скачать книгу бесплатно
Подъехав к скиту, Перебор обнаружил на двери землянки амбарный замок и свёрнутую трубочкой берестяную записку, подоткнутую под него. Развернув записку Перебор с трудом разобрал корявый «врачебный» почерк Перломудра (как и все волхвы, старец промышлял в перерывах между философствованиями, целительным знахарством). Записка гласила: «Меня нет, а на нет и суда нет. Буду долго ли, коротко ли, не ведаю сего. Можете подождать, если можете ждать. Ежели уж невтерпёж, ищи меня, тогда найдёшь у Матушки Йогини и воздастся вам».
Ах, прыткий старик! У Йогини значит отирается. Вот значит, какие у него «кой-какие дела». Перебор вернул записку на место и развернул Приорушку в сторону зачарованного дуба Матушки Йогини. Обещал ведь супруге «лично в руки» передать книги. Да и Матушку Йогиню попроведать не помешает, а то неудобно даже, не навещал добрую старушку после того случая, когда она его с того света вытащила. Совсем, увалень бестолковый, забыл про свою спасительницу.
Уже под вечер Перебор Светлогорыч добрался и до её полянки. Зачарованный дуб, опутанный цепями, стоял, не шелохнувшись. Даже листья на нём, казалось, замерли, не реагируя на озорничавший вокруг дуба ветерок. Кто-то за ним рубил хворост.
Неужели Перломудр за топор взялся? Или это Матушка Йогиня сухостой на лучинки тешит?
– Есть кто дома? – стараясь не напугать стариков, осторожно поинтересовался богатырь. С возрастом и у ведунов от испуга инфаркт может случиться.
Звуки топора стихли. Послышался шелест сухой листвы под ногами идущего из-за дуба человека. Ещё несколько шагов и Перебор различил в полумраке огромное существо с большими рогами на голове.
«Бесовщина! – пронеслась первая мысль в голове Перебора, а за ней вторая и сразу третья. – Доигрались старики в медиумов! Демона вызвали!»
Третья мысль только оформлялась в голове Перебора, а богатырская рука уже выхватила кованный из «супербулата» меч, а ноги уже пришпорили коня в атаку, а в чресла выплеснулся боевой адреналин. Перебор обрушил на «демона» первый удар меча, едва не выбив из его могучих лап топор, которым «порождение Пекла» пыталось защититься. Уже занес меч для второго разящего удара, когда услышал человеческую речь из уст тёмного существа, и не о пощаде оно молило.
– Эй, браток, ты чего тоже с дуба рухнул? – крикнул «демон», держа топор перед собой и пятясь назад. – Погоди драться! Давай поговорим как цивилизованные люди.
Этот относительно спокойный голос произвёл впечатление на Перебора Светлогорыча. Повременил он рубить, но меч держал занесенным над головой рогатой твари.
– Мы люди бедные, денег у нас нет, – заявил «демон». – Живём с бабушкой, никого не трогаем. Не бери грех на душу. Лучше будь нежданным, но дорогим гостем в нашем доме.
От такого «демонического» признания Перебор и вовсе опешил. А тут ещё на шум выскочили из дуба Матушка Йогиня и чаёвничавший у неё волхв Перломудр.
В рассеянном свете, вырывавшемся из дверного проёма, богатырь разглядел на месте показавшегося ему «демона», крупного мужчину с рогатым варварским шлемом на голове. Дела!
– Что за шум, а драки нету? – подслеповато прищурилась Йогиня. – Скотти, внучек, хто это к нам пожаловал?
«Внучек» только кивнул в сторону восседавшего на коне богатыря: он и сам не понимал, кто это к ним пожаловал и почему этот «кто-то» ни с того ни с сего напал на него.
– Тю! Так это же Славный Малый Перебор Светлогорыч, богатырь рунийский, собственной персоной к нам заглянул, в кои-то веки, – разглядела старушка пришельца. – А это вот внучек мой Скотти, – представила она богатырю верзилу в шлеме, – Да убери ты свой меч, Переборушка. Всё никак не навоюешься. Иди я тебя обниму.
Перебор виновато посмотрел на Скотти-варвара, и пожал плечами, мол, извини, браток, обознатушки вышли. Поняв, что это не разбойник, а хороший знакомый его бабушки, варвар дружелюбно улыбнулся в ответ.
Вернув меч в ножны, богатырь соскочил с коня и, выйдя на свет, поклонился старикам.
– Совсем взрослый стал, возмужал, слов нет, – оглядела Матушка Йогиня богатыря. – А мы всё стареем, стареем. Совсем плохо вижу, милок, – посетовала она на «гады-годы» и, присмотревшись, добавила, – Вон у тебя, Переборушка, пылинка в бороде застряла. Смахни.
Ну, с таким зрением, удовлетворённо предположил Перебор Светлогорыч, Матушка Йогиня ещё лет триста слепнуть будет.
– Сколько осен, сколько вёсен, – верный своей манере выражаться, распахнул объятия волхв Перломудр. – Не стой истуканом капищным, Переборушка, обнимемся скорей давай, да только деда не сломай.
Обняв старика и пожав крепкую руку «внучка», Перебор извинился за устроенный им переполох, поведав, как в темноте принял Скотти за рогатого демона, чем рассмешил всех присутствующих и самого варвара, жизнь которого ещё пять минут назад висела, в буквальном смысле, на волоске.
– Ну чего на улице стоять, милости просим в дом, – пригласила старушка нового гостя и старого. – Подкрепимся, что пращуры послали.
Только дверь захлопнулась за людьми, как дуб слегка покачнулся, словно дух перевёл и опять замер.
В свете лучины Скотти-варвар уже более внимательно осмотрел рунийского богатыря. Кого-то он ему смутно напоминал.
– Мы с тобой нигде не встречались? – поинтересовался варвар у Перебора, на что тем был дан категоричный отрицательный ответ.
– И всё же у меня такое ощущение, что я тебя где-то видел, – не отставал Скотти. – Однозначно, видел.
Матушка Йогиня и Перломудр понимающе переглянулись и вздохнули.
Дело в том, что после того как Матушка выходила упавшего с неба Скотти, вернув его практически с того света, оказалось, что мёртвая вода вышибла бедному варвару весьма приличный кусок памяти. Всего-то он помнил, что зовут его Крупный Рогатый Скотт, а его коня Конанифал, и что его когда-то «целовали облака, слегка». И всё на этом. Матушка Йогиня, подарив ему вторую жизнь, взяла на себя смелость и придумала варвару прошлое, в котором она была его любящей бабушкой – уж больно хотелось ей внука. Удовлетворившись имеющейся информацией, Скотти-варвар зажил тихой жизнью вместе с «бабулей», помогая ей по хозяйству и, сам того не ведая, держал со своим топором в страхе зачарованный хулиганистый дуб. Так вот и жил он, правда иногда начинал тревожиться: ему казалось, что он что-то или кого-то начинает вспоминать, но всегда это была «ложная тревога». К грустной радости Йогини ничегошеньки он так и не вспомнил.
– Бабуль, я тебе точно говорю, где-то я уже Перебора видел, – опять взялся за своё варвар. – Вот не помню где, но обязательно вспомню.
– Хорошо если так, – опять вздохнула Йогиня и перевела разговор на другую тему. – А ты, Переборушка, чего к нам в глухомань пожаловал? Стряслось чего? Али так, проведать в кои-то веки сповадился?
Перебор Светлогорович поведал гостеприимным хозяевам всё без утайки: и про блажь княжью, и про то куда он направляется, и про то зачем заехал, и даже привет от Алинушки не забыл Перломудру передать. Вот так!
– Чую неспроста фигня, – сделал вывод по рассказу богатыря Перломудр. – Вижу сполохи огня. Кто-то бучу замышляет, ферзя с поля удаляет.
– Да ладно тебе нагнетать, – попеняла на волхва Йогиня. – Это ты на лучинку вылупился, вот и мелешь пустое.
Волхв строго посмотрел на старушку и проворчал:
– Свято место часто пусто – кланяются все «капусте».
– Вот, сейчас правильно заметил, – «согласилась» Йогиня и подсыпала в миски богатыря и варвара квашеной капустки. Она до конца не понимала истинного смысла крылатых перлов волхва.
Перломудр ударил кулаком по столу.
– Я талдычу, что опасно суваться в пампасы в памперсах с лампасами, – совсем уж загадочно «завернул» волхв. Видя, что его никто не понимает, «перевёл»: – Один в поле не спойман, значит не вор он и не воин.
– Перломудр, хватит своими загадками объясняться, – не выдержала старушка, взъелась на волхва. – Ты простыми словами скажи, что не так.
Эх, темнота! Это же так просто!
– Я вам битый час объясняю, что богатырю одному идти за священные рубежи родины не следует, – с трудом выговаривая «простые слова», пояснил Перломудр. – Вдали от земли рунийской он силушку свою может растратить по мелочам, поэтому ему нужен боевой товарищ, который будет его прикрывать на время привалов, приёмов пищи и перекуров, пока Перебор восстанавливаться и сил набираться будет. Ясно, глухомань?! – закончил волхв свою речь язвительным замечанием, как будто сам был не из ещё большей глуши.
– Дак есть же такой человек! – воскликнул Скотти-варвар.
– И хто? – скептически поинтересовался волхв: Скотти и себя-то не полностью знает, а ещё кого-то посоветовать собрался.
– Дак я и есть тот самый боевой товарищ! – поднялся варвар во весь свой огромный рост, и в комнате сразу стало как-то тесновато.
– Куда тебе, внучек? Ты ведь дальше речушки никуда не ходил, – попыталась отговорить варвара Йогиня.
– Обожди, женщина, – строгим тоном перебил её Перломудр. – А ты сядь на место.
Скотти повиновался и вновь присел на, скрипнувшую под его весом, лавку.
Перламудр подошёл к варвару и, оттянув тому веко, надолго заглянул вглубь его левой створки «зеркала души». Остальные, внимательно следили за действиями старца.
– Любопытно, – пробубнил волхв и, оставив глаз варвара в покое, вернулся на своё место. – И как это я раньше не замечал.
– Что ты там разглядел, старый? Не тяни! – опять не выдержала Йогиня, напустилась на волхва. – Только давай без своих «афонаризмов». Говори как есть.
Волхв оглядел сидевших за столом, погладил свою редкую бородёнку в раздумье и, наконец, заговорил.
– Оказывается Скотти опытный воин. Я увидал в его глазу много битв и поверженных чудовищ. И… ещё одно. Там на краткий миг отразился размытый, но весьма похожий, образ Переборушки, ещё юного, безусого, будто нарисованного.
– Вот! – опять вскочил варвар. – Что я вам говорил?! Я определённо богатыря уже где-то видел.
– Каждый оратай нынче мечтает стать оратором, – рассердился волхв. – Сядь, и не начинай канючить пока я не закончу!
Скотти поспешно присел. Перломудр продолжил.
– Знать судьба их однажды сводила. А может, сводила да не свела. Чего гадать? Но то, что неспроста они сегодня встретились, это ясно как день что неспроста, – волхв обратился к богатырю. – Перебор, ты точно не помнишь Скотти? Точно нигде не пересекались? Подумай!
Перебор Светлогорыч напряг память изо всех сил, что ажно затылок у него заныл от напряжения, но так никого похожего на Скотти-варвара и не припомнил.
– Нет, точно не помню.
– Погодь, погодь, – вмешалась в разговор Матушка Йогиня. – Дак я же и Переборушку однажды почти с того света вытащила. Он тогда с перепоя, да с непривычки, чуть не окочурился. Помнишь, Боря?
Перебор утвердительно кивнул. Ещё бы он не помнил, на всю жизнь запечатлел тот тяжёлый случай в своей биографии.
– Это выходит, что, возможно и у Перебора, есть некоторые провалы в памяти, – подхватил старушкину логическую эстафету волхв. – Или даже в коме пересекались на тоноком плане.
– Может быть и так! – закивала Йогиня.
– А я вам больше скажу, – добавил Перломудр. – Вы оба получаетесь через чудесное спасение Матушкой Йогиней друг дружке побратимами. И точка с запятой!
Вот оно как вышло! Богатырь и варвар ещё более внимательно осмотрели друг друга и остались вполне довольны таким братанием. Оба «брата» пришлись друг другу по душе.
– А коли так, – заключил волхв. – То лучшего спутника для нашего богатыря и не найти.
– Быть по сему, – согласилась Йогиня отпустить «внучка», поди, не один шёл, с богатырём рунийским. Друг дружку в обиду не дадут. Подумав, старушка ещё раз вздохнула и добавила. – Пути пращуров неисповедимы.
– А за Матушкой Йогиней я пригляжу, – успокоил её «внучка» Перломудр, искоса глянув на старушку. Та, словив его лукавый взгляд, зарумянилась. – Езжайте и ни о чём не беспокойтесь.
На том и порешили. После чего все дружно завалились спать, чтобы с рассветом отправить «побратимов» в сторону чужеземную за серебристым пером Пегасуса.
Вот вам и «тридцать вёрст не крюк». Ох, не знаю, друзья, что из этого «побратимства» выйдет, главное чтобы всё это боком не вышло. Ну не будем гадать и каркать, посмотрим как там дальше события развиваться станут.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Ни свет, ни заря, оседлали наши герои лошадей. Напоследок Матушка Йогиня наказала «внучку» быть верным другом богатырю и не осрамиться в походе, на что тот дал клятвенные заверения «не осрамиться» и вместе с Перебором они отправились в поход.
Молодая да озорная лошадка Приорушка поначалу с сомнением глядела на пожилого Конанифала трусившего под Скотти-варваром, но видя его, не по годам наличествующие выносливость и силу, а потому как он верно выбирал проезд в тех или иных непролазных местах, и высокий для самца IQ, вскоре зауважала и подружилась с заслуженным ветераном. Тем более что конь вёл себя достойно, не приставал с глупыми намёками, отчего многие её поклонники в своё время получали копытом в глаз.
По Рунии-матушке путники ехали спокойно: каждый встречный приветствовал заслуженного рунийского богатыря, и Скотти-варвару было лестно скакать рядом с таким человеком, который ко всему прочему являлся ему через «бабушку» Йогиню побратимом. И пусть он ничего не помнил из своего туманного прошлого, для себя он категорично решил, во что бы то ни стало, проявить свои сокрытые до поры, до времени способности в походе, чтобы стать равным своему спутнику.
Через несколько ничем не примечательных дней наши герои выехали к рубежу земли родимой и, миновав каменный пограничный столб, заехали на нейтральную территорию.
Ну как нейтральную?! Ничейную.
Нет, тоже не отражает сути. Конечно же, она была «чейная». В этих необъятных степях всегда много народу проживало, а ещё больше кочевало. Здесь ещё в незапамятные времена, жили всякие разные общины и племена. Они почему-то всегда воевали между собой, разоряли друг друга, грабили своих и чужих – в общем, жили на полную катушку, не давали себе умереть от скуки, находя для умирания более интересные способы.
Купцы и караванщики всегда с серьёзными проблемами и разборками проезжавшие эти места называли их – край непуганых обормотов; историки и географы – белым пятном истории и географии, соответственно; а этнографы-астрономы (не удивляйтесь в те времена и не такие профессии встречались), они со знанием дела окрестили этот край – чёрной дырой. Но кто бы как не называл этот обширный, а по весне сказочно красивый, край, в анналах истории он запомнился как Диковатое Полюшко.
Так вот это Диковатое Полюшко, было таким дивным местом, в котором никогда не было нормальной (в классическом понятии) государственной власти. Как я уже замечал где-то в преамбуле, здесь царила полнейшая анархия. Никто не собирался никому подчиняться. Одно племя, или община, или банда (я же говорю, здесь всяких хватало) никогда не вступало переговоры, а тем паче в союз с другим родом, или кланом, или шайкой. Здесь это считалось зазорным. Не спорю, бывали такие исторические периоды, когда одно из племён усиливалось до такой степени, что вытесняло остальные общины на периферию Полюшка (например, орда воинственных фазаров или банда беглого Зафара). Но проходило совсем немного времени и такие крупные общности вновь распадались на кучи маленьких, ибо все хотели быть пущай маленьким, но начальничком в своей группировке.
Нынче же в Диковатом Полюшке наибольший удельный вес (в плане земельных уделов и наделов) имело племя печенеловцев, в котором представители родственных родов каким-то образом умудрились собраться на шалтай-болтай, то есть на совещание, а может случайно их вожди на какой-нибудь свадебной тойдорой-пирушке встретились и за рюмочкой кобыльего кислого молока договорились жить дружно (как оно было на самом деле, даже историки разводят руками: «белое пятно» однако). А в понятие «жить дружно» они вложили такие пункты как: взаимопомощь при разборках с «не нашими», не делать «подлянок» своим и (самое на тот момент прогрессивное начинание) создание «совета старейшин», что, согласитесь, уже попахивало первыми признаками какой-никакой, а государственности. Благодаря такому «прогрессу», повторюсь, объединённое племя печенеловцев выдвинулось в Диковатом Полюшке на первый план, затерев остальные, менее креативные и продвинутые группировки. Вот они-то в последнее время и создавали проблем всем кому не лень. Своими постоянными набегами, поджогами, грабежами (одних курей они у приграничных крестьян спёрли – пять птицефабрик можно было организовать) они так достали и руничей живших у границ княжества, и других своих «соседей», что прямо уже в печёнках у всех сидели. Потому, кстати и прозвали это племя младое беспокойное печенеловцами (это чтобы вы знали, а то историки опять руками разведут, мол, не знаем, почему их так звали, «белое пятно» же). В общем, сильно лютовали злодеи-лиходеи. Никому проходу не давали и сами не на свои вершки разевали рты, что даже Перебор Светлогорыч несколько ночей дежурил на этих рубежах, пока не объяснил им популярно, что так делать нехорошо и чревато возникновению проблем со здоровьем. Так что, ко всему прочему, в Диковатом Полюшке имелись силы, которые точили недовыбитые зубы на богатыря рунийского.
Вот в какое интересное место въехали наши герои.
Взобравшись на ближайший курган для рекогносцировки богатырь и варвар зачарованно загляделись: над зелёными холмами, ясно различимый, вился в тихом, безветренном воздухе, клубящийся пар, а в низинах, середь луговых трав роились беспокойные светлячки. Первые лучи восходящего солнца выглянули из-за горизонта, разгоняя утренние сумерки и… прекрасное расположение духа у товарищей сменилось тревогой. Сизый дым, который путники приняли за утренние испарения, поднимался над сотнями костров, вокруг которых грелись озябшие печенеловские воины.
– Вот незадача! – переглянулся Перебор с варваром. – Как будто специально здесь оказались.
– И не говори, странно всё это, – согласился с богатырём Скотти. – Какая территория у этого Диковатого Полюшка, а они именно здесь очутились. Попахивает утечкой информации и провокацией, – варвар незаметно поправил рукоять своего двустороннего топора, торчавшего из-за спины, – что делать будем? Прорываться или объедем от греха подальше?
Перебор Светлогорыч немного подумал и принял решение.
– На рожон лезть не будем, но и спину им показывать не станем. Да и не факт, ежели в другом месте просочиться попробуем, что они туда не перекочуют. Попробуем с ними на словах договориться. У меня среди печенеловцев есть знакомые, хотя сам факт нашего знакомства для них не лучшее воспоминание, но может как раз это и подействует.
– Понимаю, – улыбнулся Крупный Рогатый Скотт. – Хорошо. Как скажешь. Давай, поезжай первым, а я тебе спину прикрою.
Богатырь благодарно кивнул варвару и пустил Приорушку вперёд, навстречу печенеловскому войску. За ним, прикрывая спину товарища, поскакал Скотти-варвар.
– Мир вашему дому! – подъехав к подозрительно притихшим у костров воинам, поднял в приветствии правую руку Перебор. – Кто у вас старший, мужики? С кем бы поговорить?
От одного из костров поднялся косматый нечёсаный воин с серьгой в ухе и шрамом через всё лицо.
– Я здесь старший! – сказал он, стараясь не глядеть богатырю в глаза.
Перебор Светлогорыч пригляделся повнимательнее и расплылся в улыбке.
– Чукогек, ты что ли?! Вот так встреча! Сколько зим, сколько лет?! – богатырь обернулся к внимательно следившему за печенеловцами варвару. – Это же мой знакомый, десятник Чукогек.
– Теперича, я тысячник! – поправил богатыря воин и дотронулся до шрама на щеке.
– Поздравляю! Молодец! – почти искренне обрадовался за «знакомого» Перебор. – Как лицо?! Смотрю, зажило? Ну, ты на меня не сердись за старое. Шрамы, сам знаешь, воинов, а тем более тысячников, украшают.
Ни один мускул не дрогнул на лице злопамятного тысячника Чукогека. Он даже криво улыбнулся (всё из-за этого шрама), хотя уже готов был отдать приказ на растерзание своего старого обидчика. Сдержался. Ещё и потому, что по полученной информации богатырь должен был приехать в их Диковатое Полюшко один, а их оказалось двое, причём и второй не менее внушительно и грозно выглядел.
– Чукогек, да слышишь ли ты меня?! – услышал тысячник богатыря, обращавшегося к нему. – Слышь? У нас, такое дело, проехать надо. Мы в этот раз не к вам, мы транзитом. Так что мы проедем? Али как?
Вот это богатырское «Али как?» напомнило тысячнику былое и окончательно отрезвило его. Тем более, что по ранее обговорённому плану, ему разрешалось пропустить рунийского богатыря вглубь Диковатого Полюшка, чтобы отрезать путь к отступлению, когда богатырь наткнётся на их основные силы во главе с бесстрашным Барабир-багатуром.
– Какой разговор, Перебор-багатур, – льстиво ухмыльнулся Чукогек. – Поезжай куда надо. Мы тебя пропускаем. Тебя многие наши помнят и уважают. Глядишь и с ними встретишься, покалякаешь. Проезжай смело! – тысячник махнул рукой, и его воины раздвинулись, отащив в стороны и костры, образовав широкий проход через войско.
– Ну, рад был увидеться, тысячник Чукогек! – помахал Перебор старому знакомому и без опаски поехал через проход.
