скачать книгу бесплатно
Мудра старость,
жизнь – мудрей,
задаёт головоломку:
где упасть – стели соломку!
3
«Де-да!.. Ба-ба!..» – мать-то в поле
от зари и до зари, –
лопотал мальчонка вволю.
А потом заговорил:
«Деда – дай! Не трогай, баба!
Мамка, скоро дашь поесть?!»
Смотрят, что-то делать надо,
внук на шею может сесть.
Долго думали-рядили,
наконец определили
на семейном на совете:
дед за внука пусть в ответе.
Есть закваска, нужны дрожжи,
в этом деду – в руки вожжи.
Пусть обдумает как должно,
круто взять аль осторожно.
Если вдруг «под хвост вожжа»,
чтоб распутал, не брюзжа.
И ещё наказ был деду,
чтобы с внуком вёл беседы.
О людской житейской доле,
кто поменьше, кто поболе.
О земле и разных странах.
О букашках-тараканах.
Обо всём, что есть в природе,
есть в себе и есть в народе.
Дед согласен и по-русски
нёс ответственность нагрузки:
грянет гром – начнёт креститься,
спешка в этом не годится.
Ну, когда дела шли гладко,
говорил он для порядка:
«Так-то дело, брат Никита, –
где собака-то зарыта!»
Если ж вдруг случалось что-то,
прошибало что до пота,
тут уж деда заносило:
«Ах, нечистая ты сила!..»
Вообще ж дипломатично
начинал он так обычно,
(профилактика для внука –
деликатная наука!):
«Как сказать тебе попроще…
Вот возьми хоть эту рощу.
Все – деревья, все – сродни.
И права у них одни.
Всем им поровну даётся.
Да… не поровну берётся!
Дуб, смотри каков, могуч,
так и тянется до туч.
А осинки да берёзки –
мелки, жидки, как подростки.
Только дело, брат, тут в том:
загремит из тучи гром
вслед за молнией-стрелою,
и со славою былою
распрощался дуб на веки.
Только жалкий вид калеки.
А берёзки да осинки
и там всякие лесинки
до трухлявости в тиши.
Что же лучше? – Сам реши.
Вот и жизнь – дремучий лес:
тот вершит, кто – «до небес!»
Ну и ждём всё лучших дней,
наверху – им т а м видней…»
Дед, хоть редко, иной раз
про войну ведёт рассказ.
Про войну и про отца
внук бы слушал без конца.
«…Эх, невзгодина лихая!» –
как всегда, закончит дед
и вздохнёт с глубокой болью.
Внук сопит и в рот пихает
свой пробеганный обед,
две горбушки хлеба с солью,
и вздыхает с дедом врозь –
он про подвиги небось…
4
Так и рос наш паренёк.
Рос ни низок, ни высок,
ни широк, ни хил в плечах,
не могуч, но и не чахл.
В общем, рос парнишка в меру.
Октябрёнком, пионером.
В меру боек, говорлив,
только чуточку ленив.
Был он в школе середняк:
длинный ряд годков учёбы,
знаний дебри и чащобы
проходил он кое-как.
Не давал себя в обиду,
(не бежал реветь домой),
в школу шёл примерный с виду,
а из школы – бог ты мой!
