скачать книгу бесплатно
Андрей нажал заученные цифры, попутно обрадовавшись тому, что работал в отделе продаж, поскольку на других участках мало кто наизусть знал рабочий номер. Женский голос-автомат ответил: “Номер не существует”.
Туманный гость проверил набранные цифры, позвонил ещё раз – результат оказался тем же: “Номер не существует”. “Странно, – подумал фанат стихий. – Может, снова какие проблемы со связью. Ладно, наберу попозже”.
– Спасибо. Не пригодилось, – владивостокец вернул сотовый первому лицу.
– Обращайся, мы ж должны тебе! – посмеялся детина.
– Ну он всё выбирает? – прикрикнул небритый на пухляка. – Или ещё за булкой пойдёт?
– Да, вона тут уже, тут, – ответил второй и встал за приморцем у кассы.
Дальневосточник выставил на ленту покупки: початую минералку, сэндвич и пакетик майонеза. Из-за кассового аппарата высунулась миловидная, неброско накрашенная, сухотелая блондинка лет сорока – сорока пяти, являвшаяся одной из тех многочисленных российских кассирш, которые даже в рабочее время умудряются выглядеть ни чуть не хуже моделей со страниц глянцевых журналов. Женщина брезгливо осмотрела наполовину опустошённую бутылку, прощёлкала, цокая, штрихкоды считывателем и объявила итоговую сумму.
Владивостокец вынул из бумажника банкноты, положил перед кассиршей.
– Это что? – вопросила она, рассматривая одну из купюр.
– В смысле? – непонимающе уточнил Андрей.
– Ну что за деньги?
– В смысле?? Рубли, что же ещё?
– Какие это рубли?
Пухляш вытянул шею:
– Вона что! Это не наши рубли! Такие не ходят тут.
Дылда с небритым подошли к месту расчёта.
– Да, такие я видел как-то, только не помню где. Тут на такие ничё не купить, – огорчил первый. – Менять надо на небесные рубли, но вряд ли такие поменяют.
– Как это? – поднял брови туманный гость. – И что за небесные рубли? Покажи.
Детина достал свой кошелёк и вытащил из него сплошь голубые купюры. После первого, беглого, взгляда Андрей подумал, что перед ним голубые двухтысячные банкноты, дизайн которых посвящён Дальнему Востоку: Русскому мосту, перекинутому из родного Владивостока через пролив Босфор Восточный на остров Русский, а также – затерянному в лесах Амурской области космодрому “Восточный”. Однако, повертев пальцами каждую бумажку, приморец понял, что это совершенно другие деньги. Будучи очень похожими друг на друга, явно они отличались только числами и изображёнными облаками: кучевыми, слоистыми, перистыми, местами – с синими оттенками дождя. Чем грознее представало небо, тем более крупный номинал ему соответствовал. Сотни были с тонкими полосками перисто-слоистых, пятьсот – со слоистыми, тысяча – со слоисто-дождевыми, две тысячи – с кучевыми. Прочие варианты купюр отсутствовали.
Лишь изучив чужие деньги, владивостокец окончательно осознал, что оказался где-то совсем вдали от дома: вроде в родной России, а на самом деле – нет. Реальность говорила Андрею сама за себя: хоть все и общались по-русски, до работы дозвониться не выходило, номер не существовал, рубли не принимали, название города являлось вообще не знакомым. “Что за края? Что за небесная Россия такая? – запаниковал дальневосточник. – И чем сейчас платить за товары, особенно – за наполовину выпитую минералку? Да, главное, чем я вот прямо сейчас, здесь заплачу за эту чёртову минералку??”
– Хм… Ладно, тогда верну всё, кроме минералки… – обратился молодой человек к кассиру и сразу посмотрел на троицу: – Ребят, не будет шестьдесят рублей? Оставите номер телефона чей-нибудь, я потом закину.
Фыркнувшая блондинка тоже направила ожидавший взор на мужчин позади обладателя неизвестной валюты.
– Да хорош, будет тебе! – приосанился дылда. – Мы ж тебе должны! Так, девушка, давайте ничего не будем возвращать! Вот, возьмите, за всё.
Первый положил на прозрачный монетный лоток банкноту в пятьсот небесных рублей – со слоистыми облаками.
– Пакет нужен? – осведомилась женщина.
– Нужен? – переспросил детина Андрея.
Любитель катаклизмов замешался:
– Пакет… Ну можно… Маечку, если есть.
Кассирша вытащила из-под своего стола небольшой белый полиэтиленовый пакет.
– Спасибо, – поблагодарил владивостокец кивками дылду с блондинкой и принялся складывать покупки.
– Сдача, – кассир положила перед туманным гостем полторы небесных сотни.
Немедля она сухо добавила:
– У Вас только драже?
– Да, – подтвердил пододвинувшийся к монетному лотку пухляш.
Когда отоварившаяся компания выбралась на улицу, первый взялся сочувствовать дальневосточнику:
– Э, брат, куда тебе тут без денег? Пропадёшь ты тут без них!
Но за порогом магазина Андрея больше заботили не деньги. Собравшись с мыслями в течение нескольких секунд, он посетовал:
– Так это всё – правда, что тут небесная Россия, раз тут такие деньги ходят?
– В смысле? – недопонял детина. – Что значит “правда”? Небесная Россия, а что же ещё? И ходят тут только небесные рубли.
Только лишь приморец опять смолк, чтобы задуматься, как аккуратнее расспросить о текущем местоположении и дальнейшем пути, из памяти, словно подводная лодка, всплыл имярек со своей назойливой фразой “Слушай – да не спрашивай! А то домой не вернёшься!” Следом на воображаемом морском горизонте возник воображаемый небесный Киев, до которого должен был вести воображаемый чужой язык. “Чёртов старик… – возмутился про себя молодой человек. – Нарушу ли я правило о запрете поиска себе учителя, если я начну интересоваться у кого-то обо всём? Не сойдёт ли это за ученичество?”
Ход Андреевых мыслей прервал не унимавшийся дылда:
– Где тебе взять денег? Не бросить же тебя так… Где взять? Где?..
– И вона где? – повторил так же неравнодушно пухляш.
Владивостокец проникновенно взглянул сначала на первого, затем на второго – и решил отложить задавание невнятных вопросов до лучшего момента. “Когда ты в Риме, делай то, что римляне делают”, – припомнилась ему вдогонку известная поговорка.
– Так, в общем, подобные проблемы у нас можно решать только одним способом! – торжественно отрапортовал детина. – Нужно найти своего человека. Он поможет. Он всем помогает.
Второй и третий одновременно широко улыбнулись.
– Свой человек, – добавил небритый, – ну как не любить его!?
Приморец подумал, что ослышался:
– Свой человек?
– Да, свой человек, – отчеканил дылда.
– Как же его искать?
– Известно как! – усмехнулся первый. – Надо идти на наше место. Своего человека всегда стоит искать на нашем месте. Особенно в это время.
“Нашем месте…” – эхом отозвалось в Андреевой голове. Туманный гость давным-давно заметил, что у каждого человека, в том числе и у него, были свои уединённые “наши места”: к примеру, “наше с друзьями место” или “наше место со второй половинкой”.
С приятелями фанат стихий любил выйти на железнодорожной станции Вторая речка и спуститься по поросшему кустами земляному уклону к кромке Амурского залива, находившейся всего в тридцати метрах от рельсов. Возможность крайне быстро попасть из электрички прямо на дикий берег моря способствовала проведению на нём множества загульных вечеров, дополненных приготовлением шашлыка, а также – сонма ночей под звучавшую гитару.
Второе любимое, связанное с Олькой, место тоже находилось у воды: с обыкновенного бетонного пирса, прилично вдававшегося во всё тот же Амурский залив, открывался потрясающий вид на владивостокские закаты и создававшуюся садившимся солнцем длинную блестевшую дорожку.
“Нашем месте… – аукнулись ещё раз реплика детины у Андрея внутри. – Но что за его наше место? Или их? Что он имеет в виду?”
– В общем, раз уж начали тебе помогать, надо помогать до конца, – резюмировал свои же слова дылда. – Идём?
Вместо того чтобы ответить, дальневосточник вдруг обеспокоился тем, как судьба всё больше тащила его куда-то, будто не спрашивая. Хотя решения, безусловно, принимал он сам, складывалось впечатление, что всё делалось словно за него.
– Слушай, упрашивать тебя не будем, – прибавил первый. – Помочь же тебе предлагаем. Причём раз уже помогли.
– Далеко идти? – уточнил приморец, неявно давая понять, что согласился, но с сильным сомнением.
– Нет, ты вона посмотри! – возмутился пухляш. – Тебе предлагают помощь, а ты ещё вопросы задаёшь!
– Пошли, – мотнул головой влево детина и тронулся с места. – Два квартала отсюда, пруд у кинотеатра. Устроим небольшой сюрприз своему!
Засеменивший за троицей любитель катаклизмов на ходу освободил сэндвич от упаковки, оторвал зубами уголок пакетика с майонезом, помазал им хлебный край и жадно откусил.
– Не, майонез у вас не ахти, – прожевав, высказался Андрей. – Вот у нас “Золотой”, корейский, в пластмассовых бутылках – вот это майонез! Во рту тает! Есть можно с одним хлебом, без колбасы или рыбы! А некоторые и вообще без хлеба едят.
– Ну уж извини, какой есть, – усмехнулся дылда. – И вообще дарёному коню в зубы не смотрят!
– Что да, то да, – вздохнул молодой человек, намазал сэндвич по новой и отхватил ещё более крупный кусок, чем в первый раз.
Недовольно запыхтевшее среди четырёхэтажек второе лицо вполголоса осекло высокого собрата:
– Вообще дарёному коню вона смотреть в зубы надо.
– Это почему ж? – поморщился детина.
– Значит история с Троянским конём ни чему не учит?
Дылда потёр переносицу:
– А при чём здесь Троянский конь? По-твоему, что, и в майонезе могут быть враги?
– Враги могут быть где угодно! Ты вона один телек посмотри! Теории заговора повсюду! Сначала ты покупаешь майонез, а завтра в твоей квартире жрут солдаты НАТО!
– Что жрут, майонез? – засмеялся первый.
– Всё жрут. Даже – вещи, как моль!
– Что за ерунда! – не выдержал небритый. – Рассказывает он! Дырка на штанах – это тоже значит солдаты НАТО виноваты? Это ж то ли бред сивой кобылы, то ли собачья чушь! Кто-то наслушался сказочных животных, и давай пересказывать!
– В самом деле! – присоединился к мнению третьего детина. – Известно же, если я вдруг стану слушать этих животных и пропускать всё через себя, то сути в остатке будет ноль! Там ни слова правды, хоть и звучит красиво! Точно как у политиков!
– Да, с этим-то братом если кто соприкасается – надо держать ухо востро! – подтвердил небритый. – Они у нас говорят одно, а происходит не то, что совершенно другое, а вообще – не пойми что. Политика – дело ещё более хитрое, чем Восток.
– Да что в ней вона хитрого? – цокнул пухляш. – Всё ясно и понятно – ничего выдающегося. Куда больше удивляешься знаменитому кабриолету в Еслибывске! Вона такое действительно раз бывает, а ты упускаешь…
Под новый виток сожалений компания пересекла улицу Строителей Сахалинского моста и, не проронив ни слова, миновала оставшийся короткий отрезок пути до описанных первым лицом краёв.
Как увидел владивостокец, прудом дылда назвал небольшое водохранилище прямоугольной формы с бетонными берегами, за которым стоял коричневый кубический кинотеатр высотой этажа в три-четыре: названия его видно не было, так как он примыкал к водоёму тыльной стеной.
Само любимое место попутчиков находилось посередине длинной береговой кромки, между водой и автобусной остановкой с замутнёнными стёклами. По бокам его хорошо скрывали от посторонних глаз деревья c кустарниками. Туманный гость лишний раз неприятно убедился в том, что почти все наши места в России представляли из себя весьма жалкое природное зрелище: и здесь, и на Второй речке, и во многих других уголках люди проводили время среди диких зарослей, бетона или голой утоптанной земли. Андрей связывал эту особенность напрямую с желанием укрываться с малых лет от чужаков в нелюдимых точках.
Компания подождала, пока мимо проедут два автомобиля, после чего перешла дорогу и по траве обогнула остановку. За ней в телефоне копался моложавый мужчина лет тридцати пяти, которого ранее маскировали мутные стёкла. Чёрный костюм, из-под которого выглядывал ворот белой рубашки, чёрная бабочка и чёрные туфли идеально сочетались с чёрными волосами, густыми чёрными бровями и твёрдо сидевшими на носу очками в чёрной оправе. Единственным элементом, не соответствовавшим строгому внешнему виду, являлся выделявшийся под пиджаком округлившийся животик.
Едва четвёрка ходоков встала перед своим человеком на расстоянии одного шага, повисла длинная пауза. Во время неё приморец успел пробежаться взглядом по всем сосредоточенным лицам: три пары глаз с неожиданной серьёзностью взирали на заслонённую линзами четвёртую, а та – на дылду. Именно первый ни с того ни с всего прервал общее молчание, перейдя на приветственный крик:
– Здарова, свой!
– Здарова!! – таким же ором отреагировал мужчина в очках.
– Свой!! – подхватил пухляш.
– Сколько вёсен! – заголосил небритый.
– Сколько осеней! – громко ответствовал свой.
Каждое из трёх последовавших крепких рукопожатий превратилось в настоящие мужские объятья. Только по их окончании детина представил Андрея:
– Вот, это человек, которому надо помочь, приехал к нам, а денег совсем нет. Точнее, есть, но не наши – те, которые и не обменяешь.
Владивостокец протянул руку.
– Свой. Давай только без имени, – улыбнулся незнакомец. – Так будет безопаснее и для меня, и для тебя.
Свой человек сразу же показался фанату стихий действительно каким-то своим, свойским: простосердечным, доброжелательным, готовым быстро войти в курс дела и помочь в любой ситуации, не задававшим лишних вопросов, знавшим нужных людей и нужные ходы, хватким, суетным, пронырливым. “Вот это точно один из тех, кого называют “своими людьми”, – мысленно заключил приморец. – А когда у тебя везде есть свои люди, когда везде свой человек – это же значит, что, по сути, все дороги открыты, все кабинеты”.
– Нет проблем, – одобрил Андрей призыв остаться безымянным.
– Да нет же, пока они есть – и большие, – возразил дылда. – Их-то свой и поможет решить. Так же?
– Без сомнений, – уверил элегантно одетый мужчина. – Задача абсолютно решаема. Причём помогу напрямую, сам. И за короткое время. Думаю, за час-другой управимся.
Чтобы снизить напряжение, вызванное полным непониманием, к чему всё шло, молодой человек достал сигарету и молча закурил.
– Часик-другой, если сейчас выйдем, – свой посмотрел на наручные часы с чёрным циферблатом и чёрным ремешком. – Позже будет не с руки – надо будет ждать следующего дня.
– Ну, он в своём репертуаре! – подтрунил небритый. – А как же пиво попить, за жизнь поговорить на нашем месте?!
