скачать книгу бесплатно
– Я не знаю, – Даниэль взял стакан пива с уже растаявшей пеной и отпил несколько глотков, – Все это звучит как-то странно. Да и не могу я так, я привык по-другому с Моник. Не могу представить, что не буду больше трогать ее тело, что она в чьих-то других руках. Это какое-то безумие.
– Я понимаю тебя, сексуальная зависимость сильная штука, но поверь мне, ее можно преодолеть, и не так уж трудно.
– Вместе пойдем по борделям?
– Нее, я не сторонник такого способа. Тебе нравится твоя работа?
Даниэль пожал плечами.
– Наверно, да.
– Хочешь что-то поменять, смени обстановку, отправляйся в большое путешествие. В любом случае, ты ничего не потеряешь, вернуться обратно и устроиться на работу всегда успеешь, особенно, здесь в Германии.
– Вот так совет, – Даниэль усмехнулся, – По мне, идея так себе.
– Трудно оценить, не испытав, а у тебя появилась отличная возможность. Изменить жизнь на самом деле не так страшно, как кажется, и не столь сложно, как многие себе представляют. Все просто, берешь и делаешь. Бродить по улицам и жалеть себя тоже так себе идея.
Даниэль молча пил пиво, и Петеру пришлось продолжать.
– Начни прямо сейчас, сдай всю старую одежду в приемный пункт, купи новую, повеселее. Слушай музыку, напиши список самых сумасшедших желаний и приступай. Все просто.
Отец замолчал и занялся своим пивом и закуской.
– Не знаю, как я могу все бросить, – сказал наконец Даниэль, отставляя пустой стакан на стол, – Еще вчера были планы, все шло своим чередом. Не так уж и просто послать все к черту.
– Было бы что. Но жизнь одна, не просри ее.
– Ладно, мне пора папа, спасибо.
– Я позвоню тебе.
Даниэль забрал куртку, кивнул и вышел на улицу. Небо очистилось, свежий воздух наполнил легкие.
Глава 2
Стэнли Камински сидел, на аутсайде[5 - Аутсайд – (outside) большой сет волн, которые начинают закрываться не доходя до лайн-апа. Также означает место в океане, где волны ещё не начали вставать], перед линией появления волн, верхом на оранжевой с черными полосами доске. Его длинные худые ноги мерзли в воде восточного побережья Австралии. Широкие пологие волны постепенно относили хард-борд обратно к желтому песку Мэревезер-Бич. Стэнли волнам не препятствовал, он считал и ждал, как всегда, шестую сета.
Парни из его береговой тусовки забили на легкий он-шор[6 - Он-шор – (onshore) – ветер, который дует с океана на берег, плохой ветер для сёрфинга] и отправились пить пиво домой к Джексону. Жилище Джексона со времен последних курсов университета Ньюкасла стало их постоянной базой. Каждый день они собирались на зеленых лужайках кампуса, шли к двухэтажному серому дому, а оттуда на Мэревезер. Океанский бриз, сквозь распахнутые окна, исправно выдувал из комнат микс запахов пива, сигарет и травки, которые парни также старательно оставляли. Компания взрослела, многие разъехались, но те, кто остался, продолжали чилиться здесь после каждого катания.
Камински замерз больше привычного, но дождался свой свелл[7 - Свелл – организованная группа волн, образованная в результате удалённого шторма]. Он пошевелил задубевшими пальцами, оглянулся по сторонам. Редкие новички крутились у берега на низких серых волнах. Стэнли развернулся и, разгоняя кровь по мышцам, стал разгребаться к лайн-апу[8 - Лайн-ап (line up) – место, где сёрферы ждут волн.]. Метров за сто до прибоя он вскочил на доску и покатил практически по прямой к берегу. У линии прибоя, на пене, пробовали разобраться с балансом две незнакомые Бич-Банни[9 - Бич-Банни – (сленг) любительница посещать пляжи] в обтягивающих ярких гидрокостюмах. Девушки из новой, около серферской тусовки похоже решили самостоятельно попробовать себя в деле. Стэнли поневоле отвлекся от своих мыслей, с интересом наблюдая за их мелькающими ногами в забавных попытках покорить доску. В другое время он с удовольствием дал бы девушкам пару уроков с обязательным вечерним продолжением в каком-нибудь баре района Кокс-Хилл, но не сегодня. Стэнли решил больше не откладывать трудный разговор, не терять нужный настрой и не испытывать чувство вины.
Красная хонда Хлои, как всегда, криво стояла на площадке перед его домом. Значит, время выбрано правильно.
– Стэн, это ты? – раздался с кухни ее голос.
– Я, или ты еще кого-то ждешь?
– Никого, только моего парня. Ты один?
– Ага, – Стэнли расстегнул на плечах молнии и принялся стаскивать прилипший костюм, – Я в душ.
– Ок, как волна?
– Хрень, сплошной он-шор.
– Ясно, давай быстрее, сэндвичи почти готовы.
Камински наконец стянул гидру и прошёл в душ. Горячая вода хлестнула по телу, смывая соль и холод океана. Стэнли закрыл кран и уставился в зеркало. Мокрые светлые волосы прилипли ко лбу. Парень улыбнулся. Детская, немного застенчивая улыбка, не очень вязалась с небритым обветренным лицом, но девушкам нравилась, и Камински это устраивало. Он надел шорты и вышел.
Хлоя стояла у стола и заканчивала нарезать овощи. Камински отметил ее смятые вещи на стуле и привычно восстановил недавние события. Подруга вернулась с университета, бросила на пороге сумку, начала раздеваться, захотела есть, скинула джинсы и увлеклась готовкой своих вегетарианских сэндвичей. Сейчас она пританцовывала спиной к нему с ниткой наушников в одном ухе, белой рубашке и стрингах. Ее волнистые темные волосы колыхались в такт музыке. Стэнли залюбовался ее упругой попкой. Захотелось отодвинуть сэндвичи в сторону и положить подругу на стол. Пришлось вспомнить о плане и остановиться. Камински сел на стул и почувствовал себя приятно от осознания своей ответственности. Тянуть дальше сил не было, слишком полагаться на свою сдержанность тоже не стоило.
– Милая, нам надо поговорить.
Хлоя повернулась к нему, облизывая верхнюю губу от гуакамоле. Лифчика на ней не оказалось.
– Хочешь трахнуть свою Банни?
– Да, но нам нужно расстаться, – сказал Стэнли и выдохнул.
Улыбка девушки замерла, но не пропала.
– Новая шутка, да?
– К сожалению, нет, я серьезно.
– Нееет, ты разыгрываешь.
– Так надо.
– Реально, ты сейчас не шутишь? Ты хочешь меня бросить? С ума сошел? Почему? – каждый вопрос звучал громче предыдущего.
– Послушай Хлоя, тут дело не в тебе, – начал Стэнли.
– Нет, нет, нет, закрой свой рот, урод! Я ушла к тебе от Джексона, думала ты нормальный, – Хлоя отшвырнула листья салата, – Да как ты смеешь после всего? Это я тебя бросаю, понял мудило?!
– Понял, – Стэнли согласно кивнул.
– Ни хрена ты не понял, козел!
Хлоя схватила со стола тарелку с сэндвичами и с размаху запустила в парня, следом полетели разделочная доска с овощами, столовые приборы и керамический нож. Становилось жарко, Каминский нырком ушел за стул вниз.
– Эй, детка, полегче, давай успокоимся и поговорим!
– Пошел ты на хер, – Хлоя закончила опустошать стол, схватила джинсы и принялась судорожно их натягивать, – Ты еще заплатишь за это.
Девушка кое-как справилась с джинсами, широкими шагами дошла до двери, схватила сумку, сунула ноги в кроссовки и выскочила из дома. Дверь оглушительно хлопнула. Через секунду дверь снова распахнулась, и внутрь влетели ключи, едва не пробив окно напротив.
– Я готов помочь с вещами, – проговорил Стэнли.
Дверь хлопнула еще громче. Камински выдохнул и огляделся. Снаружи послышались глухие удары, парень подошел к окну. Хлоя колотила новой доской за полторы тысячи долларов по его пикапу. Стэнли выругался, но выходить не стал.
Предстояла серьезная уборка. Вкуснейшие сэндвичи с соусом гуакамоле размазались по стенам и полу. Такого энергичного расставания у него давно уже не было. Под столом Камински нашел розовый лифчик и аккуратно отнес в спальню к вещам экс-подруги. Появилась запоздалая мысль об упущенной возможности особенного прощального секса. Слово «запоздалая» было ключевым. Камински налил полный стакан скотча, накидал льда и завалился на диван.
Продолжительный далекий стук долбил и долбил по вискам, Камински еще цеплялся за приятный ускользающий сон, но грохот все нарастал, и парень застонав проснулся. Пришлось открыть глаза. Барабанили в несчастную входную дверь.
– Сейчас, сейчас иду, – хрипло прокричал Камински. Подняться с дивана оказалось тяжело, – Зачем так долбить, иду.
Он помассировал опухшее лицо, подошел к двери и щелкнул замком. Дверь распахнулась, свет ударил по глазам. На крыльце стоял хмурый Джексон, в шаге за его широкой спиной, в шортах и футболке без лифчика, Хлоя.
– Привет ребята, – сказал Камински.
Правый хук погасил утренний свет. Посетители вошли внутрь, Хлоя переступила через тело и направилась в комнату, собирать вещи. Очнулся Стэнли на диване. Кто-то старательно брызгал его водой и хлестал по щекам.
– Вот хрень, слава Богу, ты очнулся чувак, – сказал Джексон, отступая назад, – Сколько пальцев видишь, говнюк?
– Вижу только одного подлого мудака, – ответил Стэнли, параллельно ощупывая рот языком. Челюсть болела, но зубы остались на месте.
– Ты заслужил это. Херню ведь творишь, не знаешь?
– Пошел ты.
– Мы сейчас уйдем, но ты должен извиниться перед Хло.
– Прости детка, – Стэнли поднял вверх руку.
– Пошёл в жопу, козел, – девушка уже вышла с сумками из спальни.
– Я извинился.
– Ок, норм, – Джексон выпрямился, – Без обид, бро. Если тебе нужна доска, можешь взять запасную у меня на время.
– Не парься, разберусь.
Ребята вышли.
Это была его шестая девушка. Первая четыре года назад, перед самой свадьбой, вернула ему кольцо. Остальных он оставил сам.
Глава 3
Уже несколько лет публике темного клуба с говорящим названием «Конец», с маленькими окнами под самым потолком, Александр Чернов был известен, как Санта. Поначалу, за манеру игры на гитаре, его называли Сантана, но потом как-то незаметно сократили.
Это было второе прозвище. Первое «Санчес» он получил еще в школе. Любовь к гитаре перешла к нему от отца, а нетипичная латиноамериканская внешность от матери, что было несколько странно при славянских корнях обоих родителей. После школы Санчес наконец смог добавить к своим карим глазам длинные темные волосы и эспаньолку в стиле Тони Старка. По жизни, Санчес больше любил перебирать струны, чем работать, в компаниях больше любил слушать, чем говорить. Тем не менее, три университетских года в Томском политехническом университете ни одна тусовка студенческой группы без Санчеса не обходилась, пока его не отчислили за прогулы.
Чернова забрали в армию и послали принять участие в контртеррористической операции на территории одной кавказской республики. Через год он вернулся, съехал от родителей, поменял номер телефона, удалил все контакты и профили в социальных сетях. Санчес исчез для всех.
–
Пьяный в хлам, лысый парень с выпученными, светлыми до прозрачности глазами, с третьей попытки все-таки схватил за гриф гитару музыканта.
– Дай побренчать, чудило, не ссы, не сломаю, – он дернул сильнее, заставляя Санчеса наклониться вперед.
Из-за темного, заставленного тяжелой деревянной мебелью зала одобрительно заржали и застучали стаканами довольные собутыльники.
– Давай Макс, тащи его нахер со сцены, сыграй нашу! Давай Шнура!
Макс еще сильнее набычился, изо всех сил стягивая гитариста со сцены. Чернов заскользил к краю помоста, представляя насколько комично он сейчас выглядит. Хохотало уже пол зала, девушка за одним из столиков закричала охране. Музыканту в последний момент удалось скинуть с шеи ремень от гитары.
Макс издал победный клич, повернулся к зрителям и под одобрительный вой толпы поднял вверх свой трофей. Жесткий, как по футбольному мячу, лоу-кик в голову снес Макса в сторону. Смех в зале оборвался, трое или четверо бритых друзей Макса вскочили с мест и, толкаясь, с руганью полезли на сцену. Гитарист успел пнуть еще пару раз в оскаленные лица, но его схватили за штаны и сдернули вниз, на пол. Один из нападавших склонился для удара, Чернов прихватил его за грудки и с силой прижал к себе. Двое других, торопясь, с уханьем пинали музыканта, через раз попадая своему товарищу по ребрам. Тот верещал, пытался подняться, но музыкант только сместил его чуть в сторону под удары ногами и прижал еще крепче. Пьяная публика в зале сменила одно развлечение на другое.
Сквозь зрителей протиснулись два бритых вышибалы в черных футболках. Этих парней обычно набирали из боксеров или борцов подработать в вечернее время. Охрана привычно растолкала толпу, профессионально заломила хулиганам руки за спину и потащила на улицу. Чернов отпустил свой вопящий живой щит. Тот неуклюже поднялся и не отряхиваясь поспешил за ними. Его смелость и боевой задор пропали в узких проходах вместе с собутыльниками. Гости клуба возвращались за свои столы, ворча и обсуждая испорченный за двести рублей вечер.
Чернов тоже встал и огляделся, из носа текла темная густая кровь, ребра и колено болели. Макс, прислонившись к сцене, сидел рядом и аккуратно ощупывал рукой свое распухшее ухо. Гитарист осмотрелся, нагнулся и поднял гитару. Черный акустический Мартинез он приобрёл сам, и эта гитара, пожалуй, была самой дорогой вещью в его узкой комнатке в старом мрачном доме барачного типа. Сейчас гладкая лакированная дека растрескалась, как скалы в Колорадо. Бравая двойка охранников уже вернулась за следующим клиентом.
– Он сломал гитару, – сказал Чернов и показал испорченный инструмент.
– Принято, – ответил один из них. Вышибалы взяли за шиворот Макса и потащили из зала.
Санчес сел за оставленный пустой столик, выплеснул из стакана остатки водки на пол и налил по новой. Вскоре вернулся охранник.
– Пусто у лысого, одна мелочь в карманах, – сказал парень на ухо Чернову.
– Он еще здесь?
– Ага тута.
– Вызови ментов.
– Думаешь? Я бы не стал.
– Вызывай, я сам поговорю с ними.
Когда приехала полиция, Санчеса позвали к выходу.
– Кто будет писать заявление? – спросил уставший офицер, выслушав показания потерпевших сторон.
– Мы уже написали, гражданин лейтенант, – вперед подался один из нападавших и протянул исписанный мелким почерком лист, – Вот, примите пожалуйста, все подробно, кто первым напал и какие нанес побои. Прошу вас также учесть, двоим из нас требуется срочная госпитализация.
– Они нас еще и ограбить хотели, – добавил второй.
– Лейтенант, это я просил вызвать полицию, – сказал Чернов.
– Спокойно, в порядке очереди, – полицейский внимательно посмотрел на Чернова, – Вы пили?
– Немного, после драки, – ответил парень.
– Понятно, отойдемте на минутку.
Чернов отошел с лейтенантом в сторону.
