скачать книгу бесплатно
Самураи ХХ века. Япония против России
Алексей Васильевич Шишов
Военные тайны XX века
Самураи – военное сословие в средневековой Японии, прекратившее своё существование в конце XIX в., но самурайский дух продолжал культивироваться в вооруженных силах императорской Японии. Он ярко проявился во всех войнах, которые Япония вела в первой половине XX в., включая Русско-японскую войну 1904—1905 гг. и Советско-японскую войну 1945 г. И только разгром Квантунской армии советскими войсками, ознаменовавший окончательное поражение Японии во Второй мировой войне, приводит к его постепенному угасанию.
О всех этих событиях подробно рассказывается в книге военного историка А.В. Шишова.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
А.В. Шишов
Самураи ХХ века. Япония против России
© Шишов А.В., 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
Слово от автора
Самурай – слово знаковое не только для Японии, но и для ее соседей, ближних и дальних. Свидетельство тому – история империи на Японских островах, которую называют также Страной восходящего солнца, история ее многочисленных войн, в том числе и века прошлого – ХХ века, история ее взаимоотношений и с Российской империей, и с Советским Союзом.
Самурайский дух царил в армии и на флоте Японии в каждом военном столкновении, в каждой войне империи на Японских островах со своими соседями на водах Тихого океана и его морей. Он присутствовал во всех военных конфликтах с Российской империей и Советским государством, будь то китайская Маньчжурия, территория Кореи и границы марионеточной империи Маньчжоу-Го, Дальний Восток и Забайкалье, советское побережье Тихого океана.
Русско-японская война по своему размаху на суше и на море смотрится в истории широкомасштабной. Боевые действия более столетия тому назад, в 1904 и 1905 годах, велись не только на Квантуне и в Маньчжурии, и на водах Желтого и Японского морей. Они имели место в Корее – в северной ее части и под стенами столичного города Сеула, на морских подступах к крепости Владивосток у острова Русский, на острове Сахалин и на далекой Камчатке, у побережья Японских островов.
Для Российской империи Японская война закончилась поражением, пускай обидным, но не определившим дальнейшие отношения двух держав, их дальнейшее поступательное движение в своем развитии. Гражданская война в России закончилась в 1922 году после эвакуации японских оккупационных войск из Владивостока. Однако мира на дальневосточных границах это не принесло. Пограничные инциденты на суше и на море вылились в проверку прочности Советского Союза в необъявленных региональных войнах у озера Хасан и на реке Халхин-Гол.
Во Второй мировой войне милитаристская Япония с первого до последнего ее дня оставалась откровенно враждебным СССР государством, союзником гитлеровской Германии. Совсем не случайно в Маньчжурии ждала своего часа почти миллионная (с союзниками) императорская Квантунская армия. Лишь неудачи немецко-фашистских войск не позволили Токио послать ее в поход в советские пределы. А какие планы строились: дойти до Байкала, получить госграницу с Германией у города Омска!
Советско-японская война 1945 года стала своеобразным историческим реваншем за Русско-японскую войну 1904–1905 годов. Стремительный порыв трех фронтов – Забайкальского, 1?го и 2?го Дальневосточных, поддержанный Тихоокеанским флотом и Краснознаменной Амурской речной военной флотилией, покончил с постоянной угрозой со стороны японских самураев советским границам. С того далекого года здесь перестали блистать самурайские мечи.
Советские войска в едином порыве, в считаные дни прорвали японские укрепленные районы, включая такие мощные, как Муданьцзянский и Хайларский, провели Сейсинскую десантную операцию, овладели островом Шумшу, прошли всю Маньчжурию. Стремительность наступления не оставила неприятелю шансов на возведение преграды перед ним. Милитаристская Япония после такого сокрушительного удара без долгих размышлений капитулировала перед союзниками.
Советско-японская война 1945 года с предельной ясностью подвела черту под Второй мировой войной на Тихом океане. Советский флаг подняли над морской крепостью Порт-Артур, были возвращены Отечеству южная половина острова Сахалин и Курильские острова, получен прямой выход в мировой океан. Это была долгожданная, через четыре десятка лет, историческая победа.
История самурайства – это история войн императорской Японии на протяжении многих столетий. Данная книга, которая выносится на суд читателей, посвящена той ее части, которая соприкоснулась с нашей исторической памятью, с судьбой России.
Алексей Шишов,
военный историк и писатель
Часть первая
Самураи – служилое сословие Японии
Последний раз Япония скрещивала с Советским Союзом свой самурайский меч в 1945 году, в финале Второй мировой войны. Но перед этим была длинная цепь больших и малых пограничных военных конфликтов, в которые как-то не вписываются японская оккупациия на Дальнем Востоке и в Забакалье в годы Гражданской войны в России и необъявленная война в 1939 году на реке Халхин-Гол, являющейся границей между Монгольской Народной Республикой и созданной японцами марионеточной империей Маньчжоу-Го.
Зримо венчает весь этот «букет» противостояний двух государств широкомасштабная Русско-японская война 1904–1905 годов. В этих событиях всегда и всюду блистал самурайский меч, с которым раз за разом скрещивалось русское оружие. Во всех случаях длительного исторического противосточния двух соседних стран японскими военными людьми «верховодил» самурайский дух. И никакой иной. Напрашивается вопрос: кто такие в нашем миропонимании самураи?
Самурай в узком, и чаще всего употребляемом значении – это военное сословие мелких дворян в феодальной Японии, довольно многочисленное с самого момента его возникновения. Существовало оно на протяжении более четырнадцати столетий, сохраняя свою корпаративность, замкнутость, незыблемость традиций и воинственный дух. В действительности самураями в истории Страны восходящего солнца были и крупные владетельные князья (даймё), и мелкие дворяне, часто безземельные.
К слову «самурай» близко слово «буси». Но «бу» переводится как «воин», и оно в прошлом Японии не всегда относилось только к самураям по происхождению. В истории империи на Японских островах самураи составляли только ядро ее военной силы, всегда профессионально и морально готовое сражаться, более того – беспрекословно за своего монарха-микадо и господина в образе владетельного князя-даймё.
Здесь следует заметить, что сравнение самураев с рыцарством средневековой Европы во многом неверно, поскольку аналогия между ними может быть только довольно относительной и неубедительной. И уже совсем самурайство не идет в сравнение со служилым дворянством в далеком прошлом России, равно как и с дружинниками русских князей – удельных и великих киевских, владимирских московских…
Само слово «самурай» происходит от старинного слова «служить» («сабурау»). Более точно: самурай – это «служилый человек», восточный воин-рыцарь. Но самураи в истории Страны восходящего солнца – не только бесстрашные воины, но и преданные телохранители своего князя-даймё или сюзерена, в мирное время исполнявшие повседневно обязанности рядового слуги, но с законным правом ношения личного оружия (два меча) и хорошо оплачиваемого.
Исторически оружием любого самурая, в отличие от остального воинства, служили два меча (дайсе). С XIV по XIX век их называли «катана» и «вакидзаси». Причем первый из них гораздо более известен, чем второй. Такие мечи передавались по наследству, были фамильной гордостью и священной реликвией семьи, рода. Самурай был обязан в ту эпоху умело и метко владеть длинным луком. Профессионально владел он и другими видами холодного оружия.
Самурайские доспехи изготавливались из большого числа пластин, искусно и плотно пришнурованных друг к другу, и особо не стеснявших движения воина в бою, хотя со стороны не посвященному в их секрет человеку обманчиво виделись массивными. Одетый в боевые доспехи самурай только весьма отдаленно походил на европейского рыцаря и княжеского дружинника на Руси.
Весьма различны они и по вооружению. Это касается и холодного оружия, и метательного. И к тому же самураи в своем множестве конными никогда не были, как европейские рыцари, княжеские дружинники на Руси и поместные дворяне в истории старой России.
Исходя из истории раннего Средневековья Японии, самурайство зародилось в ходе реформ Тайка в 646 году. Как сословие даймё и самураи оформилось при императоре Камму в самом конце XIII – начале XIV века, когда японский монарх стал нуждаться в военной поддержке региональных кланов в борьбе против народа айнов в северной части острова Хонсю. Война с айнами длилась не одно столеттие, плавно переходя в не менее кровавые княжеские междоусобицы.
То есть стоял вопрос о завоевании империей «северных территорий», какими являлись северная часть самого большого из Японских островов – Хонсю и соседнего Хоккайдо. В итоге тех военных походов самураев на север айны, как народ, который длительное время подвергался истреблению самурайскими дружинами, сохранились в небольшом числе только на острове Хоккайдо, где их потомки проживают и сегодня.
К тому времени в ходе кровавых феодальных междоусобиц X–XII столетий окончательно оформились влиятельные роды (кланы), которые обладали значительными военными силами, основой которых являлось все то же самурайство. Самурайство в ту эпоху на императорской службе значились только номинально, поскольку являлось сословием мелких дворян («гокэнин»), состоявших на службе у своих князей-даймё. Каждый самурай имел своего господина, что закреплялось клятвенной церемонией. Верность господину являлась долгом чести самурая. Высшим господином и для рядового самурая, и для его князя являлся божественный микадо – император Страны восходящего солнца.
В те далекие века окончательно сложился и моральный кодекс самураев «Путь лука и скакуна» («Кюба-но мити»). Позднее он превратился в свод заповедей самурайства «Путь воина», более широко известного как «Бусидо». Под этим названием его знали в ХХ столетии и знают в наше время, как моральный кодекс жизни и поведения воина-самурая. Заповеди «Бусидо» не переосмысливаются и не подвергаются сомнениям уже на протяжении многих веков.
Считается, что в Японии выделение самураев в особое сословие произошло в эпоху правления феодального дома Минамото (1192–1333 годы), который в длительном и непримиримом военном противостоянии с кланом Тайра вышел полным победителем. Так были созданы исторические предпосылки для установления в стране сёгуната – правления самурайского сословия с верховным военачальником (сёгуном) во главе. Выше его в стране был только император – микадо, на верховную власть которого всесильные сегуны благоразумно не покушались.
С установлением сегуната Страной восходящего солнца император правил теперь только номинально. Но его на Японских островах почитали все. И подписанные им высочайшие указы обсуждению не подлежали. Впрочем, в силу многих обстоятельств микадо той эпохи не стремился к самодержавию и был совсем не похож, скажем, на царя Ивана IV Васильевича, более известного нам как Иван Грозный. Или на английского короля Вильгельма I Завоевателя, известного в истории еще и как герцог Вильгельм Нормандский.
Победитель феодального дома Тайра князь-даймё Минамото Ёритомо заставил императора (микадо), формального обладателя высшей власти, присвоить ему титул сёгуна. Так он стал высшим по рангу самураем и главным министром в одном лице (сиккэном), реально обладавшим полнотой власти в стране. Его резиденцией стало рыбацкое селение Камакура. Минамото был в прошедшем ХХ веке и по сей день остается кумиром японского самурайства, то есть его потомков и почитателей традиций в Стране восходящего солнца.
Биография Минамото Ёритомо, первого японского диктатора с титулом сегуна («великого полководца»), главы клана Минамото, особо почитаемого во все последующие века, действительно поучительная. Весьма поучительная не только для самураев и их потомков, но и для истории Восточной Азии, для соседей Японской империи по восточным морям Тихого океана.
В XII столетии в Японии не прекращалась кровопролитная и непримиримая война между ведущими феодальными кланами Фудзивара, Тайра и Минамото. Императоры-микадо Страны восходящего солнца порой являлись только картинно номинальными правителями, а реально за них правили регенты-диктаторы сперва клана Фудзивара, а потом кланов Тайра и Минамото.
Япония в том столетии пережила ряд феодальных войн. Девять лет между собой воевали кланы вначале – Абэ и Минамото, после Киевара и Минамото. В 1156 году прошла война под названием «Хогэнноран». Поводом для нее стал спор за отцовский престол священного микадо между двумя братьями – Госиракавой и Сутоку. Первый победил при помощи воинов-самураев клана Тайра и стал императором Госиракавой I. Он отправил проигравшего войну родного брата в ссылку на отдаленный остров, внимательно присматривая за ним из столицы.
Вскоре после этих событий клан Минамото потерпел жестокое поражение от клана Тайра в ходе самурайской войны под названием «Хейдзи». Клан Минамото долгое время исподволь собирался с силами, чтобы в смертельной схватке взять кровавый реванш.
Решающая схватка между кланами Минамото и Тайра вылилась в войну 1180–1184 годов, в конце которой дружины самураев множество раз нападали друг на друга. В те годы клан Минамото во главе с военачальником Минамото Ёритомо воевал против клана Тайра, во главе которого стоял диктатор японского Срдневековья Тайра Киеморе.
Война, битвы, стычки самурайского воинства носили самый ожесточенный характер. Часто на поле брани побеждала хитрость соперника. Пленных, как правило, не брали. Победная чаша весов сначала клонилась на сторону более многочисленных Тайра. Но постепенно от них отошел ряд крупных феодалов (князей-даймё), имевших собственные сильные отряды самураев. Они были недовольны самоуверенным правлением диктаторского клана и присоединялись к клану Минамото.
Войска Тайра, которым изменила удача, стали терпеть серьезные поражения. В 1183 году они силой оружия были изгнаны из столичного Киото, в котором во время любых военных потрясений на Японских островах возвышался неприкосновенный дворец обожествленного микадо. На императорскую обитель никто не покушался даже в самое мятежное время: для истории Японии это было неписаной традицией, частью менталитета ее японского народа.
После изгнания из Киото самураев клана Тайро ожидало еще одно сильное поражение. Они проиграли важную для них битву с самураями клана Минамото на острове Сикоку, но сохранили свои значительные силы, чтобы продолжать междоусобную войну.
Решающее сражение между двумя кровными врагами состоялось в последний год войны. В проливе Симоносеки, который соединяет Корейский пролив с Внутренним Японским морем, состоялась морская битва двух огромных парусно-гребных флотилий. Одновременно на суше сразились две сухопутные армии. Об отступлении ни одна из сторон даже и не помышляла, поскольку за попытку бегства рядовой воин или моряк (не самурай) сразу же мог лишиться головы.
Силами клана Минамото талантливо командовал брат Ёритомо – полководец Есицуно. Отличились в низвержении клана Тайра на поле (и на море) брани и другой брат Ёритомо – Есио и кузен Есинако. Сражение завершилось полной победой армии и флота Минамото. Из войск клана Тайра спастись не удалось (если верить исторической хронике) практически ни одному человеку. Раненые воины добивались самым безжалостным образом. Подобных примеров кровавой жестокости мировая военная история знает немного.
Еще несколько лет назад могущественный клан Тайра диктовал свою волю всей Японии. В последней битве той феодальной войны на водах и на берегах пролива Симоносеки он, как таковой, фактически перестал существовать. Таков был вполне прогнозируемый финал действительно кровавого противостояния двух самурайских кланов, объединений-общин.
Так в 1185 году в Стране восходящего солнца установилась диктатура Минамото Ёритомо, начинавшего свой путь к вершине реальной власти в империи на Японских островах рядовым самураем. Но, возвысившись, чтобы обезопасить себя, он приказал убить своих родных братьев Есицуно и Есио, кузена Есинако – победителей армии и флота клана Тайра, героев только-только закончившейся войны. Были серьезные опасения, что они вероломно составляют (или уже составили) заговор против главы клана.
«Злодейское» убийство сразу же было приписано самураям недружественного клана Фудзивара, когда-то всевластно правившего страной. Его самурайские дружины также были безжалостно истреблены кланом Минамото. Так «воцарившийся» японский диктатор устранил еще одного из своих возможных, потенциальных соперников у кормила государственной власти.
Минамото Ёритомо вошел в многовековую историю Страны восходящего солнца не только как признанный герой эпохи самурайства. Он стал первым ее диктатором с титулом сегуна («великого полководца»), то есть главнокомандующего армией и флотом империи. Этот титул был дарован главе клана Минамото микадо Госиракавой I, который наконец-то избавился от самоуверенного и, и что для японской истории весьма странно, непочтительного к его божественной особе клана Тайра.
При сёгуне Токугава начался золотой век самурайства. Его численность была столь велика, что в ту эпоху каждый, как считается в истории этой страны, пятый мужчина-японец был самураем, что обеспечивало его высокий статус в обществе. Это был относительно мирный период жизни на Японских островах, если, разумеется, не считать монгольского вторжения с материка, которое закончилось полным провалом для воинственных потомков Чингисхана. Самураи в тех войнах, которые пришли на Японские острова с материка в виде армад военных парусников с множественным десантом на борту, играли заглавную роль.
Пожалуй, впервые, когда самураи заявили о себе за пределами Японских островов, стало вторжение японской армии на корейскую землю в 1592–1598 годах. Тогда получили известность такие самурайские генералы, как Като Киемаса, Кониши Юкинага и Симадзу Есихиро. Первый из них вошел в военную историю Восточной Азии тем, что он из пределов Кореи во главе войска самураев вторгся в соседнюю Маньчжурию. Иначе говоря, Есихиро проложил путь в ту обширную область Восточной Азии, которая в ХХ веке станет ареной двух для мировой истории больших войн Японии, сперва против Российской империи, затем с Советским Союзом.
Однако время недержимо шло вперед, и японская армия, как и флот, неумолимо меняли свой облик: организация, вооружение, стистема воинского обучения становились современнее. Только лишь самурайский дух не исчезал в среде офицерского состава, как младшего, так и начальствующего. Но собственно самурайство, как вполне самостоятельная организованная военная сила, в последний раз проявило себя в 1867 году в войне «Босин» на стороне божественного микадо.
Герои-самураи в японской военной истории относятся к числу знаменитых личностей. Их почитают и помнят, о них много пишут, создают живописные полотна и художественные кинофильмы, вспоминают в большие праздники. Лучшим свидетельством тому может служить величественный памятник самураю Кусуноки Масасигэ, конная статуя которого в самой торжественной обстановке была установлена перед Токийским императорским дворцом. На острове Омисима есть самурайское святилище Оямадзуми.
Самураи, ранее только воинское сословие, постепенно становились правящим классом в империи на Японских островах, фанатически преданным монарху Страны восходящего солнца – божественному микадо. Образ самурая в относительно мирное время – эпоху Эдо (с 1603 по 1868 год) – стал неумолимо меняться. Самураи теперь не только монополизировали офицерскую касту армии и флота Японии, но и оказались численно заметной частью в государственной системе управления. Это касалось как экономической, так и политической, общественной жизни страны.
В этой управляющей страной среде тоже зримо витал самурайский дух, хотя об этом не говорилось громко и вслух. Но о том знал каждый житель островного государства, на долгое время огородившего себя от иностранного влияния. Интересен такой факт: в 1870?х годах с их великими в истории Японии реформами семьи самураев составляли пять процентов населения страны (400 тысяч семейств).
Самураи в итоге вполне логично стали наследственной военной знатью и офицерской кастой в средневековой и ранней современной Японской империи. То есть с конца XII столетия до 1876 года, когда самурайство, как таковое, было официально упразднено. Раз и навсегда. Бесповоротно на все остальное будущее.
Этот государственный акт упразднения имел символическое выражение: в тот год самураев лишили их главного привилегированного права – права носить два меча. Самураи лишались также права одеваться и стричься как самураи прошлого. Теперь своим внешним обликом они ничем не отличались от крестьянина и горожанина. Но только внешне, что секретом быть просто не могло.
Более того, в те годы прошла реорганизация императорской армии: в стране вводился «общий призыв». Впервые за много столетий самурай и простой крестьянин стали служить в одном полку и воевать под одним знаменем за божественного микадо. Япония в новую эпоху больше не нуждалось в самурайской касте, как в военной силе и отдельно взятой военной организации. Равно как и в отдельных частях армии, составленных только из потомственных самураев.
Именно тогда самурайский кодекс чести «Бусидо» был списан в исторический архив, а царивший в стране на протяжении семи столетий самурайский воинский дух, изложенный в «Бусидо», казалось бы, похоронен навсегда. Но это было только на бумаге, но не в жизни японского общества, не в сути и традициях японской императорской армии и не на императорском военном флоте. И прежде всего на войне.
Такое «упразднение» самурайства, как сословия, не искоренило суть японской офицерской касты ни в войнах конца XIX века, ни в первой половине ХХ века. Это прямо касается всех военных столкновений в пределах российского Дальнего Востока и Забайкалья, и, прежде всего, Русско-японской войны 1904–1905 годов и Советско-японской войны 1945 года. Более того, качества «идеального японского солдата» ХХ века почти соответствовали качествам самурая из феодального прошлого. «Идеальный японский солдат» должен был готов отдать жизнь за родину-императора-нацию, беспрекословно выполнять любые приказы, презирать роскошь, спокойно относиться к любым лишениям.
Самураи в прошедшем столетии были историческим идеалом для японских солдат, матросов и офицеров. Офицеры армии и флота были и оставались надежными носителями вековых самурайских традиций, поскольку гордились тем, что имели в самурайской касте свои родовые корни, что любой из них мог подтвердить собственной родословной. Писанной и неписанной.
В этих двух больших и, по сути, разных войнах на Дальнем Востоке, основным театром которых являлась китайская Маньчжурия, самурайство видится зримо. Хотя войны разделяет исторический промежуток в сорок лет, образ японского военнослужащего духовно изменился совсем мало. Равно как и его поведение на войне. Солдаты и офицеры, воспитанные на основе самурайской этики феодальных времен, сражались в этих войнах с фанатической преданностью императору-микадо, шли ради него и «Великой Японии» на самопожертвование.
Военачальниками в этих двух больших войнах Японии против старой России и Советского Союза в своем подавляющем числе были выходцы из самурайской касты. Кумирами Страны восходящего солнца в далеком 1905 году стали самураи полководец маршал Ивао Ояма и флотоводец адмирал Хейхатиро Того. Их почитают в благодарном отечестве и по сей день. Под стать им был японский генералитет и люди в адмиральских мундирах.
Они действительно добыли для истории своей страны великие победы – полную викторию в Японо-китайской войне и поражение (но не полное, даже спорное) старой России в Японской войне с ее порт-артурской эпопеей и разгромом 2?й Тихоокеанской эскадры при Цусиме. Это был всплеск торжества самурайского духа.
«Идеальный японский солдат», офицер-самурай, стремление создать «Великую Японию» – все это блеснуло и погасло в Советско-японской войне 1945 года. После этого империя на Японских островах, существующая по сей день, больше ни с кем не воевала. Вопрос только в том, чему научила история правящие сословия Страны восходящего солнца. Уже слишком много примеров мы знаем тому, что собственная история спустя многие годы кого-то ничему не научила.
Часть вторая
Русско-японская война 1904–1905 годов. Порт-Артур. Ялу. Ляоян. Шахэ. Сандепу. Мукден. Цусима
У Русско-японской войны 1904–1905 годов был исторический пролог – Японо-китайская война 1894–1895 годов. Для империи на Японских островах она стала пробой сил на скорое будущее. События тогда развивались быстро. Сформированное японцами новое правительство Кореи провозгласило независимость страны от Китая и сразу же обратилось за «помощью» к Токио. Там уже ждали такого поворота событий и были к нему готовы во всеоружии. 1 августа 1894 года Страна восходящего солнца объявила войну Китайской империи.
Но перед этим, 25 июля, японцы в чисто самурайском духе потопили в море английский транспортный корабль с китайскими войсками, которым предстояло десантироваться в Корее, уже оккупированной армией микадо. Транспорт встретил на своем пути крейсер «Нанива», которым командовал будущий флотоводец Японии, кумир самурайства Хейхатиро Того. Он не задумываясь приказал расстрелять британское судно, с которого ответить пушечным огнем не могли.
После этого Хейхатиро Того организовал спасение английской команды, но не стал подбирать из воды оставшихся в живых китайских солдат. Командир крейсера, самурай по духу и по рождению, даже отдал команду обстрелять из корабельных орудий спасательные лодки с китайцами.
Война длилась около восьми месяцев. Китайская армия терпит поражение на корейской земле в сражении под Пхеньяном. Флот Китая подвергается полному разгрому в морском сражении у острова Хаян (Хайяндао), лежащего в 70 милях от устья реки Ялу в Желтом море. После этих успехов японская армия вторгается в Маньчжурию. Одна армия высаживается на Ляодунском полуострове, другая, форсировав пограничную реку Ялу, наступает из Кореи по сухопутью. На своем пути сильного сопротивления они не встретили.
Японцы захватывают города Цзиньчжоу, Даляньвань (Дальний), Люйшунь (Порт-Артур), Ньючжуань. В провинции Шаньдун занимается важный порт Вэйхъайвэй, в котором укрывались остатки китайского флота. Он перестал существовать как таковой. В результате создается прямая угроза столице Китайской империи Пекину, войска которой всюду терпят поражения.
Однако высшее японское командование в лице маршала Ивао Оямы упускает время для похода на Пекин: в китайских провинциях начались весенние наводнения, а в японских войсках, действовавших в Маньчжурии, вспыхнула эпидемия холеры. Японцы стали вынужденно ожидать хорошей погоды для наступления, хотя было ясно, что исход войны уже предрешен.
В марте 1895 года в японском городе Симоносеки начались мирные переговоры. 17 апреля Япония и Китай (империя Цин, существовавшая с 1644 по 1912 год) заключают мир. Симоносекский мирный договор был неравноправным: страна-победитель продиктовала Китаю, понесшему в войне поражение, свои «пожелания».
Китайское правительство признавало «полную и безусловную» самостоятельность Кореи. Ее географическая близость к Японии делало Корейский полуостров частью ее «линии интересов». Не случайно в Токио говорили, что если полуостров попадет под влияние другой державы, то это будет все равно, как «нож у горла» Японии.
Китайская империя навечно уступала Стране восходящего солнца остров Формозу (Тайвань) и Пескадорские острова (Пэнху, или Пэнхуледао), а также полуостров Ляодун (Ляодунский) с прилегающими островами в Желтом море. Эти территории стали «законной» военной добычей победителей. И что самое главное для них – желанной добычей, своего рода «трофеем».
Пекин обязывался выплатить Токио огромную контрибуцию – военное вознаграждение в 200 миллионов дан (таэлей), что составляло в английских фунтах стерлингов сумму свыше 25 миллионов. Эту сумму Китаю предстояло выплатить в течение семи лет, а четверть ее – через шесть месяцев. Таких денег у побежденной страны не имелось, и Россия через посредничество Франции предоставила Китаю крупный заем для первого взноса контрибуции Японии и дала гарантии в отношении следующих взносов.
Писатель Валентин Пикуль в своем историческом романе «Три возраста Окини-сан» писал по этому поводу: «Россия, кажется, здорово сглупила, гарантируя Китаю заем для оплаты контрибуций Японии. Тем самым мы, русские, обеспечили самураям мощный финансовый источник развития их флота». Разумеется, военного флота.
Однако значительные территориальные приобретения Японии в войне вызвали отрицательную реакцию ряда европейских держав, считавших, что серьезное изменение баланса сил на Дальнем Востоке затрагивает их государственные интересы. В апреле 1895 года Россия, Германия и Франция направили Токио союзную ноту, требуя отказа от пункта Симоносекского мирного договора, который предусматривал передачу ей Ляодунского полуострова.
Нота возымела свое действие. Статья об отказе Китая от Ляодунского полуострова была полностью исключена из Симоносекского договора. Это, в первую очередь, устраивало Россию. За такое «великодушие» Токио дополнительно получил военное вознаграждение в сумме почти 5 миллионов английских фунтов стерлингов.
Такой пересмотр итогов победной для Страны восходящего солнца войны с Китайской империей вызвал среди японской общественности, особенно ее милитаристских кругов, то есть самурайства, крайнее возбуждение. Современники отмечали, что давление, оказанное европейскими державами, «не пришлось по нраву гордой и тщеславной японской нации, упоенной недавними победами, и стремления ее, задержанные на время, остались на будущие времена ее политическим идеалом».
Понятно, что главное негодование японцев сейчас же обрушилось на соседнюю Россию, как на ту европейскую державу, которой, по общему мнению, принадлежала вся инициатива коллективного протеста Санкт-Петербурга, Берлина и Парижа. Японцы считали, что именно Российская империя стояла во главе дипломатического похода против Токио. Россия становится врагом № 1 для Страны восходящего солнца.
С 1895 года антироссийское настроение в японском обществе стало сильно возрастать, что нашло широкий отклик на страницах газет, вещавших о желательности войны с Россией. В мае того же года сторонники этого «общественного мнения» провели в Токио съезд своих представителей с участием официальных правительственных лиц. На съезде было единодушно одобрено обращение к микадо с требованием, чтобы России была объявлена война.
Присутствовавшие на этом представительном собрании офицеры императорской армии и флота торжественно поклялись на мечах могилами своих предков-самураев отомстить России за ее вмешательство в «японо-китайскую распрю». Императорское правительство умело воспользовалось таким антироссийским движением в стране и, начав подготовку к будущей войне против своего северного соседа – России, успело к 1904 году сделать ее делом всенародным. Этот факт большинство историков, пишущих о Русско-японской войне, по разным причинам стараются не признавать.
После Японо-китайской войны внешнеполитические события на Дальнем Востоке стали развиваться только в одном направлении – в постоянно усиливающимся противостоянии России и Японии, двух быстро развивающихся империй. Эти политические, экономические и дипломатические противоборства за десять неполных лет привели к большому вооруженному столкновению между ними – Русско-японской войне 1904–1905 годов. Основной причиной ее стал острый геополитический конфликт на Тихом океане между двумя государствами.
В 1895 году в Японии принимается программа ускоренного развития вооруженных сил государства. В 1897–1899 годах расходы на строительство военного флота достигли действительно астрономической величины – трети государственного бюджета. Правительство империи намеревалось в течение всего нескольких лет утроить численность сухопутных войск и вчетверо увеличить тоннаж военно-морского флота. Обе эти программные задачи Страна восходящего солнца успешно решила до начала войны с Россией.
Россия тем временем начала строительство Китайской Восточной железной дороги (КВЖД) и в начале 1896 года заключила с Китайской империей оборонительный союз против Японии, которому не суждено было реализоваться. Первая статья договора гласила:
«Всякое нападение Японии как на русскую территорию в Восточной Азии, так и на территорию Китая или Кореи будет рассматриваться как повод к немедленному применению настоящего договора».
Регулярное движение по КВЖД открылось 13 июля 1903 года. Административно-техническим центром железнодорожной магистрали, связавший Забайкалье с Владивостоком, стал город Мукден, который имел русские кварталы.
Одновременно Россия разрешила проблему незамерзающей военно-морской базы, что было настоятельной необходимостью в военном противостоянии с Японией. В декабре 1897 года русская эскадра вошла в Порт-Артур, а в марте следующего года с Китаем был подписан договор об условиях аренды на 25 лет южной части Ляодунского полуострова (так называемой Квантунской области) с портами и прилегающими островами. Порт-Артур превращался в главную военную базу русской Тихоокеанской эскадры, а соседний порт Дальний объявлялся открытым коммерческим портом.
Первые русские воинские части на Квантуне появились с прибытием из Владивостока парохода «Саратов». На берег сошли две сотни забайкальских казаков, дивизион полевой артиллерии и команда крепостной артиллерии.
Приобретение Квантуна с Порт-Артуром и портом Дальний российская общественность встретила с известной долей одобрения и понимания. Участник Русско-японской войны контр-адмирал Д.В. Никитин писал:
«Наше правительство предприняло в 1898 году очень смелый, но вполне правильный и своевременный шаг: оно заняло военной силой Квантунский полуостров, получив на это согласие Китая. Оно ясно сознавало, что путь владения Владивостоком лежит через Порт-Артур. Оставалось только по мере усиления Японии своей военной мощи соответственно усиливать сухопутную и морскую оборону вновь занятй области.
Самые крупные расходы, которые приходилось бы при этом нести, несомненно, явились бы каплей в море по сравнению с тем, что стоило бы оборонять рядом крепостей грандиозной длины границу вдоль реки Амур. Нечего говорить и о том, что они представлялись бы прямо ничтожными, если учесть тот моральный и материальный ущерб, какой понесла Россия в результате неудачной войны.
Но тут выступила на сцену так называемая российская общественность. Совершенно не разбираясь в стратегической обстановке на Дальнем Востоке, наши тогдашние газеты зашумели о безумной авантюре. В обществе стали говорить: «Швыряются миллионами, чтобы великим князьям можно было наживиться на лесных концессиях на Ялу». Давление на правительство было поведено такое организованное и всестороннее, что по настоянию Витте средства на постройку Порт-Артурской крепости были значительно урезаны».
На Японских островах занятие Квантунского полуострова русскими вызвало очередной взрыв народного возмущения. «Занятие вами Порт-Артура проложило глубокую борозду между Россией и Японией, – говорил японский посланник в Лондоне виконт Хаяши российскому посланнику. – Это занятие породило в японцах и несомненную жажду мщения».
