скачать книгу бесплатно
Трусы к победам не идут[22 - Гур щтэмэ, лъэр щIэкIкъым. Перевод Баговой М.].
Биться до конца, жизнь отдать, но сохранить честь[23 - Уи бийм псэр ептми, уи щэхур йомыт. Перевод Баговой М.].
Врага пожалеть – самому быть раненым[24 - Бийм ущысхьмэ, уIэгъэ ухъунщ. Перевод Баговой М.].
Сердце не почует – глаз не увидит[25 - Гур мыплъэу нэр плъэкъым. Перевод Баговой М.].
Умному и намека достаточно[26 - ЗыжраIэ нэхърэ зраIуэк1. Перевод Баговой М.].
Не бей первым, если драка неизбежна – отвечай как следует[27 - Япэ умыуэ, къоуэм ущымысхь. Перевод Баговой М.].
– Дада, такая грустная история!
– Да, встречаются в жизни коварные и благородные поступки, – отозвался Хамзет.
– Дада, а Шогеныпш, он наш родственник? – спросила внучка Фатима.
– Нет, он нам не родственник. У нас другие корни. Много сотен лет тому назад жил такой греческий император и звали его Юстиниан, правил он в Византийской империи. Его у нас звали Юстином или Юстуком. Воинственные адыги помогли Юстиниану одолеть его врагов – племена готов. После той победы император начал прилагать усилия, чтобы наши праотцы в веру его христианскую перешли. Адыги предложение приняли. Вот тогда из Византийской империи стали на Кавказ священников и епископов отправлять. Священников называли на русский манер «шогень»[28 - Это были посланцы от православной церкви. Католическая церковь тоже отправляла своих служителей, но они не прижились среди адыгов. На фоне православной веры подружились адыги и греки. Шора Ногмов предположил, что древние греки адыгов называли «керкетами».] или «шеуджэн»[29 - Есть версия, что распространенная украинская фамилия Шевченко имеет адыгское происхождение.Слово «къуэ», воспринимаемое на слух представителями других национальностей, как «ко» (кьо-къуэ) в адыгском языке имеет значение «сын» или «потомок». Впоследствии обозначение, отражающее родственные отношения отца и сына, содержащее смысл: сын того-то отца сформировало у множества народов мира фамилии.Например, в русской версии «сын Петра» трансформировалось в «сын Петров», со временем слово «сын» отпало, сформировалась фамилия Петров.На Украине фамилия «Петренко» распадается на составляющие «Петрен» и «ко», где «Петрен» – имя отца, а «ко» – сын, что имеет смысл «сын Петра».Корни фамилии лингвисты видят в слове «шеуджэн», которым адыги обозначали христианских священников. Под натиском ислама шеуджены переместились к части черкес, живших на территории современной Украины. Потомки этих шеудженов стали называться «шевдженко» (в адыгской версии щоджэныкъуэ»), что означало «сын шеуджена». Впоследствии «шевдженко» трансформировалось в фамилии «Шевченко».Историки выделяют и множество слов, имеющих адыгские (черкесские корни).Адыгское слово «нана» (мать) трансформировалось в украинское «ненька» с тем же смыслом; «дадэ» – «татэ», что означает «отец» или «дедушка»; черкесское «хадэ», означающее «сад» стало украинской «хатой» (дом) и т.д. Адыгский просветитель Шора Ногмов отыскал в украинском прозвище «хохол» черкесские корни от слова «хъуэхъул1» (хохыл в русской транслитерации), что означает «восхваляемый мужчина», где «хъуэхъу» – восхваление, «лIы» – мужчина. Адыское «лIыцIэрыIуэ», где «лIы» – войн, мужчина, «цIэрыIуэ» – известный, знаменитый со временем сформировало слово «рыцарь».На Украине исполнителя старинных песен, псалмов, жалобных песен называют «кобзарь». Манеру исполнения, стилистику и тематику песен кобзарей сравнивают с адыгскими песнями, называемыми «гъыбзэ», где «гъы» – «плач», «плакать», а «бзэ» – «язык». Историки отмечают, что адыгское «гъыбзэ» и украинское «кобза», таким образом, обозначают струнные щипковые инструменты, «которые плачут». Соответственно, слово «кобзарь» образовано точно так же, как «гъыбзэры» – «исполнитель гъыбзэ».] на адыгский, а епископов – шехник. Один шогень-шеуджэн оказался в Осетии, через некоторое время он перебрался в Черкесию. И было у него четыре сына. Сказывали, что три сына были очень высокого роста. А четвертый сын был немножко ниже своих братьев, за что его и прозвали «маленький шогень». Три сына стали Шогеновыми, а четвертый сын – Шогенцуковым[30 - ЦIыкIу – маленький, в русской транслитерации звучит как «цику».].
Маленький первоклассник Замир подошел к дедушке со словами: «Дедушка, а я не знаю, что такое христианин. Я еще маленький. Меня только в октябрята приняли».
Хамзет посмеялся от души, погладил внука по голове и ответил:
– Дети мои, в жизни люди – октябрята, пионеры, комсомольцы, врачи, учителя, шахтеры. Но перед Богом все мы, адыги – мусульмане.
– А я знаю, дедушка, что это значит, – сказал Азреталий. Повернувшись к братьям, сказал: – Дедушка пять раз в день моет руки, лицо, голову, ноги, расстилает коврик и молится.
Часть 2
Сейчас я вам поведаю другую историю. Она о том, как однажды адыг-христианин мусульманином стал. Случилось это давным-давно, но не в тридевятом царстве, тридесятом государстве, а на полуострове Крым. В те далекие времена там жили и правили греки и генуэзцы. Одна половина была греческой[31 - Полунезависимое православное княжество (деспотат) Феодоро (1223–1475) образовалось в средневековом Крыму после распада Византийской империи, правителями которого были Гаврасы. До 1475 г. население княжества (феодориты) достигало 200 тыс. человек. Княжество располагалось в Юго-Западной части Крыма. Культура – греческая. Соседями княжества по Крыму были генуэзские фактории и Крымское ханство, возникшее с 1444 г.], вторая половина генуэзской[32 - Генуэзские колонии в Северном Причерноморье (в западных источниках называются Газария от Хазария) – укрепленные торговые центры генуэзских купцов и колонии Генуэзской республики в XIII–XV вв. Под «Газарией» итальянцы подразумевали не только Крым, но и земли, прилегающие к Черному и Азовскому морям, за исключением входивших в состав Византийской империи.К июню 1365 г. генуэзцы вытеснили венецианцев из Крыма. Они закрепили за собой Судак с 18 поселениями и территорию Крымского Южнобережья от Фороса до Алушты. Эта территория получила название «капитанство Готия». В колониях жили греки, армяне, итальянцы, адыги, татары, евреи и другие народы. Соперником генуэзцев стало княжество Феодоро.]. Но между ними оставался спорный участок земли, над которой они не могли поделить власть. Чтобы уладить эти споры, они пригласили третью силу – адыгов[33 - Крымский писатель-краевед, этнограф, член РГО Андрей Осташко, статья «Скалистый берег. Белое пятно истории Крыма». (https://www.adygi.ru/index.php?newsid=13269# (https://www.adygi.ru/index.php?newsid=13269))В период существования противостояния между княжеством Феодоро и Капитанством Готия, в это же время на Северо-Западном Кавказе существовало черкесское православное княжество (пшир) Кремух, которое управлялось чемгуйской (темиргоевской) династией – Болотоко и помимо земель этой народности включало в себя территории хатукайцев и егерухайцев – до современного Майкопа. В эпоху расцвета деспотата (княжества) Феодоро в средневековой Таврике князья-пши Кремуха заключили с ним военно-политический и династический союз, после чего князья Гаврасы (правители княжества Феодоро) стали привлекать на службу черкесских аристократов с дружинами. В битве при Синих Водах в 1363 г. против литовского (белорусского) князя Ольгерда с крымской стороны сражались «ханы Крымский, Манкопский и Киркельский». Первый и третий «ханы» – это ордынские правители Кърыма и Кырк-Ора, а вторым «ханом» был правитель Феодоро – дука (губернатор) Деметрий Гаврас, который своего конного войска не имел, – его конницу составляли черкесы.В середине XV в. результатом династического и военно-политического союза правителей Феодоро с князем Кремуха сыном Керти-бея – Биберди Хатуко (бий Берди), в крещении Георгием Пиуперти, – чью сестру Анну-черкешенку выдали замуж за Мануила Гавраса, старшего сына Иоанна-Олубея (1444–1458), стало привлечение черкесских аристократов с дружинами для охраны замков и крепостей, принадлежавших ауфентам Феодоро на правах держателей наделов земли – тимариотов и прониаров, несущих государственную службу. Крепость Кыз-куле с окрестными селениями была передана чемгуйским князьям из рода Болотоко, что обусловило высокий статус адыгов в Феодоро. Черкесские уорки-дворяне из народности чемгуй (темиргоевцы) поселились в каньоне, известном сегодня под названием Черкес-Кермен. Возвышающаяся над каньоном башня Кыз-куле была цитаделью их феодального удела, – в ней ученый М. Я. Чореф обнаружил черкесские родовые тамги представителей чемгуйцев и других черкесских племен и родов – Шумнук (бжедуги), Соншок (бесленеевцы), Жаноковы (жанэ), Етаухъ (кабардинцы), Джанаби (абазины).Благодаря смешанным династическим бракам среди феодорийской аристократии возникало прозвище «черкес» или «черкешенка», которое могло даваться не только представителям непосредственно адыгских родов, но также аристократам других национальностей, породнившихся с черкесами, как показывает пример Марии Мангупской – дочери Мануила Гавраса, которая именовала себя Палеологиней-Асанной, и генуэзского аристократа Захарии де Гвизольфи, чьей матерью тоже была черкешенка.Эта путаница отразилась в некоторых хрониках, что дало повод историкам из Адыгеи отнести правившую княжеством Феодоро с 1403 г. по 1475 г. княжескую династию – к черкесам, хотя это явное заблуждение.]. Им доверили управление и защиту этой земли. На территории Крыма стали появляться не только военные всадники, но и адыгские аулы, общины. Адыги стали родниться как с генуэзцами, так и с греками. И однажды племянник главного князя Мануил Гаврас женился на дочери адыгского князя Керти-Бея Хатуко по имени Анна Черкешенка. У них родился сын Александр[34 - Фадеева Т.М., Шапошников А.К. Княжество Феодоро и его князья. Крымско-готский сборник.http://www.krimoved-library.ru/books/knyazhestvo-feodoro-i-ego-knyazya-krimsko-gotskiy-sbornik5.htmlВ 1465 г. в итальянских и русских источниках появляется князь Феодоро Исаак. Считается, что Исаак захватил престол в обход наследника – своего племянника Александра, который был вынужден удалиться в Молдавию под благовидным предлогом сопровождения своей сестры Марии, выданной Исааком замуж за молдавского господаря (Марию-Черкешенку Палеолог Асанну выдали замуж за Стефана III – Великого господаря Молдовы).Мария «Черкешенка», княжна Мангупская скончалась в возрасте 27 лет, родив двух дочерей молдавскому господарю.В конце 1474 г. – начале 1475 г. Исаак был свергнут его племянником Александром, который жил у сестры Марии-Черкешенки. Стефан III помог свержению Исаака. Он дал Александру 300 воинов и отправил их на итальянском судне в Крым, чтобы брат его жены захватил власть в княжестве Феодоро. Исаак был убит.], который стал правителем княжества Феодоро из династии Гаврасов.
Через две недели после того, как Александр взошел на престол (31 мая 1475 г.), нагрянул к нему огромный турецкий флот[35 - Статья «Отчаяние обреченных. Последний бастион империи-княжество Феодоро в Крыму».https://zen.yandex.ru/media/vremena/otchaianie-obrechennyh-poslednii-bastion-imperii-kniajestvo-feodoro-v-krymu-5dde8ba9e48800110811903eТурецкий флот в составе 180 галер и 200 грузовых судов, высадился 70-тысячный десант. Под командованием Гедик Ахмеда-паши захватили генуэзские города и крепости на южном берегу Крыма. В городе было около 15 000 человек, гарнизон численностью около 5000 человек. Город был хорошо укреплен, удачно расположен, отвесные склоны защищали крепость. У турок было немного пространства для наступления, поэтому их численное превосходство нивелировалось.].
У последнего князя княжества Феодоро был двоюродный брат – черкес по имени Амурбий[36 - Вымышленный персонаж.], сын князя Болотоко. Братья были внешне похожи друг на друга. Александр отправил к брату гонца с просьбой о помощи. На подмогу приехали адыгские витязи во главе с Амурбием в шлемах и панцирях[37 - Штыбин Виталий. Танцы, горы и каштановый мед. Издательские решения, 2020. С. 48. – 416 с. Черкесские породы лошадей на Кавказе ценились, а полноценный военный костюм уорка – панцирь – мастера могли выделывать до двух лет, и цена его порой равнялась целым конским стадам. Он представлял собой кольчугу, в которой могло быть до 25 000 колец. Панцирь закрывал тело и помещался в ладонях при снятии. Секрет его изготовления считается утерянным, современные реконструкции всего лишь его скромная копия.].
По крепости палили из пушек беспощадно, защитники выдержали семь штурмов. Не помогала артиллерия туркам. Осада продолжалась полгода. И понял турецкий паша, что без хитрости ему не победить. Он решил создать видимость, будто снимает осаду города. Он отвел главную часть войска, а для осады оставил меньшую. Ахмед-паша ходил с грустным и понурым видом, будто расстроен тем, что вынужден отступить, потому что не может взять крепость. Оборонявшиеся в крепости, увидев, что осталось мало турок, решили выйти за крепостные стены. Турки сделали вид, что испугались и побежали, вовлекая в ловушку бежавших за ними защитников города. Но в этот момент появилось все османское войско, собравшееся в один мощный кулак. Защитникам отрезали пути к отступлению к стенам города Мангупа. Вскоре турки ворвались в город.
Видя, что дело плохо, Амурбий предложил Александру через тайный лаз вывести женщин, детей и стариков из крепости.
– Нет, Амурбий, я не уйду из крепости! И не проси! – ответил он брату.
– Ты должен! Я выдам себя за тебя и продолжу битву, чтобы дать вам возможность как можно дальше уйти.
– Нет!
– Подумай о несчастных женщинах и детях! Ты их князь! Позаботься о них! У нас остается очень мало времени и провизии! – настаивал Амурбий.
– Сейчас надо на городские стены. Об этом не может быть и речи, – ответил Александр и ушел.
Тем временем Амурбий отправился в укрытие, где прятали женщин и детей, и сказал им готовиться к тому, что ночью их выведут из крепости.
Наступила ночь. Александр был ранен.
– Вот видишь, ты не помощник нам теперь. Возьми верных людей и уходи. Женщины и дети уже готовы.
Братья посмотрели друг другу в глаза и крепко обнялись, понимая, что, может быть, видятся в последний раз[38 - С. Громенко, историк. Статья: «Падение княжества Феодоро» https://secrethistory.su/1684-padenie-knyazhestva-feodoro.html (https://secrethistory.su/1684-padenie-knyazhestva-feodoro.html)Последний князь Феодоро Александр сдался Гедык-Ахмет-паше взамен на обещание пощады, и турецкий военачальник не казнил его на месте. Александр был отправлен в Стамбул, где его задушили в тюрьме по личному приказу Мехмеда II. Его малолетний сын был обращен в ислам, а жена и дочери попали в султанский гарем. Уцелевшее население Мангупа было переписано и обложено налогами, а сам город с окрестностями был включен в состав Османской империи.].
Амурбию принесли одежду брата, он спешно переоделся.
Вдвоем они направились к секретному выходу, где ждали женщины и дети. Как же присутствовавшие были удивлены, когда они увидели, что два Александра направляются к ним. Они знали, что Амурбий и Александр похожи друг на друга, но Амурбий всегда ходил в черкеске[39 - Мужской костюм, известный под названием «черкеска» на кабардинском языке называется «адыгэ фащэ». Он начал формироваться в VI в., окончательный и признанный совершенным вариант был представлен миру в конце XVIII в.] и поэтому люди не путали их. Но теперь они увидели двух братьев в одинаковой одежде и отличить их было трудно.
Александр выбрал нескольких воинов, чтобы они сопровождали стариков, женщин и детей. Все прощались без слов, крепко обнимая друг друга. В тишине крымской ночи группа вошла в секретный лаз…
Еще неделю шли бои. Амурбий надеялся, что группа ушла далеко, и они скоро будут в безопасности.
Турецкая артиллерия пробила брешь в стене города, и янычары ворвались в город Мангуп. Амурбий стоял на крепостной стене, когда прилетело ядро. Взрывной волной его сбросило со стены. Будучи без сознания, он попал в плен. Турецкий Гедык-Ахмет-паша принял его за князя Феодоро Александра и отправил к турецкому султану как пленника.
Амурбия и оставшихся в живых защитников крепости повели к кораблям. Воинов определили к гребцам на галерах. Амурбий попытался сбежать. Его поймали, связали руки, закрыли в трюме корабля и приставили охрану. Огромный турецкий флот отчалил от берегов Таврики.
Амурбий много лет жил в княжестве Феодоро, дружил с греками, венецианцами, крымскими татарами, поэтому знал несколько языков. Ему не составило труда разговорить своего охранника-венецианца. От него узнал, что три года тому назад венецианский корабль был атакован в водах Средиземного моря, и мужччина оказался в плену у турков. Охранник принял ислам, женился и остался жить в Османской империи.
Под надзором венецианца Амурбию предстояло провести время в душной каморке до того, когда корабль причалит к стамбульскому берегу. Ночью под храп венецианца узник вспоминал своих родителей.
Отец часто любил повторять фразу: «Сегодня сделал доброе дело, значит – прожил день не зря», а Амурбий считал: «Я узнал что-то новое и мой день прожит не зря». У отца не только сердце было добрым, даже руки были добрыми! Они не были похожи на мозолистые руки труженика или покрытые шрамами руки воина. У отца были особые руки, сильные и одновременно источавшие добро. Амурбий лежал и думал что, наверное, Всевышний выбирал пророков из таких людей, как его отец. Матушка была под стать отцу – добрейшей души человек с красивым голосом. Когда она укладывала спать братьев или сестру, напевала разные песенки. Заслышав пение матушки, прохожие останавливались и продолжали свой путь только тогда, когда она заканчивала пение.
Амурбию было двадцать два года, и в будущее он смотрел с тревогой. Может, через два дня его уже не будет в живых, а может, сохранят жизнь, но он уже не будет свободным человеком. К своему огромному стыду лишь в ночной духоте арестантского трюма Амурбий, сын князя Болотоко, впервые задумался о рабстве. Еще вчера он был вольным, мечтал о славе, но скоро из пленника может стать рабом, которого как вещь могут продать, покалечить или даже убить. Только тогда, когда потерял свободу, задумался о великой беде и несправедливости в мире, каким является рабство! Удивительно, что человек, считавший себя венцом божественного творения, додумался до такой мерзости, как рабство, думал он. Человеческая жизнь ничего не стоит и не значит, как песчинка в пустыне. И эту песчинку никому не жаль…
«Не буду отчаиваться! Я сбегу! Обязательно сбегу и вернусь домой! Чтобы сбежать, нужны будут силы. Я должен заснуть», – думал молодой черкес.
В эту душную летнюю ночь он представил, что положил свою голову на колени матушки, как она гладит его, как набирает в ладонь холодную воду и освежает его лицо. Казалось, что он ощутил освежающую прохладу на измученном лице, и Амурбий заснул под шум волн.
В Стамбул корабли вошли торжественно. За ними наблюдал падишах. Везде развевались османские флаги. Впереди торжественной процессии волочили перевернутые кресты, иконы и флаги павшего княжества Феодоро, обозначая османскую победу. Днём палили из пушек, а ночью устроили торжества с фейерверками, обозначая победу.
Защитников крепости Мангуп бросили в тюрьму. Темница оказалась такой ужасной, что каюта в душном трюме корабля показалась Амурбию царской палатой. Через несколько дней султан прислал за ним людей. Амурбий обрадовался. Он понял, что его двоюродный брат Александр с группой женщин, детей и стариков спаслись! Он не сомневался, что если бы их поймали, то в Стамбуле стало об этом известно и султан бы его к себе не вызвал. Амурбий пошел с сопровождающими на встречу к османскому падишаху.
Он шел по узким улочкам города, который некогда назывался Константинополь… Вдыхал ароматы цветов, смотрел на зеленые кроны деревьев и думал, что больше их не увидит, как не увидит солнце и голубое небо.
Окружающие на него смотрели с любопытством и сочувствием. Многие их тех, кто на него глядел, сами когда-то были свободными людьми, но их государства пали под натиском османского ятагана. Осиротевшие мальчики из покоренных стран стали грозными воинами-янычарами; девушки пополнили османский гарем. Амурбий шел с гордо поднятой головой в своем мятом одеянии, весь в пыли и крови. «Жаль, что я не в моей черкеске», – думал он, ощущая дискомфорт в непривычной одежде брата.
Скоро он предстал перед Мехмедом-Фатихом II – завоевателем Константинополя. Падишаху было всего 33 года, многие государства Европы лежали у его ног. Чувство всесилия и могущества его слегка опьяняло. Султан начал строительство дворцового комплекса Топкапы.
Пройдя многочисленные залы, охранников, дворцовые двери, распахнулись последние, и Амурбий в сопровождении янычар предстал перед властелином.
«Не склоню колени», – не успел подумать Амурбий, как янычары заломили ему руки и опустили на колени перед султаном.
– Мне рассказали, что ты храбро сражался, – сказал он.
Переводчик перевел.
Амурбий молчал.
– Если бы я оказался твоим пленником, то ты бы, князь, меня казнил. Я же предлагаю тебе стать моим вассалом, как крымские ханы. Но чтобы стать вассалом, ты должен принять ислам[40 - Гармаш П. Е., Стефанюк В. С. Легенды Крыма. Сборник. Симферополь: СВИТКОМ, 2017. С. 54–55. – 128 с.: ил. Отмечается, что османский султан обещал сохранить жизнь последнему князю Феодоро Александру, если он перейдет на службу к Мехмеду II. После отказа был казнен. Требование принять ислам – художественный замысел автора.]. Мне нужны верноподданные, но в подданство без единой веры я не верю. Если ты согласен, то обретешь свободу и родину, – ему перевели слова падишаха.
Черкесский витязь понимал турецкую речь, но продолжал хранить молчание. Он думал над услышанным: «Меня похвалил и если приму его условия, то освободит… Но что я знаю об этой религии? Только то, что муэдзин пел с минарета, оповещая о наступлении времени намаза, призывая людей в мечеть. Еще давно, в детстве, я видел сны, где звучал певучий голос муэдзина». Он просыпался и в ночной тишине все продолжал слышать странную песню, звенящую только в его ухе. Вспомнил это песнопение, когда оказался в Стамбуле пленником. Он тогда понял, что Всевышнему было угодно, чтобы он оказался в Стамбуле, но очень надеялся, что ему так же угодно вернуть его к своим родным. «Приму мусульманство и тогда не останусь ли вечным турецким пленником, как тот венецианец, сопровождавший меня? Тогда я точно никогда не смогу увидеть и обнять матушку, отца и своих родных…»
В нем проснулось упрямство и на татарском ответил султану:
– Я не предам христианскую религию. С ней родился и с ней умру.
– А ты хитер! Оказывается, ты мой язык знаешь?! Молодец! Тогда в придачу я тебя еще и женю! Сам красавицу выберу!
– Нет… – ответил Амурбий.
– Ты спешишь умереть? Хорошо. Сейчас тебе организуем похороны, – с усмешкой произнес султан и небрежно махнул кистью руки, давая знак, чтобы Амурбия вывели. Тотчас он позвал к себе помощника и дал указания.
Янычары подняли Амурбия с колен, вывели из покоев султана, и группа направилась к выходу. Его вели, заломив руки, но он не чувствовал ни боли, ни неудобства. Он думал о родителях, которых более не увидит никогда… «И почему же я такой упрямый? Вот она – моя глупая гордыня!» – ругал сам себя. Шел и полагал, что выведут из дворца и где-нибудь сразу отрубят голову. Боковым зрением узнал дорогу. «Значит, казнь будет в тюрьме», – решил он.
Его довели до тюрьмы, но повели не в камеру… У арестанта учащалось сердцебиение. Вскоре показалось и маленькое пространство, где приводили в исполнение смертный приговор … Стояла плаха…
«Если бы не знал что это такое, то плаху принял бы за пенек», – подумал приговоренный. Ему казалось, что сердце бьется не только в грудной клетке, оно вырвалось из груди и стучало в ушах.
Вскоре их нагнал гонец. Он окликнул одного из охранников и что-то прошептал. «Сказал тихо, чтобы я не услышал… Чтобы я не понял», – мелькнула мысль в голове черкеса.
Амурбия подвели к плахе и отпустили руки, он смог разогнуться и посмотреть на своих провожатых. Его окружали несколько янычар и мужчина средних лет, которого он видел у султана. Один янычар отошел и вошел внутрь здания тюрьмы. Он вернулся в сопровождении палача. Его не спутать ни с кем… Он шел в черном одеянии, с закрытым лицом и с огромным топором.
У адыга мелькнула мысль: «Я что, дам себя как курицу зарезать? Нет!» Янычары, будто прочитали его мысли, подошли и заломили руки, будто схватили в тиски. Палач неспешно подошел и расчехлил свой топор…
Черкеса янычары подвели к плахе, ударили сзади, и он упал на колени перед плахой. Янычары силком положили его голову на плаху…
Пленнику повторили вопрос: «Юноша, чтобы перейти в мусульманскую веру, нужно лишь сказать слова шахады: «Я свидетельствую, нет божества, кроме Аллаха, и свидетельствую, что Мухаммад – Его Посланник». И все. И ты будешь свободен».
Внутри Амурбия все бушевало. И страх и гнев смешались воедино. Но он, оцепеневший от ужаса, продолжал молчать и думал: «Религия – вера во Всевышнего, это то, что должно объединять нас, а не разъединять. Религия – это то, как мы верим в Бога, какие ритуалы используем для поклонения Ему, но почему-то каждый считает, что то, как мы любим, верим в Бога, больше, лучше, и правильнее, чем то, как в него верит тот, другой человек, и обязательно нам нужно из-за этого не только подраться, но и отнять жизнь у раба божьего. Мало того, мы идем войной народ на народ, княжество на княжество, государство на государство». Ему повторили вопрос, а Амурбий оставался в молчаливом оцепенении.
В ответ на вопрос Амурбий мотал головой, имея в виду, чтобы не казнили. Он не издал ни единого звука, и мотание головой воспринималось, как отказ поменять веру.
Черкес мысленно попрощался с родиной, попросил прощения у матери, у отца, у бабушки, у братьев с сестрой! И не мог вымолвить ни слова!
«Что ж, воля твоя…» – сказал паша и жестом руки дал знак палачу начинать казнь.
Амурбий увидел, как сильные и могучие руки палача, будто перышко подняли топор вверх. До него донесся звук металла, рассекающего воздух, он втянул в последний раз воздух и закрыл глаза. И будто грянул гром, или колокол ударил в набат. Оказалось, что палач вонзил топор в плаху. Голову не отрубил!
– Ну что, может, подумаешь еще раз? – обратился паша к Амурбию.
Черкеса подняли с колен, отпустили руки.
– Зря ты так упорствуешь, – неспешно сказал паша, – ибо ислам – величайшая религия!
– А как мне не упорствовать? Да, я немного знаю об исламе. Я видел людей, делающих намаз, но что я знаю об исламе, чтобы с легкостью поменять религию? Мои руки в крови, но в крови врагов, нападавших на землю, которую я защищал. Я никогда и в мыслях не покушался на чужое имущество, свободы ни у кого не забирал, даже корочки хлеба не украл. И перед лицом смерти не хочу менять религию. Чтобы сделать это, мне нужен образец человека – представителя этой религии, на которого хочется быть похожим, на кого хочется равняться, с которого хочется взять пример. Я таких примеров за пребывание в плену не увидел, – ответил Амурбий, глядя в глаза паше.
– Падишах распорядился тебя не казнить, а после привести тебя вновь к нему. Он хочет еще раз задать тебе свой вопрос.
С этими словами два янычара встали по левую и правую руки черкеса и вновь повели его к султану. Впереди шел паша, за ним янычары. В центре процессии вели Амурбия. Они дошли до султанского дворца, вновь открывались многочисленные двери и снова черкес предстал перед властителем Османской империи.
– Ты молод, горяч и горд, – сказал ему падишах. – Так что ты скажешь мне на этот раз?
– Падишах, если бы мы поменялись местами, и ты оказался на моем месте пленника в православной Таврике, я не стал бы тебя казнить, а вызвал бы на честный поединок один на один. А насчет веры. Разве тебе нужен мой лицемерный ответ «да», за которым пустота? Я могу сказать, что поменяю религию, но что тебе эта ложь даст, если сердцем скажу: «Нет»? – ответил Амурбий на тюркском.
– Что ж, я тебя понял, – неспешно ответил падишах. – Вассалом моим ты не хочешь быть, а за это все правители казнят. Но я хочу дать тебе шанс. Поручаю тебя учителю медресе и лучшему чтецу Корана Рашиду. Ты станешь его учеником, а он – твоим наставником. Если ты уверуешь и примешь всем сердцем ислам, то будешь свободен, я закрою глаза на твое неповиновение. Даю тебе сроку два дня. И не вздумай бежать. Коли сбежишь, велю казнить всех твоих воинов, – падишах небрежно махнул рукой, давая понять, разговор окончен и все должны удалиться.
«Что ж, я такого не ждал. Я уже мысленно попрощался со своей семьей», – подумал Амурбий.
Через час эта группа уже стояла перед небольшим домиком, утопавшим в зелени цветов и деревьев в одном из районов Стамбула. Чтецу и учителю Рашиду передали наказ султана.
***
В доме Рашида черкес узнал, что такое турецкое гостеприимство, хамам и османская кухня. Воина переодели, теперь его по одежде не отличить от турка, только голубые глаза и светлые волосы выдавали в нем человека из иного народа.
«Эх, мне бы мою фащэ…» – вздыхал про себя Амурбий.
После трапезы хозяин дома пригласил гостя пройтись по саду.
«С чего же начать мне знакомство Александра с исламом?» – думал Рашид, не зная, что его гостя зовут Амурбий…
– Давай начнем обучение с пророков, – предложил хозяин дома. – Приведу истории жизни и служения тех, кого Всевышний выбрал, чтобы наставлять людей.
Амурбий согласился.
– Пророков было более ста двадцати тысяч, в священной книге мусульман – Коране упоминаются некоторые из них. Начнем с Абу аль-Башара[41 - Адам – первый человек и первый пророк. В исламской традиции его также называют Абу аль-Башар («отец человечества») и Сафиуллах («чистота Бога»).], ибо он был первым пророком.
Амурбий удивился незнакомому имени, он ожидал услышать имя Адама.
– До появления первого человека на земле частью Вселенной были только ангелы и джинны. Джинны, как и люди, рождаются и умирают; они тоже будут воскрешены для Суда. Джинны живут в параллельном мире, они видят нас, но мы не видим их. Джинны превышают людей в силе, мощи, скоростям передвижения и возможностям. Всевышний пожелал создать творение, отличное от ангелов и джиннов. Он отправил ангелов на землю с поручением собрать из разных уголков земли глину[42 - В одних источниках указывается, что из глины, а в других из почвы.https://islam-today.ru/veroucenie/Porazitelnie-podrobnosti-sotvorenia-proroka-adama-mir-emu/Ангелы были посланы на землю, чтобы собрать почву, которая должна была скоро стать Адамом (мир ему). Это красная, коричневая и черная; мягкая, податливая, жесткая и песчаная; с гор и долин; от бесплодных пустынь и плодородных равнин. Потомкам Адама (мир ему) суждено было стать такими же разными, как горстка почвы, из которой был сделан их предок.] всех пород, что есть. И ангелы собрали глину разных цветов: серую, красную, белую, черную, коричневую, желтую, синюю, зеленую, розовую. Отличалась глина не только цветом, но и структурой. Была глина мягкая и твердая, нежная и стойкая, податливая и непослушная.
По велению Творца ангел Азраил стал месить глину в разных водах: пресных, соленых, сладких. После Всевышний сотворил из этой глиняной смеси тело первого человека.
Создатель пожелал оживить Абу аль-Башара. Повелел Бог душе (руху) войти в тело своего творения через мозг. Душа спустилась к глазам и глаза открылись. И увидел первый человек, что он сделан из смеси глины. Рух продолжил свой путь и дошел до уха, и услышал человек пение ангелов, восхвалявших Всевышнего. Затем рух перешел к носу и Абу аль-Башара чихнул. Душа дошла до языка и появилась у человека способность чувствовать вкусы и говорить. Рух проникал в глубь тела творения Всевышнего, и дошла до груди, и человек вдохнул воздух. Достигла душа желудка, и захотел человек есть. Так рух оживил все органы. Всевышний соединил воедино кости, мышцы, кровеносные сосуды и облачил тело в кожу и придал красивую человеческую наружность.
Творец щедро одарил первого человека. Создатель обучил его названиям всего сущего, как потом самому давать имена сущему; научил рассуждать, общаться и разговаривать; вложил стремление и любовь к знанию; и дал свободу в принятии решений.
Создатель наставил свое творение, чтобы он обратился с приветствием к ангелам, и человек произнес: «Ассаляму алейкум», что означало «Мир вам!» В ответ ангелы произнесли: «И тебе мир и милость, и благословение Аллаха». И с тех пор все подданные Творца приветствуют друг друга этими словами.
Аллах настолько полюбил свое создание, что решил оказать невиданную ему честь: приказал ангелам и джиннам преклониться перед Абу аль-Башаром и приветствовать его земным поклоном. Ангелы, сотворенные из света, во всем покорялись Всевышнему.
И только джинн, которого звали Иблис, не послушался приказа Аллаха. Не захотел он преклониться перед праотцем человека, сотворенного из глины, когда сам Иблис был сотворен из пламени горячего ветра. Иблис возревновал человека, потому что Творец почтил Адама, приказав поклониться ему, а джинн такой почести не был удостоен.
И тогда Всемогущий Бог низверг Иблиса с небес на землю и стал он неверным. «Я всегда буду являться к человеку, и Ты увидишь, что человек бывает неблагодарным!» – сказал джинн.
Абу аль-Башар жил в раю, беседовал с ангелами, но у них не было много свободного времени. Они были заняты поклонением и служением Всевышнему Аллаху, поэтому первый человек чувствовал себя иногда одиноким.
