Выдавленный

Евгений Шорстов

Выдавленный

– Валерий Артёмович, ну что… Пришли результаты анализов, – молодой доктор медлил, сверля глазами больничную карту. Он трусливо оттягивал вердикт, потирая желтоватую бумагу тонкими длинными пальцами.

– Что там? – тихо спросил Валера, впрочем, уже мало заинтересованный в ответе доктора, чей голос казался ему каким-то неестественным, точно записанным на кассету.

– Ну… пару месяцев, не больше, – на выдохе пробубнил врач и случайно выронил карту из рук.

Листы чуть слышно ударились о деревянную столешницу. Валера вздрогнул:

– Давайте операцию делать, раз надежды нет. Хоть отсрочим…

– Валерий Артёмович… – растерянно начал доктор. – У вас рак мозга неоперабельный, метастазы к тому же, понимаете… Надо принять, Валерий Артёмович… Какое отчество у вас необычное, вроде и много Артёмов, а Артёмовичей редко встретишь.

– Что вы со мной как с ребёнком? – фыркнул Валера и поднялся.

Покачиваясь, он на ватных ногах проковылял к выходу.

– Валерий… – говорил доктор что-то ему вслед, но Валера уже не слушал.

Вечер, несмотря на лёгкий ветерок, стоял душный. Солнце ещё не успело спрятаться за горизонт, когда из дверей мрачной городской больницы вышел поникший Валера в чёрной застиранной толстовке. Он накинул капюшон и не спеша поплёлся к ближайшей автобусной остановке.

«Молока надо купить, – думал он, почёсывая больной лоб, – батона, масло…»

И вдруг поёжился. Дурацкий поход в магазин при таком диагнозе показался до того незначительным, что Валера плюнул, решил никуда не ходить и сразу отправился домой.

Теперь всё стало издевательским. Дребезжащая маршрутка медленно расшатывала его нервы: в салоне отвратительно пахло, присесть было некуда, пришлось мучиться стоя. От каждого резкого торможения хотелось закричать. А хмурые лица пассажиров виделись чересчур надменными и довольными. Валере думалось, будто все здоровые люди отчего-то единодушно разозлились на него, умирающего.

На своей остановке он первым выскочил из автобуса и побежал в сторону дома.

Знакомые стены родного подъезда подарили Валере пару мгновений доброго забвения: на несколько секунд он даже позабыл, что болен, и, запыхавшись, с лёгкой улыбкой на лице позвонил в дверь.

На пороге стояла его жена Света. Красные глаза и трясущиеся губы сразу выдали её волнение. И ужас вернулся в Валерино сердце.

Света помогла мужу разуться, усадила его за стол на кухне, села напротив и тихо, боясь рассердить, спросила:

– Ну что там, Валерочка?

– Ничего, будем жить… – отшутился он.

– Да расскажи за ради бога!

– Я там в справках не разобрался…

– Милый! – затряслась жена.

– Два… – муж осёкся, стиснув зубы.

Света сдавленно ахнула.

– Два месяца дают, солнышко, – процедил Валера, сжав кулаки. – Всё, Светочка…

Его плечи вдруг потяжелели, в груди защемило, а на глазах навернулись слёзы.

Побледневшая от ужаса Света упала на колени и обняла мужа за ноги. Она плакала навзрыд, шепча под нос какую-то неизвестную Валере молитву, а он лишь гладил безутешную жену по волосам и рассматривал догорающее солнце за квадратным кухонным окном.

– Мне пройтись бы, обдумать… – сказал Валера, когда Света немного успокоилась.

Он поцеловал её в лоб и пообещал, что скоро вернётся.

Стены подъезда больше не успокаивали, от них теперь веяло чем-то вражеским, мерзким. Валере было тошно даже смотреть на них, поэтому он поехал вниз на лифте.

В ближайшем магазине Валера схватил литровую бутылку водки и направился на кассу. Очередь из семи человек походила на бесконечную змею, у которой что не чешуйка, то гниль.

– Пропустите меня, пожалуйста, у меня только вот… – попросил Валера невысокую женщину средних лет и показал ей бутылку.

– А у меня вот, – та приподняла корзину, доверху забитую продуктами. – Стой, как все, не один ты торопишься, алкаш. Я после работы детям еду покупаю! Пропусти его… Когда ж вы все подохнете от своей водки!

Пламенный гнев обуял Валеру, его губы дрогнули. Он со злобой оттолкнул хамоватую тётку и уже хотел двинуться к кассе, как вдруг сильная рука обхватила его шею. Кто-то, стоявший сзади, решил вступиться за женщину.

Валера развернулся, но не успел ничего сказать. Первый удар пришёлся ему в челюсть, второй – прямо в висок. В голове что-то щёлкнуло, и Валера упал на четвереньки. Третий удар последовал незамедлительно, ярый защитник безжалостно топтал обидчика, не позволяя тому подняться.

– Не бей меня! – хрипел Валера. – Не бей, я болею!

Но удары всё сыпались.

Всё было как в тумане. На крики прибежал хлипкий пожилой охранник. Вместе с высоким лысым заступником они вытащили бесчувственного, как тряпичная кукла, Валеру на улицу и посадили его на землю у палисадника.

– Не вставай лучше, урод, – прорычал лысый и со всей силы зарядил Валере ногой в бок.

Боль обожгла туловище, дыхание спёрло, Валера не смог даже вскрикнуть. Он просидел на месте с полчаса: сначала плакал, хватаясь за волосы, а потом жалостливо стенал, потирая саднящие рёбра дрожащей рукой.

Звонок мобильника привёл его в чувства, Валера схватил трубку, но не сумел принять вызов: его сознание стало мутным, всё вокруг поплыло, лишилось цвета и сгинуло во мраке. Валера шлёпнулся набок и следующих звонков уже не слышал.

Сквозь болезненную дремоту до него доносились редкие голоса прохожих, сливающиеся в единую какофонию бессвязных звуков, но одну фразу всё-таки он разобрал:

«Смотри, – говорила какая-то бабка, – не дай Бог так пить… Он живой хоть? Какая страсть…»

И он был бы рад вскочить и объявить во всеуслышание, что он не падший алкоголик и не бездельник, а больной, поражённый смертельным недугом, непонятый и отвергнутый, доживающий свои последние дни. Но не было сил в его ногах и руках. Валера пролежал на земле до глубокой ночи и очнулся только когда измученная ожиданием Света, оставившая на его телефоне больше сотни пропущенных, сама вышла на поиски и вскоре нашла любимого мужа.

– Ты что же, Валерочка, – плакала она, поднимая его. – Зачем же ты…

– Света, солнышко, – мямлил он, перебирая в воздухе руками. – Я не пил, солнце, я не пил…

Валера задыхался, морщился, то раскрывая рот, то стискивая зубы. Света обнимала его, захлёбываясь горячими слезами, целовала мокрый лоб и холодные щёки.

Валера запомнил, как она отряхнула его грязную толстовку, помогла встать и повела к дому.

Наутро он проснулся у себя в постели, завёрнутый в одеяло. Жена мирно сопела рядом, положив на Валеру тонкую ручку.

В ушах гудело, кости ломило, а вспотевшая спина ныла от неудобной позы. В комнате было жарко, губы слипались, горло неприятно щекотало изнутри.

– Света, Света… – шептал он, и слова болезненным эхом отдавались в чугунной голове.

Жена вздрогнула и села на кровати.

– Валерочка, ты чего? – испуганно протараторила она, обхватив мужа ладонями за щёки.

– Мне бы кофе.

– Сейчас, сейчас, мой хороший, – засуетилась Света, растерявшись спросонья.

Высвободившись из одеяла, Валера приподнялся на локтях и уставился на пятно света за бордовыми занавесками.

Жена вернулась спустя пару минут с чашкой тёплого кофе. Валера сделал два глотка и вновь откинулся на подушку.

– Я не пил водку, Светочка… – говорил он, с болью выдавливая из себя каждое слово. – Меня побили там, на кассе…

Жена ничего не ответила и снова тихонько захныкала.

* * *

Спустя неделю Валера оправился от избиения. Он проснулся очень рано и, потянувшись выглянул в окно.

Без умолку кричали грачи, они сидели в гнёздах на вершинах тонких сосен.

– Переживёте лето, твари крылатые? – буркнул Валера. – Осень встретите…

И он с отвращением задёрнул шторы.

Когда проснулась Света, муж уже сидел на кухне, потягивая кофе с шоколадными конфетами.

– Ничего не слипнется? – улыбнулась жена, остановившись в дверях. – Доктор же сказал, чтобы сладкого поменьше… – она вдруг сконфузилась, умолкла и стыдливо опустила глаза. – Прости, Валерочка, я что-то…

– Будешь кофе? – пробубнил он с набитым ртом. – Давай наведу!

– Что ты, что ты! – суетилась Света, размахивая руками. – Я сама, ты ешь, не вставай.

Валера нахмурился.

– Не надо делать из меня немощного, – сурово заявил он, поднимаясь. – Я пока ещё в состоянии. Садись, сейчас…

С недовольным лицом он поставил перед слегка озадаченной женой кружку кофе, сел напротив и посмотрел в Светины глаза: голубые, цвета летнего неба, они заблестели, наполнившись слезами.

– Спасибо… – прошептала она. – Валерочка, у тебя вся подушка в крови. Я подумала, может, попросить у врача какие-нибудь витамины…

Валера зажмурился и громко выдохнул.

– Прогуляемся? – Света перевела тему. – Там погода сегодня…

– Я один хотел сходить, – перебил её муж. – Мысли в порядок привести.

– Хорошо, ты только на звонки отвечай, – тревожилась она, утирая костяшками пальцев капельки с уголков глаз.

Валера кивнул.

Обувшись, он взял ключи и уже собрался выйти за дверь, но вдруг зацепился взглядом за что-то необычное. На одной из полок серванта лежал деревянный квадрат с расчерченными клеточками. Валера достал его и принялся с любопытством рассматривать.

– Кроссворд твой, – улыбнулась Света, надевая потёртые зелёные тапки. – Помнишь? Я его с той квартиры притащила, пока ты отдыхал.

– Не помню, – отмахнулся он и убрал квадрат на полку. – Таскаешь хлам.

Света пожала плечами.

– Ладно, я ненадолго, не скучай, – буркнул Валера, безразлично чмокнув жену в лоб.

Конечно, он прекрасно помнил этот кроссворд. Валера сам нашёл квадратную деревяшку, выпилил и зачистил четыре бруска из тёмного дерева для красивого обрамления, расчертил по линейке и выжег пустые клеточки; оставалось только написать тонкими чернилами вопросы в левом нижнем углу и покрыть всё изделие лаком, однако работу он так и не закончил.

Этот кроссворд Валера делал для своего отца. Артём Валентинович – мужчина добрейший, отработавший более сорока лет на заводе, – имел весьма скромную и даже забавную мечту. Он хотел попасть на телепередачу «Поле чудес», о чём однажды, четыре года назад, сказал своему сыну.

«Туда кроссворд нужно отправлять, мужики рассказывали, – всплывали в Валериной голове слова отца, ещё здорового и полного сил. – Давай займёмся как-нибудь…»

Валера зашёл за дом, спустился в овраг, где росли старые ели, и сел на покосившуюся лавочку с прогнившей спинкой. Он поставил локти на бёдра и уткнулся лицом в дрожащие ладони.

«Давай займёмся как-нибудь…» – электрическим разрядом ударило воспоминание.

Валера хотел сделать отцу сюрприз и не спешил показывать неоконченную работу. А старик слёг с онкологией и сгорел всего за одно лето, не узнав, над чем трудился его любящий сын.

Губы Валеры тряслись, грудь вздымалась, он никак не мог надышаться, удушая самого себя воспоминаниями.

– Валерка! – закричал кто-то с тропинки. – Ты?! Валерка!

Это был один из давних друзей Валеры – Руслан. Он достиг большого успеха на службе и теперь занимал пост главного врача в местной поликлинике.

Руслан присел рядом, слегка приоткрыл рот, желая что-то сказать, но тут же осёкся и откашлялся от неловкости.

– Как самочувствие? – наконец выпалил он. Голос его сорвался на писк, отчего доктор снова закашлял.

Мрак скрывал его пунцовые от стыда щёки.

– Хреново, – отозвался Валера.

– На поликлинику справки из больницы пришли, – тихо, чтобы не допустить очередного противного писка, говорил Руслан. – Я всем велел молчать, но сам понимаешь, слухи скоро поползут.

– Да мне-то что, пускай ползут.

– Какие планы-то?

– Никаких, вилкой в розетку ткнуть, – буркнул Валера, подобрав с земли маленькую сухую палочку. – Какие планы, Руся? Неделю провалялся ничком, сейчас хрен знает как сижу, гудит всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.