скачать книгу бесплатно
За окнами синел вечер, а в передней за праздничным столом собрались гости: Марь Васильевна с Антоном Иванычем и тётя Дуся. Лабуркиных не позвали по причине буйного характера дяди Сани.
Бабушка пошла в спальню, и вскоре вышла оттуда с Ванькой в новых синих рейтузах. Лицо у него было заспанным и сконфуженным от большого количества взрослого народа.
– Мама, это же я для тебя привезла штаны, – ахнула мать, увидев обновку на сыне. – Забыла сказать.
Гости засмеялись, Ванька сконфузился ещё больше, разглядывая красивого нарядного мужчину, в котором он сразу же узнал отца, но тоже не решался почему-то подойти к нему.
– А мне показалось, для Вани штаны-то, тёплые, нарядные, откуда мне знать, мы в столицах не проживаем, – бормотала бабушка, ловко меняя внуку штаны. Ваньке было неловко перед гостями, но он терпел.
– Ваня, иди ко мне, – раскрыл объятия отец, но Ванька подбежал к деду и уселся рядом с ним, поглядывая на отца. Отец помрачнел.
– Давайте ещё выпьем, – Антон Иваныч поднял стопку: – за понимание!
Взрослые опрокинули по стопке, закусили.
– Ты вот про свою хорошую жизнь в Чебоксарах рассказываешь, а я так думаю; надо вам к родителям поближе быть, к сыну, – продолжил разговор Антон Иваныч, обняв Николая. – Эх, сержант, я тоже ещё недавно полком командовал, заместителем начальника Витебского гарнизона был! – поднял он палец и снисходительно погладил Николая по лысине: – так-то вот.
Николай не выносил панибратского обращения, скинул руку соседа:
– Я давно уже не сержант, художник, а ты не командир полка, пенсионер, – напрягся он. – Ещё раз погладишь по голове, в лоб дам.
– Но-но! Как ты со старшим по званию, заслуженным человеком разговариваешь! Я не позволю!..
– Давайте лучше споём, чево попусту языки чесать, – попыталась, было, вмешаться бабушка, но расходившиеся вояки уже сцепились друг с другом, видимо, вспомнив свои былые подвиги.
Дед встал и, как старый партизан, попытался разнять бывших фронтовиков, но получил локтем по лицу и упал. Общими усилиями порядок был всё-таки восстановлен, но гости вскоре ушли. Праздник был испорчен.
Мать выговаривала отцу в передней, дед мрачно курил самокрутку, выбросив трубку под стол, а бабушка повела возбуждённого внука в спальню, ему давно уже пора спать…
Наутро Ванька вскочил рано и, памятуя о вчерашнем, выбежал на кухню, где опохмелялись дед с отцом, стукаясь стопками и хрустя малосольными огурцами с капустой. На столе дымил паром самовар.
– Извини, тесть, погорячились малость вчера, – сокрушался отец, поглядывая на вспухшую губу деда. Тот потрогал её, хмыкнул.
– Так мне и надо, дураку старому. Двое дерутся – третий не встревай, вот и получил. Хорошо ещё, глаз цел остался.
Ванька жалостливо поглядел на разбитое лицо деда, и сел за стол посреди них, чтобы никого не обидеть. Из передней вышла нарядная, как всегда, мать, бабушка подала на стол стопу свежеиспеченных блинов со сметаной, мир был восстановлен, все принялись молча завтракать…
– Ну, сынуля, мы по делам пойдём, к моим заскочим, скоро придём, – пообещал отец, и они с мамой ушли, оставив расстроенного Ваньку наедине с дедом и бабушкой.
– Приехали, только мальчонку расстраивать, – бормотала бабушка, опасливо поглядывая на мрачноватого деда, дымящего козьей ножкой.
Ванька залез под стол и стал играть с трубкой, делая вид, что курит и затягивается при этом. Как взрослый.
– Бабушка, а когда родители уедут? – спросил он из-под стола.
– Я почём знаю, у них спроси, – ответствовала бабушка.
– А когда они снова приедут, на совсем?..»
– Ванюшка, вставай, – бабушка легонько трясёт разметавшегося во сне внука за плечо, – полпятого уже, али не пойдешь?
Ванька очумело вскакивает и, схватив в сенях удочку, выбегает из дома: увидев друга, копающего за сараем червей, рысью бежит к нему.
– Долго спишь, Емеля, – недовольно бубнит Васька и мальчишки, подхватив удочки и банку с червями, спешат вниз по переулку, к реке.
Пробравшись по плетням к тихой заводи, насаживают червей на крючки и, поплевав на них для верности, забрасывают в воду…
– Рано ещё, зря торопились, – бурчит Ванька, глядя на недвижно стоящие в заводи поплавки, освещённые первыми лучами солнца.
– Не проснулись пока наши рыбки, – согласно вздыхает Васька.
Ванька нетерпеливо меняет место и с надеждой закидывает удочку: поплавок поплыл в сторону и резко ушёл под воду, Ванька дёрнул и, блеснув в воздухе, рядом с ним упал растопыренный ёрш.
– Есть один, – счастливец насаживает нового червя и через мгновение вытаскивает очередного ерша. Радости его нет предела.
– Мелюзга сопливая, – презрительно морщится друг, скрывая зависть.
Торжествуя победу, Ванька снисходительно глянул в его сторону и замер: поплавка на воде не было. – Дёргай!
Испуганный Васька рванул удочку: сверкнула на солнце большая, серебристая плотвичка, и упала в дрожащие от нетерпения Васькины руки…
Проводив глазами промчавшуюся мимо них моторку, рыболовы посмотрели на лениво закачавшиеся в волнах поплавки и разом вскочили:
– Хватит на сегодня, шабаш, – Ванька достал из воды кукан с рыбой и, полюбовавшись, опустил вновь, рядом с Васькиным.
– Ну что, рванём наперегонки?
Обгоняя друг друга и громко вопя для храбрости, мальчишки промчались по песчаному откосу и, подняв руки над головой, стали медленно заходить в холодную ещё с утра воду. Неожиданно Васька обдаёт друга каскадом ледяных брызг и ныряет. Придя в себя, Ванька ныряет следом…
Переплыв речку, из последних сил мчатся по-над берегом к песчаной косе, стараясь не поцарапать ноги о камни и колючки.
– Песочек что надо, – стуча зубами от холода, восхищается Ванька, бросаясь на нагретый солнцем песок, и хохочет, глядя на посиневшее лицо друга. Раскинув руки, лежат, наслаждаясь теплом…
Из-за поворота буксир вытягивает на середину реки связку плотов.
– Глянь на нашу сторону, – вскидывается Ванька, и друзья с тревогой смотрят на пацанов из соседнего переулка, спешащих к плетням, где остались удочки и куканы с рыбой.
– Сопрут ещё, – вскакивает Васька и, скорчив страдальческую рожу, первым заходит в воду: – ну, холодна водичка, – трусит он, и тут на него обрушивается такой же каскад брызг, каким он недавно так неосмотрительно окатил своего лучшего друга.
Хватая ртом воздух, он мгновение смотрит на уплывающего Ваньку и с отчаянным криком бросается в погоню…
Ребята были уже на середине реки, когда плывшие по течению плоты мгновенно надвинулись на них, грозя раздавить, и они едва успели проскочить, как громадные брёвна пронеслись мимо, вспенивая воду.
К краю плота подбежал взбешенный мужик-плотогон:
– Жить надоело, сопляки чёртовы?! – орал он на перепуганных друзей, вылезающих на берег.
– Надо же, – дрожал от холода и страха Васька, – чуть не утопли.
– Здорово вы перед плотами рванули, как зайцы, – засмеялся загорелый дочерна паренёк. Пацаны захохотали, рассматривая добычу друзей.
Но те ещё не оправились от происшествия; подхватив удочки с рыбой и оглядываясь на ставшую страшной реку, они побежали домой…
Боровок с визгом носился по двору, радуясь нежданной свободе.
– Борька, а ну марш домой! – сердилась бабушка, стараясь заманить его снова в сарай. Появившиеся в переулке рыболовы бросились помогать ей, тут во двор вошла весёлая почтальонша Валя, и всем гуртом они загнали Борьку в сарай; тот недовольно захрюкал, тычась пятаком в загородку и озорно поглядывая на мальчишек.
– Подрос, – одобрительно заметила почтальонша, – дядя Ваня дома?
– В сенях вон строгает, – и бабушка заторопилась вслед за ней в дом…
– Распишитесь, – почтальонша улыбалась, – с вас причитается.
– С чего бы это? – удивился дед, ставя в ведомости закорючку, но, вглядевшись, хмыкнул: – Глянь-ка мать, каку пенсию государство нам отвалило, едрёна корень, – он победно оглядел присутствующих.
– Неужто дождались? – обмерла бабушка, заинтересованно склоняясь над столом, но, опомнившись, махнула рукой: – будто понимаю чево.
– А всё туда же, смотрит, – трескуче засмеялся довольный собой дед, – 450 целковых огребать будем, жить можно.
– Это сколько набавили-то? – наморщила лоб бабушка, соображая.
– 240 рублей 75 копеек, – пришла ей на помощь почтальонша.
Изумлённая бабушка испуганно ахнула: – Небось, обсчитались?
– Всё верно. По новому положению надбавка всем пенсионерам, – разъяснила почтальонша. – Ещё вам перевод и письмо, получите.
– Теперь и помирать не надо, – бодрился дед, сворачивая козью ножку, пальцы его дрожали. – Как-никак пятьдесят годов стаж, да гражданскую посчитай, – объяснял он почтальонше, – сколько лет гроши платили, тудыттвою растуды! – и сердито запыхал цигаркой.
Бабушка укоризненно посмотрела на него и приняла от почтальонши пачку денег, подвинув к ней мелочь: – За труды тебе, Валя.
– Спасибочко, тетя Дусь, – не обиделась почтальонша, пряча деньги.
– Небось, тоже не ахти много получаешь…
Ванька солидно хлебал щи и удовлетворённо поглядывал, как бабушка ловко потрошит его рыбу, кидая внутренности Мурке, жадно урчащей над лакомством. Не выдержав, подбежал к деду, внимательно читающему долгожданное письмо.
– Пишут, посылку пришлют к школе, – наконец объявил дед, откладывая письмо в сторону и с облегчением закуривая. – Придётся тебе, внук, здесь в школу идти, – он улыбнулся ободряюще: – оно и ладно.
Бабушка обрадованно засуетилась, захлопотала: – Счас ушицы сварю, рыболов-то наш как расстарался, на всех хватит.
– Не горюй, – успокаивал дед внука, – они обещались в гости приехать.
– Это ваши яблони, а это наши, – Васька пересчитал свои и заметил: – папа сказал, у вас больше, это несправедливо, надо всем поровну.
– Они зимой чуть не замёрзли, мы с дедом спасли. Всю ночь костры палили, понял? – Ванька ласково погладил дикарку, свято веря в сказанное.
– Дикая не в счёт, – небрежно отмахнулся Васька, – она ничья.
– Это моя яблоня, – нахмурился Ванька, – появятся яблоки, не дам.
– Больно надо кислятину есть, – Васька обвёл сад хозяйским глазом и нетерпеливо вздохнул: – Скорей бы вишня поспела, смородины охота.
– Эй, здорово! – из переулка к приятелям спешат Симак и Сашка длинный. Следом за ними появляется и Панька, радостно ухмыляясь. Никто не видит, как из калитки напротив высовывается соседская девочка, с любопытством наблюдая за сверхоживлёнными мальчишками. Ей страсть как интересно разузнать, чем же они занимаются в их саду?
Цыкнув в сторону Паньки слюной, Симак деловито огляделся:
– В картишки сразимся, пацаны, али в войнишку?
Ему не стоится на месте. Обняв доверчивого Паньку правой рукой за плечи, одновременно лягает его левой ногой по заду. Получивший пинок Панька недоумённо оглядывается под хохот старших товарищей.
Ванька пытается повторить, но у него не получается.
– Ноги коротки, – Сашка длинный встаёт рядом с Панькой и повторяет приём, за ним Васька, и вконец обиженный Панька отбегает от приятелей.
– Тра-та-та, пу-пу! – палит по ним из воображаемого оружия Симак и огорчённо вздыхает: – Счас бы из настоящего ружья стрельнуть.
Васька неожиданно срывается с места и вихрем мчится домой под насмешливые выкрики мальчишек: – Испугался? Штаны не потеряй!..
Не успели развеселившиеся приятели расположиться вокруг яблони, как вернулся запыхавшийся Васька и торжественно достал из-за пазухи сверкающий воронёной сталью пистолет:
– Папин, – он солидно щёлкнул затвором и опасливо оглянулся на дом, – только он без патронов, прячет…
Взволнованные мальчишки сгрудились вокруг обладателя сокровища:
– Это тебе не поджиг, – оглянулся Симак на Сашку длинного. – «ТТ», – авторитетно изрёк длинный, – дай подержать.
Но Васька протянул пистолет другу: Ванькину руку приятно оттянула вниз тяжесть личного оружия. Он благодарно улыбнулся и, входя в образ командира, имеющего настоящий пистолет, строго оглядел всех:
– Будем играть в войну. Я командир, Васька – мой солдат, все остальные фашисты. Ясно?
– Дай сюда! – и Симак лишил Ваньку командирского отличия.
Ясность внёс Васька, хозяин положения: – Пистолет мой, значит я командир. Ванька – мой солдат, а дальше он всё правильно сказал.
– Не хочу я быть фашистом, – заныл, было, Панька, но получил от Симака внушительную затрещину и замолк, преданно глядя на старших.
– Ванька, за мной, ура! – что было силы, заорал командир, и помчался в сад, сконфуженный солдат за ним…
Снова никто не видит, как соседская девочка осторожно выглядывает из-за деревьев, подглядывая за такими интересными мальчишками-выдумщиками. Ей так хочется знать, что же будет дальше?..
Фашисты как в воду канули. Настороженно выглянув из-за кустов, красноармейцы опасливо двинулись в наступление: впереди Васька с пистолетом наготове, за ним Ванька, с надеждой поглядывая на боевое оружие. Он знал, что враг силён и коварен, разумеется, кроме Паньки.
– Хальт! Хенде хох! – заревели из кустов фашисты, выскакивая на поляну с дубинками в руках и окружая оторопевших красноармейцев. Но положение обязывало, и друзья с отчаянной отвагой ринулись в бой.
Командиры сцепились в смертельном поединке: Симак ухватил рукой Васькин пистолет и силился обезоружить красного командира. Васька в ответ наступил ногой на его дубинку и, обхватив фашиста за шею, свалился вместе с ним в заросли крапивы, густо разросшиеся у забора.
Сашка длинный норовил помочь Симаку и отнять пистолет.
