скачать книгу бесплатно
– Что ж, тогда войду я, но не обессудь, вошкаться с тобой тогда не буду.
Он положил штуковину с иголкой рядом с дверцей и вытащил из кармана уже знакомо пахнущую тряпку, от которой я становилась сама не своя. Дверца была достаточно широка, так что Клоду удалось протиснуть плечи. Затем он протянул руки. Я в ужасе заметалась рядом с домиком, но убежать все равно не могла. Клод схватил меня за хвост и потащил к себе. Я вцепилась зубами за домик, скребла по полу когтями, пытаясь удержаться, но он был сильнее. С каждым судорожным вздохом моя смерть приближалась все ближе.
– Вот ты и попалась, рыжая. Не вырывайся, сейчас будет легче.
Остро пахнувшая тряпка легла на морду, я машинально вдохнула и тут же почувствовала, как сами собой расслабляются мышцы, как всепоглощающая любовь к этому мужчине вновь охватывает меня. Клод нежно погладил по пузику, за ушками, поцеловал в носик, а потом поднял штуковину с иголкой.
– Прощай, маленькая, сейчас ты уснешь навечно.
Разомлевшая, я хотела уже закрыть глаза, чтобы отдаться приятной неге, но последняя фраза мужчины вдруг зацарапала сознание.
Уснешь. Навечно. Прощай.
Что-то в этих словах не давало полностью принять происходящее, тревожило, заставляло через силу смотреть на Клода. А он улыбался, когда вытаскивал меня из клетки, улыбался, укладывая на стол, улыбался, сбривая шерсть на лапе, улыбался, втыкая иглу. Лишь на мгновение, перед тем как нажать на поршень, улыбка сошла с его красивого лица, и этого мгновения хватило, чтобы я сбросила дымку коварного запаха.
Живая Мать, помоги!
Ужас опрокинулся на меня ушатом холодной воды, вытесняя человеческое сознание. Тем ярче вспыхнули древние инстинкты. Загнанная в угол лисица изо всех сил цапнула Клода за руку, и пока он верещал от боли, вырвала зубами из лапы иглу, скатилась со стола, ударяясь об пол, и, подволакивая непослушные ноги, побежала. Просунула острую морду между стеной и дверью, распахивая последнюю, и рванула вперед по коридору. Прочь от ужасного человека, прочь от иглы, таящей смерть.
– Рыжая тварь! – догнал на пороге голос Клода. – Я тебя пришибу, живого места не оставлю!
Я тряхнула головой, будто так можно было выбросить из памяти его слова, и понеслась дальше: мимо служащих, протискивая стройное пушистое тело между их ног, мимо открытых дверей, за которыми могла поджидать опасность. Бегущую лисицу никто не замечал, все были заняты делами. Это-то, наверное, и спасло меня от поимки. Выбившись из сил, я нырнула в закуток, пахнувший грязными тряпками, и забилась в угол. Там-то и провела время до ночи.
Изредка за стеной слышались голоса, звуки шагов, скрипы половиц. Однажды я чуть было не умерла от страха, учуяв запах дурманящего зелья и услышав злобные крики Клода.
– Где эта тварь?! Куда она делась?! Живо найти и притащить ко мне!
Слава Живой Матери, мое убежище он так и не нашел. Но все равно еще долгое время я не могла успокоить бешеный ритм сердца и пугалась каждого шороха.
Наконец, пришла ночь. Прислушиваясь, принюхиваясь, я осторожно выбралась из закутка. Никого. Нереальную тишину лишь изредка нарушали голоса ночных хищников, да незнакомые мне далекие звуки. Я кралась по коридору в поисках выхода наружу, держась в тени стен. На улице горели фонари, их тусклый свет расчертил пол неровными четырехугольниками, в них я старалась не наступать. Мало ли кто бродил возле окон с той стороны и мог меня заметить.
Выход я все-таки нашла, пусть и поплутала по запутанным коридорам. Выход был не главным, но это ровным счетом ничего не значило. На мое счастье, какой-то нерадивый служащий неплотно захлопнул дверь, снаружи тянуло свежестью и холодом. Воспользовавшись привычным способом, увеличила зазор и выскользнула в зимнюю ночь.
Хотелось кричать и смеяться от счастья, но я себе не позволила. Нужно было еще покинуть территорию зоопарка. Впрочем, и с этим удалось справиться без труда. Я просто пошла по указателям, установленным возле всех утоптанных дорожек рядом с клетками.
В большинстве клеток я никого не видела, только в одной на огромной подстилке из соломы лежал белоснежный крупный медведь. Учуяв меня, зверь поднял лобастую башку и заворчал. Я замерла испуганным зайцем, боясь пошевелиться. Впрочем, медведю вскоре надоело наблюдать за мной, и он отвернулся. Я облегченно выдохнула и побежала дальше.
Высокие ворота на входе были заперты, но под самой низкой перекладиной мог пролезть, наверное, и массивный лай кэра Поурэто, не говоря уже о маленькой лисичке. Поэтому уже спустя несколько секунд я выбралась с территории зоопарка и, наконец, позволила себе рассмеяться.
Прощай, ужасный Клод, рыжей твари все-таки удалось от тебя убежать.
Вот только куда теперь ей податься?
Глава шестая
Когда истеричный смех удалось остановить, я огляделась. Зверинец находился чуть в стороне от города, на холме. Сам город стоял между двумя возвышенностями, будто в глубокой тарелке. Отсюда мне хорошо были видны высокие башни с желтыми звездами на шпилях, вывески, освещенные яркими фонариками, темные массивы зданий.
Постояв еще некоторое время, я стала спускаться. Живот опять подводило от голода, да и тело зудело, будто на меня напала целая колония блох. Вот только противные насекомые были ни причем, мне просто хотелось обернуться, а в холоде это больше походило на пытку, чем возможность побыть человеком. Поэтому первым делом следовало найти место, где я смогла бы сбросить шубку и дать лисице отдохнуть.
Ближе к зоопарку находились лачуги бедняков. От них разило гниющими овощами, давно немытыми телами и безнадежностью. Иногда из темных пародий на дома, доносились мужские крики, женский и детский плач. Окраину я постаралась преодолеть как можно быстрее.
Дальше за символическим забором, отделявшим окраину от остального города, располагались домики получше. Одно и двухэтажные, пусть и не вычурные, но добротные. Один из таких, построенный в конце улицы, казался заброшенным, его я и выбрала для отдыха. Прежде чем обернуться, постояла некоторое время, прислушиваясь и принюхиваясь. Пахло мышами и пылью, но не человеком. В это время из-за облака показалась луна, осветила меня девственно-чистым светом, и я решила, что пора.
Короткая судорога свела все тело, а потом опустила. С пола я поднялась человеком и моментально продрогла. В лисьей шубке и в давно не топленном доме было тепло. Где бы разжиться одеждой?
У стены стоял сундук, к нему и направилась. Открыла и с радостью увидела, что он полон. Впрочем, радость быстро поумерилась, внутри были никуда не годные лохмотья. Вытаскивая очередную драную тряпку, я все больше разочаровывалась и даже стала подумывать о том, чтобы снова обернуться лисой. Походила немного на двух ногах, и хватит. Так и околеть недолго.
Уже решившись на оборот, я вдруг увидела кусок добротной материи, торчавший из-под лохмотьев. Схватилась за него и вытащила вполне себе приличное платье: шерстяное, теплое, пусть и непритязательного коричневого цвета. Взвизгнув от восторга, быстренько надела этот подарок судьбы. О том, что я, по сути, крала, думать не стала, также о том, кто еще носил это платье. Если Живая Мать будет ко мне благодушна, верну владелице сторицей.
Помимо платья, обнаружила сапожки из мягкой кожи и пушистую шаль, завернутую в невзрачный платок. Целое состояние! Надеюсь, с женщиной, которая спрятала здесь одежду, все хорошо. Пусть за ней присмотрят все местные боги.
Едва-едва успела обуться, замотаться платком и шалью, на улице раздались голоса. На мгновение я замерла, а потом бухнулась на колени и подползла под широкий подоконник, прячась от лунного света и чужих взглядов.
– Какая цыпа! – глумливо воскликнул мужской голос, ему вторили еще два столь же мерзких. – Ты куда идешь на ночь глядя, курочка?
– Домой, – отвечал испуганный девичий. – Пропустите, дяденьки, меня отец с ружьем за тем поворотом встречает.
– Так уж и с ружьем, – веселился мужчина. – А если я проверю?
– Не надо, дяденьки, отец мой шибко злой, как с войны пришел, так с ружьем и не расстается.
– Ишь ты, вояка, значит. Ну что, други, пусть курочка идет, повеселимся в другой раз?
– Да это же Найри с Прудовой! – ахнул один из голосов. – То-то мордаха мне показалась знакомой. Нет у нее ни отца, ни ружья. Только мать больная, да братец малолетний. Ну и врушка!
– Обманывать нас удумала, цыпа? – из голоса первого мужчины исчезло веселье. – Нехорошо.
– Простите, дяденьки, я просто испугалась, – лепетала девушка. – Пустите меня, матушка голодная, да и братец утром только кушал. Я им еду несу. Вот.
– Вот уж нет, курочка. Не люблю обманщиц, так и тянутся руки к ремню…
– Ой, не надо, дяденька! – взвизгнула девушка. – Не бейте! Что пожелаете, все сделаю! Я и варить могу, и стирать, и шить, и вышивать…
– Стирать муженьку будешь, курочка. Нам дашь другое.
Мужики противно заржали, а девушка еще раз вскрикнула и замолчала. Вместо ее тонкого голоса, я слышала возню. Не выдержав, выглянула в окошко.
Как и думала, их было трое. Все трое огромные и косматые, будто медведи. Девушка в их руках выглядела ребенком. Очень испуганным, но готовым биться до конца ребенком. Вот только силы были не равны.
Что же мне делать? Как помочь несчастной?
Тут один из мужиков вырвал котомку и бросил ее прочь, по снегу разлетелись пирожки и яблоки. Двое других с хохотом принялись стягивать с девочки шубку.
– Тащите ее в дом, – велел первый. – Внутри никого никогда нет. Повеселимся от души.
Девушка сделала еще одну попытку закричать, но увесистая затрещина закрыла ей рот и отправила в обморок. Бедняжка тряпичной куклой повисла в руках насильников.
И теперь они шли к дому, который заняла я.
Как же страшно! Живая Мать, помоги!
Я заметалась в панике. Дверь распахнулась, а я так и не решила, где спрятаться. Замерла посредине комнаты. Мужики тем временем внесли свою жертву.
– Вот это удача! – пробасил первый. – Вместо одной крошки, две.
Одобряющий смех остальных стал ему ответом.
– Иди сюда, цыпа, – поманил он меня пальцем. – Дядюшка Жером не обидит.
Его приятели радостно осклабились.
– Иди, курочка, поиграем. Впятером.
Я невольно отступала к окну, мужики, бросив первую жертву на пол, двигались следом.
– Цыпа-цыпа, иди к дяде.
Вскоре отступать стало некуда. Подоконник уперся в поясницу. Я вскрикнула от неожиданности, и мой крик стал сигналом. Мужики взревели и бросились ко мне.
Чужие похотливые руки облапили тело, пробрались под юбку, принялись расстегивать лиф платья. Отчаяние и страх, я никогда еще не чувствовала все так ярко. Каждое прикосновение мужиков было сродни удару ножом. Каждое их грубое слово отпечатывалось в памяти.
Живая Мать, смилуйся! Забери, пока не произошло худшее!
Вот только богиня была глуха, ей не было дела до блудной дочери. Я закричала и тут же получила удар в лицо.
– Молчи, курица! – рявкнул кто-то из насильников. – Зашибу!
Меня больно ущипнули за грудь, наглые пальцы полезли к самому сокровенному месту. И тут голову подняла ярость, что так долго пряталась под страхом. Меня замутило от желания сделать этим чудовищам как можно больнее, перед глазами поплыли круги. Я зарычала и вмиг обернулась. Вот только вместо обычной маленькой лисички, стала кем-то иным. Больше, яростнее, сильнее.
Но пугаться и гадать, в кого же я обернулась, не было ни времени, ни желания, жажда крови поглотила все остальные. Скинув с себя мужиков и одежду одним легким движением мускулистых плеч, ринулась в атаку.
Их безумные крики ласкали мой слух.
Все кончилось слишком быстро. Вот вроде бы они еще верещали под моими тяжелыми лапами, сходили с ума от вида острых зубов, как замолчали, замерев на полу поломанными куклами.
Нечто, кем я сейчас была, ушло туда, откуда пришло, я вновь превратилась в лисичку, а после и человека. Накатила усталость. Дико хотелось упасть на пол и забыться сном, но было нельзя. Удушающе пахло кровью и болью, смотреть на дело зубов своих я не могла. Борясь с усталостью, оделась и потащилась к выходу. Возле двери заметила девчонку, она так и не пришла в себя.
Что делать? Оставлять ее здесь точно нельзя. Едва держась на ногах от усталости, подхватила ее под руки и поволокла прочь. Далеко не ушла, чудом преодолела порог, отошла на несколько шагов от двери и упала в снег, проваливая в блаженную темноту.
Проснулась оттого, что кто-то беззастенчиво обтирал мне лицо чем-то холодным и мокрым.
– Уберите, прошу, – простонала я. – Это так мерзко.
– Очнулась, вот и умница, – прошептал знакомый голос. – Надо уходить, пока непоздно.
Открыла глаза, надо мной склонилась та самая девчонка. На ее скуле темнел синяк, губа кровоточила, но она все равно пыталась улыбаться.
– Давай, милая, поднимайся. Нельзя здесь оставаться.
Мы все еще находились возле того дома, не сдвинувшись ни на метр.
– Не знаю, что там произошло, – продолжила девушка. – Но я благодарна тебе, за то, что вытащила.
Я слабо улыбнулась, а потом вдруг вспомнила, что натворила. Крики, кровь, свою жажду уничтожить подонков. Живая Мать, я стала убийцей!
Я всхлипнула, из глаз потекли слезы.
– Ну-ну, перестань! – прикрикнула девчонка. – Реветь будем потом, сейчас пора сматываться.
– Ты заходила внутрь? – спросила сквозь слезы. – В дом? Видела?
– Нет, и не буду. Не проси. Чтобы ты не сделала, поделом им.
Она шмыгнула носом, а затем помогла подняться.
– Где ты живешь?
– У меня нет дома, – ответила я и нисколечко не соврала. В этом мире дома у меня не было.
– Ясно, тогда идем ко мне. Давай, мой дом недалеко.
Понятие «недалеко» оказалось весьма расплывчатым. Мы все шли и шли, у меня подгибались колени, дрожали ноги, я потела и задыхалась. Провожатая, казалось, и не устала, только все чаще просила:
– Шевелись.
Закончилась улица, следом другая, третья. Справа подул холодный ветер, пахнуло дымом и сладкими сдобами. А мы все брели по снегу, и каждый шаг давался мне все труднее и труднее. Наконец, когда держать глаза открытыми было уже невыносимо, показался низенький, почерневший от времени, домишко. Он врос в землю по самые окошки, а снег закрыл наполовину и их, оставив лишь небольшой квадратик, светившийся желтым.
– Вот мы и дома, – выдохнула девушка. – Скоро ты сможешь поспать и поесть.
Я невольно улыбнулась. Мечты о кровати вот-вот должны были стать явью.
Девушка толкнула скрипучую дверь, пахнуло теплом и запахом болезни.
– Мамка, Найри пришла! – раздался звонкий детский голосок, и в сени выбежал мальчишка лет шести, не больше.
Он с разбега врезался в девушку и прижался к ее холодной шубе.
– Дай раздеться, малявка, – незлобно, скорее, скрывая настоящие чувства, проговорила девушка. – Холодная ведь, застужу. Болеть тебе нельзя. Кто за мамкой присмотрит? Тем более, у нас гости.
Мальчишка тут же отскочил от Найри, но не ушел, спрятался за углом, подглядывая за нами.
– Собери на стол и разбуди маму, – велела девушка, и мальчишка скрылся в комнате.
– Как ты? – обратилась она ко мне. – Хватит сил поесть?
Я лишь слабо улыбнулась. Шевелиться, да даже разговаривать у меня было сложно.
– Значит, хватит.
