скачать книгу бесплатно
Девять клинков Гекаты
Александр Михайлович Шкин
Геката, богиня, проводник света луны. Богиня магии и колдовства. Она сильна, очень. И ей не нужно поклонение миллионов живущих на Земле людей. Силу она унаследовала от своих родителей, Титанов. А свет Луны, к которому привязал её верховный бог, продолжает питать её могуществом. Но и богам, когда-то становится скучно, и они затевают свои игры с людьми. Вот и Серёжа Гойцберг, случайно ли, по зову сердца ли, или на него, всё-таки, обратила внимание богиня, сталкивается с кругом её адептов, последователей, приверженцев, назовём их любым из этих слов. Они не бессмертны и не неуязвимы. Но живут долго, долго, пока не устанут от жизни. Это богиня, ещё в древности, подарила первым своим приверженцам знания и магические слова продления жизни, вручив, вместе с ними, каждому, по кусочку лунного камня.
Александр Шкин
Девять клинков Гекаты
Пролог.
– Что нужно человеку в детстве, что бы он стал человеком, вот именно человеком, а не конченой скотиной, подлецом и сволочью. Да, совсем немного, на мой взгляд – говорил тихо, совсем молодой человек, глядя на пляшущие огоньки пламени костра – всего две вещи, любовь матери и внимание отца.
– Согласен – кивнул один из расположившихся рядом, такой же молодой, как и тот, что начал этот заумный разговор – только ты забыл о дозировке этой любви и внимания.
– Ну, к нам это отношения не имеет, особенно к тебе Эд, ты сволочью родился – хохотнула девушка, перебирая осторожно струны гитары и, откинув назад, сребристую в отсветах костра и огромной луны, прядь волос с лица.
– Грета – укоризненно, бросила через костёр молодая женщина, привалившись к плечу кряжистого мужчины среднего возраста, что было очень заметно, даже в отсветах костра, сравнительно конечно, с окружавшей его компанией молодёжи – ты, как всегда, всем недовольна. Зачем, тогда, собрала всех нас и просила провести обряд? Закончила бы свою жизнь спокойно, отойдя в мир иной, в окружении детей и внуков-правнуков. И совесть твоя была бы чиста.
– Потому что, я, как раз, тоже сволочь и сколько себя помню, всегда была ею. Вот уже восемьсот лет. Ну, и не могла же я подвести всех вас – снова хохотнула она – уйти, как ты говоришь, Марго, в мир иной, прихватив с собой часть ритуальных слов.
– Это да – протянул мужчина, подкидывая в огонь, толстый, неровно рубленый кусок ствола дерева, подняв, тем самым, столб искр, устремившихся в безоблачное, призрачное лунное небо – но мы нашли бы выход.
– Не сомневаюсь, Марк – ответила девушка – что для нас, каких-то тридцать шесть жизней жертв. Одно слово, одна жертва.
– Одна в год – поправил её молодой человек, что совсем недавно философствовал.
– Ты бы, вообще, помолчал, философ… – усмехнулась она.
Молодой человек заткнулся и уставился в землю.
1
Таня Ларина, студентка, скромница, красавица, но вот, ни разу не спортсменка. Так что, тут, цитата из «вечного» шедевра кинематографии не подходит. Как и не имеет отношение её имя к героине произведения великого поэта. Просто бабушку, рано ушедшую из жизни, по маме, звали Татьяной. А фамилия от отца.
Таня не сверкает на светских тусовках. Но и не летает в облаках возвышенных чувств. Она дочь простых смертных. Смертных российских инженеров, которые вечно перебиваются с «хлеба на квас». Воспитывая, между тем, двоих, троих детей. Но любящих своих чад, по настоящему, и отдающих им, всю свою душу, время и жизнь.
Она, просто живёт, учится, подрабатывает, когда совсем прижмёт в финансовом плане. Есть друзья, подруги. Смех и слёзы в подушку. Случаются влюблённости, но не перерастающие в страсть. Таня знает, где и когда нужно остановиться. И это немного пугает её поклонников. Да и не только это… Потому, в свои двадцать лет и со своей внешностью, она всё ещё ничья не жена. Чиста и невинна, как сказали бы поэты прошлого. А может время её не пришло? Не встретила своего принца. Ни на белом скакуне, ни в сверкающем «Мерседесе». Ни выходящего из обшарпанной проходной завода, с огрубевшими рабочими руками. А тот, на кого невольно падает взгляд, с первого курса, сторонится её… Правда, была пара попыток с его стороны, но из-за своего противного чувства женской гордости и из мести, что не замечал раньше, делала равнодушный вид и проходила мимо.
Но обратила на себя внимание, негласно естественно, одной довольно пожилой дамы. Очень пожилой. Но всё ещё прямо и гордо несущую свою седую голову.
Женщина отметила Таню случайно, заметила промелькнувшую в толпе, из окна своего, нескромного по нынешним временам, автомобиля, с шофёром за рулём. И с тех пор у Татьяны, появилась «тень», что всегда и всюду сопровождает её. «Тень» телохранителя. О чём, конечно, девушка и не догадывается.
А ещё, у пожилой женщины, появилась тоненькая папочка, с листочками и фотографиями внутри. На которой, написано « Ларина Татьяна Георгиевна».
Вот, и сейчас, эта сухонькая старушка, сидя в глубоком кресле, в роскошном и богатом кабинете своего не менее роскошного дворца-особняка, элитного пригорода, перебирает только что, доставленные её ищейками, адвокатами и юристами, последние сведения о девушке.
Рядом с папкой пестреют шесть листов офисной бумаги. Шесть настоящих рукописных портретов девушек, перенесённых на эти листы компьютером. И девушки на каждом листе, очень похожи. Если бы не временнЫе различия в одежде, во взглядах, в манере письма художников, можно было бы сказать, что это одно и то же лицо.
Женщина, отбросила бумажки и, слегка отстранившись от стола, подёргала за золотистый шнурок, с кисточкой на конце, висящий рядом с плотными портьерами, закрывающие огромное панорамное окно – Лёня, зайди – позвала она, не напрягая голоса. Знала, что он всегда слышит её.
В кабинет, постучавшись, ради приличия, вошёл высокий молодой человек, лет тридцати. Безукоризненный чёрный костюм, туго повязанный галстук, начищенные до зеркальности туфли. На правильном лице нет подобострастия, только внимание.
Он молча сделал два шага и замер, приготовив планшет.
– Вот эти счета – достала женщина из ящика стола кипу документов – я перевела на другое имя, скажешь детям и внукам, что бы, не искали и не беспокоились. Мне пора, я ухожу. Срок пришёл. А ты, как и договаривались, переходишь под начало внука. Я уже позвонила, предупредила. После моих похорон… Завещание…. Впрочем, ты знаешь, что делать. Свободен.
– Да, госпожа – слегка склонил тот голову, чётко, по-военному развернулся и вышел. Плотно и аккуратно, притворив за собой дверь.
Пожилая женщина, проводив глазами секретаря, склонила голову к фотографии Татьяны и прошептала – прости девочка… Но выбор у меня остаётся. Вот если бы… Но я всё сделаю… я постараюсь…
Немного задумалась. Но тут же встряхнула седой головой. Всё давно передумано и решено. Сгребла со стола всё бумаги, папку, копии портретов, документы и бросила, всё это, в утилизатор. Дождалась, когда тот, чуть слышно и басовито прогудел, превращая бумагу в тонкую соломку, а потом и в пыль, поднялась.
На часах мобильного телефона и на экране компьютера, отметились одни и те же цифры, обозначающие время. 12-45.
– Пора – кивнула она сама себе и сжала в руке тонкий короткий стилет, стилизованный под нож для бумаг.
Татьяна.
– Таня, Ларина – догнал девушку у самого выхода из института, окрик – тебя срочно к деканше – отдуваясь, подбежал к ней однокурсник – если… подожду… погуляем..? – выпалил он, заикаясь от смущения и краснея.
– Извини, Серёжа – улыбнулась девушка – но меня ждут. Давай не сегодня. И спасибо тебе.
Татьяна развернулась, проведя ладошкой по его рукаву, а потом, хулигански и провокационно, нежно провела по щеке, улыбнулась и вернулась в институт.
На ходу, цокая каблучками по гулким длинным коридорам института, поправила свои роскошные, распущенные ниже плеч, тёмные, слегка обесцвеченные на кончиках, волосы. Подмигнула сама себе, глянув в круглое зеркальце косметички. Косметики на лице не было, так, лишь слегка подправленные тушью брови и реснички, да бесцветная помадка на губах. Осталась довольна. Подошла к двустворчатым дверям деканата, выдохнула, зная стервозный нрав деканши. Толкнула, вошла.
Деканши в кабинете не было, но её встретил средних лет мужчина, в обычных джинсах и широком, ниже пояса, сером свитере – а-ля, свободный художник.
Он, тут же, вскочил с кресла декана и низко, шутя, поклонился, тряхнув тронутыми сединой курчавыми, тёмными волосами, до плеч.
– Татьяна, вы обворожительны, как мне и говорили – пропел он, профессионально поставленным баритоном – простите, представлюсь – мужчина галантно склонил голову, волосы закрыли лицо – Марк Германович Остольский, представитель модельного агентства «Аверосс», Париж – донеслось из-под них. Но он тут же выпрямился, смахивая с лица волосы – вас, приглашает в своё агентство Грета Бретан, основатель и хозяйка. Вы, конечно, слышали о нас. А если и нет, то не страшно. Я расскажу.
Мужчина посмотрел на часы, сверкнувшие драгоценными камнями на запястье.
– У нас десять минут – продолжил он – надолго я вас не задержу. Присаживайтесь, пожалуйста – повел он рукой в сторону стула, напротив заваленного бумагами стола хозяйки кабинета – от вас нам нужно, только одно слово и это слово «ДА», или «нет» – улыбнулся он, выделив голосом первое – в случае «да», в течение месяца вы переезжаете в Париж, заключив с нами контракт, на пять лет. Во втором случае, я просто откланяюсь и, с сожалением, удалюсь. И так, модельное агентство, предлагает вам контракт, как я уже сказал, на пять лет с полным пансионом и хорошим вознаграждением за каждый выход на подиум. Обучение? Да, но этим занимаюсь не я. Я простой агент. Просто, ваше слово и пожелания я передам, тому, кто услышит.
– А… Но… Как… – растерялась под таким напором девушка – я конечно, согласна, но…
– Условия? – обошёл стол мужчина, широко улыбаясь – всё будет прописано в контракте, а сейчас, я услышал всё что хотел и не смею вас задерживать.
Он низко склонился перед девушкой, взяв её ручку в свои пухлые ладони.
И… И, последнее, что запомнила Татьяна, перед тем, как её голову заполнил сплошной туман, это сверкнувший перед глазами, тонкий и короткий клинок.
Сергей.
Сергей, не ушёл, склонив голову, после отказа девушки погулять с ним.
– хоть надежду оставила, и то ладно – подумал он и отправился следом, на расстоянии, конечно. Её отказ, пусть и неприятно царапнул по сердцу, как, впрочем, уже не в первый раз, но любящее сердце подсказывало – надо… И толкнуло его за девушкой. Он чувствовал… Что? Сам не понимал… Но шёл. И после того, как Таня вошла в кабинет декана и оставила двери приоткрытыми, приник к ним.
Сам он. Не высокого роста крепыш. Таня его на полголовы выше, это считая с каблучками. А без них, ну так, немного, всего сантиметра на три, четыре. Да и не то, что бы природный крепыш, просто плотный, тренированный парень. Недавно, выиграв чемпионат, завоевал звание мастера спорта по боксу. Немного помятый нос, нет пока денег на восстановление, синие, как и у Тани, глаза, за слегка прищуренными веками. Упрямый волевой подбородок, с лёгкой светлой щетиной. В двадцать лет это выглядит брутально. Хотя, ввиду светлости, соломенности, волос, никто, и не заметит, пока чьи-то губы не прикоснуться к щекам. Но губы, пока ещё и не прикасались. Мама не в счёт. Потёртые джинсы, гонорара за редкие «левые» бои на новые штаны не хватает. В семье и так «дыр» полно. Мама одна, а ещё и сестрёнка, четырнадцать лет, та ещё «оторва». Отец ушёл. И где он… Да и хрен с ним. Появится, мало ему не покажется. На плечах спортивная ветровка, с надписью на всю спину «Да, пошли вы». Подарок друзей спортсменов. Но сердце… В сердце поселилась любовь. И имя ей, Таня. Первая красавица курса. Недотрога. Но и не задавака. Классная девчонка. И её всегда, после пар, встречает парень на серебристой «Тойоте». Так и хочется размазать его по, его же, «Королле».
Но, со временем, как выяснил Серёжка, это всего лишь, личный водитель её отца, главного инженера, «загибающегося» завода, «стройИнвестДор». У него, водителя, тройня, и любит он их безумно. И все девочки. А, Татьяна, это всего лишь личная просьба Георгия Григорьевича. Ну, и привязанность водителя к этой семье. Всё-таки, столько лет вместе, не смотря на разницу в возрасте.
Сергей всё видел и слышал. Видел, как мужчина склонился над ручкой Тани….
Что-то, предчувствуя, Серёжка сжал кулаки и напрягся.
Из рукава свитера, этого не первой свежести человека, выскользнул нож… И, Сергей, не помня себя, ворвался в кабинет декана. Удар сзади в печень, хорошо поставленный удар, просто срубил мужчину. Но… но было поздно, через мгновение, и Таня, и этот человек исчезли. А по полу покатился, звеня, тот самый клинок, что был в руках у представителя модельного агентства.
Сергей подхватил с пола оружие и закрутился на месте, до боли сжав рукоять кинжала и… И провалился… В беспамятство? В безвременье? В пространство?
Не понял, но в себя пришёл от удара ногами о землю, не удержался, упал, пребольно приложившись локтём о камень. Но тут же вскочил и снова закрутился. Совсем недалеко стоит черный «Джип». Сергей бросился к машине, но та, с проворотом колёс и рёвом, сорвалась с места, подняв тучу пыли и понеслась, по бездорожью, в сторону недалёкого леса у подножия горы. Сергей побежал следом. В шоке от всего, что произошло за эти пять минут, он даже не придал значения мгновенному переносу из института, куда-то, не пойми куда. Одна мысль билась в его голове – Таня, Таня, она там, в той чёрной машине… Её надо спасти, ей грозит опасность… Беги, Серёга, беги. И он бежал.
Стремительно темнело. Автомобиль скрылся в лесу. Потеряв из вида «Джип», Сергей бежать не бросил, просто сбросил темп и стал внимательно смотреть под ноги.
Сколько он бродил по тёмному лесу, Сергей не знал. Наступила настоящая ночь, но всплыла круглая, огромная луна, пробила сквозь хвою сосен лунную дорожку, как будто специально указывая, куда идти. И он пошёл по ней, потом опять побежал. Запнулся о торчащий корень, упал. Прокатился по тропе, ободрал щёку и только сейчас заметил, что всё ещё сжимает в кулаке клинок.
Кряхтя поднялся и поднес его к глазам. Капелька крови сорвалась со щеки, упала на тонкое лезвие, исчезла, как и не было, толи впиталась, толи соскользнула в прелую хвою. В темноте и не заметил ничего, не разглядел.
Сергей потряс головой, сплюнул и двинулся дальше. Вскоре лес закончился и замерцал невдалеке огонёк костра. Потянуло дымом. Осторожно и, низко пригнувшись, парень начал обходить его по кругу, медленно подходя всё ближе и ближе. Наконец, остановился и прислушался к разговорам, доносившимся от костра.
– Это, кто тебя так? – спросил, кто-то женским голосом – я так перепугалась, думала, что ты концы отдал. Хорошо, что вдвоём поехали встретить. Одна бы я тебя и девчонку не погрузила.
– Да, я и сам не понял, не успел понять. Прострелило так, что в глазах потемнело. Сейчас немного отпускает, но всё равно, подняться не могу. А как донор?
Спросил тот, что был в институте, Сергей узнал его по голосу.
– А чего с ней будет, Грета готовит её к обряду. Ввели в транс. А ты давай приходи в себя, через двадцать минут начинаем.
– Постараюсь… Вот только клинок, я, кажется, потерял, придётся искать. А может, он там, где мы вывалились, ты не смотрела?
– Марк, ты чего, а как же обряд? Без клинка нельзя…
– Знаю – вскинул тот голову, а ты молчи. У меня, кое-что есть, с собой. Может, пролезет.
– Но..? Грета?
– Да, чёрт с ней с Гретой. Достала уже всех, эта Грета. Протянет ноги, туда ей и дорога. А если ты сейчас всем растрезвонишь, я в поединке против Витала не выстою.
– Ладно – трясущимся голосом пискнула женщина – я пошла, помогу пентаграмму силой напитывать.
Пентаграмма… – начал соображать Сергей – жертвоприношение… Сатанисты… Гады чёртовы. Ну, я вас, твари. По одному удавлю. Сколько же вас там? Не похоже, что много. Тихо вокруг. Ладно, пойду за этой бабой, только этого ещё раз приложу, он вроде один остался.
Серёжка осторожно подкрался, убедился, что тот и в самом деле один. Быстро поднялся и с ноги залепил ему в ухо. Мужик обмяк. А Сергей быстро отпрыгнул в темноту, разглядел удаляющийся силуэт и стороной, припадая к земле, торопливо направился следом.
Пентаграммой оказался огромный валун, вросший в землю. Трое, обнявшись в самой середине, что-то тихо мычали, раскачиваясь из стороны в стороны. К ним присоединилась и та, за которой он крался.
– И того пятеро. Нет, шестеро, одна Таню к обряду готовит – вспомнил он недавний разговор – и трое из них бабы. Уже хорошо. Одного я выключил, десять минут, точно, проваляется. Подожду. Без него, наверное, не начнут. А там и, эта самая Грета, Таню, или принесёт, или приведёт.
И не ошибся, через несколько минут, у камня появились две фигуры. В одной, он сразу узнал Татьяну. Вторую он просто не разглядел. Луна высоко, но света её не хватает. И, кажется, что свет обходит стороной, эту женщину.
Таня оказалась связана по рукам и коленям, и потому семенила, подталкиваемая в спину, рот чем-то залеплен. Только сопение и стоны. Лёгкое покрывало накинуто на голое тело.
– Все в сборе? – спросила подошедшая, у распавшейся четвёрки на камне.
– Да, Марк сейчас подойдёт – ответил всё тот же женский голос, что Сергей слышал у костра – что-то у него со спиной не в порядке. Но справится, силы Луны у него достаточно. Да вон он, и сам, ковыляет.
– Хорошо – проскрипела та, что была рядом с Татьяной – Эд, перенеси девочку в центр и давайте начинать.
Сергей подкрался совсем близко, присел в тени мужика и, приложил свой клинок к земле, опять же со спины, к тому самому Марку, что тяжело и со стоном, уселся прямо на землю у одного из каменных лучей. Остальные занимали другие лучи и опускались на колени.
По камню пробежала дрожь. От клинка Сергея к камню проскочила едва видимая искорка. Сергей, не обратил на это внимания, подумал, что показалось. А та, что сопровождала девушку, поднялась на камень и подошла к трясущейся Татьяне. Затем, пошла обратно. Только сейчас, Сергей в свете полной луны заметил, что с её левой руки текла струйка крови, создавая чёрную дорожку к месту, где она, спустившись с камня, опустилась на колени и из её горла полились гортанные звуки.
Эти звуки подхватили и остальные. Камень завибрировал и начал светиться, бледным мертвенным светом.
Сергей больше не медлил. Он подхвати с земли огромный булыжник и запустил им в спину Марку, тот, как раз начал подниматься, как и все остальные. Попал удачно, мужик икнул, сделал шаг вперёд и свалился на пентаграмму, перекрыв кровавую дорожку, по которой уже бежали всполохи, толи приведений, толи призраков.
– Заканчивайте – прорычала старуха. Сергей в свете свечения камня успел разглядеть, её сморщенное лицо и седые короткие волосы. Она вскочила и кинулась к центру, перепрыгнув через тело, лежащее поперёк её дорожки. Но, не успела. Второй камень, запущенный Серёжкой, вынес её из пентаграммы, следом, как привязанная невидимой нитью, полетела и Татьяна. Накрыла своим телом старуху. Полыхнуло, что-то между ними и всё стихло. Молчали люди, молчала луна, кряхтел Марк, потух камень.
– Здесь, кто-то есть, камни сами не летают – наконец, раздался мужской голос и всё задвигались.
Третий, выпущенный парнем снаряд, прямиком угодил в грудь говорившему, и тот, охнув, осел, схватившись за то место, куда попал камень.
– Ну, что ж – улыбнулся Сергей – две бабы и одна жердь – пора показаться им.
Он крепче сжал в кулаке клинок и отлепился от валуна, в тени которого прятался.
– Куда? – пронеслось у него в голове – домой?
– Домой, но чуть…
Договорить он не успел. Секундное помутнение сознания и он, опять, в кабинете декана. Только сейчас здесь никого нет. И света нет. А за окном сумерки, но ещё не ночь.
…Позже – договорил Серёжка, на это раз, удивлённо оглядываясь и, кое-что, начиная понимать.
Он посмотрел на кинжал, сжал его и попросил – верни меня.
– Нет, я пустой – очень тихо прошелестело у него в голове и всё стихло.
Сергей сплюнул на пол кабинета и, открыв окно, хорошо, что первый этаж и решётки нет, выпрыгнул в него.
Остаток ночи и весь следующий день шестеро у подножия высокой горы приходили в себя после ритуальной ночи. И каждый задавал себе и другим, один и тот же вопрос – значит мы не одни?
Ответа не было.
С рассветом переправили бездыханное тело Греты Бретан в её кабинет, как и было условлено. Для предания земле детьми и внуками.
Татьяна была без сознания и её отнесли в автомобиль, разложив сиденья, положили, укрыли пледом.
