скачать книгу бесплатно
Нант они допили полностью, заказали обед и сытно поели. Отдыхать Санчес пошел в свой новый номер в этом же отеле. Оплачивать проживание за него по-договору должен был Билл. Также, со следующего дня, ему полагалась зарплата сто долларов в день за помощь при совместных выездах репортера. Правда, доллары оказались австралийскими, но все равно было очень круто. Санчес напился и рассудил, что Билл отличный парень, хоть и гей.
Чернов занес в номер вещи, захлопнул дверь перед медлившим уходить коридорным и пошел в душ. Отсутствие горячей воды в кране впервые не вызывало отторжения, покидать холодные струи в такую жару не хотелось. Освежившись он лег на кровать и открыл пиво. Появилось желание, но в этом городе, да еще и с таким боссом, ловить было нечего. Санчес взял гитару и стал негромко наигрывать что-то последнее из Los Hermanos[22 - Los Hermanos – поп-рок группа из Рио-де-Жанейро, Бразилия].
Глава 11
Земля пропала из видимости три дня назад. О суше тонкими линиями напоминал только картплоттер. Ни Даниэль, ни Стэнли никогда не видели такого количества воды. Казалось, она была повсюду. Снизу вода как щепку раскачивала лодку, сверху проливалась дождем, с боков обдавала холодными волнами.
Бледный на фоне оранжевого штормового костюма Стэнли боролся с тошнотой таблетками брамина. Он улыбался сжатыми зубами и не шутя предлагал, пока не поздно, вернуться к берегу. Даниэль не соглашался развернуться и упрямо стискивал онемевшими пальцами скользкий штурвал. Течения под яхтой не походили на красивые изогнутые линии на мониторе картплоттера, ветер плевал на логику изобаров. Пологие прибрежные сеты волн превратились в трех, пятиметровые валы серой холодной воды. Морские течения сталкивались и перемешивали волны в кипящий хаос. Частые, тяжелые волны обрушивались одновременно с трех сторон на лодку, Арго со скрипом проседала, зарывалась носом и черпала воду всеми бортами. Ветер дул попутный, но шквалы били и крутили яхту, как китайский чемпион мячик пинг-понга. Автопилот с направлением не справлялся, быстро грелся и выключался. Даниэль взял рифы на парусах на треть их площади, но Арго все равно делала по восемь узлов в час.
Оба парня старались держаться наверху. Они пристегнули пояса к поручням, надели спасжилеты и аварийные маяки. Даниэль сидел за штурвалом слева, опершись в стороны ногами, Стэнли с другой стороны, рядом со спасательным плотом. Вместе было не так страшно, можно было пытаться шутить. Оба просматривали путь перед лодкой, мейн перекрывал обзор слева-справа поочередно. Мистер Робинсон напутствовал опасаться спящих китов и бревен. В китов парни не верили, но бревен решили опасаться. Столкновение пластикового корпуса с чем-то подобным могло легко превратить Арго в субмарину.
– Может еще немного уберем паруса, – сказал Стэнли и втянул голову в плечи от ударившей в спину волны, – В прошлый раз чуть на борт не легли.
– Скорость упадет, и трясти будет еще хуже.
– Хуже будет, если мы перевернемся. Ты допускаешь такую вероятность?
– Вероятность допускаю, – ответил Даниэль, тоже втягивая голову, не дождавшись ответа, продолжил, – Но небольшую. Приборы показывают, мы идем по краю циклона, ветер выносит нас. Завтра должно стать легче. А уберем паруса, нас будет болтать непонятно сколько времени и непонятно куда унесет.
– Я сказал немного убрать паруса, чтобы их не порвало шквалом.
– Мистер Робинсон говорил, такой ветер им нипочем. Держись!
Очередная волна, метров пяти высотой, серым монолитом ударила в правый борт, перекатилась через палубу и положила яхту на борт. Арго провалилась в разрыв волн, и парни задержали дыхания. Даниэль оказался наполовину лежащим под водой, только его руки из пены еще держались за штурвал. Стэнли наоборот завис в воздухе, оранжевым пауком вцепившись в поручень. Его ноги заскользили и взлетели выше головы. Яхта заскрипела, внутри ее что-то со звоном посыпалось, корпус хватанул воды и затем резко пошел обратно. Волна с сожалением отпустила добычу и с шипением полилась за борт.
Стэнли с хриплой руганью упал на свое место и тут же снова уперся ногами.
– Бадди, все норм? – слегка высоким голосом спросил Камински. Даниэль с белым лицом и совершенно сумасшедшим взглядом сплевывал под ноги воду.
– Да, – ответил он и продолжил отплевываться.
– Класс, – сказал Стэнли, оглядываясь на следующие волны, – Если говоришь, что эта хрень завтра закончится, то и черт с этими парусами, зашьем и скажем так и было. Ты как, много выпил?
Даниэль молча вытирал лицо свободной рукой. Слюни, сопли и слезы смешивались с солью и выедали глаза.
– Нормально, – наконец ответил он и закашлялся, – Чем больше выпью, тем легче будет.
– Ага, – Стэнли снова втянул голову, когда в спину ударила новая волна. Он посмотрел на тусклый, еле видимый диск солнца, – Знаешь бадди, мне думается, я стану верующим человеком, если мы дойдем до Каледонии. Я еще никогда столько раз Бога не вспоминал.
– Точно, и гражданство там попросишь.
– Зачем гражданство, обратно можно на самолете.
– А прелюбодействовать перестанешь?
– Ну что за устаревшее слово. Нет, я не сказал, что стану святым, просто верующим. Это разные вещи, не путай.
Прошлую ночь из-за качки, тревожного скрипа такелажа и грохота волн они не спали, следующая ночь оказалась хуже. Ветер усилился, Даниэль убрал основные паруса и поставил только штормовой стаксель на носу яхты, он помогал удерживать равновесие лодки. Совсем без парусов ее болтало еще больше. С темнотой пропала всякая видимость – звезды, луна, горизонт исчезли, только ледяные валы, как призраки, один за другим появлялись из черноты, перекатывались через палубу и растворялись во тьме. Реальность сжалась в кокон тонкого пластикового корпуса лодки, окруженной ревущим холодным хаосом. Равнодушная вода превратилась в мрачного циничного бога. Казалось, она жестоко забавляется с жизнями попавших в море людей. Парни молча менялись через каждые два часа, по одному уходили отдохнуть вниз. Напряжение и уставшие нервы сами отключали мозг.
Утром поток света от горизонта растворил тьму. Следом золотой круг возрожденного бога усмирил волны и ветер. Спокойствие разбудило Даниэля. Он поднялся с сырой кровати, стиснул зубы и натянул мокрый штормовой комплект. Промокшие куртка и брюки налипли на нижнее белье и холодили тело. Центральная каюта выглядела притоном наркоманов после полицейского обыска. Даниэль переступил через разбросанные вещи и поднялся наверх. Закутанный в одеяло Стэнли сидел на кокпите. Его оцепеневший взгляд зафиксировался на восходе. Включенный автопилот исправно держал направление.
– Доброе утро, бро, – сказал Леманн и сел рядом. Камински не шевелился.
– Ты хоть моргни, что жив, – снова сказал Леманн и сел рядом.
– Знаешь, что я сделаю, когда сойду на землю в Каледонии? – тихо, одними губами спросил Камински.
– Напьешься и заснешь?
– Не так, – Стэнли, продолжил смотреть на восходящее солнце, – Я буду пить и чувствовать каждый глоток, есть каждый кусочек отдельно, медленно. Каждым шагом ощущать траву, песок, землю. Затем я дойду до кровати, вытяну ноги и буду слушать тишину.
– Только не оглохни.
– Потом я покурю, сяду на самолет, закрою глаза, и он унесет меня в Ньюкасл, – продолжал Камински, – Я войду в свой дом, позвоню Крис, постою под чертовски горячим душем и лягу в кровать.
– Неплохой план, бро, но тогда я поворачиваю на север. Нахрен Каледонию, пойдем к Санчесу без остановок.
Стэнли зашевелился, опустил ноги и, деревянно переставляя их по палубе, спустился вниз.
– Только попробуй, – донеслось из каюты.
Небо стремительно набирало светло-голубой цвет, ветер дул сильно, уверенно левым бакштагом, автопилот больше не грелся. Даниэль по сканеру убедился в отсутствии судов в окружности пятидесяти миль, установил предупредительное сканирование на десять и тоже спустился в каюту. Впервые за два дня можно было приготовить что-нибудь горячее и нормально поесть. В душе шумела вода, там согревался Стэнли.
Следующие три дня Арго показывала, как послушна и легка в управлении, как уверенно держит курс и как замечательно использует каждый дюйм своего огромного генакера. Шторм отнес их в обозначенную огромным кругом на карте зону огневой практики ВМС Австралии, и Леманн стремился скорее покинуть ее пределы.
Арго понемногу обживалась. Парни истратили половину запаса пресной воды на стирку просоленной морем одежды. После чего все леера наверху раскрасились разноцветным бельем. Сваленные на пол вещи были заново расставлены с учетом полученного опыта, неиспользуемое оборудование упаковано и уложено в носовой отсек. Потом Даниэль произвел подсчет неиспорченных продуктов и переосмыслил их состав в морском переходе. Отдохнувший, порозовевший Стэнли взялся выучить несколько французских фраз. «Француженки не любят английский», объяснил он.
Гористую, устойчивую под ногами, землю французской заморской территории парни ждали с нетерпением. По словам Камински, Новая Каледония представляла кусочек Франции с характерными для нее прекрасными ресторанами и европейской основательностью. Перед рифовым барьером острова Леманн по 67 УКВ каналу доложил береговой охране о прибытии и подвесил гостевой флаг под краспицу. Они аккуратно прошли между всех отмелей и банок, подняли желтый карантинный Q-флажок[23 - Q-флаг – ставится при первом прибытии в гавань, как разрешение у службы здравоохранения на заход в порт, сам флаг означает, что на борту судна все здоровы] около забронированной стоянки у Мозель-Харбор и снова связались по радио с портом Нумеа.
Проход и швартовка среди сотен густо стоящих яхт почти добили нервы парней. Последним штрихом стал портовый офис. Усатый полноватый офицер в ладно скроенной форме ничего не понял из франкоязычных заготовок Камински. На все его попытки офицер отвечал
– Dеsolе je ne te comprends pas.[24 - К сожалению, я не понимаю тебя.]
Старательно заученная фраза «Merci messieurs pour l’accueil chaleureux[25 - Спасибо господа за тёплый приём]» комом застряла в горле у Стэнли. Он долго и пристально смотрел на усача, пока Даниэль на английском не закончил формальности.
Парни занесли документы обратно на яхту и медленно, заново привыкая к суше, пошли в центр. Чистые спокойные улочки с магазинами, кафе и парикмахерскими на первых этажах домов после океана выглядели миражом, редкие встречные люди – иллюзией. Пару поворотов вывели их к центральным кварталам города. Одновременно заморосил мелкий холодный дождик, пришлось искать укрытие.
Стэнли, несмотря на обилие французских ресторанчиков, переменил утреннее намерение насладиться оригинальной кухней и зашел в пиццерию. Навес над выступающей на тротуар террасой спасал от дождя и позволял разглядывать прохожих на свежем воздухе. Время ланча уже закончилось и на террасе они остались одни. Редкие туристы целеустремленно шагали в направлении Топ10 Трипадвизора. Светлокожие местные жители разошлись по офисам, досиживать свой неспешный рабочий день. Правда, оставались еще темнокожие островитяне. Они с ленивой важностью выходили из магазинов, окидывали приезжих слегка нагловатым от выпитого с утра алкоголя взором и расходились по домам до следующего утра.
Даниэль уже успел заказать пару больших кругов пиццы и пиво. Напиток принесли в высоких холодных бокалах.
– Заметил, да? – спросил Стэнли, провожая взглядом аборигенов.
– Что именно? – ответил Даниэль и с наслаждением сделал глоток сквозь белую пену.
– Теперь работают колонизаторы, а местные нет. Как все изменилось, не правда ли? У вас также?
– Что ты имеешь в виду, – Даниэль продолжал потягивать пиво.
– То, что мир меняется. Раньше работали аборигены на колонистов, а сейчас наоборот. И у вас также.
– У нас не так, германцы всегда работали.
– Да я не про то, – Стэнли кивнул на очередного темно-коричневого прохожего. Тот неспешно брел под дождиком с бутылкой в руках, – Им не надо работать. Гуманитарная или социальная помощь позволяют пить с утра, сидеть с сигаретой на улице днем, а вечером засыпать перед телеком. Правда, раз в месяц нужно отметиться в департаменте соцзащиты.
– Да брось. Может, у них выходной или ночная смена была?
– У всех? Ты посмотри, у них постоянно выходной, а нам политически корректно не думать и кормить миллионы этих тунеядцев в своих странах.
– Каждый вправе выбирать, как жить.
– Ни хрена. Свобода только у них, хочешь работай, хочешь не работай. А у нас нет свободы выбора, платить налоги на них или не платить.
– Куда тебя понесло, выпей лучше и выбери с какой пиццы начать. Голод – это зло.
– Пиццу еще не принесли, не переводи разговор. Неужели тебя не волнует эта тема?
– Я удивляюсь, почему тебя волнует. Тоже не хочешь работать?
– Да не в том дело, все можно понять, но вот этот их взгляд не дает покоя.
– Продолжай.
– Ты заметил, как он посмотрел на нас. Взглядом потомственного лендлорда, которому все чем-то обязаны. Кормить, поить, одевать, фактически отдавать часть своих денег ему. И он это прекрасно понимает и все получает. И я тоже прекрасно понимаю и отдаю. Так вот, у меня появляется вопрос, кто из нас умнее, я или он?
– Ты преувеличиваешь, и в конце концов, это же их земля.
– Какая разница? У нас что разные с ним права?
На столе спасительно завибрировал смартфон, Даниэль нажал кнопку, на экране мессенджера появилось застывшее с открытым ртом лицо Чернова, из динамика послышались невнятные звуки.
– Чертов интернет, – сказал Даниэль и потом громче в трубку, – Отправляй аудио запись, Санчес, ни хрена не разобрать!
Связь оборвалась.
Глава 12
Две недели в Порт-Морсби прошли спокойно, Чернов зря тревожился за свою мужественность. Билл был корректным, хоть и немного развязным боссом. Как-то за ужином, спустя четыре дня после их первой встречи, он вручил Санчесу мужской парфюм со слабым древесным ароматом, но без продолжения.
Обычно, утром парни уезжали вместе с невысоким кряжистым аборигеном на стареньком японском внедорожнике. Папуаса звали Логан, он был лыс, бородат, одет в фиолетовую футболку и носил модные черные очки Рей-Бен в блестящей оправе китайского производства. В кармане двери его праворульной машины лежал длинный самодельный тесак.
Парни побывали в национальных парках, традиционных деревнях и рынках. Необычное сменялось удивительным, удивительное – невероятным. Остров поражал Чернова своей самобытной жизнью и красотой дикой первобытной природы. Санчес таскал за Биллом по узким горным тропинкам сумки с фототехникой, перегружал их из машины в лодку и обратно, следил за сохранностью оборудования при работе. Помогая при съемках, он одновременно улучшал свой английский и учился фотографировать. С красотками было хуже, на его взгляд, вообще никак. Местные дамы казались слишком экзотичны для чего-то большего, чем фоторепортаж в рубрику «Непознанное» какого-нибудь интернет-журнала о путешествиях.
Разглядывая во время поездок сидящих вдоль улиц местных ребят, Санчес всерьез задумался о безопасности. Простым решением было бы купить нож. С другой стороны, нож мог принести больше проблем, чем их решений. Менталитет местных жителей мог сработать в другую сторону. Всего семьдесят лет назад племена официально перестали массово резать и поедать друг друга. В официальную статистику и телевизору Санчес не верил и поэтому решил изготовить себе небольшие скрытые кастеты.
Перманентная многовековая вражда двухсот племен с разными языками, схватки за землю, женщин и свиней, вера в колдунов и охота на ведьм выплеснулась из лесов на грязные улицы хаотично выросших около военных портов городов. За доступ к природным ресурсам и гаваням Папуа Новой Гвинеи развитые страны платили гуманитарной помощью. В итоге, за бесплатной едой и алкоголем в города устремились десятки тысяч бросивших сельский труд аборигенов. Самый многочисленный город, столица государства Порт-Морсби, получил постоянный статус самого криминального города мира. Аборигены осели в хаотично застроенных кварталах, столкнулись с безработицей и последующей бедностью. Город разделился на районы подконтрольные определенным племенам. С точки зрения западного общества расцвела преступность и бандитизм. Племенные группировки установили свои правила, собирали дань, грабили дома и склады с гуманитарной помощью, угоняли машины, похищали для выкупа людей и насиловали женщин. Организованные властью полицейские команды отвечали взаимностью на беспорядки и погромы. Жизнь в Порт-Морсби спокойной не была.
Водитель Билла Логан оказался молодец. Он шутил, знакомил их с местными и не ругался за курение в машине. Логан появлялся по утрам, с бу-ай во рту, краснозубо приветствовал своих пассажиров и сплевывал темную волокнистую слюну им под ноги. Как объяснил Санчесу Билл, многие местные жевали бетель – смесь ореха катеху, лаймовой пудры камбанг и похожих на горчицу листьев дака. Местные бетель обожали. Заплеванные места их посиделок вдоль дорог очерчивались густыми красными кляксами.
Билл за три неполных недели собрал весь доступный туристический материал о чудесных окрестностях Порт-Морсби, о местах боевой славы и памяти Второй Мировой Войны, о стоимости и обилии продуктов местных и привозных. Впереди осталась последняя, главная часть его поездки – материал о бандах, криминале и коррупции в полиции. Именно эта скрытая информация обещала принести долгую журналистскую славу, признание, а значит и высокие гонорары.
Какие-то сведения они уже получили. Одни экспаты из специалистов, прибывших для работы на горнодобывающих предприятиях или в нефтяной промышленности, говорили об ужасах и терроре банд на улицах. Сорокалетний инженер-технолог из Мельбурна показал им свой дом за высоким забором с колючей проволокой по периметру. Его охранник в черных очках с вороненым стволом заранее открывал ворота дома. Джип хозяина влетал на скорости внутрь, и ворота сразу же закрывались.
– Это первый уровень защиты, – говорил он, сузив глаза от солнца и поглаживая мускулистую собаку, – Два моих питбуля – второй уровень, а лицензированный охранник с помповым ружьем на террасе – третий. И без этого никак, парни. Передвигайтесь в городе в автомобиле, на высокой скорости и не забудьте заблокировать двери. И еще, парни, в пятницу с обеда и до понедельника не выходите на улицу, местные ребята получают выплаты и массово напиваются. Не рискуйте жизнью напрасно, расколы по-настоящему отмороженные дикари.
– Не верьте всему, что говорят вам расисты и прочие ограниченные иностранцы, – объяснял хозяин отеля в центре города. Билл брал у него большое интервью в прохладном холле современного отеля, – ПНГ прекрасная страна, и здесь живут дружелюбные люди, готовые всегда помочь. Не судите о стране по преступности, это неправильно. Попробуйте выехать из столицы, посетить их родные деревни, небольшие прибрежные городки или острова, и вы сами в этом убедитесь. Вы увидите своими глазами, насколько интересна и по-хорошему уникальна эта земля.
– Мы работаем уже много лет с местными органами власти и сильно продвинулись в улучшении социальной, образовательной и медицинской сфер модернизации Папуа Новой Гвинеи – рассказывала женщина из Бюро Развития. Ее офис располагался на восьмом этаже бизнес-центра с большими окнами на гавань и деловой центр, – Австралия ежегодно предоставляет гуманитарную помощь в размере, превышающем двадцать процентов государственного бюджета Папуа Новой Гвинеи. Мы инвестируем в развитие промышленности, сельского хозяйства и добычи полезных ресурсов. Рост экономики действует позитивно во всех сферах. Конечно, проблем остается еще много, но мы уверенно движемся по пути их решения.
Биллу удалось разговорить и сержанта полиции Аполлоса Митну, сунув ему пачку купюр и пообещав не указывать имя.
– У меня тяжелая работа, – сетовал сержант, наливая полный стакан дешевого рома. Их встреча проходила в придорожном портовом баре. Аполлас выпил полстакана, вытер платком блестевшее потом лицо и продолжил, – На каждом патрулировании я могу получить пулю или удар ножом. Здесь сотня банд, расколы, как они себя называют. Ублюдки и отбросы, кто не хочет работать в деревне, приезжают сюда, вступают в банды и начинают творить беспредел. Моя задача бороться с ними.
– Что именно они делают?
– Что? Да все что взбредет в их ублюдочные больные головы. Мелкие банды разбойничают на дорогах, насилуют, воруют. Большие группы занимаются наркоторговлей, похищениями и торговлей людьми, грабят склады с гуманитаркой. Все заняты делом, – Аполлос допил ром, налил еще и взглянул на Билла, – Поэтому в любой опасной ситуации я сначала стреляю, а потом кричу «Стоять, полиция».
– Я вас понимаю, сержант, – сказал Билл и тоже налил себе рома, – Вы находитесь в постоянной опасности, в стрессе. И все-таки, какие реальные шаги делает полиция для уменьшения уровня преступности?
– Я просто выполняю свою работу и стараюсь выжить, – полицейский снова выпил, – Окраины поделены между бандами, мы туда не ездим, в их разборки не лезем. Чем больше ублюдков поубивают друг друга, тем лучше. Лично я патрулирую портовый район, слежу здесь за безопасностью. Бывает, выезжаю для поддержки наших при разгоне этих сволочей, когда они нападают на склады.
– Можете подробнее рассказать, как это происходит?
– Я могу, – кивнул Аполлос, затем достал платок, протер шею, засунул на половину в карман, налил еще стакан рома из литровой бутылки и выпил залпом, – О чем рассказать?
– О том, как расколы нападают на склады.
– А, да. Ублюдки собираются в большие группы, набирают молодежь, чтобы побольше утащить со склада. Сами они сидят по кустам со стволами, пока другие ублюдки ломают ворота, тащат все подряд, что увидят и бегут в разные стороны, как тараканы. Мы приезжаем на джипах, гоняемся за ними и если получается, кого-нибудь ловим.
Аполлос Митну, попробовал налить ром еще, но большую часть расплескал мимо и в недоумении уставился на стакан.
– Спасибо за откровенный рассказ, мистер Митну, – сказал Билл и поднялся из-за стола, – Было приятно с вами познакомиться.
Полицейский промолчал.
– Тебе достаточно информации? – спросил Санчес, когда они сели в машину к Логану.
– Информации не бывает достаточно, но я что-нибудь непременно придумаю, друг.
Логан также имел свое особое мнение о ситуации с преступностью в Порт-Морсби.
– Я живу в квартале племени Рума, сейчас там всем заправляет Ило, – рассказывал он, – Раньше на нас часто нападали. Банды из племени Фолора, банды из Киваи похищали людей, насиловали женщин, били всех и отбирали еду. Полиция ничем нам не помогала. Гуманитарную помощь полиция и чиновники растаскивали прежде, чем она доходила до нас. Они раздавали ее сначала своим друзьям и родственникам. Вы знаете, что всех полицейских набирают только из одного племени? Да, это так, и они ненавидят всех остальных. Это несправедливо. Нам нужно было как-то выживать, Ило собрал парней и пустил кровь людям Фолора и Киваи. Так все началось много лет назад.
– А можно встретиться с этим Ило? – тут же спросил Билл.
– Вряд ли, в наш квартал белым людям хода нет, а Ило оттуда не выходит.
– Слушай, Логан, а ты можешь с ним поговорить, пообещать денег за интервью, за одну только встречу, – не отставал Билл, – Я готов заплатить и тебе.
