скачать книгу бесплатно
Прерыванием торговли Византии с Русью воспользовались итальянские купцы. И уже в 1247 г. путешественник и посол Плано Карпини находит в Киеве трех венецианских и двух генуэзских купцов.
Князья Рюриковичи не признавали ни Латинской империи, ни «латинских патриархов». Русские считали законным властителем Царьграда императора Никейской империи (основанной в Малой Азии). Русские же митрополиты продолжали подчиняться константинопольскому патриарху, жившему в Никее.
После разгрома Константинополя Черное море становится «итальянским озером». Десятки итальянских колоний располагались огромной дугой по черноморскому побережью бывшего СССР от Измаила до Батума. Наиболее крупные из них находились в Крыму.
В начале XIV века генуэзцы захватили Херсон (Херсонес). В 1333 г. туда был назначен епископом доминиканский монах Рикадус.
В современной Балаклаве греки поселились еще в VII веке до н. э. Тогда ее называли Сюмболок-Лимена – «Гавань предзнаменования». Город был захвачен генуэзцами в 1343–1344 гг. и назван Чембало. Как и в других местах, генуэзцы для начала построили крепость с деревянными стенами на земляных валах. Не позднее 1357 г. началось строительство каменной крепости, о чем говорит строительная закладная плита генуэзского консула Чембало Симоне дель Орто.
Цитадель на вершине горы была посвящена святому Николаю. Там находились консульский замок, здание городского совета, небольшая церковь, помещения для охраны, прислуги и прочих наемных работников. Более просторная нижняя часть крепости носила имя святого Георгия.
Город Сугдея (Судак) был основан греками в VII веке до н. э. После 1261 г. византийский порт Сугдея переходит к венецианцам. Любопытно, что родственники венецианского торговца и путешественника Марко Поло имели в этом городе недвижимость. В июле 1365 г. Сугдею захватили генуэзцы и владели ей 110 лет.
В конце XIII – начале XIV века колонией генуэзцев стали города Крыма Чодан-Куле, Луста и Гурзуф.
Наиболее же крупным центром генуэзской торговли была Каффа (Феодосия). С 1281 г. упоминается о генуэзском консуле Каффы. Первоначально город был окружен валом и деревянным частоколом.
В 1299 г. хан Ногай разорил город, но уже через несколько месяцев жизнь в Каффе возобновилась.
В 1307 г. войска золотоордынского хана Тохты осадили генуэзский город Каффу. Любопытно, что все требования татар к генуэзцам были экономическими. Итальянцы тоже показали характер и эвакуировали население города на кораблях. Татары с горя разгромили город. Только в 1313 г. генуэзцы получили разрешение от нового сарайского хана Узбека на восстановление Каффы. Город продолжал обладать статусом торговой фактории, обязанной платить не поземельную подать, а исключительно коммеркий. Так называлась торговая пошлина в ханскую казну в размере 3–5 % от стоимости ввозимого и вывозимого товара.
В 1322 г. Каффа получила civitas – официальный статус города в акте папы римского Иоанна XXII. Любопытен и состав городского населения Каффы на 1380 г.: генуэзцев – 42,7 %, армян – 32,3 %, греков – 19,5 % и мусульман, включая татар, – 4,5 %. Официальными языками города были латинский, греческий и татарский. Но на бытовом уровне население общалось на жаргоне «lingua franca», который с должной натяжкой можно считать диалектом латыни.
С 1276 г. в Каффе чеканилась серебряная монета. На одной ее стороне изображался символ Генуи и надпись на латинском языке, а на другой стороне стояли имя правящего золотоордынского хана и его тамга.
С 1320 по 1340 г. в Каффе строится внушительная каменная цитадель. К этому времени в Каффе известно двенадцать церквей. Кафедральным храмом служил величественный собор Святой Агнессы. Во второй половине XIV – первой половине XV века в городе оформилась светская высшая школа. В ней преподавали, в частности, генуэзцы Альберто Альфиери, Винченцо Мерлали и другие.
Тут я немного забегу вперед и упомяну о татарах. Первый набег на Тавриду (Крым) татары совершили в 1223 г., во время похода темника Субэдэя против половцев. Тогда дело ограничилось разграблением Судака (Сугдеи).
При Батые татары произвели еще несколько набегов – в 1238-м, 1248-м и 1249 г. В конце концов татары подчинили себе Судак, обложили его данью и посадили туда наместника. А в Солхате (Старый Крым) во второй половине XIII века обосновалась татарская администрация, город же татары переименовали в Кырым. В XIV веке название города Кырым перешло постепенно на весь полуостров Таврида. С конца XIII века происходит исламизация татарского населения Крыма.
Поначалу татарское влияние ограничивалось лишь Восточным Крымом, причем зависимость от татар не шла дальше выплаты дани, поскольку татары-кочевники еще были не в состоянии экономически господствовать в жизни края.
На юге полуострова по-прежнему существуют венецианские и генуэзские города-колонии.
Между итальянцами и татарами неоднократно возникали конфликты, причем в большинстве случаев улусские эмиры терпели поражение. С одной стороны, прибрежные города-крепости были хорошо укреплены и могли получать подкрепление с моря, а с другой стороны, торговля с итальянцами приносила эмирам неплохие барыши, так зачем же резать курицу, несущую золотые яйца.
На Южном берегу Крыма татары впервые появились в 1299 г., когда орда хана Ногая[11 - Ногай считал себя ханом, хотя он и не был потомком Чингисхана.] разрушила Херсонес. В начале XIV века татары постепенно начинают оседать в Крыму. В это время в восточном (около Судака) и юго-западном районах Крыма появляются первые феодальные поместья полуоседлой татарской знати – беев и мурз. И только в конце XVI века, а особенно в XVII–XVIII веках, переход к оседлому земледелию у татар принял массовый характер. Процесс этот шел повсеместно как в Восточном, так и в Западном Крыму. В районе Бахчисарая еще на рубеже XIII–XIV веков возник татарский бейлик (вотчинное землевладение) бея из рода Яшлавских. Бейлик этот представлял собой полузависимое княжество с центром в Кырк-ор (Чуфут-Кале).
В первой половине XV века Золотая Орда не только фактически, но и формально перестала быть единым государством, распавшись на отдельные ханства, где утвердились собственные династии. Среди отдельных ханств был и Крымский улус Золотой Орды.
Основатель династии Гиреев Хаджи-Девлет Гирей родился в 20-х годах XV века в литовском замке Троки, куда бежали его родственники в ходе ордынских усобиц.
Хаджи Гирей был не то сыном, не то внуком золотоордынского хана Таш-Тимура. Сам Таш-Тимур был прямым потомком Тукой-Тимура, тринадцатого сына хана Джучи и внука Чингисхана. Поэтому впоследствии Гиреи считали себя Чингизидами и претендовали на власть над всеми государствами, возникшими на развалинах Золотой Орды.
В Крыму Хаджи Гирей впервые появился в 1433 г. По мирному договору от 13 июля 1434 г. генуэзцы признали Хаджи Гирея крымским ханом. Однако через несколько месяцев ногайский хан Сейид-Ахмет выбил Гирея из Крыма. Гирей был вынужден бежать на «родину» в Литву. Там в 1443 г. он и был провозглашен крымским ханом. Затем при военной и финансовой поддержке великого литовского князя Казимира IV Гирей двинулся в Крым. Вновь став крымским ханом, Хаджи Гирей сделал своей столицей город Крым-Солхат. Но вскоре Сейид-Ахмет вновь изгнал Хаджи Гирея из Крыма. Окончательно Хаджи Гирей стал крымским ханом лишь в 1449 г.
В Крыму Хаджи Гирей основал новый город Бахчисарай («Дворец в садах»), ставший при его сыне Менгли Гирее новой столицей государства.
А между тем на другом краю Черного моря 29 мая 1453 г. турецкий султан Мехмед II взял Константинополь. Так окончательно пала Византия – наследница Римской империи. По приказу султана главный храм империи и всего православного мира – собор Святой Софии – был обращен в мечеть.
С момента своего восшествия на престол Мехмед II мечтал стать наследником Римской империи. Завоевание Константинополя материализовало его мечты. Как уверял Мехмеда греческий историк Георгий Трапезундский: «Никто не сомневается, что вы являетесь императором римлян. Тот, кто законно владеет столицей империи, тот и есть император, а Константинополь есть столица Римской империи». Мехмед II одновременно объявил себя Римским императором, наследником Августа и Константина, и падишахом, что по-персидски означает «тень бога на земле».
При Иване III Русь окончательно свергла ордынское иго. И теперь Москва сумела ответить на идеологический вызов турецких султанов. Ведь султаны вполне серьезно считали себя повелителями всех мусульман, в том числе и в Крыму, Казани, Астрахани и даже в Касимове, под боком у Москвы. Бороться с идеологической агрессией только с помощью пушек было довольно бесперспективно, поэтому русские начали ответное идеологическое наступление под лозунгом «Москва – Третий Рим».
В окончательном варианте этот тезис прозвучал в послании монаха псковского Елизарова монастыря Филофея в 1514 г. к великому князю Василию III. Следуя тезису о богоустановленном единстве всего христианского мира, Филофей доказывал, что первым мировым центром был Рим старый, за ним Рим новый – Константинополь, а в последнее время на их месте стал третий Рим – Москва. «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертого не бывать», – писал Филофей. Заметим, что Филофей знал, к кому обращаться. Мать Василия III София Палеолог была племянницей последнего византийского императора.
Итак, к концу XVI века две великие империи, Россия и Порта, еще не имея общей границы, стали великими антагонистами. Султан считал себя властелином миллионов русских подданных мусульман, а царь – защитником миллионов православных турецких подданных и владельцем константинопольской вотчины, которая по совместительству была султановой столицей.
В начале 70-х годов XV века Мехмед II начал готовить большой морской десант в Крым. Ну а повод для вторжения всегда найдется.
В 1466 г. при поддержке генуэзцев в Крымском ханстве к власти пришел Менгли-Гирей. Однако богатый татарский род Ширинов во главе с неким Эминеком решил захватить власть и свергнуть Менгли-Гирея. Эминек тайно отправил в Константинополь посла с предложением султану помочь свергнуть Менгли Гирея, а взамен обещал туркам все черноморские крепости.
31 мая 1475 г. у берегов Каффы появилась турецкая эскадра, а уже 2 июня турецкие бомбарды калибром 40–20 см начали обстрел города. В помощь туркам подошло многочисленное войско татарского бея Эминека.
Тем временем хан Менгли-Гирей с полутора тысячами своих сторонников находился за стенами Каффы. Штурм города продолжался пять дней, а 6 июня «какие-то люди» из армян Каффы, чтобы избежать разрушений и кровопролития, открыли ворота, что стало полной неожиданностью для защитников. Турки ворвались в город. Каффа была полностью разграблена. Часть «нелатинского» населения была продана в рабство, а их имущество конфисковано. Всех же оставшихся в живых христиан вместе с пожитками 12 июня посадили на турецкие корабли и отправили в Константинополь, где поселили в отдельном квартале.
По пути на одном из кораблей пленники взбунтовались, захватили судно и направились в Монкастро (Аккерман, сейчас Белгород-Днестровский). Но воевода города их не впустил, однако все имущество, находившееся на корабле, конфисковал.
В Константинополь был доставлен и неудачник Менгли-Гирей. Однако, продержав его три года в плену, Мехмед II отпустил его на престол в обмен на обязательство быть вассалом Оттоманской империи.
Теперь Каффа стала главным городом Кефе – турецкой провинции с одноименным названием. Новые хозяева стали называть город Кучук-Стамбул, то есть Маленький Стамбул.
Турецкие войска еще полгода приводили к повиновению феодоритские крепости Южной Таврики. Активное участие в обороне этих крепостей, и прежде всего неприступного Мангупа, принимали генуэзцы, бежавшие от турок. Так в течение еще нескольких десятилетий на территории Крымского ханства проживали несколько поколений генуэзских семей, например генуэзская ветвь фамилии Спинола. Они были вельможами при ханском дворе, но теперь за ними уже не стояло ничего, кроме теней славных предков.
После взятия Каффы турки приступили к осаде генуэзского города Сугдеи (Солдайи, Судака). О ходе обороны сохранились сведения, записанные посланником польского короля Мартином Борневским. По его словам, последние защитники Сугдеи во время турецкого штурма 1475 г. заперлись в одной из самых больших церквей города и продолжали сопротивление. Все они были перебиты, и тела их так и остались лежать внутри церкви непогребенными. Борневский лично видел это зловещее здание с замурованными окнами и дверьми и сторожа-турка, никого не пускавшего внутрь.
Находясь под властью турок, Судак (так стал называться город с этого времени) стал центром судебно-административного округа (кадылыка), входившего в состав провинции Кефе и простиравшегося по Южному берегу Крыма до Алушты включительно. Согласно турецкому дефтеру (налоговой переписи населения начала XVI века), в городе проживало всего 309 греческих, 35 армянских, 32 мусульманские и две иудейские семьи. Для защиты города турки оставили гарнизон только из десяти солдат и начальника, который в 1542 г. имел собственный дом не в Судаке, а в Каффе.
В начале июня 1475 г. турецкая эскадра вошла в Азовское море и высадила десант в районе венецианской колонии Тана (Азов). Существует предание, что во время осады крепости Дон вышел из берегов и затопил окопы с турками. Тогда командующий Гедик Ажмед-паша воскликнул: «О, благословенная река Азак»[12 - Азак – от турецкого «разлившаяся, вышедшая из берегов».]. Он сотворил молитву, и волею Аллаха крепость была взята. С тех пор ее стали называть Азак.
Теперь Азак, благодаря своему географическому положению, стал северными воротами Османской империи, открывая доступ на ее территорию купцам, послам и паломникам.
Таким образом, степной Крым и земли вокруг Азовского моря были владениями крымского хана – вассала Порты. Южный Крым, зона пролива Керчь – Тамань, прибрежная полоса с центром в Каффе и Азак прямо вошли в состав Османской империи. На этой территории была образована новая провинция с центром в Каффе. В нее вошли Каффа, Азак, Сугодаг, Инкерман, Балаклава, Мангуп, Керчь, Тамань. Азак стал центром Азовского санджака – военно-административной единицы, во главе которой стоял санджакбей. Будучи формально подчиненным Каффе, азакский санджакбей был фактически самостоятелен и напрямую подчинялся Константинополю.
В конце 1475 г. турецкий флот захватил генуэзскую колонию Мапа (Анапа) и ряд других колоний.
Так Черное море из итальянского озера превратилось в турецкое. Разница заключалась в том, что господство турок было куда жестче. Так, вассальные отношения Крымского ханства и Константинополя основывались не только на грамоте Менгли-Гирея. Во-первых, Мехмед II и его преемники позаботились о том, чтобы в Константинополе и окрестностях постоянно находились несколько членов семейства Гиреев. Таким образом султан в любой момент мог подыскать замену строптивому хану. Султану обычно было достаточно через одного из своих знатных придворных послать избранному быть новым ханом Гирею шубу, саблю и соболью шапку, усыпанную драгоценными камнями, с собственноручно подписанным приказом, который зачитывался перед Диваном. А прежний хан должен был безропотно отречься от престола. Если же хан сопротивлялся, то гарнизон, стоявший в Каффе, и турецкий флот быстро приводили его к повиновению.
За время существования Крымского ханства на престоле побывало 44 хана, но правили они 56 раз, то есть одного и того же хана султан то смещал «с должности», то вновь возводил. Так, Менгли-Гирей II и Каплан-Гирей побывали на престоле дважды, а Эльхадж Селим-Гирей – аж четырежды!
Территория бывшего княжества Феодоро и Южный берег Крыма от Кефе до развалин Херсонеса стали османским санджаком, состоявшим из Мангупского, Судакского, Кефейского и Еникальского кадылыков, и вошли в состав Османской империи. Сохранившиеся христиане Крыма были обложены большими налогами и повинностями.
О состоянии турецких крепостей хорошо написано в книге Эвлии Челеби, путешествовавшего в Северном Причерноморье в 60-х годах XVII века.
Так, в 1651 г. Челеби посетил крепость Очаков, контролировавшую Днепро-Бугский лиман. Замечу, что первоначально на месте Очакова великий князь литовский Витовт построил небольшую крепость Дашев, а в 1492 г. хан Менгли-Гирей I на месте Дашева заложил крепость Кара-Кермен, и, наконец, в 1526 г. турки построили мощную каменную крепость Очи-Кале, которую русские назвали Очаков. Замечу, что Челеби называл ее Ози по турецкому названию реки Днепр.
Самым крупным турецким городом в Крыму, да и на всем Северном Причерноморье был Кефе (Каффа, современная Феодосия). Кефе была столицей крымского бейлербея, там же находился османский монетный двор.
Челеби лично измерил длину стен крепости Кефе – оказалось 8 тысяч шагов. «Сторона, выходящая на сушу – это два слоя стен, один за другим – мощная твердыня, подобная валу Искендера. Внутренний слой крепости – стена в пятьдесят аршинов в высоту и в пять аршинов в толщину. Стена, что перед ней – в тридцать аршинов высотой и в семь аршинов в толщину… На этой двухслойной стене крепости, выходящей на сушу, имеется всего сто семнадцать разнообразных башен и укреплений»[13 - Челеби Э. Книга путешествия. Крым и сопредельные области. Симферополь: ДОЛЯ, 2008. С. 178–179.].
Внутри крепости находилась Франкская цитадель, то есть модернизированный замок генуэзцев. Гарнизон Кефе составлял около 2 тысяч человек. Точную цифру Челеби не называет, но там было около сотни – двух пушкарей, 300 янычар, 50 вооруженных таможенников и т. д.
Начальник порта (капудан) имел 200 матросов и 5 гребных фрегатов, постоянно готовых к выходу в море.
Еще одной крупной турецкой крепостью была Керчь (по-татарски Керш), построенная по приказу султана Баязида II на месте генуэзской колонии. Каменная крепость Керчь имела 50 башен, на которых устанавливались орудия, включая тяжелые пушки шахане. Внутри крепости находилась каменная цитадель.
Кроме того, на побережье Крыма имелось несколько малых турецких крепостей. Так, в генуэзской крепости Балаклава помещался небольшой гарнизон из 180 стражников. Функционировал большой маяк с десятью факелами.
В Крыму по указу султана Сулеймана турки построили крепость и порт Гезлев (современная Евпатория). Крепость имела форму пятиугольника с мощными каменными стенами и 24 квадратными башнями.
На конце Арабатской косы турки построили огромную башню, гарнизон которой составлял 150 секбанов (янычар), большей частью греков по национальности.
В начале XV века турки взяли под контроль Перекопский перешеек – единственный сухопутный путь в Крым. По приказу Сулеймана в 1540 г. хан Сагиб-Гирей построил на Перекопе крепость Ор (Ор-Колу, Орта). Ее возводили татары и русские рабы. Крепость имела мощные каменные стены высотой 23 аршина (16,5 м) и 20 квадратных башен. Гарнизон крепости составлял 500 секбанов (янычар) с мушкетами и 500 татар, вооруженных холодным оружием, а также нескольких десятков турецких артиллеристов.
Весь перешеек от Сиваша до Каламитского залива (7 верст) был перекопан большим рвом глубиной 12–15 саженей (25–32 м). На расстоянии пушечного выстрела у рва были поставлены 7 каменных башен, на которых стояло по 5 турецких пушек типа шахи зарзабин[14 - Тяжелые полевые пушки, ближе всего к ним подходят русские орудия большой пропорции конца XVIII – начала XIX века.]. В мирное время в каждой башне состояло помимо артиллерийской прислуги по 500 секбанов. Замечу, что все секбаны в башнях и Оре были греки по национальности.
Как видим, при Сулеймане вся торговля и дипломатические связи Крымского ханства контролировались турецкими гарнизонами в портах полуострова и на Перекопе.
Несколько крепостей турки построили и на Кавказском побережье. Так, уже в конце XV века была построена крепость Анапа, в конце XVI века – крепость Сухум. В том же XVI веке турки на месте древней крепости в Батуме построили крепость Гония с гарнизоном в 500 янычар.
Возникает естественный вопрос, считали ли султаны достаточной мерой полный контроль над всем побережьем Черного моря или намеревались продолжить экспансию на север и восток от него? Уже Мехмед II в 1476 г. попытался объединить Большую Орду и Крымское ханство в общий улус. Как уже говорилось, хан Менгли-Гирей был увезен в Константинополь, а с согласия османов на крымский престол сел Джанибек-Гирей, племянник Ахмата, хана Большой Орды.
Однако ни Джанибек, ни Ахмат не пожелали становиться вассалами Константинополя. Тогда по наущению турок крымские беи свергли Джанибека, и турки, как мы уже знаем, привезли в Крым Менгли-Гирея.
В январе 1481 г. хан Ахмат был убит сибирским ханом Ибаком. После этого Большая Орда распалась на отдельные улусы, наиболее крупные из которых принадлежали сыновьям Ахмада – Шайх-Ахмаду и Муртаде.
В 1502 г. Менгли-Гирей захватил Сарай Берке на Волге и перебил его жителей. Правивший в Сарае Шайх-Ахмад бежал в степь. Большая Орда навсегда прекратила свое существование.
Летом 1509 г. Менгли-Гирей с большим войском совершает поход на Нижнюю Волгу. Однако взять Астрахань (Хаджи-Тархан) крымцам не удалось.
Сын Менгли-Гирея Мухаммед-Гирей I решил собрать все разрозненные части бывшей Золотой Орды, а также улуса Джучи[15 - Термин «Золотая Орда» придуман московскими дьяками через несколько десятилетий после ее окончательной гибели.]. Речь идет о Казанском и Астраханском ханствах и ордах ногаев. И действительно, в 1523 г. войска Мухаммеда Гирея I овладели Астраханью, но были вынуждены вскоре покинуть город из-за блокады его ногаями. На обратном пути крымцы понесли большие потери.
Мало того, Гиреи решили посадить свою родню на казанский престол. Причем речь шла не об отправке одного кандидата на престол, а о подчинении Казани Крыму и, соответственно, Константинополю. Процесс этот был крайне сложный, и желающих узнать подробности я отсылаю к своей книге «Русь и Орда» (Москва: Вече, 2004).
Над Московским государством нависла страшная угроза. Василий III, а позже Иван IV пытались нейтрализовать Казань, сделав ее полунезависимым вассалом наподобие Касимовского ханства и посадить туда хана из Касимовской династии. Однако крымская партия возобладала в Казани. Реакция Ивана IV не заставила себя ждать – в 1552 г. русское войско штурмом овладело Казанью, устроив там страшный погром.
В 1556 г. русские воеводы заняли Астрахань. Первоначально в Константинополе не придали особого значения присоединению Астрахани к Москве. У султана Сулеймана I хватало забот и в других частях своей обширной империи, и он понадеялся, что крымские татары и ногайцы вытеснят русских из низовий Волги. Лишь в сентябре 1563 г. султан Сулейман I послал гауша (чиновника высокого ранга) к крымскому хану с приказом готовиться в 1564 г. к походу на Астрахань. Намерение султана очень напугало… хана Девлет-Гирея. Крымские ханы меньше всего хотели военного присутствия Турции на Дону и Волге, что неизбежно сделало бы их из полунезависимых правителей бесправными подданными султана. Занятие же отдаленной Астрахани русскими не представляло, по мнению Гиреев, непосредственной угрозы Крыму. Кстати, в этом они были недалеки от истины. Действительно, Астрахань никогда не использовалась русскими в качестве базы для похода в Крым.
В Константинополь из Крыма полетели отписки: этим летом к Астрахани идти нельзя, потому что безводных мест много, а зимой к Астрахани идти – турки стужи не поднимут, к тому же в Крыму голод большой, запасами подняться нельзя.
На следующий год Девлет-Гирей постарался вовсе отклонить султана от похода на Астрахань. «У меня, – писал он, – верная весть, что московский государь послал в Астрахань 60 000 войска; если Астрахани не возьмем, то бесчестие будет тебе, а не мне; а захочешь с московским воевать, то вели своим людям идти вместе со мною на московские украйны: если которых городов и не возьмем, то по крайней мере землю повоюем и досаду учиним».
Параллельно Девлет-Гирей бомбардировал посланиями царя Ивана, в которых он подробно рассказывал о намерениях султана, и усиленно шантажировал царя. Хан предлагал отдать ему Казань и Астрахань, мотивируя тем, что иначе их заберут турки. Вряд ли хан всерьез надеялся получить их, во всяком случае с царя можно было содрать огромные поминки (то есть единовременную дань). О Казани и Астрахани царь Иван резонно ответил: «Когда то ведется, чтоб, взявши города, опять отдавать их».
Весной 1569 г., уже при Селиме II, в Каффу морем прибыло 17-тысячное турецкое войско. Султан отдал приказ кафинскому паше Касиму возглавить войско, идти к Переволоке, каналом соединить Дон с Волгой, а затем взять Астрахань. Вместе с турками в поход двинулся и хан Девлет-Гирей с 50 тысячами всадников. Турецкие суда, везшие тяжелые пушки, плыли по Дону от Азова до Переволоки.
В первой половине августа турки достигли Переволоки и начали рыть канал. Естественно, прорыть его за 2–3 месяца было нереально. В конце концов паша Касим отдал приказ тащить суда волоком. При этом Девлет-Гирей и его татары вели пораженческую пропаганду среди турок, стращали их суровой зимой и бескормицей, что, в общем-то, было вполне справедливо. Но тут турок выручили астраханские татары, пригнавшие по Волге необходимое число гребных судов. Используя их, Касим в первой половине сентября подошел к Астрахани, но штурмовать ее не решился. Вместо этого он остановился ниже Астрахани, на старом городище, решив там построить крепость и зимовать.
Но 50-тысячная татарская орда не могла зимовать в Астрахани. Крымские татары никогда не вели длительных осад. Поэтому Касим был вынужден отпустить татар на зимовку в Крым. Но тут взбунтовались янычары.
Семен Мальцев, отправленный из Москвы послом к ногайцам и захваченный турками у Азова, писал: «Пришли турки на пашу с великою бранью, кричали: нам зимовать здесь нельзя, помереть нам с голоду, государь наш всякий запас дал нам на три года. А ты нам из Азова велел взять только на сорок дней корму, астраханским же людям нас прокормить нельзя; янычары все отказали: все с царем крымским прочь идем».
Одновременно из Астрахани русские через пленного подбросили Касиму дезинформацию. Мол, вниз по Волге на помощь Астрахани идет князь Петр Серебряный с 30 тысячами судовой рати, а полем государь под Астрахань отпустил князя Ивана Бельского со 100 тысячами войска. К ним собираются примкнуть ногайцы, а персидский шах, давний враг султана, воспринял поход турок к Астрахани как попытку создания базы для операций против Персии и шлет к Астрахани свои войска.
Как видим, «деза» была весьма убедительна и правдоподобна. Нервы у Касима сдали, и 20 сентября турки зажгли свою деревянную крепость и побежали от Астрахани. В 60 верстах выше Астрахани Касиму встретился гонец от султана Селима II, который требовал, чтобы Касим зимовал под Астраханью, а весной туда прибудет сильное турецкое войско. Увы, остановить бегущее войско грамотой султана не удалось. Мало того, хитрый Девлет-Гирей повел турок в Азов не прежней дорогой, вверх по Волге, а там не через Переволоку на Дон и вниз по реке, а через пустынные степи, так называемой Кабардинской дорогой. Из-за отсутствия воды и пищи погибло много турок.
Итак, попытка османов распространить свое влияние на Среднюю и Нижнюю Волгу провалилась. Тем не менее в XVI–XVII веках безопасность Оттоманской империи с севера была гарантирована. В Крыму и причерноморских степях кочевали татарские орды, подвластные османам. Поначалу в Константинополе не задумывались, кого они выбрали себе в союзники. Замечу, в этом не разобрались ни советские, ни нынешние демократические историки. Первые из-за приверженности к историческому материализму, вторые – из толерантности.
Марксисты считали, что в Средние века существовало два класса – феодалы и крепостные крестьяне. Причем первые жили за счет непосильного труда вторых. Но Маркс утверждал это, имея в виду феодальные отношения в Западной Европе, а вот Ленин и К?, не мудрствуя лукаво, перенесли это положение на народы всего мира. Когда говорят «феодализм», «капитализм», «социализм» и т. п., автоматически подразумевается, что основной способ производства – феодальный, капиталистический или, соответственно, социалистический. В Крымском же ханстве феодальный способ производства имел место, но он не приносил и половины валового дохода ханства. Основным же способом производства был грабеж соседей. Такой способ производства не описан Марксом по той простой причине, что подобных государств в Западной Европе в XIII–XIX веках вообще не было.
Крымские татары совершали набеги на соседей практически ежегодно. Они никогда не осаждали крепостей и вообще не стремились к генеральным сражениям с основными силами противника. Их стратегическая и она же тактическая цель войны – награбить и благополучно увести награбленное. Регулярных войск крымские ханы практически не имели. Войско в поход собиралось из добровольцев. Как писал историк Д.И. Яворницкий: «Недостатков в таких охотниках между татарами никогда не было, что зависело главным образом от трех причин: бедности татар, отвращения их к тяжелому физическому труду и фанатической ненависти к христианам, на которых они смотрели, как на собак, достойных всяческого презрения и беспощадного истребления»[16 - Яворницкий Д.И. История запорожских казаков. Киев: Наукова думка, 1990. Т. I. С. 322.].
Историк Скальковский подсчитал, что общее число татар в XVIII веке в Крыму и ногайских степях составляло 560 тысяч человек обоего пола или 280 тысяч человек мужского пола. Историк Всеволод Коховский полагал, что крымских хан для больших походов в христианские земли поднимал почти треть всего мужского населения своей страны.
А в середине XVI века Девлет-Гирей вел с собой на Русь и по 120 тысяч человек. Таким образом, в разбоях участвовали не крымские феодалы, как утверждали советские историки, а собственно все без исключения мужское население Крыма. Это, кстати, подтверждают запорожские и донские казаки, нападавшие на Крым во время походов хана на Россию. В Крыму они видели очень мало мужчин, кроме, разумеется, десятков тысяч рабов, угнанных из России, Украины, Польши и других стран.
Между прочим, Маркс и Энгельс не стеснялись называть крымских татар разбойниками. Но вот наши отечественные марксисты так и не решились выговорить это слово ни при Ленине, ни при Сталине, ни при Хрущеве.
В результате набегов крымцев от Днестра до Волги, то есть около 1400 км, образовалась огромная буферная зона – Дикое поле. На севере в XVI веке оно простиралось до Киева и Тулы. Там, в огромных лесных массивах, плавнях Дона и Днепра, укрывалось немногочисленное мирное население. Никакой власти, естественно, не было.
Глава 3
Почему не состоялось воссоединение украинского народа с братским турецким народом
Как известно, в январе 1654 г. состоялась Переяславская рада, на которой гетман Богдан Хмельницкий присягнул на верность царю Алексею Михайловичу. Это событие царские и советские историки называли «воссоединением Украины с Россией». Однако после смерти Богдана 27 июня 1657 г. на Украине начались усобицы. Гетманы менялись чуть ли не ежегодно. Причем иногда параллельно правили три и более соперничавших гетманов.
После 1990 г. украинские националисты будут утверждать, что-де с 1657 по 1681 г. Украина была независимой, а все ее гетманы являлись патриотами, боровшимися за ее «незалежность».
Каждый гетман, полковник или старшина, который хоть какое-то время воевал против царских войск, сейчас объявляется официальным Киевом «украинским патриотом». Есть и иная точка зрения. Так, историк Сергей Родин дал им совсем иное определение – этнические мутанты: «Этнический мутант затрудняется в оценке своей национальной принадлежности, так как чувствует в своей душе борение противоположных, взаимоисключающих начал. Многие представители казачьей старшины эпохи Гетманщины как раз и представляют такой национально мутированный тип: русские по крови, они по своей психологии, социальному быту, культурным предпочтениям примыкали к полякам и ориентировались на шляхетско-кастовые ценности. Историческая судьба распорядилась так, что окончательно ассимилироваться в польский этнос им не было суждено, но и русскими они себя уже не чувствовали, хотя по инерции еще и называли»[17 - Родин С. Отрекаясь от русского имени. Украинская химера. М.: Крымский мост-9Д, Форум, 2006. С. 305.].
На самом деле никто из гетманов и старшин никогда не думал о независимости Украины, а лишь о личных выгодах, то есть карьере – стать полковником, а затем гетманом. Главным же был материальный стимул – захватить побольше местечек с мужиками, лесов, мельниц, пасек.
Вспомним, что после Люблинской унии 1569 г. за какие-то 50–60 лет польские паны с помощью иезуитов полностью соблазнили русское боярство и дворянство в Великом княжестве Литовском, то есть в Белой и Малой Руси. К 1648 г. практически все русское дворянство полонизировалось, то есть приняло католичество и перешло на польский язык. Ну а малороссийская старшина, происходившая на 95 % из холопов и казаков, в 40—60-х годах XVII века соблазнилась наполовину: у них сохранились малороссийский диалект русского языка и православная вера.
Но в быту старшина желала жить, как польские магнаты, то есть по своему произволу эксплуатировать мужиков и не иметь над собой никакой власти. Полковники мечтали быть незалежными от гетмана, а гетманы – от монарха. Поэтому гетманы поочередно присягали то московскому царю, то польскому королю.
Весной 1666 г. гетман Петро Дорошенко сообщил в Крым и в Константинополь, что Украина теперь в воле султана и хана. И вот из Константинополя пришел приказ новому крымскому хану Адиль-Гирею, сменившему Камиль-Мухаммед-Гирея весной 1666 г., чтобы тот с ордой шел войной на польского короля. В сентябре 1666 г. толпы татар под начальством нурадина Девлет-Гирея напали на Украину. Царевич остановился под Крыловым и оттуда разослал загоны за Днепр под Переяслав, Нежин и другие черкасские города и увел пленных около пяти тысяч.
Захватив эту добычу в Левобережье, Девлет-Гирей отошел на Умань, там два месяца кормил лошадей, потом соединился с казачьим войском и двинулся на короля. Под Межибожьем союзное войско встретилось с отрядами польских полковников Маховского и Красовского, насчитывавшими около двух тысяч гусар, рейтар, шляхты и драгун. Поляки были наголову разбиты, а Маховского в кандалах привезли в Крым.
После этой победы татары и казаки кинулись за добычей под Львов, Люблин и Каменец, «побрали в плен шляхты, жен и детей, подданных их и жидов до 100 000, а по рассказам польских пленников – 40 000. Татары брали пленных, но казаки этим не довольствовались: они вырезывали груди у женщин, били до смерти младенцев»[18 - Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М.: Издательство социально-экономической литературы, 1960. Кн. VI. С. 179.].
К этому времени и русские, и поляки поняли бесперспективность дальнейшей войны. Ну а в Москве был подписан мир. Согласно его условиям, Польша получала Витебск и Полоцк с уездами, Динабург, Лютин, Резицы, Мариенбург и всю Ливонию, а также всю Правобережную Украину. К России отходили воеводство Смоленское со всеми уездами и городами, повет Стародубский, воеводство Черниговское и вся Украина с путивльской стороны по Днепр.
Киев с окрестностью в одну милю до 5 апреля 1669 г. оставался у русских, а затем передавался полякам.
Южная граница России и Польши должна была идти по линии от Днепра (у Киева) на восток до южных границ Путивльского округа, то есть по линии Киев – Прилуки – Ромны – Недригайлов – Белополье и до стыка с нынешней границей России.
