желал, я в этом уверен, чтобы Подводные Люди и мы были врагами. Но мы все же враги – о, скольких из нас они захватили и предали смерти в глубинах рек – так что, дети мои, вы должны держаться подальше от этой речной пещеры.

– Я не могу считать, что тот, кого мы видели, был Подводный Человек, – сказал я. – Я заметил только чей-то темный контур за брызгами водопада, но почти-сестра, которая была с левой стороны от меня, говорит, что она видела его явно, и что он носил накидку красного цвета. Но мне кажется невозможным, чтобы Подводный Человек носил одежду. Он не мог бы в ней плавать, а от холода мокрая одежда не защищает.

– Сын мой, – ответил мне отец, – с обитателями глубоких вод все возможно. Ты забыл, что рассказал наш предок, который посетил их давным-давно. Внизу, у самой реки, они жили в теплых, удобных вигвамах и носили красивую одежду из меха и кожи. Что было еще более странно – они угостили его красной, созревшей на солнце земляникой. Почему же сейчас нельзя увидеть одного из них, носящего красную накидку, даже если он вышел в ней из воды?

Я не мог ничего на это ответить. Старики продолжили говорить. Женщины болтали друг с другом. Было уже поздно, когда наши гости разошлись по своим вигвамам, а мы легли на свои лежанки. Я долго не мог уснуть. Чем больше я думал об этом, тем более убеждался в том, что тот, кого мы видели, не был никаким Подводным Человеком. Я решил, что это был обитатель суши. Может быть, нашим соплеменником, может быть, что еще более вероятно, кем-то из представителей западных племен, с которыми мы были в состоянии войны. Я решил, что снова и снова буду ходить к водопадам, чтобы выследить обитателя темной речной пещеры.

Следующим утром женщины должны были порезать мясо бизонов на тонкие листы, чтобы высушить их до того, как возобновить работу на поле. Как только мы позавтракали, я напоил лошадей, привязал их там, где росла свежая трава, повесил на плечо колчан, взял ружье и вышел из лагеря. Когда я проходил мимо моего отца и Старого Солнца, которые сидели на солнце, курили и разговаривали, они взглянули на меня и Старое Солнце спросил, куда я иду.

– Да просто так, на разведку, посмотреть, нет ли рядом вражеских следов, – ответил я.

– Только не приближайся к пещере Подводных Людей! – приказал отец, и я на это ничего не ответил. Когда я проходил мимо женщин, которые резали мясо, Голубка глянула на меня и знаком показала, что хочет пойти со мной.

– Нет! Я пойду один, – знаками сказал я ей и вдоль склона хребта. Но отойдя настолько, чтобы из лагеря меня нельзя было увидеть, я свернул к водопадам, следуя тем же путем, которым мы с Голубкой накануне привозили мясо. Когда я приблизился к тому месту, где мы убили бизонов, я замедлил шаг, думая, что увижу волков, которые пируют на остатках нашей добычи. Я не собирался их убивать, но мне хотелось на них посмотреть – самых мудрых, как я считал, четвероногих охотников, живших в наших горах и равнинах. Подойдя совсем близко к поляне, я опустился на четвереньки и пополз сквозь траву и кусты, и скоро услышал громкий хруст костей, клацанье челюстей и громкое чавканье.

– Это волки, – сказал я себе; доедают оставленные нами мясо и кости, и обрадовался, что сейчас подберусь к краю поляны и посмотрю на них.

Я был всего в нескольких шагах от края поляны, но не мог видеть ее сквозь густой кустарник. Я полз еще медленнее, стараясь не шуметь, и наконец смог выглянуть из зарослей красной ивы и похолодел от страха, увидев там огромного медведя, который обгладывал скелет и голову одного из убитых нами бизонов. Голова и скелет другого бизона были рядом; он притащил их к краю поляны, чтобы устроить свой пир. Это был самый большой медведь, которого я когда-либо видел – несомненно, это он оставил следы, по которым мы вчера шли. Я не знал, что делать. Я хотел убить его; мне нужны были его огромные когти для ожерелья. Но какой это был ужасный риск – ведь мой единственный выстрел мог не убить его наповал! Я вспомнил о нескольких охотниках, убитых медведями. кончилось тем, что я отполз назад, оставив медведя за его пиршеством, потом назвал сам себя трусом и вернулся к красным ивам.

Стараясь не шуметь, я поднял ружье и проверил полку; на ней было достаточно пороха. Я медленно поднялся на колени и поднял ружье, чтобы прицелиться, когда медведь внезапно поднял голову и посмотрел на край поляны; его шерсть поднялась дыбом и он два или три раза сердито фыркнул. Я посмотрел в том направлении и увидел большого

медведя, выходящего на поляну из кустов и направляющегося к первому. Тот снова посмотрел на вновь пришедшего, все еще сердито ворча и фыркая, и вдруг я увидел, что он притих, его шерсть улеглась, и он возобновил свое пиршество. Я снова посмотрел на край поляны и увидел, как три медвежонка вылезают из кустов. Мне все стало ясно: вновь прибывшая медведица была его женой, но он не признал ее, пока не появились детеныши, и тогда успокоился. Она была желанной гостьей на его пиру.

– Мне здесь не место, – сказал я себе. – Можно рискнуть, выстрелив в одного медведя, но два....

Я отошел в лес и был рад, когда смог подняться на ноги и был уверен, что никто меня не преследует.

Но теперь, продолжая путь к водопаду, я начал сомневаться в себе и задался вопросом – а не трус ли я? Я не хотел быть трусом; это было то, что я более всего ненавидел. Я успокоил себя тем, что нужно найти способ получить ку на большом медведе, и начал планировать, как это можно сделать.

Сейчас я не искал добычу, но, пробираясь через лес, видел множество животных – на склоне хребта паслись лоси и олени, у края болота в верхней части бобрового пруда – тоже лоси, самка и годовалый самец. Бобры, плававшие среди хаток, напомнили мне о том, что я забыл захватить ловушки.

Миновав болото и пройдя вверх по реке, я вошел в узкий каньон, и рядом со скалой поднялся по крутому склону, нашел укрытие в зарослях можжевельника и посмотрел вниз на водопад; никого я там не увидел и почувствовал себя несколько разочарованным. Я поудобнее расположился на твердой скале, намереваясь остаться тут и наблюдать за водопадом до самой темноты.

Солнце перемещалось по небосклону и скоро стало совсем тепло. меня стало клонить в сон; время от времени я ненадолго засыпал. Я чувствовал, что хочу спать, но заставлял себя открывать глаза и снова наблюдать за водопадом. Когда солнце перешло зенит, я снова задремал, и вдруг почувствовал, что кто-то схватил меня за лодыжку. Я вскрикнул и схватил ружье, но вместо ожидаемого врага увидел смеющееся лицо Голубки!

– О, как я тебя напугала! – сказала она.

– Да уж, – сердито ответил я. – Ты не должна была так делать! Вдруг я бы выстрелил в тебя раньше, чем понял, что это ты! Никогда больше так не делай!

– Нет! Никогда! Никогда, почти-брат. О, не сердись на меня! – умоляла она. И когда я увидел слезы в ее глазах, мне стало стыдно, что я ее отругал, и еще более стыдно оттого, что я уснул, хотя должен был наблюдать за пещерой.

– Не плач! Я не сержусь. Мне тебя жаль. Представляю, что тебя ждет, когда мы вечером вернемся в лагерь. Ведь ты убежала из лагеря, – сказал я ей.

– Ты за меня заступишься. Ты из уговоришь, – сказала она и я понял, что так и будет.

– Каким путем ты пришла – тем. что мы вчера возили мясо? – спросил я.

– Нет. Я не хотела идти мимо болот и бобрового пруда. Я прошла прямо из лагеря по хребту, и затем спустилась с холма к устью каньона, – объяснила она.

– Боги направили твои шаги! – сказал я. – Я пошел по тропе к нашей добыче, услышал хруст костей на поляне, опустился на четвереньки и пробрался к ее краю, и увидел не волков, как ожидал, но большого медведя, его жену и троих детенышей.

– И что ты тогда сделал? – прошептала она, уставившись на меня широко открытыми испуганными глазами.

– Поступил как трус! Старый медведь обгладывал скелет и голову одного из быков, которых он уволок на поляну. Его жена и дети приближались к нему. Я как можно тише уполз оттуда. Почти-сестра, если бы ты оказалась там, тебя бы разорвали на куски. Ты же знаешь, как медведица защищают своих детей!

Голубка задрожала.

– Я едва туда не пошла! Боги, должно быть, увели меня с тропы, – сказала она так тихо, что я едва ее расслышал. И добавила: – Почему ты назвал себя трусом? Ты же хорошо знаешь, что ни один охотник из наших трех племен не напал бы на большого медведя и его жену!

– Мы не ничего о них не скажем, когда вернемся в лагерь. Я хочу убить этого медведя прежде, чем мы уйдем из этой долины. Мне нужны его когти для ожерелья, – сказал я ей. – Но первое, что я сделаю сегодня вечером, – продолжал я, – скажу моему отцу, что я намереваюсь наблюдать за этим местом, пока не узнаю, живет ли кто-нибудь в пещере за водопадами, т что ты должна наблюдать вместе со мной!

– Да, сделай так! – сказала она. – Я очень не хочу тайком уходить из лагеря; мысль о выговоре, который я получу после возвращения, портит мне все удовольствие.

Некоторое время мы молчали. Я вернулся, чтобы продолжать наблюдать за водопадом, а девушка сидела около меня. Я снял свой колчан, когда ложился, и она вытащила лук и несколько стрел и держала их на коленях. Она очень любила оружие.

Солнце продолжало свой путь к западу. Мы сидели тихо и неподвижно. По долине потянул теплый ветер, напоенный запахами соснового бора и цветов, которые цветут в начале лета. . Водопад продолжал свою песню – его голос то становился тихим и ласковым, то громким и угрожающим.

У берега, где течение было слабее, плавала утка – остроклювый нырок со своим выводком. они заплыли в пруд под водопадом и плавали вокруг него, мать иногда ныряла, пытаясь поймать форель, но чаще доставала что-то мелкое из щелей между камнями у самого берега. Добыча ее была очень мелкой, мы не могли ее разглядеть, видели только, как птенцы суетились вокруг нее и выхватывали что-то у нее из клюва.

Один из птенцов, более предприимчивый чем другие, внезапно оставил мать и поплыл, раскачиваясь, к центру пруда, возможно увидев форель или водяного жука. Потом он потерял добычу из вида и остановился, забил крыльями по воде, вытянул шею и закричал, зовя на помощь, потому что что-то, что мы не видели, стало тянуть его. Мы криков не слышали, нам мешал шум водопада, но мать услышала его и поспешила на помощь, но не проплыла и полпути, как птенец пропал, и всего несколько пузырей показывали место, где он только что был.

– Подводный человек! Это он схватил утку! Мы увидим его! – прошептала Голубка, низко наклонившись ко мне.

Я думал так же, но не сказал ничего и продолжал смотреть на водоем. Утка-мать вертелась, пытаясь отыскать своего пропавшего птенца. Молодняк, напуганный, старался держаться рядом с ней. Потом на другом берегу пруда поверхность воды взбурлила и на берег вылезла большая выдра с мертвым утенком во рту. Она положила его на плоский камень, обернулась и снова нырнула в пруд, а утка с выводком поплыла вниз по течению реки. Скоро выдра подняла голову над водой, увидела, что все уплыли, вернулась к берегу, взяла мертвого утенка и уплыла с ним вниз по реке.

– О, как я расстроилась! Я была уверена, что утенка схватил Подводный Человек, и что мы должны его увидеть! – сказала Голубка.

– Смелее! – сказал я ей. Это было все, что я мог сказать. Я тоже был ужасно разочарован.

Несколько раз в течение дня другие выдры разного размера подходили к пруду, ловили большую форель и уносили ее. Под большими камнями, которых много было по берегу пруда, для них было готовое убежище, хорошее, сухое, где они могли устроить свое жилище и вырастить потомство. Я задал себе вопрос – а почему они там не живут? Ответ был прост: они боялись жить так близко к обитателю темной речной пещеры!

Наше время подходило к концу. Солнце собиралось опуститься за горы, Голубка видела это и убедила меня вернуться. Я понял, чего она боится, и сам не хотел рисковать, встретившись с большим медведем и его женой в ночном лесу.

– Да, мы пойдем в лагерь, – сказал я ей, – но сначала мы спустимся к пруду и изучим его берега.

Она ничего на это не ответила, но я видел, как она дрожит, следуя за мной. Я шел впереди, сначала спустившись за скалой к берегу реки, а потом вдоль него к водопадам. там не было пляжа, голая крутая скала каньона опускалась прямо в воду. Мы с некоторыми трудностями прошли по ней, и наконец вышли на маленький песчаный пляж, заросший кустарником, у у самого пруда. И там, на этой узкой песчаной полоске, мы нашли следы босых ног! Голубка, увидев их, рванулась назад и схватила меня за руку, и мы долго стояли, уставившись на них и на реку, падающую вниз в клочьях белой пены из отверстия в утесе, скрытом от нас разносимыми ветром брызгами падающей сверху воды.

Глава III

Мы получаем разрешение наблюдать за ужасной пещерой

Если я сомневался в том, что мы действительно видели, как Подводный Человек поднялся в темную пещеру, то теперь мои сомнения развеялись. Были его следы на песке, свежие, простые отпечатки ног, не больше моих и от них ничем не отличавшиеся. Я был весьма удивлен тем, что они ничем не отличались.

– Почти-брат, я боюсь! Уйдем отсюда! – шепнула мне на ухо Голубка.

Я развернулся и повел ее назад. Я и сам не хотел находиться так близко к черной дыре. Возможно, Подводный Человек смотрел на нас из темноты. Мы не знали, что он, сильный и злой бог воды, мог бы нам сделать, если бы нас увидел. Когда мы заворачивали за скалу, я остановил голубку и обернулся, чтобы бросит последний взгляд на водопад; в поле зрения никого не было. Я надеялся, что мы остались незамеченными.

По пути домой мы далеко обошли место, где лежали убитые нами бизоны, чтобы не встретиться с медвежьей семьей, и вернулись в лагерь, когда западный небосклон еще не совсем потемнел.

Старая Краснокрылая стояла перед своим вигвамом, и, едва увидев нас, подбежала к Голубке, схватила ее за руки и стала трясти.

– Плохая девчонка! Ленивая девчонка! – кричала она. – Ты убегаешь, чтобы не работать! Погоди, я сейчас возьму палку и побью тебя, ты это заслужила!

– Нет, нет! Не делай этого, почти-бабушка, – сказал я, влезая между ней и девушкой. – Ты хорошо знаешь, что она не плохая и не ленивая. Пойдем с нами к вигваму моего отца. Когда ты слышите о большом открытии, которое мы сделали, то будешь радоваться тому, что она оставила свою работу и последовала за мной.

– О! Большое открытие! Бесполезная, ленивая прогулка, я в этом уверена! – кричала она, но все же последовала за нами, что-то про себя бормоча.

Когда мы вошли внутрь, то нашли там Старое Солнце и его семью. Мой отец и он не обратили на нас внимания; моя мать поставила перед нами обильное угощение и продолжала беседовать с другими женщинами. Мы спокойно поели, и когда насытились, я удобно расположился на своей лежанке и сказал:

– Так вот, отец и Старое Солнце, слушайте! Мы снова дошли до пруда у подножия утеса с пещерой, и там на песке нашли свежие следы Подводного Человека.

– Ха! – воскликнули мужчины. Женщины затаили дыхание. Все уставились на меня.

– Я же ясно сказал вам больше туда не ходить! – едва не крикнул отец.

– Но я же не обещал не ходить, – напомнил я ему. – Я должен был пойти, и я говорю вам – я пойду туда снова и снова, пока не увижу Подводного Человека и не попробую посчитать на него свой ку!

– Нет, нет, друг мой, – сказал Старое Солнце моему отцу, прерывая следующую вспышку его гнева. – Успокойся. Давай выслушаем мальчика. – И, обратясь ко мне, продолжил: – Черный Лось, сын мой, говори. Расскажи нам о том, как прошел твой день.

Говорить мне было особо нечего. Я сказал, что следы, которые мы нашли на песке, ни размером ни формой не отличались от моих. Я упомянул, что много выдр поднимались вверх по течению реки, чтобы ловить рыбу в пруду, куда падает водопад, но что они, казалось, боятся этого места и сразу уходят оттуда со своей добычей. О медведях, которых я увидел, я говорить не стал.

– Ну, то что ты видел – свежие следы и особенно поведение выдр – очень интересно. Для меня это – достаточное доказательство того, что в этой пещере живет Подводный Человек, – сказал Старое Солнце.

– И хорошо если он один, а скорее всего их там больше, наверное семья или даже целый клан, – крикнул отец. – И они обладают сильной магией; даже представить невозможно, насколько сильной она может быть. Черный Лось, сын мой, я не могу позволить тебе часто посещать это место!

– Но они – жители воды. Только в воде они могут убить их или попытаться убить кого-то из обитателей земли. Мой друг, будь разумен. Позволь своему сыну продолжать наблюдать за ними в пруду. Они не могут выйти на землю, чтобы напасть на него. Только подумай, какой большой ку он сможет посчитать, убив одного из них!

Так ответил Старое Солнце моему отцу.

И он надолго замолчал, погрузившись в тяжелые раздумья. Представьте себе, как я ждал его ответа, и Голубка, сидевшая рядом, тоже ждала вместе со мной. Она ухватила меня за руку и смотрела на него. И наконец он сказал:

– Ты верно сказал, мой друг Старое Солнце, что Подводные Люди убили всех наших людей, когда те были в воде. сделали все их убийство наших людей в воде. Более того, до этого дня, когда наши молодые люди увидели их следы, никто не видел их следов на берегах рек и озер, в которых они живут. Со старостью сердце постепенно теряет храбрость. Может быть, я слишком робок, слишком осторожен. Хорошо, хоть я и очень боюсь позволять ему делать это, юноша должен идти своим путем, а я и ты должны молиться богам о его безопасности.

– Он переживет все опасности. И моя магия говорит мне, что он сделает себе большое имя! – воскликнул Старое Солнце.

– И Голубка, я хочу, чтобы она пошла со мной. Других товарищей у меня нет, а вы знаете, что четыре глаза и четыре уха лучше, чем два, – сказал я, глядя через весь вигвам на Краснокрылую.

– Юноша, не надо так сердить на меня смотреть, – огрызнулась она. – Если твоей отец может позволить тебе продолжать наблюдать за злыми Подводными Людьми, то и я могу рискнуть моей девочкой и отпустить ее с тобой!

– О, хорошо, хорошо! О, какая ты добрая! О, бабушка, как я тебя люблю! – воскликнула Голубка.

– Ха! Вы хочешь сказать, что рада убежать от домашней работы! – прорычала старуха Но ее глаза были мягки и полны любви, когда она смотрела на девушку. А голубка вскочила с лежанки, обежала вокруг очага, встала на колени около старухи, обняла и поцеловала ее.

– Завтра мы снова будем наблюдать за Подводным Человеком, – сказал я.

– О, нет! Завтра мы сеем священные семена; нам нужна ваша помощь! -ответил мой отец. И конечно, я с радостью согласился.

Утро великого дня было безоблачным. Мы очень рано позавтракали и к тому времени, когда закончили есть, Старое Солнце, его семья, Краснокрылая и Голубка пришли в наш вигвам. Мой отец должен был провести церемонии перед посадкой священных семян, потому что его магия была магией Бобра. Потом, когда пройдет первая весенняя гроза, Старое Солнце развернул бы свою магию Грома, и мы помогли бы ему молиться о дождях, чтобы молодая поросль хорошо росла.

Очень древней была магия Бобра. В том давно ушедшем времени, когда люди и животные могли говорить друг с другом, а животные могли принимать облик человека и снова превращаться в животное по своему желанию, молодой человек по имени Пятнистая Накидка оставил лагерь и пустился в путь, чтобы найти сильную магию. Он шел мимо пещеры, которая была в утесе рядом с речным берегом, когда услышал необычное и красивое пение, доносившееся оттуда. Он повернулся и вошел в пещеру, и увидел, что это было жилище бобров. Оно было красиво обставлено, с мягкими лежанками, накрытыми мехом, а на его стенах висели богатые одежды, непривычного вида и очень красивые. В задней части пещеры сидел очень большой, совершенно белый бобер, и по обеим сторонам от него, на своих лежанках, сидели его жены и дети; они не были белыми, их цвет был обычным для бобров.

Когда Пятнистая Накидка появился у входа в пещеру, белый бобер посмотрел на него и сказал:

– Юноша, я знаю, почему ты пустился в путь и что ищешь; войди сюда и оставайся с нами. Я помогу Вам тебе.

Не без страха Пятнистая Накидка принял это предложение. Но семья бобра, старики и молодежь, была так явно рада его присутствию, что его опасения скоро исчезли, и он оставался с ними всю зиму. Старый белый бобер был очень близок к Солнцу, творцу дней, Луне, его жене, Утренней Звезде, их сыну, и Старику, творцу мира. Поскольку они любили его, они дали ему большие знания и самую мощную магию.

Пятнистая Накидка еще недолго жил в пещере, когда белый бобер однажды вечером сказал ему:

– Ну, сын мой, я вижу, что у тебя хороший характер, честный, храбрый и добросердечный, поэтому я научу тебя моей магии.

И он всю зиму его учил – как нужно молиться богам, священным песням и танцам и другим магическим церемониям. И наконец, когда настала весна ,и молодой человек в совершенстве всем этим овладел и собрался уйти обратно к своим людям, ему дали талисман – короткую березовую палочку, отгрызенную бобром, и мешочек с семенами священного для бобров растения, нах-уак-о-сис, высушенными и раскрошенными листьями которого нужно было набивать трубку и курить ее, вознося молитвы богам.

– Я рассказал тебе, как сеять эти семена, – сказал белый бобер, – и как правильно молиться, и какие проводить церемонии. Убедись в том, что следовал всем моим указаниям, иначе семена не вырастут и не дадут хороших листьев, а без них молитва к богам не принесут никакой пользы.

Пятнистая Накидка плакал, расставаясь со своими друзьями-бобрами. Он принес домой священные талисманы, посеял священные семена, как было ему сказано, и получил прекрасный урожай листьев. Он женился, прожил долгую жизнь и перед смертью передал все свои знания и талисманы одному из сыновей. И так все это переходило от отца к сыну на протяжении сотен зим, и теперь перешло к моему отцу. Все эти долгие годы его магия была очень сильна и приносила успех тем, кто пошел в поход и здоровье больным, и вот теперь она его подвела. И почему? Потому что он не следовал указаниям старого белого бобра! Мы все были уверены в том, что. когда мы снова начнем использовать нах-уак-о-сис, его магическая сила к нему вернется.

Когда все собрались в нашем вигваме, отец сказал:

– Земля готова, и Солнце согрело ее. Давайте помолимся богам, попросим их помощи и будем сажать священные семена!

Моя мать сидела слева от него, Старое Солнце рядом с нею, дальше были его женщины и дети. Я сидел справа от отца; рядом со мной сидела Краснокрылая, за ней моя почти-сестра, дальше мои почти-матери и их дети.