Две жизни. История одного превращения

скачать книгу бесплатно


– Ну что, хорошо… Если уж не мы меняем обстоятельства, то пусть хоть они нас меняют, всё к лучшему… От мамкиных разговоров удалось сбежать, а? – хитровато прищурился, легонько толкнулся в плечо девушки, подмигнул.

Люба, по привычке, собиралась пуститься в пространные объяснения по поводу своего решения, но мысль, что он угадал истинную причину недавних изменений, остановила её на полувздохе. Улыбнулась смущённо, соглашаясь, кивнула головой.

– Ладно, дочиню потом… Пойдём, покажу свои апартаменты. – Игнат поднялся. – Кваском тебя угощу холодненьким.

Пока хозяин отмывал руки, стоя у дворового крана, Люба с интересом осматривала большой двор, хозяйственные постройки. Везде был определённый порядок, за обустроенной простотой виднелась продуманность местоположения каждой вещи.

В большой комнате, служившей, по-видимому, и кухней, и столовой, они, спрятавшись от жаркого летнего солнца, расположились за столом, попивая прохладный, чуть кисловатый квас. Девушка делилась рассказами о своём новом окружении, новой работе. Игнат, имевший представление почти обо всех жителях и сотрудниках детдома, внимательно слушал, изредка вставляя свои комментарии или задавая вопросы.

Люба, как и в первую их встречу, ощущала себя очень комфортно, свободно и легко. Хотя по своей натуре замкнутым человеком она не была, но, излишней открытостью не страдала, тем более к людям, значительно превосходящим её по возрасту. Игнат оказался для неё совершеннейшим исключением; объяснить же, почему ей так тепло рядом с эти большим, почти постоянно улыбающимся дядькой, сама себе не смогла. Внутри складывалось ощущение, будто она встретила самую лучшую подругу, с которой можно говорить обо всём. Заметила ещё одну немаловажную деталь в общении с ним, – он, казалось, понимал всё, о чём она говорила; это отражалось и в его внимательном взгляде, и в жестах, и даже в каких-то подсказанных им нужных словах. Это живое понимание и участие так расположило девушку, с увлечением рассказывающую про свои новые дела, что, наткнувшись взглядом на настенные часы, искренне удивилась, оборвала себя на середине фразы.

«Мама родная! Я уж почти два часа болтаю!»

Игнат, посмотревший вслед за ней на часы, понял причину её внезапной остановки.

– Время летит – не угонишься… – Разлил оставшийся квас, с улыбкой спросил: – У тебя сегодня какие-то планы?

– Не-е-е-е, у меня залуженный выходной. А вас, – на это обращение Игнат приподнял брови, словно напоминая, что они уже на «ты», – ах, да! А тебя, дядь Игнат, я, наверное, от всех дел оторвала?!

– У меня из дел сегодня только моя «ласточка»… Машина, – пояснил он. – Я с ней позже закончу, как жара спадёт. Так что не волнуйся…

Люба слегка кивнула, неловкое смущение от собственной словообильности прошло. С удовольствием допила предложенный напиток, призналась, что такого вкусного кваса ещё в жизни не пробовала.

– Ну, у тебя ещё всё впереди! – Игнат улыбнулся, глядя на неё. – Ещё всего напробуешься! – приподнял свою кружку в немом тосте, сделал пару глотков.

– Любаш, я тебе в прошлый раз подработку предлагал, как ты на это предложение смотришь?

– Я?.. Вообще-то положительно. А что делать? – И шутя добавила: – Я в машинах плохо разбираюсь – так, только на уровне пассажира…

Игнат усмехнулся, махнул рукой.

– Нет, мне помощник в другом деле нужен. Как раз по твоему профилю…

Он объяснил, что ему нужно. В основном это была помощь по хозяйству, по дому, нечастая, примерно раз в неделю. Назвал сумму, небольшую, но очень даже приемлемую. Любаша раздумывала недолго, её сменный рабочий график оставлял достаточно времени; готовить, убирать она и так умела, а лишние деньги под ноги не падали. Да и Игнат ей пришелся по нутру.

Договорились, пожали друг другу руки. Хозяин, не теряя времени, начал показывать, где что у него хранится, лежит, находится; объяснил, как всё работает. Сначала провёл по дому, потом обошли дворовую территорию. Под конец открыл ей маленький секрет – где висит запасной ключ, на случай его отсутствия. Возвращаясь в дом, подвёл итог:

– В общем, хозяйничай. Меня не будет – не стесняйся, заходи, занимайся, чем надо.

Любаша согласно кивала. Про себя подумала, что такого «работодателя» у неё ещё не было. Да и занятие не из привычных – «непрезентабельное», как выразились бы её московские приятели. Но пока ситуация складывалась так, как складывалась, и если уж она согласилась на работу в детдоме, то и домработницей можно побыть. Тем более, что обещанное приглашение в бизнес от московских знакомых всё ещё не поступало…

Игнат повернулся на негромкий вздох, раздавшийся за спиной, будто угадав её мысли, слегка похлопал её по плечу и бодро произнёс:

– Будешь управдомом!

На секунду задумался, что-то прикидывая в голове, и спросил:

– Любаш, а ты печатать умеешь?

– Умею…

– Хорошо умеешь?

– Да, неплохо. А что?

– Пойдём, покажу…

Он подвёл её к закрытой двери, ведущей в комнату, которую при общем показе они обошли. Открыл массивную дубовую дверь, жестом приглашая девушку. Любаша вошла, сделала пару шагов, остановилась от изумления. Окружающая обстановка мало вязалась со всем остальным домом, скорее, походила на небольшой зал библиотеки или кабинет учёного. Две стены до потолка были закрыты стеллажами с книгами, на третьей, рядом с дверью, висел атлас с двумя большими тёмно-синими блямбами; возле окна, рядом с уютным кожаным диваном, стоял небольшой круглый столик с небесного цвета глобусом. Почти посередине, ближе к одному из стеллажей, находился небольшой, старинной работы, закруглённой формы стол. На нём, отдавая дань времени, помещался компактный ноутбук. Их совместный вид был необычен – словно прошлое поддерживало настоящее.

Игнат аккуратно протиснулся мимо застывшей фигуры девушки. Пока она осматривалась, подошёл к столу, выдвинул один из ящиков, достал внушительную бумажную папку.

– Ничё себе! – Любаша смогла выразить своё удивление лишь тоном.

– Да… Это моё богатство… – спокойно прокомментировал Игнат, присаживаясь на диван. Такая реакция ему нравилась. Если человек способен восторгаться книгами, значит, не всё потеряно.

– Я тут задался целью пару лет назад – разобрать свои бумажки. – Он раскрыл папку, показывая её содержимое. В основном тут были тетради, исписанные вручную, блокноты, несколько сшитых вместе пожелтевших листов с текстами, отпечатанными ещё в доисторические времена на машинке.

– Надо всё это разобрать, перепечатать, привести в «компьютерный» вид… Отдать куда-нибудь не могу – вдруг потеряется, да и текст специфичный, не всякий поймёт. А сам, со своим умением, буду ещё лет сто перепечатывать… Возьмешься? Об оплате договоримся…

Любаша, продолжавшая осматриваться с широко раскрытыми глазами, даже не сразу сообразила, о чём он. С трудом перенесла внимание на сказанное, подошла, взяла первую попавшую тетрадь из папки. Полистала, повертела в руках, даже поднесла к носу.

– Это что, записки Колумба? Сколько ж лет этим бумагам?

– Да не надо мне такую древность приписывать! – Игнат тоже поднёс к лицу папку, принюхался. Улыбнувшись заметил: – Ну, что ты хочешь! Время тоже имеет свой запах…

Любаша присела, наморщила лоб, вчитываясь в незнакомый текст, записанный довольно аккуратным почерком. Пролистала несколько страниц.

– Почерк-то я разобрать смогу, но тут есть сокращения и знаки какие-то… Возьмусь, конечно, только не знаю, сколько времени уйдёт на это…

– Ну вот и ладненько! Со знаками разберёмся, а время особо не жмёт…

Он бережно сложил обратно в папку тетрадь, в задумчивости несколько раз провёл рукой по шероховатой поверхности, потом аккуратно прижал и из боковых ленточек завязал маленький бантик. Положил на место, в ящик. Заметил, как девушка пристально рассматривает книжные полки, наклоняя голову и стараясь прочесть названия.

– Читать любишь? – спросил.

Любаша кивнула.

– Люблю, вообще-то, – протянула негромко.

Вглядываясь в названия больших и маленьких томов, поняла, что в большинстве своём, она даже не слышала о таких. Хотя, как ей казалось, читала много, была натурой интересующейся. Её новый знакомый интриговал всё больше и больше. Зачем, спрашивается, человеку в его возрасте столько книг? И чем он, интересно занимается? Судя по тому, что он с её отцом примерно одного возраста, наверное, на пенсии. Какой-то нестандартный пенсионер получается.

Немного озадаченная собственными мыслями о Игнате, она направилась вслед за ним обратно, в кухню. Хозяин предложил перекусить, но она отказалась: и есть не хотелось, да и чувствовала, что злоупотреблять гостеприимством, пусть даже и искренним, не стоит. Пора и честь знать.

Попрощались тепло, по-дружески. Бодро шагая по деревенской улочке, Любаша пребывала в приподнятом настроении. Переваривая свой прошедший визит, размышляла. Если, конечно, посмотреть с позиции того социального положения, о котором она всегда мечтала, то, надо признаться, сегодняшнее принятое ею соглашение выглядело ниже некуда. Даже ниже статуса повара в детдоме. «Осталось ещё сторожем, в ночную, куда-нибудь пристроиться!» – иронично подумалось. Только врождённый оптимизм и понимание, что в жизни бывают полосы разного цвета, не давали ей впасть в мрачное уныние от сложившихся обстоятельств. «Ничего, ничего! Перевернётся ещё и на моей улице грузовик с конфетами!» Подбодрила себя, решила спокойно переждать прилив собственных неудач. К тому же призналась себе, что Игнат, будучи в определённом смысле причиной произошедших изменений, вызывал в ней чувства, с которыми она раньше не сталкивалась. И назвать её знакомство с ним неудачей было нельзя. «Во всяком плохом есть своё хорошее», – вспомнилась фраза из какой-то книжки с психологическим уклоном, и сегодня она с ней полностью согласилась.

Следующие несколько месяцев её жизни прошли очень спокойно, даже однообразно. На работе старалась ни с кем особо не сближаться, не сдруживаться, понимая, что она здесь ненадолго и привязываться незачем. Слушая своих сослуживцев, чувствовала, что многие из них воспринимают и себя, и детвору, как большую, временами сложную, семью, и уже не мыслят себя вне рамок этой семьи; ей это было ни к чему. Она просто работала, старалась делать это хорошо, даже накупила книг и журналов по кулинарии и изредка баловала всех разными вкусными нововведениями. С детворой держалась ровно, приветливо, но в проблемы, разговоры и их игры не вникала, держалась стороной; когда, случалось, какой-нибудь оболтус прибегал обиженный, в слезах, и тыкался ей в подол, ища защиты и сочувствия, она, слегка погладив его по макушке, отводила к воспитателю.

У Игната бывала почти каждую неделю, делала уборку, варила борщи, которые он неизменно нахваливал, да с таким восторгом, что Любаша и впрямь ощущала себя «великолепным поваром». То ли шутил, то ли нет, говоря: «Любое мастерство – это дар свыше». Какой тут дар – так, нравилось ей кулинарить, да и всё…

Роль секретаря поначалу получалась плохо. Печатать, вроде, не разучилась, но, садясь за приготовленные Игнатом записи и начиная переносить их в электронный вид, постоянно сбивалась то на сокращениях, пытаясь их понять, то на неизвестного типа «иероглифах» и знаках, которые и не пыталась понять. Для налаживания процесса пришли к соглашению, что он будет читать вслух, диктовать то, что написано, а она – «живенько стучать по клавишам».

Пару раз хозяйничала самостоятельно. Зайдя во двор, натыкалась на прикрепленную на столбе записку: «Меня нет дома. Милости прошу, располагайся». Брала в условленном месте ключ, открывала дом и принималась за дело. Без Игната было скучновато и тихо; чтобы развеселить себя, включала на полный звук старенький приёмник, ловивший одну радиоволну.

Иногда, приходя к нему, заставала разных людей. Он всегда коротко знакомил, но никогда не рассказывал, кто такие, откуда. Один раз она как-то поинтересовалась, больше из любопытства, чем из надобности, он улыбчиво-лаконично отшутился, давая понять, что любопытство, конечно, не порок, но -… и весело закончил: «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали!».

Зато успела познакомиться с несколькими деревенскими жителями. Живущие рядом соседи Игната заприметили молодую женщину, начали здороваться, интересоваться. При встрече обязательно приветствовали. Поначалу Любаша, прожившая в большом городе свою сознательную молодость, где знакомство с людьми, живущими дверь в дверь, почти не практиковалось, немного смущалась от такого внимания и сельской простоты. Потом пообвыкла.

Ещё один факт удивлял её и в какой-то мере радовал. Касался он финансового состояния. Подводя несложные подсчеты своего капитала, Любаша для себя констатировала, что она богачка. Зарплата на её счету оставалась нетронутой, то, что платил ей Игнат, вполне хватало на повседневные нужды, даже ещё и оставалось. Конечно, по меркам прошлых доходов, сумма на счёте не выглядела внушительной, но сам факт сохранения денежных средств был для неё внове. Она всегда поражалась тем людям, которые могли удержаться от трат и накопить на какое-нибудь стоящее приобретение. Для себя актуальным считала девиз: «Надо много зарабатывать, а не меньше тратить!». Строго придерживаясь рамок этого девиза, всегда с трудом соотносила свой «дебет» с «кредитом», а проще говоря, жила внатяжку от зарплаты до зарплаты. А тут, в этом захолустье, оказывается, мечта о собственном счёте стала реальностью! Да… удивляться было чему.

Однажды в свой рабочий день, находясь в своих кухонных владениях, сосредоточенно шинкуя лук, услышала знакомый мужской теплый баритон. Подняла голову, увидела стоящего перед ней Игната, даже растерялась.

– Дядь Игнат, что-то случилось, вы ко мне?

– Здравствуй, Любаш! – Расплылся в улыбке, повернулся к двум подросткам, помогающим на кухне: – Привет, труженицы! – Те отозвались на приветствие, поздоровались, смущенно зафыркали в плечо друг другу.

– Здравствуй. Так что случилось? – Любаша в недоумении переспросила, стараясь понять причину его появления.

– Да всё хорошо! Чего ты разволновалась?

– Ну, раз ты здесь, значит что-то… – она оборвала себя на повторении того же слова – «случилось», озадаченно уставилась на него.

– Я тут по делу, ну и в гости к вашей заведующей. Вот, и с тобой поздороваться зашёл.

– А-а-а-а-а, – Любаша издала звук, означающий – «понятно». Хотя то, как он выглядел, было непонятно. Под тёмно-серым распахнутым пальто виднелся элегантный костюм, бледно-голубой воротник рубашки и начищенные носки чёрных ботинок довершали вид импозантного мужчины средних лет. Таким она видела его впервые.

– Ты на свидание, что ли, собрался? Красивый такой…

– Отсвиданировался я давно! Шутница! Ну, бывай, до встречи… – Помахал всем троим широкой ладонью и отправился по своим делам.

Дорезала лук Любаша, теряясь в догадках. Чуть позже рабочие хлопоты отодвинули её размышления, и, сказав себе «да мало ли у человека может быть дел», погрузилась в требующий особого внимания процесс приготовления обеда.

Тем же вечером к Любаше, заканчивающей наводить марафет после трудового дня у себя на рабочем месте, зашла одна из воспитателей. Сообщила, что заведующая ждёт их всех у себя через полчаса. Повод оказался серьёзный – день рождения. Любаша пыталась сослаться на усталость и на отсутствие подарка, но женщина лишь махнула рукой, сказав: «Да перестань! Приходи обязательно!», и, не ожидая от неё ответа, унеслась.