скачать книгу бесплатно
Первым делом мы записываем подсказку Маэстро. Потом тратим 20 минут на знакомство. Планка знают все, благодаря его любезности в самолете. Тем не менее он повторяет свое имя. Затем делает многозначительную паузу, добавляет: «Меня даже в реальности зовут Макс Карл» и добродушно смеется. Мы растерянно переглядываемся между собой, не имея ни малейшего понятия, о ком идет речь. По выражениям наших лиц Планк понимает, что шутка предназначена не для данной целевой аудитории, и кратко вводит нас в курс дела о выдающемся немецком ученом-физике Максе Карл Планке, известного своими трудами в области термодинамики, квантовой физики и теплового излучения. Блондинка называет себя Блонда, что вызывает у многих игроков улыбку. Женщина с южной внешностью оказывается той самой таинственной Би Би – сокращение от полного имени Беатрис Бьянки. Имя спортсмена звучит как Раннер, то есть «бегун» в переводе с английского языка. Худощавая женщина в очках лет 50-ти представляется как Марта. Затем следует Энджел с ангельским лицом, Холео, назвавший себя в честь открытого им же спутника Сатурна, и мы с Алексом. Последней представляется китаянка – миниатюрная девушка с густыми черными волосами, доходящими до хрупких плеч и с чересчур громоздкой оправой очков для ее аккуратного маленького лица. Азиатку зовут просто Ю, сокращенная форма от Юймин. Никто не спрашивает имени рыжеволосой девочки, и я не завожу об этом разговор.
Мы решаем не терять времени на дальнейшие обсуждения и сразу же приступить к поиску. Судя по направлению солнца, наша Платформа находится на западе этой части суши. Стрелки с экрана четко показывают направления: север, юг, юго-восток и северо-восток. Принимаем общее решение разделиться на четыре команды: мы с Алексом выбираем северо-восточное направление. Раннер вызывается сопровождать Блонду и смотрит хмуро, когда к ним присоединяется Энджел. Тем не менее, он не возражает вслух, и этой команде достается юго-восток. Холео и Би Би выбирают южное направление вдоль береговой линии. Планк и Марта остаются обследовать территорию вокруг платформы, поскольку в силу возраста уступают остальным по физическим параметрам. Ю настаивает на том, чтобы отправиться в одиночку в северном направлении, также вдоль линии океана.
– Я выросла у моря, – решительно отрицает она все возражения, – это моя стихия, со мной ничего не может случиться.
Пока мы имеем смутное представление о том, что именно ищем. Понятно только, что нужно обращать внимания на какие-то неестественные предметы или явления в природе. Или как процитировал Алекс русскую сказку: «Ищи то – не знаю что».
Перед отправлением я прошу Алекса подождать пару минут. У нас нет абсолютно ничего, во что можно было бы наполнить воды и взять ее с собой. Остается надеяться на пресный источник в пути. Я пью много и жадно, после чего сразу направляюсь к Лилу.
Она все еще сидит под деревом. Я никогда не отличалась особенными познаниями в ботанике, поэтому не представляю, что это за растение. Но оно мне однозначно нравится – усыпанные крупными листьями ветки свисают почти до самой земли, дарят целительную прохладу в полуденный зной и заслоняют собой от внешнего мира.
– Лилу, ты хочешь пойти с нами? – спрашиваю я, садясь рядом. Дерево сразу же окутывает меня своей гостеприимной аурой. Мы словно отрезаны от всего происходящего снаружи в этом укромном лиственном шалаше. Я даже ощущаю легкую эйфорию от нашего «тайника».
– Нет, мне лучше остаться здесь и попробовать найти что-нибудь, – отвечает девочка. Подумав, она добавляет:
– Будь осторожна и возвращайся до темноты. В таких местах ужасно быстро темнеет. Не хочу, чтобы ты заблудилась и осталась ночевать в джунглях.
Ее голос полон тревоги.
– Не бойся, Лилу, мы вернемся вовремя. И чем скорее, тем лучше. У меня уже сводит живот от голода. Вечером устроим пир, обещаю.
Мы обмениваемся улыбками, и меня охватывает внезапный порыв обнять Лилу, но я не решаюсь. Вместо этого встаю на ноги и бегу к Алексу. Он уже ждет меня, чтобы покинуть Платформу и отправиться навстречу приключению.
***
Минут 10 мы движемся вперед молча. Всего лишь через несколько метров от Платформы заросли становятся неожиданно густыми. Ноги путаются в замысловатых травяных сплетениях, то и дело какая-нибудь наглая лиана хватает за лицо или рукав. С этого ракурса нам уже не видно успокоительной голубизны океана или намеков на цивилизацию, поэтому сердце наполняется тревогой. Есть что-то завораживающее и в звуках, издаваемых джунглями. Разнотоновые крики птиц. Гул насекомых. Шелест деревьев. Посвистывание макушек на ветру. Они кажутся живыми и пронзают насквозь – страшат, удивляют, восхищают, но не оставляют равнодушным.
Если с утра белый облегающий костюм казался мне неподходящим для такого жаркого тропического места, то теперь я понимаю, что лучшую одежду сложно было бы представить. Высокий папоротник с неизвестными обитателями, тропические и часто незнакомые мне кустарники и вездесущие густые клубки лиан, определенно не годятся для тесного контакта с моей северной кожей. Кроме того, солнце так нещадно палит с голубого неба, что я могла бы в считанные минуты обгореть до корки.
Алекс шагает впереди, на нем костюм сидит более свободно, что придает ему немного вид заводского рабочего. Наконец, я прерываю молчание и обращаюсь к Алексу по-русски:
– Искать предметы в этих джунглях то же самое, что искать иголку в стоге сена…
Едва я успеваю произнести фразу до конца, как вдруг в моих ушах начинает пронзительно звенеть. Звук настолько интенсивный, что кажется, моя голова вот-вот взорвется. Это причиняет такую невыносимую боль, что я падаю на землю и крепко зажимаю уши руками. Вижу сквозь пелену перед глазами, как Алекс с испуганным выражением лица подбегает ко мне и что-то говорит. В этот момент он также хватается за голову, а его лицо искажает гримаса боли.
– … здесь происходит?! – доносится до меня конец фразы, после чего он громко вскрикивает и падает на землю. – Как же больно, черт побери! – Алекс катается по земле, а из его правого уха тонкой струйкой выбегает кровь. В мое притупленное сознание приходит догадка, и я кричу изо всех сил на английском языке в надежде, что Алекс услышит:
– Молчи! Ни слова по-русски! Замолчи! Тихо, тихо, тихо!!!!
Подползаю к нему, смотрю в глаза и отнимаю руки от головы.
– Ты слышишь меня? Молчи!
Он кивает, все с тем же измученным выражением лица. Мы садимся рядом под какую-то пальму и пытаемся прийти в себя. Звон в ушах постепенно затихает, и я могу думать более ясно. Проходит минут двадцать прежде, чем я вновь способна пошевелить языком:
– Алекс, мы нарушили правило номер три: «Язык общения Игроков – исключительно английский» и в связи с этим к нам было применено правило номер одиннадцать: «За нарушение правил Игры Игроков ожидает наказание, за существенные нарушения – устранение из Игры». Сначала этот оглушающий звон в ушах. Не знаю, что произошло после твоего второго предложения. Но, кажется, тебе повредило барабанную перепонку.
– А я тебе скажу что. Как будто тысяча игл одновременно вонзились в глаза, уши и мозги. Но мне, конечно, этого показалось мало, – невесело шутит он, – на третий раз я почувствовал небольшой взрыв в голове. Возможно, придется выкинуть правое ухо за ненадобностью.
– По крайней мере, ты не теряешь бодрость духа, – усмехаюсь я, – но на всякий случай с этого момента ни слова по-русски на этом проклятом острове.
– После такого я боюсь, ни слова до конца жизни.
– Но каким образом они проделывают с нами такие жестокие вещи?
Мы смотрим друг на друга и понимаем одновременно. Разгадка так элементарна и ужасна, что мы начинаем нервно смеяться:
– Координатор! Мы не просто фигуры со встроенным навигатором, мы – марионетки в руках организаторов. Они могут наказывать игроков, контролировать каждый шаг, каждое слово…
– И отключать наше сознание в любое удобное для них время, – спокойно заканчивает Алекс.
– Что?!
– Сама посуди. Вчера все крепко уснули, едва сели по машинам. Никто из нас не знает, ни как долго мы были в пути, ни какой дорогой ехали. Ровно в 21:00 я уснул, хотя обычно раньше полуночи не засыпаю. А подъем в 9 утра это и вовсе какая-то фантастика! Даже не спрашиваю, как это было у тебя, потому что теперь нет ни малейшего сомнения, что все происходило точно также.
– Вот откуда этот отвратительный металлический привкус по утрам и боли в спине! – шепчу я. – Но это же незаконно! Это посягательство на личную жизнь человека. Они просто не имеют на это права.
– Лавина, что-то подсказывает мне, что мало кто в этом зловещем месте задумывается о наших правах. Возможно, это только начало. И как мы тут оказались?
– Но… но как же?! Ведь это всего лишь игра! А мы чуть только что не оглохли, нарушив маленькое несущественное правило. Что же будет, если…
Я подавлена. От надежды, что все-таки это приключение окажется таким, как я ожидала, не остается и следа. Это серьезная организация и она играет по-настоящему. Высокие ставки – высокие требования. Как глубоко мое раскаяние в том, что я откликнулась на запрос, прошла все тесты и не покинула тот роковой самолет, пока еще была возможность! Мне на ум вновь приходят слова Чжан Кианг: «Не доверяй никому. Четко следуй инструкциям. Это твой единственный шанс». Может быть, она действительно желала мне добра и хотела предупредить о грозящей опасности? Мне не терпится обсудить это с Алексом, но теперь, когда я знаю, что каждое наше слово прослушивается, не решаюсь, боясь навлечь на Чжан Кианг неприятности. Конечно, Глянцевая леди не самый лучший пример гостеприимства, и она обладает блестящим талантом действовать на нервы. И все же, что если она такой же заложник ситуации, как и мы? Алекс прерывает ход моих мыслей:
– Одно я могу сказать точно. У тебя хороший английский, если ты знаешь словосочетание «барабанная перепонка». И, кажется, я снова могу слышать обоими ушами.
***
Мы продвигаемся по джунглям молча, все еще под впечатлением от случившегося. Наша цель – зайти как можно дальше, чтобы максимально исследовать место, в котором оказались. Я ворочаю голову по сторонам в поиске чего-то необычного. В этих зарослях увидеть это что-то просто не представляется возможным. Мой пессимизм набирает обороты, когда я вдруг слышу Алекса:
– Посмотри на то высокое дерево, с ним явно что-то не так.
– Что именно?
– А то, что оно высокое.
Приблизившись к объекту нашего внимания, я признаю, что Алекс прав – эта пальма отличается от других деревьев. Наверное, ее можно увидеть с любой возвышенности в округе. Мы осматриваем ее со всех сторон и обнаруживаем крошечный красный символ Антакараны у основания дерева.
– Мы нашли его! Символ! – восклицаю я.
– Как ты думаешь, это и есть наш предмет – пальма?
– Может быть, кусок коры с символом? Давай посмотрим повнимательнее.
Досконально осмотрев основание пальмы, мы замечаем квадрат земли прямо под меткой. Он отличается от остального окружения дерева: на нем также растет трава, но земля под ней красного цвета. Недолго думая, разрываем квадрат руками. Примерно на глубине пяти сантиметров наши пальцы упираются в пластмассовую коробку.
Алекс достает белую коробку со ставшим уже привычным черным символом – три семерки, помещенные в объемный куб. В ней находится небольшая стеклянная бутылочка с красной жидкостью.
– Не выглядит съедобным, – разочарованно констатирует Алекс.
– Не выглядит, – мрачно подтверждаю я.
К бутылочке приклеена записка со словами:
«Там, где одно берет начало,
Другое обретет конец.
То Божество само создало —
Его творения венец.»
Алекс зачитывает надпись вслух и задумчиво произносит:
– То, что отгадка «земля» мы понимаем, тут не нужно быть гением. К тому же, этот элемент упоминался Маэстро в начальной формулировке задачи. Скорее всего, фраза скрывает в себе что-то более значимое.
– Что мне бросается в глаза, так это противопоставление. Предположим, вся растительность зарождается и дает всходы в земле. Человек заканчивает свой жизненный путь там же, – добавляю я.
– Умная девочка! Еще вначале Маэстро противопоставил природное и гармоничное всему неестественному и назвал это «мраками». Что может нарушить гармонию природы? Только человек. То есть мы имеем конфликт природы и человека.
– В любом случае узнаем больше, когда и если обнаружим все семь предметов или, как выразился Маэстро, «магические семь начал», – вздыхаю я.
– Выше нос, прошло совсем немного времени, а у нас уже есть кое-что. Весьма недурно. Неплохо было бы подкрепиться. В этих джунглях нет ничего съестного кроме нас с тобой. Давай поторопимся, не хотелось бы стать чьей-то ночной трапезой.
Долгое время мы следуем вперед, осторожно пробиваясь сквозь густые джунгли, и разговариваем на различные темы из наших прошлых жизней. Здесь на острове, всего лишь через два дня после того, как мы покинули свои дома, чтобы с головой окунуться в авантюру, наши реальные жизни кажутся чем-то отдаленным, не имеющим ничего общего с происходящей действительностью. Слишком много произошло за последние 48 часов. И в первую очередь то, что мы успели умереть и воскреснуть.
Изо всех сил я стараюсь соблюдать бдительность, смотрю под ноги перед каждым шагом в страхе увидеть змею или какое-нибудь неизвестное мне животное. Мы продвигаемся исключительно медленно, не более двух километров в час.
С каждым шагом дорога дается все сложнее и сложнее. Солнце сейчас стоит прямо над головой, и на небе нет ни облачка, чтобы хоть как-то облегчить полуденный зной. Тени от деревьев – это единственная защита от палящих лучей. Пот градом катится по моему лицу. Постепенно наши разговоры смолкают. Судя по расположению солнца в небе, мы находимся в пути уже более трех часов. Учитывая, как быстро темнеет в тропиках, остается максимум пять часов, чтобы добраться до лагеря.
Голод, жажда и угнетающая жара беспощадны. Та вода, которую я выпила перед выходом, давно вышла с потом. Язык распух, во рту пересохло и мне сложно что-то говорить. Чувствую, как сводит желудок, и с тоской вспоминаю о вчерашней безвкусной еде в самолете, а также о банановых деревьях, растущих вокруг Платформы. Ко всему прочему влажный душный воздух и палящее солнце угнетают сознание. Больше всего на свете мне хочется сесть на землю и провалиться в глубокий болезненный сон. Но Алекс, конечно, прав. В такой густой растительности обитают… кто собственно? Даже боюсь об этом думать. Знаю точно одно: ночью они выходят на охоту. С наступлением темноты у нас останется мало шансов добраться до Платформы. И так мы плетемся дальше, и каждый шаг дается все труднее и труднее. Каждая мысль причиняет почти физическую боль. Алекс, который в первое время после находки еще отпускал какие-то шутки, угрюмо молчит и идет вперед.
– Умираю от жажды. Давай вернемся? Может, другим группам удалось что-нибудь найти? – я сама не ожидала услышать от себя такой жалобный писк.
– А ты быстро сдаешься, – хрипло отвечает Алекс, который сам едва держится на ногах, – давай присядем и отдохнем, а после повернем назад. Как можно было послать нас в джунгли, в которых нет ни одной кокосовой пальмы?! Знаешь, однажды в каком-то руководстве по выживанию я прочитал фразу, которая почему-то прочно врезалась мне в память: «В тропических джунглях и ливневых лесах почва всегда влажная и кишит насекомыми, пиявками и рептилиями. Поэтому во время сна следует изолироваться от почвы, иначе змей привлечет тепло вашего тела, и утром вы можете обнаружить одну или несколько из них, свернувшихся вокруг ваших интимных мест».
– Раньше я думала, что самый страшный кошмар – это авиакатастрофа. Но ЭТО привлекает меня еще меньше. Спасибо, нет. – я испытываю ужас и отвращение от одной только мысли о змее, свернувшейся клубочком в моих коленях.
Мы садимся на ствол какого-то дерева, лежащего не земле. Никогда в жизни мне еще не доводилось чувствовать такой усталости, но заснуть здесь означает подвергнуть себя смертельной опасности. Чтобы как-то взбодриться я спрашиваю напарника:
– Как же тебя угораздило оказаться здесь? Без капли воды и крошки еды? Хорошо хоть с компанией повезло.
Однако Алекс никак не реагирует на мою попытку пошутить и отвечает серьезно:
– Знаешь, был момент, когда моя жизнь казалась бессмысленной и неинтересной – ужасное депрессивное состояние. Наверное, тогда я и увлекся онлайн-квестами. Это был своеобразный способ уйти из реальности и погрузиться в вымышленный мир, где я что-то представлял собой. Подсознательно я искал всегда приключение, которое встряхнет меня и вытащит из депрессии.
– Нашел?
– Нашел. Ты – то еще приключение, – он смеется, – хотя миллион долларов мне уж точно не помешает. А что делаешь здесь ты?
– Страдаю из-за своей пагубной любви к приключениям. Признаться, я и не рассчитывала получить выигрыш. Важнее было поучаствовать в Игре Века, разгадывать сложные загадки и получить от этого самые яркие впечатления.
– Получила? – передразнивает меня Алекс.
– Нет! Вместо этого сижу здесь и готова умереть за глоток воды!
Повисает тягостное молчание, так что в один момент я сомневаюсь, не уснул ли мой попутчик. Неожиданно до моего изнуренного слуха доносится странный звук. Едва уловимый, отдаленный, но безошибочно сладкий шум воды.
– Алекс, ты слышишь это?
– Что?
На мгновение он прислушивается, затем, не сговариваясь, мы вскакиваем на ноги и устремляемся по направлению шума. Надежда найти воду дает новый прилив сил. Время от времени мы останавливаемся, и прислушиваемся, выбирая путь. Через несколько минут не остается ни малейшего сомнения: мы продвигаемся в верном направлении. Я почти бегу вперед, не в силах сдерживаться и забыв о постоянно грозящей опасности под ногами.
Минут через тридцать нашим глазам открывается самое прекрасное, что я когда-либо видела и слышала в своей жизни: небольшой водопад с прозрачной, прохладной водой, который обрушивается в кристально голубое озерцо. Мы падаем на колени и принимаемся жадно пить, умываться, брызгаться и смеяться, как дети. Как же мало надо человеку для счастья! Я никогда в жизни не пила ничего более вкусного!
Через какое-то время, утолив жажду, отмыв немного грязь и пот с лица и вдоволь надурачившись, мы сидим на большом камне и, опустив опухшие и натертые стопы в воду, наслаждаемся ее восхитительной прохладой.
Алекс серьезно смотрит на меня и рассуждает полным задумчивости голосом:
– Есть кое-что, что ты должна знать. У тебя очень красивые ноги.
Я сильно смущаюсь и отворачиваюсь, чтобы скрыть свою неловкость. Невозмутимо он продолжает:
– Особенно, правая. Ее мы съедим первой, если не найдем еду.
Он закидывает голову, падает спиной на камень и заразительно смеется. Его лукавые карие глаза так и сверкают в моем направлении. От возмущения я вскакиваю на ноги.
– Да шучу я, успокойся. Конечно же, мы начнем с левой.
На него и вправду невероятно сложно злиться. Юмор Алекса помогает мне справляться с трудностями и превращает все происходящее в игру. Вернее, напоминает о том, что это и есть игра, и я нахожусь здесь по доброй воле… Вдруг кое-что бросается мне в глаза.
– Алекс, посмотри внимательнее на водопад. Справа, ближе к валуну. Видишь? Вода там падает не так, как во всех остальных местах. Как будто она встречает плоское неестественное препятствие… как если бы струя воды из-под крана разбивалась о металлический лист. Ты видишь эти брызги? – прежде, чем он успевает ответить, я уже закатываю штанины.
Мы не знаем глубину озера, поэтому прыгаем по камням, торчащим из него, и без особого труда добираемся до водопада. Справа за струей воды показывается небольшая металлическая платформа, встроенная в скалу, на которой едва виднеется маленький красный значок Антакараны. Я была права! Присмотревшись, мы обнаруживаем нишу, а в ней заветную белую коробочку. Порядочно намокнув и не без усилий, мы достаем ее и спешим к берегу, чтобы поскорее ознакомиться с содержимым. Им оказывается округлый пузырек, подобный первому, с жидкостью оранжевого цвета и запиской:
«Твой лучший друг, основа жизни,
Мир без нее прожить не сможет;
Но в разрушительной стихии
Тебя нещадно уничтожит.»
Алекс задумчиво вертит записку в руках:
– В этой загадке противопоставление носит несколько иной характер.
– Да, – соглашаюсь я с ним, – это озеро дало нам новые силы, исцеление, может быть, даже жизнь. Но цунами может унести тысячи жизней. Вспомнить хотя бы его последствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году или в Японии в 2011 году. Цунами вызываются землетрясениями, которые уничтожают целые города. Это природные силы, на которые человек не может оказать влияния.
