скачать книгу бесплатно
– Что, реально всё так плохо? – вывел его из задумчивости голос приятеля, утомлённого затянувшимся молчанием. – Неужели ж ты не мог как-нибудь вывернуться, оправдаться? С твоим-то красноречием.
Влад искоса взглянул на него и с мрачной иронией произнёс:
– Очень трудно оправдаться перед девушкой, если она видит тебя в тот момент, когда твой член находится во рту у другой тёлки.
Денис лишь развёл руками. Возразить было нечего. Ситуация была предельно ясна и не требовала уточнений.
Разговор прервался. Оба вдруг почувствовали себя немного неловко и отвели взгляды друг от друга. Снова без особого интереса и внимания принялись оглядывать окрестности, думая каждый о своём и не спеша продолжать общение. Казалось, им нечего было больше сказать один другому и, наскучив как продолжительным безмолвием, так и обществом друг друга, они вот-вот попрощаются и разойдутся кто куда, каждый со своими мыслями и впечатлениями от состоявшейся недолгой, но по-своему любопытной и содержательной беседы. И, возможно, если бы они так и поступили, это в итоге было бы лучше для них обоих…
Однако этого не случилось. Исчерпанный и иссякший, как казалось, разговор спустя какое-то время возобновился. И на этот раз молчание прервал Денис. По-видимому, более чем откровенные и саморазоблачительные признания товарища, на которые далеко не всякий решился бы, и его подтолкнули к тому, чего он поначалу совершенно не собирался делать. А именно, к тому, чтобы поведать свою историю. Может быть, не такую эффектную и каверзную, как у Влада, но для него самого, переживавшего случившееся остро и болезненно, ничуть не менее тягостную и драматичную. Как и прежде, не глядя на друга, а устремив отрешённый, чуть затуманенный воспоминаниями взор вдаль, он глуховатым, прерывающимся голосом произнёс:
– Ну, у меня это… как бы… тоже тут пару дней назад… маленькая неприятность случилась… А может, и не маленькая…
Влад тут же перевёл на него блеснувший интересом взгляд.
– Неприятность? Какого рода? В универе что-то?
Денис мотнул головой.
– Да нет. Универ тут ни при чём.
– А что? С родаками опять ругнулся? – предположил Влад.
Но Денис снова отрицательно качнул головой.
– Нет, и с родаками не ругался… Всё куда серьёзнее…
И, сказав это, он понурился и уронил совершенно потухший взгляд в землю, видимо не в состоянии говорить.
Влад, любопытство которого было задето таким многообещающим вступлением, подождал немного, не продолжит ли напарник свои заглохшие в самом начале откровения. Но, видя, что тот, судя по всему, совсем скис и не намерен развивать затеянный им же самим разговор, тронул его за плечо и мягко, но настойчиво промолвил:
– Ну, ты не тупи, дружбан. Раз уж начал, продолжай. А то некрасиво как-то получается.
Денис поднял на него хмурый, полный неподдельной грусти взгляд. Владу показалось даже, что он уловил в глазах приятеля блеск слёз. Однако он был неумолим.
– Рассказывай, Дениска, рассказывай. Чего уж там. Я ничего не стал скрывать от тебя. Выложил всё начистоту. Как другу. Так что давай откровенность за откровенность.
Неизвестно, эти ли настояния товарища или какие-то внутренние причины побудили Дениса продолжить свои признания, но он сделал это. Взяв себя в руки, преодолевая волнение и лёгкую дрожь в голосе, но по-прежнему отводя взгляд куда-то вбок, будто стесняясь или просто не в силах смотреть в этот момент на собеседника, он вялым, расслабленным голосом заговорил:
– Короче, позвонила мне позавчера Светка и сказала… Сказала, в общем, что между нами всё… всё кончено… Что у неё есть другой… которого она любит… С которым, как выяснилось, она уже давно… А меня она давным-давно разлюбила и ничего общего больше со мной иметь не хочет… Да и любила ли вообще, вот вопрос? – спросил он вдруг сам себя и мучительно, точно от боли, сморщился, как будто поражённый этой неожиданно осенившей его мыслью.
Влад, по губам которого бродила неопределённая, не то сочувственная, не то чуть насмешливая, полуулыбка, выслушав друга, передёрнул плечами и присвистнул.
– Ай да Светик! Ну и стерва!.. Хотя я всегда подозревал… – добавил он вполголоса и криво усмехнулся.
Денис взметнул на него острый, испытующий взгляд.
– Почему стерва? Что ты подозревал?
Влад попытался отшутиться:
– Ой, да все они стервы! Я тут Америку не открыл. Что ты, сам этого не знаешь?
– Нет, нет, не заговаривай мне зубы, – стоял на своём Денис, не сводя с приятеля упрямого, пронизывающего взора. – Говори прямо: что ты знаешь о ней?
Влад поглядел на него серьёзно, без улыбки.
– Ты действительно хочешь это знать?
– Да, хочу. Говори!
– Ну, смотри, – и, чуть помолчав, Влад, в свою очередь глядя на друга в упор, медленно, убийственно холодным тоном произнёс: – Я в последнее время не раз видел её в городе с каким-то хреном. Да и не только я… И по их поведению сразу было видно, что у них отношения вполне определённого рода…
– Они ц-целовались? – глухим, надломленным голосом спросил Денис, едва шевеля посеревшими губами.
Влад хмыкнул.
– Ну, очевидно. Тут можно и самому догадаться.
– Где ты их видел? – немедленно последовал другой уточняющий вопрос.
Влад закатил глаза кверху, припоминая.
– Ну, в кафешке этой, что у фонтана… Потом в пиццерии… не помню, как она называется… которая возле Белой церкви… Вот тут недалеко, в сквере, они гуляли совсем недавно в обнимочку…
По мере того как он говорил, Денис бледнел всё сильнее, и Влад, заметив это, остановился, опасаясь, что приятелю станет сейчас плохо.
– Алё, кореш, с тобой всё в порядке? – встревоженно спросил он, беря Дениса за руку.
Однако тот отнял руку и протестующе помахал ею.
– Не-не, всё нормально. Это я так… от неожиданности… Тяжело последним узнавать то, что непосредственно тебя касается… И что, как выясняется, давно уже всем известно… Всем, кроме меня, – и он горько усмехнулся и поник головой.
Влад пожал плечами и философски заметил:
– Ну, что ж поделаешь. Такова, мать её, жизнь!
Денис глянул на него исподлобья и каким-то совсем уж замогильным голосом пробормотал:
– Жизнь, говоришь… А нахрена вообще такая жизнь?
Влад нахмурился и ободряюще похлопал товарища по плечу.
– Э-э, братан, ты не перебарщивай! Не перегибай палку. То, что тебя тёлка опрокинула, это, конечно, неприятно, признаю. Но это всё-таки не конец света… Это только конец Светы! – походя скаламбурил он, но, тут же осёкшись, продолжил свои увещания: – Невелика потеря. Переживёшь как-нибудь. Заведёшь себе другую. Ещё и получше, чем эта шлюшка, которая у тебя за спиной…
Денис при этих словах опять скривился и побледнел, и Влад немедленно смягчил тональность и с беспечной, беззаботной улыбкой, несколько, правда, наигранной, проговорил:
– В общем, не надо делать из этого трагедии. Из мухи слона. Свет клином на ней не сошёлся. Тёлок на наш век хватит. С лихвой!
– А для меня сошёлся… клином, – с усилием процедил сквозь зубы Денис, глядя невидящими, мутноватыми глазами в пространство. – И именно на ней… Я любил её, понимаешь ты это?.. И люблю…
– Ну и дурак! – не выдержав, воскликнул Влад. – Она откровенно игнорит тебя, просто плюёт на тебя, шляется в открытую с кем попало. А ты любишь её после всего этого!..
Постепенно разгорячаясь, он хотел продолжить в том же духе и высказать приятелю всё, что он думал о нём и его уже бывшей подружке. Но, взглянув на расстроенную, жалкую, несчастную физиономию Дениса, казалось, делавшего отчаянные усилия, чтобы не разрыдаться, удержался от дальнейших обличений и снова мягко потрепал друга по плечу.
– Ну, ладно, ладно. Не кисни. Всё не так уж страшно, если разобраться. Всё в этом мире поправимо, кроме смерти… Я вот тоже Оксанку, вероятнее всего, потерял. Однако ж духом не падаю. Не посыпаю голову пеплом. Хотя мне тоже несладко сейчас. Кошки скребут на душе…
Денис дёрнул плечом, стряхивая руку напарника, и хмуро поглядел на него.
– Ты, блин, сравнил! Хрен с пальцем… У нас совершенно разные ситуации. Оксанка и не думала тебя бросать. Она любила тебя, козла… Ты сам всё изгадил, испоганил. Ты во всём виноват! А у меня… – он не договорил и, будто не находя слов, лишь махнул рукой и опять понурился.
Влад, судя по его лицу, хотел было ответить на неожиданный выпад товарища не менее резко. Но удержался и, мгновение подумав, шевельнул бровью и согласно качнул головой.
– Ну что ж, пожалуй, ты прав. Я во всём виноват… Только от этого почему-то не легче…
Разговор оборвался. И, как казалось, уже окончательно. Они сказали один другому всё, что хотели, и, наверное, даже больше того. И теперь не знали, о чём им ещё говорить. Главное было произнесено. То, что волновало, тревожило, мучило, не давало им покоя более всего, о чём, несмотря на все старания, они не смогли умолчать, что почти помимо их воли вырвалось наружу. Они, хотя бы отчасти, выговорились, облегчили, насколько это было возможно, душу, пожаловавшись друг другу на свои личные неурядицы. А вот дальше словами было уже не помочь. Дальше всё могла расставить по своим местам только сама жизнь. И тут от них уже мало что зависело…
Впрочем, Влад, как вскоре выяснилось, так не думал. Обладая кипучей, неугомонной, предприимчивой натурой, находившейся в вечном, хотя и несколько бестолковом, движении и непрерывном поиске чего-то нового, необычного, неизведанного, он, в отличие от приятеля, не в состоянии был чересчур долго предаваться унынию, тоске и бесплодным сожалениям. Длительное подавленное состояние, хандра и депрессия были неведомы ему. Как только он замечал, что подобные настроения вольно или невольно овладевают им, он стряхивал их с себя как старую изношенную одежду и азартно, безоглядно, чаще всего бездумно устремлялся навстречу новым впечатлениям, новым ощущениям, новым людям, стремясь отвлечься, забыться, переменить обстановку, вдохнуть другого воздуха. Напоминая в какой-то мере пьяницу, который отвлекается и забывается с помощью алкоголя.
И вот, настроившись после недолгого перерыва на эту, гораздо более привычную для него волну активности и напора, он уже намного веселее, с блеском в глазах и улыбкой на устах, взглянул по сторонам и толкнул локтем напарника, как и прежде, поникшего, сокрушённого, углубившегося в себя и свои безотрадные мысли.
– Ладно, всё! Хватит хныкать и ныть! Эти сучки реально не стоят этого. В любой момент можно найти им замену. Стоит только захотеть!
Денис не отреагировал. Даже глаз не поднял на друга, будто не услышал его и не почувствовал его прикосновения.
Но Влад не унимался.
– Я, если хочешь знать, делаю это запросто. Как говорится, с пол оборота, – очевидно не заботясь о том, слушает его приятель или нет, тарахтел он, бросая зоркий, оценивающий взгляд на тёкшую мимо многоликую, разношёрстную толпу – бесконечную череду ежесекундно сменявших друг друга лиц, от которых в конце концов начинало рябить в глазах. – Подхожу к первой попавшейся… ну, естественно, понравившейся мне тёлке и начинаю говорить лишь бы что, совершенную дичь, набор слов. Первое, что в голову взбредёт. Главное, чтоб это более-менее гладко и складно звучало. Ну, а уж это я могу, сам знаешь!
Знал это Денис или нет, осталось неизвестным. Он по-прежнему был безучастен и отстранён от окружающего и, казалось, полностью погружён в себя. И бодрая трескотня приятеля, судя по всему, совершенно не занимала его.
Но тому, вероятно, уже и не требовалось его внимания. Всё более распаляясь, входя в раж и вдохновляясь своими замыслами, ни с того ни с сего овладевшими им, он всё энергичнее вертел головой туда-сюда, всё пристальнее вглядывался в фигуры и лица прохожих, выбирая среди них то, что было ему нужно, на что он затевал широкомасштабную охоту, и, хищно щурясь, продолжал разглагольствовать, озвучивая соображения, роившиеся в его взбудораженном уме:
– И ведь это действует! Реально действует! Я это не просто так, ради похвальбы, для красного словца говорю, а сужу по собственному опыту. Они развешивают уши после первых же слов и слушают весь этот бред, как околдованные. И на лицах у них всех… ну, почти всех… такое выражение, словно они всю жизнь ожидали, чтобы кто-нибудь подъехал к ним и наплёл всякой хрени с три короба. Тут главное, чтобы говорящий прилично выглядел и внушал доверие. А остальное, как грится, дело техники… Ну, а с техникой у меня, слава богу, всё в порядке. Как и со всем остальным, – не удержался он от очередной маленькой похвалы в свой адрес.
Взглянув при этом на друга, он обнаружил, что тот вышел наконец из своей совершенно поглотившей было его апатии и, видимо волей-неволей привлечённый неумолчной болтовнёй приятеля, смотрел на него если не с интересом, то хотя бы уже не так отрешённо и уныло, как только что.
Обретя какого-никакого слушателя, Влад воспламенился ещё больше и, обращаясь уже непосредственно к нему, понемногу повышая голос, затараторил с новой силой:
– Знаешь, сколько я так тёлок снял? Вот так, запросто, тупо подойдя прямо на улице и поездив им по ушам. Пару десятков, ей-богу! Если не больше. Просто не считал… А мог бы и больше, гораздо больше, если б занялся этим всерьёз и поставил это дело на поток. Просто мне нужды в этом нет. Пикап для меня – так, хобби. Одно из средств поразвлечься, развеять скуку. Ну и тренировка своего рода – надо ж держать себя в форме, не утрачивать навыков. А для этого, как известно, нужна постоянная практика. Вот и практикуюсь периодически!
На бледном, осунувшемся лице Дениса, поневоле прислушивавшегося к нескончаемой, казалось, трескотне напарника, появилось что-то отдалённо похожее на улыбку.
Влад, заметив это, улыбнулся во весь рот и, взмахнув рукой, серьёзным, деловым тоном, без прежнего пыла, произнёс:
– Я всё это вообще к чему говорю? К тому, что девок вокруг пруд пруди. Как рыб в море. Как звёзд на небе. Они буквально валяются у нас под ногами. На любой, самый взыскательный и привередливый вкус. Выбирай какую хочешь. Стоит только оглянуться и посмотреть как следует. И ты увидишь такие чудеса! Нужно лишь дать себе труд наклониться и подобрать ту, которая понравится тебе… Но многим даже это в падлу сделать! Не будем же уподобляться таким увальням и лохам и примемся за дело немедленно. Чего тянуть-то?
Денис улыбнулся более определённо. И подал наконец голос, осторожно заметив:
– Что, ты прям сейчас собираешься заняться этим?
Влад ещё раз порывисто махнул рукой.
– А почему нет? Что или кто может остановить нас? Кто может помешать нам, встать на нашем пути? Мы теперь, после всего случившегося с нами, совершенно свободны, независимы, суверенны. Прям как наша замечательная страна… У нас ни перед кем нет никаких обязательств…
Денис ухмыльнулся с нескрываемым сарказмом.
– Можно подумать, они у тебя раньше перед кем-то были!
Влад пропустил эту колкую реплику мимо ушей и продолжал как ни в чём не бывало:
– Не мужское это дело – киснуть, плакаться, страдать. Этим пусть бабы занимаются – у них это получается гораздо лучше. А мы будем действовать. И всё у нас получится. Будем в шоколаде! Назло всем этим пафосным шалавам, бог знает что возомнившим о себе… Неужели они в самом деле вообразили, что они прям такие незаменимые, уникальные? Что мы жить без них не сможем? И никого не найдём себе вместо них? Что останемся одинокие, бесхозные, никому не нужные? Странное заблуждение! Незаменимых, как известно, нет. И я лично намерен найти себе кого-нибудь теперь же, не откладывая в долгий ящик, – и он, полуобернувшись, окинул орлиным взором заполненный народом широкий тротуар.
Денис также немного недоумённо огляделся.
– Ты серьёзно?
Влад, раздувая ноздри и не переставая буравить горящим взглядом уличный простор, решительно тряхнул головой.
– Да! Будем действовать здесь и сейчас. Я чувствую прилив вдохновения и энтузиазма. А это значит, что нас ждёт удача. Так что вперёд, мой друг. За дело!
И он тронулся с места и решительно вмешался в двигавшуюся мимо многоголовую толпу.
Денис медлил. На лице у него было написано сомнение. Но спустя какое-то время, чуть кривясь и покачивая головой, будто по-прежнему колеблясь, но не находя иного выхода, он потянулся вслед за товарищем.
II
Первую «жертву» не пришлось ждать слишком долго. Уже через минуту, пронзая цепким, пронзительным взглядом окружающую толчею и перескакивая с одного лица на другое, Влад высмотрел подходящую, по его мнению, кандидатуру и, довольно крякнув, устремился вперёд. Денис, являвший собой полную противоположность своему деятельному, исполненному сил и огня приятелю, по-прежнему чуть рассеянный и не скрывавший своего скепсиса в отношении предстоящей затеи, медленно, точно против воли, поплёлся за ним.
Но и Денис не мог не отметить, что девушка, избранная его ретивым напарником в качестве объекта охоты, заслуживала внимания. Стройная, фигуристая, просто, но со вкусом одетая, с тонкими, живыми, чертовски привлекательными чертами и блестящими небесно-синими глазами, которыми она с некоторым удивлением, но одновременно и интересом воззрилась на двух незнакомых парней, заступивших ей дорогу.
– Девушка, здравствуйте! – не давая ей опомниться, заговорил Влад, подступая к ней вплотную и ощупывая её блудливым масляным взглядом. – Простите за беспокойство. Помогите нам, пожалуйста, разобраться в одном важном вопросе. А то вот мы с товарищем спорим, спорим и всё никак не придём к соглашению.
– Что за вопрос? – мягким, грудным голосом произнесла красотка, взмахнув длинными ресницами и с ещё большим интересом взглядывая на нежданно-негаданно представших перед ней незнакомцев.
– Такая вот ситуация. Прямо скажу, непростая, – принялся на ходу сочинять Влад, глядя девушке в глаза и лучезарно улыбаясь. – Мой приятель, вот этот, Денис его зовут, – я, кстати, Влад, – поссорился недавно со своей подругой. Из-за ерунды какой-то, на которую и внимания обращать не стоило бы. Поссорились, значит, затаили обиду, прервали отношения. И даже не думают мириться. Ни он не желает делать первый шаг, ни она. Оба слишком гордые для этого! Вот я ему и советую: спрячь свою гордость в карман, переступи через себя и извинись. Просто извинись, это ж совсем нетрудно. А он ни в какую…
– Ну, как сказать, – прервала его девушка, тряхнув недлинными, но густыми русыми волосами и чуть сузив глаза. – Иногда бывает и трудно. Мне, во всяком случае, было бы непросто.
– А вы бывали в такой ситуации? – тут же спросил Влад, стараясь не терять её взгляда, буквально вонзившись в неё взором.
Она повела тонкими загорелыми плечами и, не вдаваясь в подробности, заметила:
– Ситуации бывают разными. У меня одна, у вашего приятеля другая. И каждый должен разрешать её по-своему, в зависимости от конкретных обстоятельств. Тут первый встречный вряд ли поможет. Так что ваш друг должен решить свою проблему сам.
«Ну ты, мать, и умная! Это ж надо», – подумал Влад, неприятно поражённый чересчур рассудительными и суховатыми, как ему показалось, сентенциями незнакомки, которых он никак не ожидал от неё.
Желание кадрить синеглазую красавицу у него тут же пропало. Сказалось давнее, укоренившееся недоверие и неприязнь, даже определённая опаска по отношению к слишком, на его взгляд, умным девушкам. На лице у него появилась довольно кислая мина, которую он, правда, тут же вытеснил нарочито любезной, даже чересчур, улыбкой и, уступая красотке дорогу, медоточивым голосом произнёс:
