скачать книгу бесплатно
Лютый вкратце, без прикрас, описал ночные свои похождения.
– А ну-ка кулаки к осмотру! – скомандовал Бро и сразу же увидел перед своим носом огромный, как поллитровая кружка, кулак без каких-либо ссадин.
– Я бью аккуратно, но сильно – авторитетно заявил Лютый
А вот у Чувачка костяшки были разбиты. Рассказывать подробности он отказался, лишь безразлично махнул рукой.
– А хотите еще анекдот? – воскликнул Бро.
Но ответить ему никто не успел, так как в этот самый момент один не в меру пьяный мужчина, одетый в матерчатую куртку с кожаными вставками, прошел мимо столика, за которым сидели друзья, и, небрежно похлопав Лютого по плечу, смахнул его бокал с остатками пива. Пиво разлилось по столу и стало течь на пол, попадая сидевшим на штаны.
– Эй ты, дятел! Ты что творишь?! – взорвался Лютый.
– Да пошел ты! – отмахнулся мужчина и двинулся к барной стойке
– Ты мне сейчас штаны стирать будешь, урод! – кинул Лютый и, встав из-за стола, двинулся за хамом.
Он настиг обидчика и, положив ему руку на плечо, стал что-то убедительно доказывать. Мужчина явно был не в себе, он дергался, толкался. В итоге, Лютый взял его под руку и повел к выходу.
В конце концов, они скрылись за дверями, на ходу обмениваясь любезностями.
Минуты через три Лютый вернулся и присел за столик.
– Ты чего такой бледный? Он тебе что, по яйцам дал? – спросил Бро
– Ну-ка, дай мне бокал… – попросил Лютый, взял бокал у Бро и жадно отпил из него несколько глотков.
Когда Лютый поставил бокал на место, он переглянулся с друзьями, и придвинувшись поближе, тихо сказал:
– Кажется, козел этот, того… Не дышит.
Глава 7. Нагорный. Полнейший амбец.
Ничего личного, просто бизнес
Альфонс Габриэль «Аль» Капоне
Выйдя с территории парка, я перешел на неторопливый прогулочный шаг. Болела бровь, нога отказывалась нормально ходить, и приходилось хромать, да и весь я был какой-то потертый, подертый, как будто только что вылез из подворотни, поспав предварительно пару часов под забором.
Хотелось куда-нибудь спрятаться, и, хоть настроение было и не совсем плохое – ведь я чувствовал, что поступил правильно, реализовав таким образом некую объективную справедливость, – все же было у меня сейчас опасение, что меня начнет искать милиция или какие-нибудь неприятные типы с кастетами.
С утра я ничего не ел и был сильно голоден. Вспомнив, что дома у меня, скорее всего, съестного ничего нет, и мне придется еще идти в магазин, где придется отстоять немалую очередь, я расстроился окончательно. Можно было, конечно, пойти на рынок, и, облагодетельствовав обитавших там старушек на определенную сумму, устроить себе царский (не побоюсь этого слова) завтрак, переходящий в обед, из жареной картошки со шкварками, свежей зеленью и парочкой соленых огурцов. Но… Но рынок был достаточно далеко, ныло колено и никаких активных действий совершать не хотелось.
Я твердо решил поесть в какой-нибудь пельменной или чебуречной, не важно, в первом же заведении, что попадется на пути. И, по каким-то непонятным мне причинам, первым открытым заведением, которое попалось мне на пути, была «Росинка» – кафе не очень страшной, но и не очень дорогой наценочной категории, в котором любой пролетарий мог вполне прилично отметить получение квартальной премии. Там можно было, если повезет, поесть неплохой борщ или вполне съедобный плов.
Войдя туда, я заказал себе и того, и другого, сел за столик в углу и стал ждать, когда принесут мой заказ. Это был самый мой любимый столик, главным образом, потому, что с этого места я мог без труда наблюдать, что происходит во всех уголках этого заведения.
Сегодня там было вполне тихо. Недалеко сидели какие-то работяги, лихо соображая на троих бутылку недорогого пойла. А чуть поодаль расположилась компашка не то таджиков, не то узбеков.
Я обратил внимание, что вход в банкетный зал был занавешен шторкой, будто там происходила какая-то гулянка. Как будто бы и ничего странного, если бы не раннее время да выходящие оттуда, то и дело, совершенно трезвые молодые люди спортивного телосложения и странные хмыри в вязаных свитерах на голое тело. Меня это несколько позабавило, и я стал незаметно за этим наблюдать.
Через некоторое время из–за шторки вышел лысый плечистый мордоворот, стал рядом и начал рассматривать присутствующих. Я уже съел первое, расправился со вторым и пил полуостывший чай. Не прошло и нескольких минут, как лысый двинулся в мою сторону.
Он сел рядом со мной, достал пачку сигарет, протянул мне:
– Угощайся… – сказал он.
– Спасибо, не курю – ответил я.
Лысый достал толстый бумажник, и положил передо мной на стол несколько купюр:
– Может договоримся как-нибудь? – спросил он.
Меня это поворот несколько озадачил.
– Я не понимаю, о чем… – начал было я.
– А, ну тогда прошу простить великодушно… – он меня оборвал на полуслове, забрал деньги и пошел обратно.
Пройдя пару шагов, он громко щелкнул пальцами, и тут же откуда ни возьмись появились двое в кожаных куртках, они взяли меня под руки с двух сторон, вытащили из-за стола и потащили за лысым. Я не успел ни встать, ни дернуться, только громыхнулся на пол стакан с остатками чая, да несколько человек скользнули взглядом в мою сторону, сочтя за лучшее не придавать этому инциденту большого внимания.
Эти двое затащили меня за шторку. Лысый, шедший впереди, повернулся ко мне, и погрозил пальцем:
– Много будешь знать – плохо кончишь – произнес он, мило улыбнувшись.
Окружающая обстановка не радовала. Похоже я попал на криминальную сходку.
– А вот теперь мы узнаем, что ты за дятел такой – лысый указал пальцем на столик у стены, и эти двое потащили меня туда.
Судя по тому, как он быстро обнаружил то, что я за ними тихонько наблюдаю, это был профессионал своего дела. Такому палец в рот не клади… Такие, как он, за десять секунд вычисляют переодетого сотрудника милиции всего лишь по тому факту, что его левый локоть оттопыривается в сторону чуть-чуть больше, чем правый.
Меня усадили за стол, я поднял глаза и увидел, что напротив меня сидит Серега Штык.
Да-да, тот самый, которого я встретил буквально вчера.
– Кого мы видим! – Серега встал со стула, раскрывая объятия.
После ритуала приветствия с хватанием меня за шею, и припаданием макушкой к моей небритой щеке, Серега повернулся к лысому.
– И кого ты нам, Лысый, привел?! – спросил он.
Лысый потупился.
– Ты же говорил, там мент не ниже майора! – продолжал Штык.
– Виноват… Мне показалось, в натуре, мент – начал оправдываться Лысый.
– Ты случайно не мент, Санек? Лысый, знаешь ли, редко ошибается, – теперь Серега обратился ко мне.
– Ну какой из меня мент… Ты, кстати, сам меня звал – вспомнил я.
– А, это да… Звал, это точно… Ну что ж, давай тогда за встречу – и он разлил по рюмкам из бутылки с красивой иностранной этикеткой что-то, напоминающее коньяк.
Я понюхал содержимое рюмки и залпом опрокинул его внутрь себя, Серега протянул мне тарелку с бутербродами:
– Да ты закусывай… Не стесняйся.
– Рассказывай, как живешь – продолжил он после непродолжительной паузы, когда я прожевал бутерброд – Хотя можешь не рассказывать. Я и так все вижу. Хреново ты живешь. Шатаешься неизвестно где, одет непонятно как, и жрешь всякую гадость.
Он брезгливо посмотрел на мою разбитую бровь и налил еще по одной. Осушив до дна свою рюмку, он продолжил:
– Скажу тебе по секрету: дальше будет хуже. Не будет так, как раньше. И долго еще не будет. А может, вообще, никогда… Это я от серьезных людей слышал. От тех, которые знают… А я… – он повернулся и стал рыться в кармане висящей на спинке его стула куртки.
– Я хочу тебе предложить вариант получше. То, чего ты достоин. Я тебя знаю, знаю, кто ты есть, и знаю, что ты человек, который мне нужен. – он наконец достал из кармана куртки пачку сигарет, закурил и продолжил – В-общем, слушай…
И я начал слушать. О том, что времена меняются. О том, что везде бардак. Бардак в том числе и в милиции, и она со своими обязанностями не справляется. О том, что ходят они в штопаных штанах с оружием, из которого застрелиться – и то с первого раза не получится. О том, что все разворовали. О том, что каждый выживает, как может, и если этого пока не видно, то это только вопрос времени. И наконец, о том, что скоро начнется полнейший амбец.
Так и сказал:
– Полнейший амбец…
Потом он налил еще по одной, и мы снова выпили.
– Но, сейчас, опять же, все меняется. Есть серьезные люди. И они работают. Хорошо работают. Но… Но! – повторил он, подняв вверх указательный палец – Им нужны серьезные гарантии. Того, что их никто не кокнет, не грохнет и не поимеет. Вот это я им и предлагаю…
– То есть, ты хочешь позвать меня в свою банду? – я уже понял, к чему он клонит, и решил называть вещи своими именами.
– Банду?! Ну почему же сразу – банду? – слегка оскорбился он – У нас, между прочем, не банда, у нас частное охранное агентство… Кооператив… Неофициальный… Пока…
– Вот все вы говорите: банду, банду… – продолжал он. – А ты знаешь, чего мне все это стоило! Да меня в этом году три раза чуть не завалили. Если б не Лысый… – он налил себе рюмку и залпом ее опрокинул.
Дальше Серегу уже понесло, и я достаточно долго слушал о том, как он ко всему этому шел. Как тщательно подбирал людей: спортсменов – боксеров, футболистов, штангистов, оставшихся без призовых и пайка, воинов-интернационалистов, оставшихся один на один со своими контузиями и «афганским» синдромом, разных уголовников, известных ему по старым связям. С каждым он лично беседовал, каждого лично проверял в деле… Он, как муравей, таскал отовсюду оружие и прочий необходимый реквизит, давая взятки за списанные, отстрелянные, вещдоковские пистолеты, автоматы, покупал на черном рынке ножи, дубинки, кастеты, газовые баллончики. Все это стоило ему больших затрат сил и времени.
– Так что, если желаешь, добро пожаловать в наш небольшой, можно сказать, семейный бизнес… Такой вот кооператив…
– Знаешь, Серега, – перебил я его – я не знаю. Не знаю пока вообще, как дальше жить буду. Еще не решил. Может просто возьму, да уеду…
– Хорошо, Санька, ты, главное не торопись, подумай. Вот тебе телефон, – он вырвал из лежащего на столе блокнота листок и написал на нем телефон, – если что, позвонишь. Скажешь – насчет финской сантехники. Вот тогда и поговорим. Но, ты это… Про нас пока никому. Все-таки, конспирация. Мы, знаешь, кооператив неофициальный… Пока…
И он протянул мне листок.
Глава 8. Лютый. Самый дерьмовый косяк в жизни.
Настоящий друг – это тот, к которому ты можешь ворваться в три часа ночи
Со словами: «Собирайся быстрее, у меня, черт возьми, труп в багажнике!»
HomoPostsovetikus
Когда Лютый, Бро и Чувачок выбежали на улицу, было уже темно.
Бро озабоченно посмотрел по сторонам и спросил Лютого с нервным надрывом:
– Ну где этот твой жмур, где?!
Лютый указал в сторону арки. Там, недалеко от стенки, на земле лежал человек. Действительно, никаких признаков жизни он не подавал.
– Что ты, придурок, с ним сделал? – полушепотом спросил Бро.
– Да, ничего особенного. Врезал, как следует, и все. – ответил Лютый.
– Видишь, он головой об асфальт ударился. Все, кранты… – констатировал Бро.
– Может живой еще? – с надеждой в голосе спросил Лютый, и посмотрел на Бро – надо пульс ему пощупать или что?
– Да жмур как жмур, и так все понятно – недружелюбно ответил Бро – нечего там щупать!
– И что делать?
– Прятать, мой друг… – Бро говорил совершенно без эмоций, – Прятать.
– Прятать? Куда?! – прошипел Лютый. В отличие от Бро, он был далеко не спокоен.
– Лучше всего кинуть в реку… – продолжал Бро – Или снегом засыпать.
– Где ты тут, бля, снег увидел! – Лютый подошел к нему вплотную и уже готов был схватить Бро за грудки.
Тут к ним подошел Чувачок, который до этого спокойно опорожнял мочевой пузырь здесь же в арке, метрах в трех в стороне.
– Я знаю, что делать – произнес он, на ходу застегивая ширинку – его надо подбросить на рельсы.
Лютый и Бро переглянулись и вдвоем посмотрели на Чувачка.
– Уснул пьяный на рельсах, несчастный случай – никто тебя искать не будет – махнул он рукой на Лютого.
Бро почесал затылок, а потом коротко произнес:
– Гениально. Вперед! – и пошел в сторону железнодорожного переезда
Лютый удивленно на него посмотрел. Бро кинул через плечо:
– Несите за мной. Я в авангарде,
И процесс пошел. Бро шел вперед метров пятьдесят, осматривал ситуацию, заглядывал за углы, за повороты, прочесывал боковые аллеи. Если все было спокойно, раздавался короткий свист, и тогда друзья протаскивали тело: Лютый, ухватившись за ноги, а Чувачок – за куртку. Они приподнимали его слегка над землей, проносили шагов двадцать-тридцать, а потом оттаскивали в сторону от дороги, чтобы передохнуть.
Мужик был крупный, нести его было не удобно.
Если ситуация была сомнительной, и следовало подождать, Бро начинал покашливать. Тогда приходилось отходить в сторону, вместе с телом прятаться в придорожных кустах и пережидать, пока вновь не раздастся свист. Это значит – можно выходить из укрытия и вновь продвигаться вперед на двадцать-тридцать шагов.