скачать книгу бесплатно
Найти бога. Фантастический роман
Ольга Шлыкова
Роман «Найти бога» – женская фантастика, роман-предположение, интеллектуальное чтиво. Повествуя о приключениях землян 23 века в минувшем, автор пытается ответить на вопросы, волнующие людей на протяжении всей истории человечества. Кто мы и откуда пришли на Землю? Существуют ли высшие разумные силы? Что лежит в основе мироздания? Существуют ли могучие сверхцивилизации? Что ждёт нас в бескрайних просторах времени и пространства? Какие законы природы ещё предстоит открыть человечеству?
Найти бога
Фантастический роман
Ольга Шлыкова
© Ольга Шлыкова, 2022
ISBN 978-5-4474-4826-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть первая
– Сияние не ослабевает уже слишком долго. Мы видим следствие того, о чём даже не догадываемся. Пролом необходимо расширить, для пролёта шатла, нужно узнать истинную причину этого явления.
– Магистр, Вы возьмёте на себя ответственность за последствия?
– Да, Советник Клайд. Есть желающие высказаться?
Монументальная фигура верховного Магистра, в слабом дежурном освещении, казалась ещё внушительнее. Тени покачнулись, люди одновременно повернулись в одну сторону. Кто-то крикнул: «Дайте полный свет, в комнате посторонний!»
– Я не посторонний.
Скрипучий голос Советника Мадука, исходил из тёмного угла у самого входа, но видно его не было.
– Покажитесь же, чёрт возьми! – Проревел Магистр, который, похоже, занервничал.
– Да вот он я! – Приземистая фигура Мадука плавно выплыла вперёд.
– Советник Мадук, почему Вы пользуетесь гравитатором в комнате Совета? Вы знаете, это запрещено.
– Ну, без гравитатора меня пришлось бы вносить троим дюжим молодцам. А присутствие здесь посторонних запрещено строже, чем использование гравитатора. Вам это тоже известно, Магистр Рише! Разве только члены совета соблаговолят вносить, и выносить меня.
Магистр пождал губы в бессильной ярости. О да, он знал! Мадук самый старший из всех членов Совета. Несколько лет назад у него отказали ноги, он передвигался только при помощи гравитатора. Зная запрет на этот прибор в стенах Совета, Мадук не посещал заседания. Рише сознавал, будь старый отшельник на том роковом заседании, когда его предшественник, верховный Магистр Эмур внезапно скончался от сердечного приступа, не окончив вступительной речи, верховным Магистром выбрали бы Мадука. А он, Рише, так и прозябал бы в рядовых Советниках. И именно на то заседание Эмур вынес вопрос – сделать исключение для гравитатора Мадука, чтобы тот мог присутствовать на Совете.
– Кажется, я сделал Вам подарок на прошлом заседании, Магистр Рише.
– Какой подарок? Мне ничего не передавали.
Губы Рише скривились ещё сильнее, но уже от страха. Он почти слышал, как Мадук произносит: «Ты занял моё место, мальчишка!». Но Мадук просто посмотрел на верховного Магистра, и проплыл на своё место.
– Вы пришли под самый конец заседания, пересказать вам, о чём идёт речь?
– Благодарю, Магистр, я в курсе. Половину слышал стоя в дверях, не решаясь пройти с гравитатором.
Пока все отвлеклись на появление Советника Мадука, командор Шехем удобнее устроился на жёстком стуле. Ни в одном помещении Станции больше не было такой неудобной мебели, как в комнате Совета. Всё здесь было стилизовано под старинные земные помещения суда. В Школе им об этом рассказал Учитель, и Шехем не удержался от вопроса:
– А какой смысл сидеть на неудобных стульях?
– Нельзя терять зря время, Ученик Таян Шехем!
– Не понимаю, господин Учитель.
– Всё просто, чем жестче стул, тем яснее мысль. Отцы-Основатели Совета считали, затягивать заседания до бесконечности – преступление, если много других, неотложных дел. Поэтому все стулья в комнате Совета крайне неудобные, долго не просидишь. Секретарь Совета вообще пишет стоя за старинной конторкой. Предвосхищая твой вопрос, поясню, конторка это письменный стол за которым работают стоя.
– Командор, Вы слышали, о чём спросил вас Советник Мадук?
Шехем вздрогнул, голос Магистра всё ещё грохотал, но в нём уже слышались какие-то плаксивые нотки.
– Простите…
– Я так и понял! Советник Мадук хочет присоединиться к Вашей группе и спрашивает, согласитесь ли Вы на его присутствие?
– Соглашусь ли я? Но ведь состав разведывательной группы мне неизвестен, его утверждает Совет.
– Да, Таян, Совет. Но я прошу твоего разрешения на своё присутствие. Я старик, могу оказаться обузой.
Мадук смотрел Шехему прямо в глаза.
– Я согласен.
– Вот и славно, мой мальчик! – Старик откинулся на стуле и рассмеялся. – Я знал, ты мне не откажешь.
– Над чем Вы смеётесь, Советник Мадук? – Рише силился понять, зачем вообще Мадук притащился на заседание после двухлетнего перерыва, и ещё хихикает!
– Рише, я смеюсь, потому что ты бы мне отказал!
Таян Шехем, Командор разведгруппы Станции, побывавший ни в одной переделке, вышел из комнаты Совета, обливаясь холодным потом. «Пока я в лифте, нужно прийти в себя!»
Побывать в комнате Совета, просто на экскурсии, считалось большой честью, которой удостаивался не каждый житель Станции. Раз в году Совет решал, кто посетит комнату Совета и познакомится с её оборудованием. И всегда это был только один человек. Командор ни разу ни удостаивался такой чести. За последние десять лет в комнату Совета не был допущен ни один мужчина, самыми достойными оказывались только женщины. Его сестра Эрна была там три года назад, и её восторгам не было предела! Она увлечённо рассказывала о круговых панорамных «окнах» мониторов, мерцании «вечного» сигнального маяка, и странной, завораживающей музыке, которая доносилась непонятно откуда. Все знали, что музыка это тоже сигнал маяка, но было гораздо интереснее представлять, что доносится она из глубин самой планеты, как некий таинственный зов неведомых разумных существ. Шехем наизусть знал географию Станции, и уже на курсах разведчиков догадался, что комната Совета это капитанский мостик, откуда велось управление, когда Станция находилась в движении. Там сосредоточено все самое важное электронное оборудование, доступ к нему имели только члены Совета. Но, думал Шехем, такие предосторожности были излишни, ведь никакого практического значения, в нынешнем состоянии Станции, эта супер электроника не имела. Навигационное оборудование ей было ни к чему.
И, тем не менее, в каждом выпуске Школы проводился особый тест – тест Навигатора, и редко кто-то его сдавал на отлично. А сдавшие не считали себя счастливчиками, отправляясь вместо обычных Станционных курсов на курсы Совета, где вместо трёх лет нужно было учиться десять. Но и это не было самым трудным. Курсы Совета размещались на верхних палубах Станции, где жили все члены Совета, и покидать место учёбы Курсанты могли только два раза в год, в День своего рождения, и в День рождения Станции, чтобы побывать на всеобщем празднестве в Большой Кают-компании. Она единственная вмещала всё население Станции. Отрываясь от родных, друзей, всего знакомого и дорогого с детства, Курсанты уходили на верхние палубы навсегда. Только те из них, которые становились Членами Совета иногда «возвращались», преподавать в Школе, и на Станционных курсах, но жили они по-прежнему наверху. Тот, кто заводил семью, обрекали себя, любимых жён и детей на постоянную разлуку, которая могла длиться долгие месяцы, а иногда и годы. Почему было так, никто толком не знал, но Совет и выпускники курсов Совета жили отдельно от остальных, и даже их жёны не догадывались, чем занимаются их мужья по долгу службы, и как они живут на верхних палубах. Но вопросов не задавали, все были заняты своими делами, безоговорочно подчиняясь единому режиму жизни на Станции.
Комната Совета служила маленьким мостиком между жизнью на верхних и нижних палубах, и это придавало её посещению особый шарм. Командор Разведотряда Станции тридцатилетний Таян Шехем и не чаял там побывать. И тут, такая честь, его срочно вызывают на заседание Совета! Но побывав там Шехем не испытал никаких необычных чувств – благоговения или восторга, и не увидел в Комнате Совета ничего необычного. Всё оборудование было зачехлено, включая панорамные мониторы и «Вечный» Маяк. Таинственной Музыки тоже не было слышно. И разговор был будничный, чисто в компетенции его, Шехема – Командора Разведотряда. Только внезапное появление Советника Мадука, про которого поговаривали, что он добровольно удалился от дел из-за странной болезни ног, мешавшей ему передвигаться самостоятельно. И какое появление! На гравитаторе, о них все на Станции слышали, но никто не видел. Этот прибор считался крайне опасным для здоровья, его двигатель работал на радиоактивной «таблетке», и перемещались на гравитаторах только в скафандрах. Кроме того, гравитаторы могли отключать электронику, и они не использовались в повседневной жизни Станции.
«Мой бог!», – Таян вспомнил любимую присказку отца, – «Советник Мадук пойдёт с нами к пролому! Он же вырубит гравитатором всю хвалёную гидравлику Вейса»! Лифт плавно затормозил, знакомый голос прошелестел: «Вы прибыли, Командор Шехем». Это была его невеста Рена, она очень гордилась своей работой оператора лифта Совета. Таян подтрунивал над ней: «Тебя в лифте слышно, а ты всё равно не услышишь, о чём там говорят! Не стоит задаваться»! Рена надувала губки и резонно замечала: «Зато я вижу Советников каждый день, пусть и на мониторе, а ты раз в год на Дне Станции!» В этом Рена была права, Советники на Станции появлялись редко, даже слишком редко.
– Командор, Таян Шехем! Вам приказано вернуться в Комнату Совета!
Рена мягко остановила лифт и отправила его обратно.
Члены Совета, не торопясь, расходились по своим делам. Верховный Магистр делал вид, что собирает со стола разложенные бумаги, а сам ждал, когда удалится ненавистный ему Мадук. А тот, как будто и не собирался уходить, и непринуждённо болтал с Советниками – о, они давно не виделись! Рише выпрямился, прижав к груди папку с бумагами, и взглянул на Мадука. По раз и навсегда заведенному обычаю, комнату Совета Председатель покидает последним. Почему же медлит Мадук? Неужели он забыл, кто здесь главный?
– Присядем, Эверт, – голос Мадука прозвучал настойчиво и строго.
– У Вас ко мне дело, Советник?
На мгновение Рише почувствовал, как его душа повисла на ниточке и вот-вот оборвётся. Все точки на «i» расставлены два года назад. Сам не явился тогда на Совет, потом не показывался на людях вообще, и все решили бы, что он умер в этой своей лаборатории, если бы раз в полгода Мадук не присылал на перезарядку модулятор пищи.
– Эверт, ты в курсе происходящего за пределами Станции?
– Конечно. Мне доложили – сияние усилилось.
– Не разговаривай со мной, как с рядовым Командором!
Рише понурил голову, у него потекли слёзы. Его плечи дрожали, но он справился с собой, и голос снова «гремел»:
– Мы запустили в пролом четыре зонда. Первые две минуты полёта никаких отклонений от нормы. Затем резкий хлопок, будто кто-то сбил зонд из вакуумной пушки, и связь обрывалась. Только четвертый зонд работал дольше семи минут, и успел передать аномальное повышение содержания кислорода в воздухе, на расстоянии трёхсот метров от пролома.
– То-то и оно Эверт, трёхсот метров.
Рише вскинул голову. Он забыл! Первое правило Наблюдателя Станции – уделять особое внимание показателям приборов зонда, на отметке триста метров! Там начинался узкий проход наверх, через который зонды пролетали только до половины, так он суживался. Но в размеренной долголетней работе Наблюдателей ничего не менялось, и все просто забыли про Первое правило введенное Отцами-Основателями.
– Вы пробовали запускать ещё зонды?
– Четыре раза, как приписывает инструкция.
– А дальше?
– Ни один не поднялся наверх выше трёх метров. Они так и висят, словно наткнулись на невидимое препятствие.
– Вы пытались их снять?
– Да, но подъёмник… – Рише сглотнул слюну и почти прохрипел: – Трос оборвался и…
– Договаривай, Эверт!
– Лайза Блюм погибла.
– Твоя внучка! Как тебе об этом доложили?
– Я видел сам, подъемник, в котором была Лайза, улетел в пропасть!
– На экране монитора?
– Да, Советник Мадук! У пролома были только бойцы Разведгруппы Паривы.
– И как поступил Великий Магистр?
Рише посмотрел Мадуку прямо в глаза:
– Что ты знаешь, старик, о принятии решений?
«Они про меня забыли?», – командор чувствовал себя полным идиотом. Торчать в дверях Комнаты Совета, где два Советника ведут разговор, явно не предназначенный для ушей простого Командора. И тут Мадук оглянулся.
– Таян, ты слышал наш разговор?
– Да, Советник. Но я не совсем понял…
– О чём мы говорили?
Шехем кивнул. Ему до смерти хотелось оказаться подальше от этой священной Комнаты Совета. Ведь по Кодексу Станции все, сказанное в его, Шехема, присутствии, он не имеет права хранить в тайне. А то о чём говорили Советники, ни в какие рамки не лезло. Погибла, или пропала без вести Лайза, при очень странных обстоятельствах. Рутинная работа, снятие зондов в подъёмнике на ничтожно малой высоте, обернулась гибелью человека. Первым несчастным случаем, если это был несчастный случай, за многие, многие годы. И ведь это могла быть его Разведгруппа. Он представил чувства Командора Паривы, на чьё дежурство выпала такая трагедия.
– Таян, объясни нам, как Командор, почему мог оборваться трос подъёмника? – Советник Мадук смотрел на него в упор. Рише вздрогнул и уставился в пол, казалось, он сейчас не выдержит и лишится чувств, произнеси Шехем хоть слово.
– Тросы очень прочные, господин Советник. Сверхпрочная пластико – керамическая нить со стальными вплетениями. Это первый обрыв за всю историю их использования. Насколько мне известно.
Громкий сдавленный звук разорвал Комнату Совета. Магистр Рише рыдал в голос, закрыв лицо руками.
– Мальчик мой, ты свободен. – Не сказал, а выдохнул Советник Мадук.
Таян Шехем устроил себе передышку, перед тем как зайти в комнату дежурного по Станции. Ему хотелось обдумать всё увиденное и услышанное в комнате Совета. Лайза Блюм была его одноклассницей. Ей пророчили большое будущее – курсы Совета, как исключение для женщин, точно. Но Лайза не захотела. Окончила обычные Станционные курсы, и получила очень редкую для девушки профессию – разведчик альпинист. Её ещё в детстве дразнили Ящерицей, так ловко она карабкалась по тренировочным «скалам» в спортзале. Приступив к работе, Лайза лучше всех справлялась с самыми сложными восхождениями в зоне пролома, и спусками в зоне реки. В этот раз она никуда не поднималась и не спускалась, а находилась в подъёмнике, пытаясь снять зависшие зонды Разведгруппы. Трос оборвался.
Он помнил последнюю встречу с Лайзой на Дне рождения Станции. Тогда они с Реной объявили о своей помолвке. Их поздравляли, и у Таяна кружилась голова от такого обилия внимания. Оказывается, многие люди их знали и, судя по всему, любили. Подошла и Лайза, она улыбалась, болтала с Реной о свадебном платье, советовала не затягивать с церемонией. А то получится как у них с Вейсом, три года были обручены, а потом словно перегорели и расстались. Артур Вейс был механиком в его, Шехема, разведгруппе и Командор знал, каково было Вейсу в ту пору. Он работал как заведенный, и старался дольше оставаться вне Станции. Таян спросил, почему он не возвращается на Станцию, предпочитая отдыху в домашней обстановке, дежурство в походной лаборатории у разлома. Вейс ответил, что не хочет попадаться на глаза Лайзе, она будет чувствовать себя виноватой.
– Она изменила тебе?
– Нет, конечно. Просто все наши отношения, только мой самообман. Я ведь с самого начала знал, что она любила другого. Пусть безответно, и безнадежно, но эта любовь, в один прекрасный день, встала между нами непреодолимой преградой. Зачем всю жизнь завидовать тому – другому и ревновать Лайзу, разрывая ей сердце. Ведь она была искренне привязана ко мне, и не хотела делать мне больно.
Таяну очень хотелось спросить Вейса, кого так сильно любит Лайза, но он не посмел.
– Командор Шехем, Вас ожидает на палубе номер три Советник Таян Мадук!
Голос из медальона связи, укреплённого на груди, вывел Шехема из оцепенения. Он стоял около панорамного иллюминатора главного тоннеля Станции, и крепко сжимал ограждение этого чуда инженерной мысли. Иллюминатор – контактная видовая панель, на которой демонстрировался безмятежный пейзаж земной лужайки. По ней можно было даже прогуляться. Такие штуковины назывались симуляциями действительности, и могли смоделировать, что угодно – от горного хребта, до океанского дна. «Надо же, как задумался, совершенно отключился», – пронеслось в голове Командора. А голос зазвучал вновь:
– Командор, Таян Шехем, вас ожидает на палубе номер три Советник Таян Мадук! Вы слышите меня?
– Слышу, Винс! Буду на месте через пять минут!
– Понятно. И где ты завис? Полчаса, как должен был явиться в дежурку.
– Прости, задумался. Стою у Панорамы.
– Отдыхаешь, брат? Досталось на Совете?
– Нет, думал о Лайзе.
– О Лайзе Блюм?
– Да. Она упала в пропасть вместе с подъёмником, трос оборвался.
– Как?
– Я на встречу к Мадуку. До связи!
