скачать книгу бесплатно
День догорел незаметно. Близилась экваториальная ночь. Все загоралось огнями: небо и вода. Океан светился и мерцал. Выкатывалась рыжая луна, отбрасывая причудливые блики. Они не видели этой сказочной ночи, они спали. Настя свернулась калачиком, сама того не подозревая, у Сергея на груди, а он осторожно обнимал это хрупкое создание, как бы охраняя ее покой. Что их ждало впереди, они не знали. Течение все несло и несло их от того страшного места пожара.
Весь прошедший день пропавших тщетно искали с их корабля и ближайших судов. Никто не знал, как далеко ураган утащил спасательный плот, эту песчинку в океане. Была поднята береговая авиация Соединенных Штатов. По уточненным данным общее число пропавших составило десять человек. Обнаружить их не удалось. В бортовом журнале появилась запись: «Пропали без вести…».
Сергей
Второй и третий дни прошли, как и первый. Вечером третьего дня предложил экономить продовольствие и воду. Жара стояла жуткая, постоянно хотелось пить. Мы часто купались, но только по одному. Медленно меня, да, наверное, и ее, начинала одолевать тревога о дальнейшем нашем положении. Когда я засыпал, какой-то неприятный холодок опасности или страха остался в груди.
Настя
Меня как обычно разбудил «туалет». Толком, не проснувшись, направилась к выходу, но стоило откинуть полог, как током ударило. Земля. В дымке, но земля. Довольно широкая полоса гор и скал.
– Сергей, Серый!
Сергей
– Что опять случилось? – ели открыл глаза.
– Земля!
– Где? – меня, как пружиной подбросило. – Судя по очертаниям, это остров. Значит и большая земля должна быть недалеко. Но до нее еще надо добраться.
Мы сидели, как зачарованные. Нас несло точно на эту черную громадину. С трудом верилось, что качка скоро кончится. Да, но если это только горы поросшие травой… Боже, о чем я думаю? Это же земля, а значит, шансов выжить значительно больше! Я посмотрел на Настю, она, молча, плакала, эх девчонки.
– Сережа, это же спасение?! Правда?!
– Не знаю, но это лучше, чем наша посудина.
Берег рос на глазах, и по мере приближения, новые страхи одолевали меня. Плот несло течением точно к отвесному утесу, который казался совершенно черным, а у подножия кипела пена. О высадке не могло быть и речи.
– Настя, давай собираться, – мне хотелось отвлечь ее от момента удара, шансов было пятьдесят на пятьдесят. Сердце бешено стучало. Мы уложили остатки вещей и пищи. Плотно задраили полог.
– Зачем ты его застегнул?
– Держись, Настена, сейчас нас начнет мотать, как лягушку в футбольном мяче.
– И ты думаешь, что…
– Не надо об этом. Задача одна – продержаться, – ее порыва я никак не ожидал. Она бросилась со слезами в мои объятья.
– Не хочу, Сережа, миленький! Не хочу! Сделай что-нибудь! Ну, пожалуйста, – и пришел первый удар.
Нельзя сказать, что он был страшен, но и приятного было мало. Один бросок на острую скалу и мы пойдем на корм рыбам. Мы намяли друг другу бока, насажали синяков о рундук. Это длилось около пяти минут. Нам они показались целой вечностью, но с каждым толчком становилось легче. Я рискнул откинуть полог. Плот протащило вдоль побережья. Течение отклонилось от горы и огибало остров слева. Нас вновь выносило в открытый океан. Хоть вплавь, а надо добраться до земли.
Страхи оказались пустыми. Через несколько минут мы качались на спокойной волне перед огромным песчаным пляжем.
– Как в кино, – прошептала Настя.
Движение остановилось, мы застыли на зеркальной глади лагуны. Глазам не хотелось верить: спокойная, прозрачная, голубая вода; буйные джунгли опоясывают остров почти до самых вершин утесов. Райская идиллия.
Глядя на остров, вздохнул свободнее – есть пища и пресная вода, в тоже время появилась надежда, что здесь найдут быстрее, не может быть, чтобы этого клочка земли не оказалось на карте. Первой задачей стало добраться до берега. Долго не решался предложить преодолеть оставшиеся метры вплавь, боялся появления акул.
– Чего мы ждем? Я готова.
– Тогда прыгаем.
Мы потревожили водную гладь своими телами и, толкая плот перед собой, двинулись к берегу. Когда днище заскрипело по песку, на ватных ногах вышел на сушу и упал, Настя растянулась рядом.
– С прибытием, Робинзон! – улыбнулась Настя.
– С удачей, Пятница! – все тело сковала непомерная тяжесть, но главное мозги зашевелились свободнее. Смертельная угроза миновала.
– Сережа, давай плот на берег затянем? – вцепившись в причальный тросик, с улыбками на лице, мы справились с этой проблемой.
Валяться под солнцем крайне жарко. Побрели в тень деревьев, а, увидев кокосовые орехи, мне страсть как захотелось один расколоть, но не тут-то было. Без определенного навыка и каких-либо режущих предметов это было непростым делом, но, найдя острый осколок камня, приложив максимум усилий и исчерпав почти все свое терпение, я разлил в крышки от термосов кокосовый сок – райское наслаждение. Нервное напряжение все же сказалось, мы задремали.
Вечер не дал прохлады.
– Пойдем? – Настя кивнула в сторону воды. Я, молча, поднялся. Она шла чуть впереди, скинула рубашку и каким-то грациозным, приятным для глаза, движением осталась обнаженной. В первый раз во мне шевельнулось желание. Я прекрасно понимал, что должник перед ней, не стал церемониться и тоже разделся.
Плавали, молча, ныряли. Вода, как парное молоко, не хотелось выходить. Перевернулся на спину и разбросал руки в стороны. Волны баюкали. Во мне просыпалась дремавшая сила. Теперь чтобы выжить, надо действовать, а не спать. Ощутил приятное покалывание во всем теле и бодрящее тепло, это энергетические потоки усиливали свое воздействие на каждую клеточку моего организма; этим элементам йоги нас учили в спецназе. Резким движением перевернулся и нырнул. Под водой плыл к ней, в несколько рывков очутился рядом и встал в полный рост.
– Хотел напугать, – рассмеялась Настя, – Я тебя видела.
Подхватил ее на руки и понес на берег. Она не сопротивлялась, не пищала, только обхватила мою шею и положила голову на плечо.
– Я тебе нравлюсь? – ее вопрос я ждал.
– Да.
– А почему раньше не подавал вида?
– Тогда надо было выжить, а близость не дает возможности хладнокровно мыслить. – Она смотрела в мои глаза и силилась понять, о чем речь.
– Настя, наука выживания сложная вещь и требует отдачи всех сил, и отвлекаться, расслабляться нельзя, я потом многому научу. А теперь я весь твой и готов исполнить любое желание и каприз.
Ее руки с моих плеч скользнули на спину, и она прижалась ко мне всем телом, что я почувствовал упругость ее замерзших сосков. Первый поцелуй был долгим и страстным, как глоток у голодного ребенка. Руки, получившие свободу после нескольких дней условного этикета, блуждали по телам друг друга, изучая и забираясь в самые сокровенные уголки. Я дышал и не мог надышаться, я ласкал и не мог наласкаться. Ее живот трепетал от моих поцелуев, ноги дрожали в истоме. Ее жадность поражала, пальцы порхали вверх, вниз и назад, чуть касаясь, и заставляя бегать мурашки по спине. Я рисовал узоры языком на ее груди, и она отзывалась, все сильнее напрягаясь, дыхание участилось, все как бы шептало: «хочу, хочу,… давай еще…». Не жалел ни себя, ни ее. Каждая клеточка пела, как натянутая струна от прикосновения. Ее тело лоснилось от загара, пахло солнцем и солью. Я тихонько скользил языком по средней линии живота, когда опустился ниже пупка, Настя вся напряглась и как бы затаилась, а кончик все полз и полз. Вот первые шелковинки кудряшек, они отливают золотом и манят прижаться, приятно щекочут щеку. Настя вся выгнулась, кончик языка дрожит в уголке губ, глаза полуприкрыты – само ожидание. Не стал обманывать надежд, что для двоих, то свято. Лишь распахнул я створки плоти, горячей, розовой, живой, и чуть коснулся языком, тот поцелуй был слаще меда, дрожать заставил под рукой, как подтверждение – ты со мной. О, трепет мышц, ресниц мерцанье и этих тел благоуханье. Кончики пальцев теребили соски. Она вцепилась в плечи мои, но я не желал ее конца, лишь раздразнить перед моментом встречи, вот в чем была моя игра. И вот дрожат ее ресницы и руки ищут и влекут. И он вползал так осторожно, как бы боясь ее вспугнуть. Тех нежных волн неспешное качанье вело в неведомую даль, и лишь в конце мелькнула вспышка, разбрызгав искры и цветы. Лишь легкий стон, почти рыданье в ночной тиши услышал ты.
Обессиленные, уставшие, довольные, счастливые мы лежали рядом и смотрели в звездное небо. Мы не заметили, как наступила ночь. Ночевать на песке опасно, можно под утро застудиться. Я взял Настю на руки и уложил в нашем маленьком, рыжем домике. Настроение было, как у кота объевшегося сметаны. Мы прижались друг к другу и скоро уснули.
Утро. Рано. Солнце только оторвало себя от воды. Осторожно выбрался из объятий Насти, и направился к воде. Быстро искупался и решил пробежаться. Горячие лучи, и ветер обсушили мое тело. Через полчаса почувствовал каждый мускул своего, отвыкшего от тренировок, тела. Захотелось, на этой воле, вновь вспомнить чему меня так усердно учили в войсках государственной безопасности.
Прервал тренировку только от чувства, что кто-то смотрит в спину. Подбежал к ней.
– Ты уже встала?
– Как видишь. С добрым утром!
– С золотым утром! Ты умылась и хочешь есть?
– Я еще только иду глазки мыть, а что ты тут делал?
– Занимался.
– Это каратэ?
– Нет, это синтез нескольких школ единоборств, – уклончиво ответил я, зачем пугать девчонку, что это наука убивать.
– А меня научишь?
– Это долго и сложно.
– Ну и что, – заупрямилась она.
– Если не будешь хныкать и наберешься терпения, то научу.
– Я буду стараться.
– Пошли, побрызгаемся, бесштанная команда.
После купания она категорично заявила:
– Есть хочу…
Так начался наш первый день. Первоначальная эйфория прошла, надо было оценить обстановку и взвесить наши шансы для выживания. Положение оказалось хуже, чем у пресловутого Робинзона. Оружия никакого, даже ножа нет. Одежды тоже почти нет, благо она и не нужна. Остатки сухого пайка мы доели за завтраком. Из жилья только наш плот. Надо признать – не густо. Хорошо хоть еще спички есть и термоса от воды.
Оставалось надеяться на тропические растения, которых мы не знали, и благоприятность климата. Но главное найти пресную воду, которая должна быть. Этим мы и занялись. Описывать джунгли не берусь, потому что названия растений все равно не знаю, скажу только – море зелени, лиан, непролазных чащоб, духота, гомон птиц и пестрота красок.
К обеду мы нашли то, что искали, чему были очень рады, также нашли бананы и финики. Правда, это не близко от берега. Блуждания по лесу сильно выматывали из-за постоянных обходов. Чтобы здесь ходить, нужен топор или мачете, к тому же постоянно приходится смотреть под ноги. Не так уж романтично, как это описывают в книгах. Настя все время охала и ахала, восхищаясь окружающим.
Устроили отдых у найденного ручья. Жевали бананы, запивали водой. Первые страхи голодной смерти отступили. Но труднопроходимость заставляла думать, стоит ли осматривать весь остров? Так уж устроен человек, что он пока живет – надеется. Может быть, здесь кто-то живет? А вдруг с обратной стороны близко большая земля и мы спасены? Значит надо смотреть.
Как далеко мы отошли от берега трудно сказать – много петляли. Примерное направление определял по солнцу и часам. Где находится верхняя точка, догадаться было несложно. Чтобы не терять еще день на эти похождения предложил идти сегодня – вдоль ручья.
– Почему ты все время молчишь?
– Я могу и петь, не только говорить, но ты быстро устанешь, Настя. Выдохнешься, а хотелось бы вернуться назад к вечеру.
– Это обязательно?
– Нет, но желательно.
Чем выше поднимались, тем больше тревожных мыслей посещало мою голову. Внутреннее чутье подсказывало, что здесь есть или были люди, но подтверждений этому опасению или догадке не было.
– Сергей, что ты все время оглядываешься?
– Меня не оставляет мысль, что здесь что-то не так.
– Слушай, не пугай меня, – она прижалась ко мне.
– Пока явной опасности нет, но на душе какое-то предчувствие.
– Теперь я буду бояться, потому что не понимаю. Зачем ты меня напугал?
– Неизвестность всегда настораживает, нас так учили – не знаешь – не расслабляйся. Когда смотришь вокруг, постарайся подметить есть ли следы человека.
– А разве это плохо?
– Нет страшнее зверя, чем на двух ногах, да и мы не знаем здешних обитателей. Могут быть змеи, хищники, ядовитые насекомые, поэтому прежде чем наступить или дотронуться до чего-нибудь – смотри.
– Хорошо, что предупредил, а то я все любуюсь, – я невольно улыбнулся ее непосредственности.
Мы вышли к истоку нашего ручья, из-под камня сочилась вода, и, собравшись в небольшую лужицу, текла дальше, вниз. Мы напились. Подъем стал круче. Бананы, взятые с собой, стали мешать. В одну из передышек задал Насте вопрос:
– Тебе ничего не кажется?
– А что мне должно казаться?
– Сейчас почва стала каменистей, травы меньше, присмотрись, это не напоминает тебе тропу? – она долго крутила головой, потом осторожно сказала:
– Очень похоже, но если это она, то ей лет сто в субботу. Короче, я не уверена.
– Ладно, пошли дальше.
Все разрешилось на вершине. Она была плоской, все находящиеся на ней камни снесены к краям и уложены в виде круга. В центре возвышался холмик все из тех же камней. Сердце учащенно билось. Все сомнения отпали. Здесь были люди. Чтобы окончательно убедиться, раскидал бугорок и стал копать в середине, там оказалась древесная труха. Скорее всего, здесь стояла сигнальная мачта или это место служило для каких-то ритуалов. Настя смотрела на все широко открытыми глазами. Объяснения стали не нужны.
– Сережа, это опасно?
– Не думаю, слишком все старое, что даже оттого, что тут стояло ничего не осталось.
Это была самая высокая точка. Под нами два моря: джунглей и воды. Причем первое без прогалов или пустошей. Дыма не видно. Насколько хватало глаз, земля не просматривалась – кругом океан. Но ходить сюда придется, и надо принести один фальшвеер. Никак не прельщала участь Робинзона, хотя и с такой Пятницей. Улыбнулся, вспомнив фильм «Сеньор Робинзон».
– Ладно, голыш, пошли назад, пока солнце не село. Правда, можем не успеть, а сумерки в джунглях наступают быстро.
– Может, здесь переночуем?
– Если не боишься без костра, то шалаш можно какой-нибудь соорудить за оставшееся время.
– Лучше так, чем совсем в лесу.
Мы спустились на край зарослей и стали таскать ветки. Шалашик получился ничего себе, уютненький.
Уже в темноте мы доели остатки припасов. Впечатления от прошедшего дня и духота не давали уснуть. Разные мысли приходили в голову. Настя тихонько лежала у меня на груди, но я чувствовал, что она не спит.
– Почему не спишь, Настена? – зачем-то шепотом спросил я.
– Не хочется, расскажи что-нибудь.
В этот раз ее просьба не показалась смешной или неуместной. Сразу вспомнилось детство, пионерский лагерь, и как вечерами не могли заснуть и рассказывали страшные истории про черную руку или гроб на колесиках. Улыбнулся.
