скачать книгу бесплатно
А Валерий Петрович, каков! Видно, что сам убит горем, а о жене заботится, как о ребёнке. И как у такого отца вырос такой грубиян и ловелас?
У двери он оглянулся, хотел, видимо, ещё раз извиниться, но только махнул рукой и вышел. Наверное, и у него сдали нервы.
Я постучала Нике в дверь:
– Выходи! Ушли уже.
Ника вышла вся взъерошенная, с заплаканными глазами.
– Прекрати реветь, – нахмурилась я. – Успеешь ещё, наревёшься. А на неё не обижайся, у неё сына убили.
– Я и не обижаюсь, но всё равно обидно, – ответила Ника, приводя себя в порядок. – Сейчас ещё в полиции душу вынимать будут.
– Не будут, они же знают, что ты не виновата. Поехали, я тебя подвезу, а то мне на работу пора. Скоро моя редакторша уже звонить будет, узнавать, куда я запропастилась. Новый экземпляр вышел, а меня нет. Непорядок.
Наш новый экземпляр на сей раз рекламировал новинку: крем от целлюлита. Какой-то супер-пупер крем якобы делал кожу гладкой и нежной буквально с первого натирания. Побочных явлений никаких абсолютно, кроме аллергии на его составляющие. Беда только в том, что эти составляющие в аннотации названы не были.
Накануне выхода журнала в свет я привезла в редакцию огромную коробку этого чудо-крема для бесплатного тестирования. Бери баночку и натирайся хоть с ног до головы. Но наши девушки и женщины воспользоваться дармовщиной почему-то не спешили, может, боялись, а, может, избытком целлюлита никто не страдал, в чём я лично очень сомневаюсь.
И вот теперь мне предстояло развезти по не успевшим или не желавшим купить журналы, добавив к каждому подарку ещё и баночку крема.
В редакции все знали меня в лицо, охранники пропуска не требовали, а взамен выпрашивали журнальчики для своих жён. Я обещала и обещания свои выполняла. Чем жёны наших охранников хуже жён всяких чиновников? Ничем. А большинство и даже лучше в любых смыслах.
Пробежав по коридорам редакции, отвечая на приветствия, я вошла в кабинет Галины Васильевны, ожидая укора за опоздание и заранее готовя правдоподобное оправдание. Рассказывать о смерти Олега я не хотела. Пусть лучше узнает из новостей, меньше будет расспросов.
– Доброе утро Галина Васильевна. Извините, я немного опоздала…
– Садись, не оправдывайся, начнёшь сейчас про пробки или ещё что-то подобное. Я и так всё знаю. Приехала и ладно. Сегодня заказов пока немного. Вот бери список дам, адреса и коробку с кремом и журналами, и вперёд. Если заказы будут ещё, я тебе позвоню.
Я взяла со стола коробку, повернулась к двери, чтобы выйти, и в этот самый момент дверь распахнулась и в кабинет влетела Василиса Панина с баночкой крема в руках и с таким криком, что на окнах зашевелились лёгкие шторы:
– Это что же делается? Зачем вы рекламируете эту гадость? Галочка, я всегда считала тебя порядочной женщиной, а получается, что ты тоже продалась, за деньги можешь подсовывать несчастным читателям всё, что угодно.
Несчастная Верочка, секретарша Галины Васильевны, только беззвучно открывала и закрывала рот, пытаясь хоть словечко вставить в этот поток слов. По-видимому, она пыталась сказать, что не хотела пропускать вздорную посетительницу, но та её не послушала.
Галина Васильевна махнула Верочке рукой, что означало, уходи, я сама разберусь, потому что Верочка мигом исчезла, прикрыв за собой дверь, и взяв Василису под руку, усадила её в кресло.
– Васочка, миленькая, что случилось? За что такие нелепые обвинения. Я для вас, что угодно сделаю, вы же моя лучшая подруга.
Эта откровенная лесть немного успокоила посетительницу, она прекратила кричать, подняла юбку почти до паха, обнажив полные целлюлитные бедра, и мы увидели…
Да! Было из-за чего покричать! Кожа на ногах была тёмно-бордовой, кое-где из образовавшихся трещин сочилась мутная густая жидкость.
– Что это? – Галина Васильевна побледнела, догадываясь, в чём тут дело.
– Галочка, ты ещё спрашиваешь! – из глаз Василисы покатились слёзы. – Я, как только получила ваш журнал, сразу же побежала в аптеку за кремом. И вот… Ты сама всё видишь.
– Не может быть! Нет, такого просто не может быть! А может у тебя аллергия? – вдруг догадалась Галина Васильевна. – Васочка, кто ж так делает? Надо было сначала чуть-чуть, совсем немножко помазать и подождать. Если всё в порядке, потом уже мазать всё, что хочешь. А ты пробу не сделала. Васочка, не переживай, мы сейчас вызовем скорую. Всё будет хорошо. Тебе просто не повезло на сей раз. Так бывает, к сожалению. В следующий раз повезёт, обязательно.
– Какой ещё следующий раз? – снова возмутилась Василиса. – Нет уж! Ты, Галочка, извини меня, но я молчать не собираюсь. Пусть все знают, чем вы тут торгуете.
– Что ты такое говоришь? Мы только рекламируем. Торговля – это не наше дело. А верить рекламе или нет, тут уж каждый решает сам.
Тут Галина Васильевна заметила, что я всё ещё стою в кабинете с коробкой в руках:
– Алечка, ты ещё здесь? Иди, милая, скажи Верочке, пусть вызовет скорую. И по делам, по делам. Тебе пора.
Она проводила меня до двери, чего раньше никогда не делала, и зашептала так, чтобы Василиса не слышала:
– Будешь раздавать подарки, напоминай, пожалуйста, про пробу, чтобы потом не было никаких претензий.
Я, молча, кивнула и вышла. Ужасно, конечно, но свою работу я должна выполнять.
В приёмной уже собралось достаточно сотрудников, всем хотелось знать, что случилось. Я передала Верочке просьбу редакторши, коротко рассказала жгучую новость и покинула редакцию. Нужно ещё успеть сегодня попасть к ювелиру, узнать про колье.
С работой я управилась за три часа, звонков от Галины Васильевны больше не поступило. То ли новость о некачественном креме уже разлетелась по городу, то ли кто хотел, уже купил журнал? Так или иначе, но я была свободна на оставшеюся половину дня.
Я заехала домой, взяла каталог, в котором вчера видела нужное мне колье и поехала искать мастерскую. Она оказалась небольшой, точнее сказать маленькой, всего на два мастера. На двери висела вывеска: «ООО «Кристалл». Мастер высшей категории К. Гроссман. Мастер П. Уголков». Ника говорила, что у мастера фамилия нерусская, значит надо спрашивать Гроссмана.
Внутри было очень чисто и уютно. Две стеклянные кабинки – рабочие места мастеров. В фойе столик с двумя креслами, можно посидеть, подождать, полистать журналы, лежащие на столике аккуратной стопкой. И что меня удивило больше всего, много цветов: на подоконниках, на стенах, и просто на полу на специальных подставках или без них. Я подошла к кабинке, за которой сидел мастер постарше.
– Добрый день. Я бы хотела поговорить с господином Гроссманом.
– Я – Гроссман, – мастер смотрел на меня серыми грустными глазами за очками в роговой оправе. – Чем могу служить?
– Мне рекомендовали вас, как самого лучшего мастера в городе. Я хотела бы у вас отремонтировать очень дорогое старинное колье.
– Колье при вас? – спросил Гроссман.
– Ну что вы? Разве я могу просто так носить при себе такую дорогую вещь? Я хотела бы сначала договориться, узнать ваши условия, а потом принести колье.
– Разумно. Присядьте, пожалуйста, за столик. Я сейчас подойду, и мы поговорим.
Ожидая мастера, я достала из сумки каталог, раскрыла на нужной мне странице, отодвинула в сторону, так, чтобы мастер увидел фотографию сразу, и стала листать один из журналов, лежащих на столе, сделав при этом очень заинтересованный вид.
Мастер не заставил себя долго ждать. Через несколько минут он уже садился в кресло напротив. Взгляд его остановился на фотографии, он поднял на меня глаза и строго спросил:
– Вы кто?
Я сделала вид, что не поняла его вопроса:
– Ах, да! Извините, я не представилась. Меня зовут Маргаритой. Маргарита Васильева.
– Вы меня не поняли, я хочу знать, откуда вы? Почему вы подсунули мне это фото? – Гроссман кивнул в сторону фотографии.
– Вас что-то смущает? – удивилась я. – Вы находите эту фотографию странной? Но это то самое колье, которое я хотела бы отремонтировать. Видите ли, мне оно досталось от бабушки, – вдохновенно врала я. – Моя бабушка – бывшая дворянка, теперь об этом можно говорить, не боясь, что за это могут посадить. Я узнала об этом совсем недавно. Один камень у колье выпал. Вот я и пришла к вам. Что же в этом странного? – повторила я свой вопрос.
Мастер немного помолчал, видимо, раздумывая, верить мне или нет. Надо заметить, что я уже на собственном опыте убедилась в том, что люди чаще верят в откровенную ложь, чем в самую что ни на есть чистую правду. То же самое, наверное, произошло и с Гроссманом.
– Дело в том, что этим колье стало интересоваться достаточно много людей.
– Каких людей? – удивилась я. – Бабушка говорила, что она много лет его никому не показывала, боялась. Кроме того, это колье сделано в единственном экземпляре. Другого такого нет. Да об этом и в каталоге сказано. Можете убедиться, вот, – я хотела прочитать текст под фотографией, но Гроссман остановил меня.
– Не надо, я всё это читал. Такой каталог есть и у меня. Вы ещё не знаете, что из-за этого колье убит человек?
– Бабушка мне ничего такого не рассказывала, – я снова сделала вид, что не поняла о чём речь.
– Вы меня опять не поняли, человека убили вчера, и частично в этом виноват я.
– Как? – на сей раз я была искренне удивлена.
– Примерно месяц назад ко мне пришёл молодой человек и попросил меня сделать такое колье, он хотел подарить его своей невесте. Так, по крайней мере, он мне сказал. Я долго упирался, ссылаясь на то, что таких изумрудов теперь не достать. Но он всё-таки уговорил меня, попросив вместо изумрудов вставить в колье обычные стразы. Работа была интересной и я согласился. А сегодня утром ко мне пришли из полиции и сообщили о смерти этого молодого человека и пропаже этого самого колье. По-видимому, преступники не знали, что колье на самом деле не так дорого, как они думали. Они приняли моё колье за ваше, настоящее. Вот такая история. Грустно.
– Но при чём здесь вы? Вы всего лишь мастер и не могли предполагать, что так получится.
– Вы не понимаете. Я должен был предположить, что мою подделку кто-то может принять за настоящую вещь. Но, если вы внимательно прочли, – Гроссман кивнул в сторону каталога, – там сказано, что колье пропало во время революции. Я думал, скорее всего, вывезено за границу. Именно поэтому и согласился сделать подобное. Время всегда ставит всё на свои места. Я не должен был делать это колье.
Я закрыла каталог и положила его в сумку.
– Знаете, я передумала сдавать колье в ремонт. По крайней мере, не сейчас. Как-нибудь потом. Извините за беспокойство.
– Наверное, вы правы, – Гроссман встал. – Если надумаете, приходите.
– Кстати, вы не знаете, почему молодой человек, о котором вы рассказали, захотел сделать именно это колье?
– Нет, этого я не знаю. Я предлагал ему сделать другое, я уговаривал его полчаса, приводил разные веские доводы, но он упёрся, хочу это.
Я извинилась ещё раз за назойливость и вышла. Всё, что мне надо было, я узнала. Теперь меня беспокоила мысль, почему именно это колье заказал Олег? Может он видел его на Соне, и оно ему понравилось? А может он хотел подменить колье? Знал ли Олег о его цене? Наверное, знал. Опять вопросы, и опять нет ответов. Нет, сдаваться я не намерена. Я должна узнать всё.
Куда теперь? Надо поехать к Нике. Сидит, наверное, одна, голодная, пялится в телевизор. Надо её накормить, да и самой перекусить не помешает.
Я подъехала к магазину, который когда-то давно, в моём детстве, назывался «1000 мелочей». Теперь он поделён на секции. У каждой секции свой хозяин, который волен продавать всё, что ему вздумается. Есть тут и продуктовый отдел. Я набрала полную сумку разной снеди, рассчиталась и уже хотела выйти из магазина, как моё внимание привлекла женщина. Она выбирала зубную щётку. Одну из тех, что стояли на витрине, в прошлом месяце рекламировал наш журнал. Продажа этих щёток после этого возросла почти вдвое. Интересно, какую щётку выберет женщина?
Я подошла поближе и стала наблюдать. Женщина перебрала несколько щёток и остановилась на «нашей». Я не выдержала и спросила:
– Вы хотите купить эту щётку? Можно спросить, почему? Мне кажется эта лучше, – я взяла в руки первую попавшуюся.
– Ну что вы? – женщина погладила волоски щётки. – Видите, какая у неё форма, зубчиками. Такие зубчики легко проникнут между зубами и почистят зубы лучше.
Говорит, как читает рекламу из нашего журнала.
– Кто вам сказал эту чушь? – не унималась я. – Важно ведь не то, какие волоски у щётки, а как долго вы чистите зубы. Зубы надо чистить не меньше двух минут, тогда они станут чистыми.
– Моя подруга купила себе такую и очень довольна. А вы разве не читаете «Сударушку»? В ней так много хорошего написано об этой щётке.
– А вы верите любой рекламе?
– Любой – нет! А «Сударушке» верю. Да к тому же щётка мне всё равно нужна. А раз надо покупать, то уж лучше эту. Вдруг она и правда чистит так хорошо, как об этом пишут в журнале.
Женщина пошла к кассе, а я подумала, глядя ей вслед. Как легко человека обмануть! Сделал щётку в виде непривычных зубчиков, и пожалуйста вам! Собирай дивиденды.
Выйдя из машины во дворе Ники, я увидела жуткую картину. Посреди двора выгнув спину дугой, ощетинившись от страха, стоял маленький котёнок, а рядом огромный пёс злобно рычал на это беззащитное существо, готовый в любую минуту кинуться и загрызть. Чуть в стороне с глупой усмешкой наблюдал за этой сценой высокий амбал в кожаной куртке, по-видимому, хозяин собаки. Ничего себе забава!
Я огляделась, увидела в кустах железный прут, похожий на строительную арматуру, аккуратно поставила сумку на землю, взяла прут, угрожающе подняла его вверх и пошла на амбала.
– Убери собаку!
Амбал перестал ухмыляться, слегка попятился:
– Ты что, дура? Она же железная! – это он имел в виду палку в моих руках.
– Убери, говорю, собаку! – я подошла ближе и замахнулась.
– Рекс! Ко мне! – закричал амбал, пятясь.
Собака оставила котёнка, будто только и ждала приказа хозяина, и двумя прыжками оказалась рядом с ним.
Я забросила арматурину в кусты, и не дожидаясь дальнейшей реакции амбала, торопливо подхватила сумку и котёнка, и скрылась в подъезде.
Ника не сидела перед телевизором, она лежала на диване, уставившись в потолок. Так телевизор был выключен, а подушка смята.
– Хватит хандрить, посмотри, какую прелесть я тебе принесла, – я опустила котёнка на пол.
Эта серо-полосатая прелесть присела и сделала лужу. Ника мрачно посмотрела на виновато глядевшего котёнка и пошла в ванную за тряпкой, ворча и вздыхая:
– Ничего себе – прелесть! Где ты подобрала эту грязную кралю?
– А мы сейчас её искупаем, и краля будет чистой. Кто ты тут у нас? Кошечка. Значит, так и будем тебя звать: Краля.
Я с котёнком на руках пошла следом за Никой в ванную и включила душ. Котёнок сидел смирно, наверное, принимал эту процедуру не первый раз.
– Смотри, Ника, он же домашний. Воды совсем не боится. И блох у него не видать, значит, на улице совсем недавно.
Я завернула мокрого котёнка в полотенце, посадила на кресло, а сама пошла в кухню. Надо же поесть, наконец. Да и бедолага Краля, наверное, проголодалась. Ника пришла следом за мной, но я отстранила её от готовки:
– Сядь, лучше посиди и расскажи, что тебе в полиции сказали?
– А что рассказывать? Я сказала им о пропаже колье, они всё записали, заставили расписаться. Попросили, чтобы я не уезжала пока никуда, они могут меня ещё вызвать. Вот и всё.
– А Олега?
– Что Олега? – не поняла Ника.
– Олега они когда отдадут? По обычаю, хоронят на третий день. Это уже завтра.
– Сказали, что Олега отдадут родителям. Мы же с ним не расписаны. Ещё сказали, что им надо найти орудие убийства, сделать анализы, а потом только похороны.
– Экспертизу, – поправила я Нику. И вдруг вспомнила. Арматурина! Она вполне могла быть орудием убийства. Как же полицейские осматривали двор и не нашли её? Может потому, что нашла я её совсем в другом конце двора. Видать, преступник выбросил её не рядом, а подальше, чтобы нашли не сразу.
