Демонология Сангомара. Хозяева Севера

скачать книгу бесплатно


– Ну так сравнили, ха, – хмыкнул капитан. – При рождении мне вложили в руку меч – в буквальном смысле. Позволь я вам достать меня, это было бы позором!

– Вы родились в семье воина?

– А то! Мой отец тоже был капитаном гвардии.

– И давно вы при графе?

– Так-с, мне сейчас тридцать шесть, а пошел на службу я в возрасте двенадцати лет… Был сначала младшим помощником командира двенадцатого эскадрона. Ну, это что-то типа оруженосца: рубахи стирать, коня чистить и прочее. А стал капитаном гвардии в возрасте тридцати лет, пройдя весь долгий путь самостоятельно… Ну, почти, – сэр Рэй стал загибать пальцы, – считайте, шесть лет.

– Отец вас не баловал? – Уильям смахнул пот с бровей.

– Он был строг, поэтому определил, куда надобно, а не куда хотел я. И за это я ему благодарен. А что с вашим отцом? – спросил рыцарь. – Кто он?

– Мой отец погиб, когда мне было десять. Он был служителем. Сгорел вместе с храмом.

– Кхм, сочувствую. А что же вы сами не служитель, а рыбак?

– Послушников Ямеса выбирают из самых набожных детей, обычно младших в семье. А я был как раз младшим, да еще сыном нынешнего жреца. Но не срослось – учудил… – развел руками Уилл, и его синие глаза хитро блеснули.

– Что натворили?

– Разрисовал тотем Ямеса угольком из костра в пять лет. Ну, кхм, рожицу своего старшего брата накалякал… Не со зла, конечно, но в послушники выбрали не меня, а сына соседки – Робера.

Сэр Рэй Мальгерб рассмеялся и стал снимать с себя доспехи. Уилл уловил исходящий от него остро-кислый запах, заставляющий сморщить нос. Уже не в первый раз он замечал, что острое обоняние – это не всегда хорошо.

«Если его отец был служителем, значит, он не внебрачный сын нашего графа», – между тем подумал рыцарь, и от этого ему стало как-то спокойнее на душе.

– Не вы один такой бунтарь! – усмехнулся он. – Я тоже, Уильям, как-то от отца хорошо выхватил. Едва не потерял свое место на службе.

– Что же вы устроили?

– Когда получил сведения из дозора у южных границ с Глеофом о том, что там собираются войска, я решил, что на нас собираются нападать. Думал, нужно как можно быстрее доложить обо всем графу. Молодой был, дурной, чего там, – двадцать мне стукнуло.

– Ну и… – непонимающе посмотрел Уильям.

– Что «ну и»… Ну и поперся я прямиком в замок. Болваны на решетке меня пропустили, посчитав, что я записан на аудиенцию. Так я и бродил меж этажей, пока слуги не показали, где кабинет графа, куда я, собственно, и вломился!

Уильям рассмеялся, представив себе эту каверзную ситуацию.

– Да-да, господин внимательно меня выслушал, кивал, соглашался, потом спровадил со слугами, – гулко захохотал рыцарь. – Я думал, что все серьезно, – правда, он улыбался все время… А потом оказалось, что и не войска то были, а пара калек, таких же дозорных, бродили туда-сюда.

– Граф наказал вас?

– Нет, что вы. Ха-ха, меня наказали все, кроме графа! Отец по шее тогда вломил, мой командир разжаловать хотел. Но отмазали. А вот тех, кто донес неверную информацию, а еще охрану у замка – тех поменяли. Досталось им!

Оставшись в красном подлатнике, сэр Рэй снял вонючие сапоги, вытряхнул из них попавший туда сор и надел снова. Потом взглянул на Уильяма и заявил:

– На самом деле у вас весьма недурные задатки для меча!

– Шутите, – не поверил Уильям, счищая с себя прилипшую траву. Впрочем, безуспешно: тут нужно было идти окунаться в реку целиком, вместе с одеждой.

– Не шучу. Все сильнейшие фехтовальщики, которых я когда-либо видел, были высокими, длиннорукими, крепкого телосложения. А вы так-то повыше многих будете! С мой рост!

Уильям нахмурился, задумавшись. Потом его озарило.

– Это дает такое большое преимущество?

– Конечно! В фехтовании это решающий фактор. Даже опытному будет тяжело против новичка, если тот на полторы-две головы выше. Именно поэтому отбор в гвардию такой жесткий. Я думаю, вы заметили, что тут все как на подбор рослые, крепкие мужики. Такие, что и копыто в грудь переживут. Задохликов не берем!

– Кстати, сэр Рэй, мой нос подсказывает мне, что повара закончили готовить, – принюхался Уильям, и до него действительно донеслись запахи с полевой кухни. – Там уже вовсю стучат ложками, слышите?

– Хм. Ничего не чувствую и не слышу, – заявил капитан, потом покосился на собеседника. – Чуткий же у вас нос и острый слух, уважаемый Уильям. Тогда пойдемте быстрее в лагерь! Я голоден, как демон Граго до душ!

– Пойдемте. Спасибо за уроки.

– Не благодарите – мне все равно нечем заняться. Быть может, по возвращении из Йефасы вы уже так приловчитесь, что станете достойным соперником. Ладно, – он спохватился, – не сказать что достойным, но хотя бы не безнадежным увальнем.

– Благодарю за откровенность! – улыбнулся Уильям.

– А вот за это всегда пожалуйста! – заторопился рыцарь, оскалившись белоснежными зубами.

И правда, в лагере сэр Рэй Мальгерб увидел, как его воины ожесточенно стучат ложками по дну мисок, выгребая все до последнего куска. Рыцарю не пришлось долго ждать, и, получив горячую порцию от оруженосца, он присоединился к трапезе. Уильям же стоял у края лагеря, чумазый и облепленный высохшей грязью, и рылся в седельном мешке в поисках чистой одежды. Читающий какую-то книгу граф время от времени кидал на него любопытные взгляды. Леонарда с Эметтой не было на месте, и, вполне возможно, они уединились где-то меж холмов.

* * *

Отыскав полный набор чистых вещей и холстину, Уильям побрел вдоль широко разлившейся реки. Иногда в стороне то тут, то там встречались вздыбившиеся к небу одинокие каменья. Некоторые из них имели причудливые формы, что всегда в беспокойных умах посреди ночи рисует образы чудищ. Вон тот камень слева, высокий, тонкий, в полтора васо, изогнут так, будто готовится к хищному прыжку с холма.

Успокаивая себя, что он сам, в общем-то, чудовище и подобных ему теперь нет смысла остерегаться, Уильям подошел к кромке реки и оглянулся. А когда удостоверился, что опасности нет, разделся. Река в этом месте была глубока – быстро подступила выше груди. Вода холодила, и, стараясь как можно скорее закончить, Уилл окунулся, смыл грязь с волос. Все-таки, какими бы спокойными ни были равнины, что-то в них пугало… Они казались неживыми, демоническими, не желающими, чтобы посторонние топтали их землю своими ногами.

Тут о его ступню что-то потерлось. Он вздрогнул. Рыба? Нет, нечто провело по бедру, в паху, потом на миг скользнуло по спине. Ледяной страх сдавил его. Ничего не видя под собой из-за мути, Уильям уже изготовился броситься к берегу, но из воды показалась обрамленная черными волосами макушка – и на него взглянули немигающие голубые глаза демоницы.

– О Ямес, это ты!.. – схватился за сердце Уилл и шумно выдохнул, успокоившись. – Вериателюшка, ты меня едва в могилу не загнала!

Ее нижняя половина лица оставалась в реке, отчего тинистая вода заливалась в ноздри, в приоткрытый рот. Уилл протянул руки, чтобы приобнять свою любимую демоницу, но та разогнулась и, обойдя его, вдруг резко толкнула в спину по направлению к берегу.

– Что такое?

Снова толчок.

– Да погоди. Я же не помылся до конца… Погоди, душа моя!

В ответ толчки только усилились, да так, что Уилл едва не рухнул в мутную воду, споткнувшись обо что-то. Препятствие, о которое он запнулся, неожиданно зашевелилось. Кто-то или что-то продолжало касаться ног, живота и спины. Побледневший рыбак уже сам ринулся из воды, высоко вскидывая ноги, пока Вериатель постанывала и рычала будто в никуда.

Выбравшись на берег, он обернулся и обнаружил, что его демоницы и след простыл. Зато чуть рябая от сильного ветра поверхность взволновалась. Река ожила. Что-то шевелилось в ней, бурлило, словно множество змей скользили друг по другу, сплетясь в клубок. И так по всей глади реки, куда доставал взор. Слева, в десяти васо, появилась то ли спина, то ли что-то еще: гладкое и черное, округлой формы. В то же мгновение оно скрылось от глаз, а темная вода вновь стала спокойно-безмолвной.

Уильям спешно оделся и с ворохом грязной одежды, босой, держа в руках сапоги, взлохмаченный и мокрый, бегом направился к лагерю.

На месте ночлега оживленный народ то штопал какие-то вещи, то чистил лошадей. Кто-то готовился ко сну, а кто-то увлеченно переговаривался меж собой.

– Ну и как водичка? – спросил капитан, завидев возвращающегося рыбака. – Можно обмыть ноги?

– Нет, не надо там купаться!

Мимо них к реке прошел слуга Чукк с котелком, чтобы вычистить его. Уильям кинулся к нему со словами: «Не ходите туда, стойте!» Все уставились на него, перепуганного. Своим видом он всем внушил тревогу. Даже ласково мурлыкающий со своей служанкой Леонард – и тот подскочил на ноги, вслушался. Филипп поднялся с лежанки, приблизился и разглядел, что прибывший не до конца обмылся, что глаза у него мечутся, а в руках он держит ком нестираных вещей вместе с обувью.

– Что там было? – резко спросил он.

– Не знаю… – ответил рыбак. – Что-то коснулось меня, а потом появилась она… вы знаете о ком я… Она выгнала меня из воды и, пока мы шли к берегу, все огрызалась и шипела. Река словно ожила и зашевелилась… или в ней что-то зашевелилось… либо большое, либо множество мелких…

– Собирайте лагерь! – тут же скомандовал всем граф. Потом обратился к капитану уже тише: – Кто-нибудь собирался к реке?

– Двое. Аурит и мой оруженосец, – хмуро ответил сэр Рэй.

– В какую конкретно сторону ушли? – затребовал граф.

Капитан показал пальцем вправо, в сторону, противоположную той, откуда вернулся рыбак. Тогда, схватившись за ножны, Филипп посмотрел на всех вокруг.

– Оставайтесь здесь! А ты, – сказал он Уильяму, – вот ты как раз пойдешь со мной. Сворачивайте лагерь, я сказал! Всем держаться вместе, выставьте охрану с оружием наготове, чтобы после моего возвращения тронуться в путь!

– Но как же вы одни… – сделал к нему шаг капитан.

– Я вам что приказал, сэр Рэй? – рявкнул граф. – Пойдете за мной – лишитесь головы. Лично отрублю за неповиновение!

Он развернулся и скорым шагом двинулся к холму. А за ним, натянув сапоги, побежал неуклюже держащий меч Уильям. Под покровом ночи они миновали возвышенность, откуда до реки оставалось каких-то пятьдесят васо.

– Если что-нибудь вылезет, руби без раздумий, – предупредил Филипп, осторожно оглядываясь по сторонам.

– Вы знаете, что было в реке?

– Догадываюсь, – мрачно ответил граф.

Их сапоги проваливались в жижу – берег с западной стороны был пологим и потому совсем заболоченным из-за долгих дождей. Вокруг ни души: ни Аурита, ни Винсента… Филипп медленно, осторожно переступая в грязи, направился куда-то в сторону с мечом наготове.

Последовав за ним, Уильям пригляделся и заметил что-то блестящее васо в тридцати. Вода доходила уже до щиколоток, ноги вязли и неприятно чавкали. Вокруг стояла такая тишина, будто равнины сами обратились в слух, выжидая. Граф Тастемара поднял золоченую фибулу в виде ворона – украшение второго капитанского плаща, низ которого должен был отстирать Винсент. Недалеко от фибулы, за остатками камыша, виднелся из воды и сам притопленный черный плащ.

– Они мертвы? – спросил Уильям, понимая, что задал глупый вопрос и уже знает на него однозначный ответ.

– Да, – кивнул Филипп.

– Кто это был, господин?

– Пойдем отсюда, поговорим потом.

Они начали возвращаться. Уже на середине пути, на верхушке холма, граф резко развернулся и всмотрелся вдаль. Затем он схватил Уильяма за плечо, чтобы тот обернулся.

Река, живая, опять вспучилась. Из нее показались гладкие спины десятков, сотен, если не тысяч тел, что потирались друг о друга. Когда рыбак понял, что это тогда касалось его в воде, он побелел как полотно.

– Это одно существо, – сказал граф, показывая острием меча на колышущуюся реку. – Не знаю, как его называли в древние времена, но в местных легендах оно зовется ехидной. Судя по всему, очень старая тварь, вон до каких размеров вымахала. Хитрая и осторожная. Даже я не услышал ее…

– Как же она здесь очутилась?

– Не знаю. Вероятно, добралась по речной системе, которая протягивается на сотни миль и связывается во время половодья с болотом. Возвращаемся. – Он потянул рыбака за рукав. – Твоя кельпи спасла не только тебя, но еще и всех людей, что собирались пойти к реке перед сном.

– Но тех двоих уже не спасти… – с сожалением проговорил Уильям.

– Да, – только и ответил граф.

Когда они подходили к лагерю, Уилл поинтересовался:

– Зачем вы взяли меня с собой, господин? От меня помощи как от козла молока.

– Потому что о тебе печется кельпи, иначе бы тебя уже доедали в реке, – вздохнул Филипп и продолжил: – Этой твари здесь раньше не было, а между холмов, там, дальше, много южнее, располагалось несколько крупных поселений: Панриум, Черная Болотовка. Больше трехсот лет назад вожди этих поселений все как один перестали мне отчитываться. Я тогда взял с полсотни конников и выдвинулся в эти края.

– Поселения опустели?

– Да, просто дома с выбитыми дверьми. Все деревни располагались возле реки. Видимо, эта тварь пришла с болот и почуяла, что здесь есть пища. Тогда мы заночевали в одном поселении, не понимая, куда все пропали. А ночью выползла она… или оно… даже, наверное, они… Действовали как огромный единый разум, потащили в реку и коней, и людей, обвиваясь вокруг них. Мы тогда едва спаслись… Я и десять конников. – Филипп остановился и оглянулся. Впрочем, ночная река уже скрылась от его взора. – После того случая я запретил людям селиться здесь, перенаправил всех купцов на новый тракт – Западный. А ехидна вернулась в свои топкие болота. Да, иногда пропадают одинокие гонцы, но в целом на протяжении двух-трех веков все мелкие поселения, которые здесь появились, жили спокойно, хоть и бедно.