Матильда Кшесинская. Русская Мата Хари

скачать книгу бесплатно

Вот как обстояло дело в 1900–1910 годах: «Вся императорская фамилия, начиная с государя, охотно посещала императорские театры, а в театры частные за очень редкими исключениями совсем не ездили. Государь и обе императрицы посещали почти одинаково оперу и балет, а также французский театр и несколько менее Александринский театр. То же самое можно сказать и о великом князе Владимире Александровиче, и о Марии Павловне, и о Павле Александровиче. Алексей Александрович чаще всего посещал французский театр и Александринский, менее – балет и оперу. Великие князья Сергей Михайлович, Борис и Андрей Владимировичи особенно любили балет, а Борис Владимирович еще и французский театр, так же, как и Кирилл Владимирович. Константин Константинович больше ездил в Александринский театр и в оперу, гораздо меньше в балет и французский театр. Николай Николаевич вообще редко ездил в театр и предпочитал Александринский, а в оперу ездил весьма редко. Принц Ольденбургский и его жена почти никогда в театр не ездили. Царские ложи, которых во всех театрах, за исключением Михайловского и Александринского, было по три, распределялись так: прилегающие к сцене боковые посещались особами императорской фамилии; среднюю же царскую занимали лица свиты государя, императриц и великих княгинь и прочие придворные чины.

Каждый антракт директору полагалось приходить в царскую ложу, чтобы получить разрешение на начало следующего акта. При этом государь иногда делал свои замечания по поводу постановки и исполнения пьесы, оперы или балета. Во время антрактов, когда все великие князья собирались в царской ложе пить чай, царило обыкновенно большое оживление. Все держали себя очень просто и совершенно не стеснялись присутствием государя. Многие даже сидели, когда он стоял. Многие курили, так что часто великие княгини жаловались на курильщиков и махали веерами и платками, чтобы разогнать дым. Царские фойе были комнаты небольшие, особенно при царских нижних ложах, потолок был низок, и воздуху было мало, когда там собиралось много народу. Особенно не переносила жары и дымного воздуха молодая императрица. Мария Федоровна же брала курильщиков под свою защиту, ибо сама после смерти Александра III стала много курить».

Итак, роман Кшесинской с домом Романовых был не случайностью, а скорее закономерностью. Принцу положено было явиться, интрига была лишь в его имени.

Кстати, пора уточнить, кто носил титул великого князя. По законам Российской империи титул великого князя автоматически присваивался при рождении сына и внука императора, а дочери императора получали титул великой княжны. Если великий князь вступал в брак с представительницей царственного рода, то его супруга получала титул великой княгини. Если же великий князь вступал в неравноправный (морганатический) брак, то император был волен дать какой-нибудь выдуманный титул, например княгиня Палей, княгиня Юрьевская и т. д., либо вообще не признать этот брак.

Все же правнуки императора по мужской линии и внуки по женской линии получали титул князей и княжон императорской крови, но никогда не могли стать великими князьями и княжнами. Так что многочисленная компания великих князей и княгинь, обитающая ныне за границей, не что иное, как дети лейтенанта Шмидта. Кстати, если верить Ильфу и Петрову, у бедного лейтенанта были и дочки – «глупые, немолодые и некрасивые».

Великие князья и княжны получали содержание от государства. Максимальная сумма была в 70-х годах XIX века – 200 тысяч рублей серебром в год. В некоторых изданиях приводятся и большие цифры – 280 тысяч рублей и т. д. Но это или ошибка, или содержание указано в рублях ассигнациями, реальная стоимость которых была в полтора раза меньше, чем серебром.

К началу ХХ века численность великих князей и княжон стремилась к двум десяткам и финансовое содержание их было урезано. Но, в любом случае, суммы им выплачивались немалые.

Правда, на эти деньги членам царствующего дома приходилось содержать свои дворцы, имения, яхты, собственные железнодорожные салон-вагоны и прочая и прочая. И, разумеется, тратились огромные средства на представительские расходы. Другой вопрос, что сами великие князья правдами, а большей частью неправдами пытались выудить из казны деньги на свои дворцы и яхты.

Наконец, за расходом денег любым великим князем бдительно следила его родня – родители, особенно матери, братья, сестры и др. В случае больших трат на «нецелевые нужды», в том числе на метресс, родители устраивали шалуну хорошую взбучку, а остальная родня бежала жаловаться императору. Так что очень больших сумм свободных денег у великих князей попросту не было.

Главное же – наследники Павла I были патологически скупы. Это в XVIII веке в государеву спальню офицер мог войти бедным, а то и просто нищим, а выйти оттуда богатейшим человеком России. В XIX веке время Разумовских, Орловых, Потемкиных и Зубовых кануло в Лету. У Александра I и Николая I было много десятков интрижек, но их дамы получали крохи: 100-500 рублей, а то и вообще ничего.

Александр III жил крайне скромно. В своей единственной северной резиденции – Гатчинском дворце – он занимал лишь несколько небольших комнат в правом крыле. Царь неоднократно приказывал зашивать свои старые штаны и т. д. Подобной скупостью отличались Николай II и его супруга Александра Федоровна. В 20 лет, беседуя с древней бабулей «из бывших», я был удивлен, услышав: «…когда я в 1930 году посетила императорскую спальню в Александровском дворце, мне показалось, что я попала в комнату “горняшки”».

Конечно, не все так просто. И Александр III, и его сын тратили огромные деньги на строительство новых дворцов, содержание двенадцати императорских яхт, наиболее крупные из которых – «Ливадия» и «Штандарт» – равнялись по водоизмещению крейсеру, но стоили гораздо дороже. Но, повторяю, в личной жизни они были крохоборы. Так, к примеру, царь лишь один раз дал Распутину 10 рублей, но старец брезгливо отказался и до конца своих дней не получил больше ни копейки от венценосной четы.

О жадности Романовых свидетельствует и одна весьма любопытная история, которую я хочу начать с конца. Дождливым февральским днем 1918 года по ташкентским улицам двигалась большая похоронная процессия. За гробом шел отряд красногвардейцев, кумачовые знамена были увиты черными лентами. Оркестр выводил: «Вы жертвою пали…» На тротуарах толпились тысячи горожан, и никто не спрашивал – «кого хоронят». Все знали: Ташкент прощается со своим князем – великим князем Николаем Константиновичем, внуком Николая I. Разумеется, большевики отдавали почести не великому князю, а старейшему в России узнику самодержавия. Николай Константинович сидел при Александре Освободителе, при Александре Миротворце, при Николае Кровавом, и лишь министр юстиции А.Ф. Керенский освободил его из бессрочной ссылки. Великий князь провел в тюрьмах и ссылках 43 (!) года, а декабристы – всего 31 год. Когда в тюрьмы стали поступать первые народовольцы, великий князь «мотал» уже 6-й год.

А началось все традиционно – с романа с американской актрисой Фанни Лир. Подобные увлечения, как уже говорилось, были нормой дома Романовых. Но Николай оказался натурой увлекающейся и посмел посягнуть на фамильные драгоценности Константиновичей. В результате и Николай, и Фанни были арестованы жандармами. За Фанни, как за гражданку США, вступился американский посол. Но шефу жандармов графу Шувалову все было нипочем, тогда к канцлеру Горчакову обратился с нотой дуайен (старейшина дипломатического корпуса). Фанни пришлось освободить и даже извиниться, а вот Николай был лишен титула и всех прав и отправлен в места не столь отдаленные.