скачать книгу бесплатно
– Здравствуй.
– Здравствуй, – ответила она и тут же спросила: – Значит, вернулся все-таки?
– Вернулся, – ответил Артем.
Они стояли на перекрестке улиц города своей юности и первой любви, пожирая друг друга глазами, и молчали.
– А пойдем ко мне, – вдруг неожиданно предложила Танька, а потом, смущаясь, тихо добавила: – Я здесь не далеко живу.
Отказаться Артем просто не мог.
Они шли по улице к пятиэтажным домам, в которых как помнил Артем, селили офицеров из расположенной за городом военной части и работников геологоразведки, не разговаривая. Так же молча, поднялись на второй этаж одного из домов. Танька открыла дверь ключом и впустила Фартового в маленькую гостинку. Она прошла на кухню, и Артем проследовал следом. Немного постояв в центре кухни, Танька достала из холодильника холодец и початую бутылку водки. Так и не раздеваясь, уселась на стул и разлила водку в стоящие на столе рюмки. Они выпили, не проронив ни слова, затем еще по одной. Как-то быстро захмелев, Танька взяла с холодильника сигарету, прикурила от спичек и вдруг заговорила, каким-то новым с хрипотцой голосом. Артем смотрел на нее, удивляясь, произошедшим в Таньке переменам.
– А я вышла замуж практически сразу после того, как ты ушел в армию, – рассказывала она: – Назло тебе. За ухажера своего, Кольку Нестеренко, ты его должен помнить, ты ему еще челюсть выбил.
Артем кивнул головой, давая понять, что вспомнил.
– Он водителем работал у геологов. Через десять месяцев после свадьбы родила, дочку Настеньку.
– А где она? – спросил Артем.
– У бабушки, – ответила Танька махнув рукой и продолжила: – А когда, Насте исполнилось полгода, Кольку по пьяни раздавило его же собственным «камазом». Вот эта квартирка все, что от него осталось, – закончила она, обведя рукой гостинку с зажатой в ней дымящейся сигаретой по кругу.
Затем затушила сигарету в жестяной банке из под рыбных консервов, стоящей на столе, наполненной горой окурков со следами ярко алой помады. И вдруг из ее чудесных голубых глаз брызнули слезы. Артем поднялся со стула, и приблизился к Таньке, желая ее как-то утешить, а она потянулась к нему губами, и он ответил ей. Незаметно они перебрались в комнату и рухнули на издавший протяжный скрип старый диван, впиваясь в друг друга и отдаваясь угасшим воспоминаниям.
Артем проснулся, когда уже совсем стемнело. Через не закрытое шторами окно уличные фонари освещали настенные часы, которые показывали девять часов вечера. Очень хотелось пить и ломило виски. Он посмотрел на разметавшееся по дивану нагое женское тело и ничего не почувствовал. Яркое солнышко, пылавшее раньше в Таньке, кажется, угасло навсегда.
Стараясь не разбудить ее, он тихонько выбрался из постели. Беззвучно собрал свою одежду разбросанную по комнате и оделся на кухне. Наконец напился воды из под крана и тихонько выскользнул за дверь.
Улица встретила Артема морозным воздухом поздней осени.
Глава 2.3
Наконец Фартовый оказался в своем микрорайоне. Скользнув в знакомую с детства дырку в заборе он, зашагал по территории детского садика, привычно срезая путь и уже предчувствуя долгожданную встречу с домом. Свернув за угол здания он, наконец, увидел пылающие окна родной девятиэтажки, и так увлекся в своем стремлении поскорее оказаться там, что компанию молодых парней пивших портвейн возле детской песочницы заметил, уже практически столкнувшись с ними. Ничего не желая кроме, как поскорее оказаться дома он свернул на боковую тропинку желая обойти ребят, как случилось то, что уже начинало надоедать своей банальностью.
– О, солдатик! Закурить есть? – обратился к нему, кто-то из кампании не трезвым голосом.
«Второй раз за день» – подумал Фартовый, и бросил:
– Не курю.
Дешевый портвейн видимо притупил чувство самосохранения и предал храбрости парням, потому, они вдруг решили, что Фартовый отличное средство от скуки.
– А ну постой, – прозвучал тот же голос.
Фартовый остановился. Один из парней подошел и встал перед ним. Таких Артем еще не видел. По крайней мере, в пору его юности подобных можно было увидеть лишь на пластинках «Пинк Флойд», или «Блэк Сабат». Парень был одет в черную куртку, сплошь покрытую металлическими клепками. На руках красовались перчатки с обрезанными пальцами и стальными шипами на костяшках, а голову его украшала давно не мытая и не чесаная шевелюра.
– С Афгана? – пахнув на Артема перегаром, спросило патлатое недоразумение.
– Мамины? – вопросом на вопрос ответил Фартовый, кивком указав на перчатки.
– Много духов завалил?
Артем не ответил. Он спиной почувствовал приближение еще троих молодых людей. А патлатый не унимался:
– Ну, че страшно тебе там было?
Фартовый всмотрелся в его лицо, прикинув, что тому встреча с военкоматом светить в ближайшее время и ответил:
– Скоро узнаешь.
– А я пацифист. – С долей претенциозности заявил патлатый.
Артему все это надоело. Отодвинув патлатого с пути, он зашагал дальше. Реакция пацифиста совсем не соответствовала его мировоззрению. Разгоряченный алкоголем, бесстрашный в присутствии своих друзей, а возможно и в не желании уронить перед ними свой авторитет с криком: «Ах ты, социалистический убийца!», он попытался врезать Фартовому кулаком в перчатке со стальными шипами в затылок.
Выработанные годами инстинкты, как всегда сработали четко. В тот момент, когда казалось, что контакт кулака и затылка уже неизбежен, Артем сделал резкий шаг в сторону. Увлеченный силой своего удара патлатый рухнул на землю. Фартовый развернулся. Перед ним теперь находились все четверо парней. Остальные были такие же, как и первый в коже и металлических клепках.
«Какого черта», – подумал Фартовый и решил преподать парням урок вежливости.
Уличная драка или настоящий бой совершенно отличаются от спортивных спаррингов, проходящих на соревнованиях в спортзале. Это Артем осознал давным-давно. А в спецназе его в этом четко убедили. В принципе любой бой должен происходит без собственного эмоционального вмешательства. Только победив чувство страха можно с легкостью контролировать свои действия. Именно тогда в голове появляется максимально эффективный план сражения. Вот и сейчас за долю секунды Артем создал в голове схему своих дальнейших действий. Учитывая, что перед ним фактически бестолковые дети, и не желая никого серьезно покалечить, он перешел к действиям. «Бей первым» – учил его тренер на секции рукопашного боя.
Поднявшегося с земли патлатого Фартовый жалеть не стал, и резко ударил его в пах. Не так сильно, чтобы размозжить там все и оставить его совсем без потомства, но достаточно, чтобы парень пару недель походил с посиневшим детородным органом. Прежде чем тот успел, надсадно взвыв согнуться в три погибели, Артем наподдал ему раскрытой ладонью в лоб, отправив патлатого скулить в ближайшие кусты. Теперь шаг и удар под коленку тяжелым армейским ботинком, опорной ноги ближайшего противника. Ударь Артем чуть выше и парень остался бы на всю жизнь хромым. А так он, забавно взмахнув руками, плюхнулся, теряя равновесие, лицом в землю и тоже завопил, согнувшись и схватившись за ногу. Еще шаг, подбитые ноги и удар ладонью в грудь для ускорения заставили, куда-то укатится третьего парня. Перед четвертым Фартовый остановился. Тот застыл, сжимая в руках портвейн, до конца не понимая, что ему делать, то ли наводящую страх опасную «розочку» из бутылки, то ли дать деру. Но вопли друзей подсказали бедняге единственно правильное решение. Бросив портвейн на землю, он развернулся и стремительно бросился куда-то в темноту укутавшую территорию детского сада.
Кто-то из собачников вблизи выгуливавший своего питомца, успел вызвать милицию.
Увидев резко притормозивший у забора «луноход» и выскочивший из него наряд, Фартовый застыл, широко разведя руки в стороны.
– Достали эти металлисты, клея с дихлофосом нанюхаются, портвейна понажираются и шастают по подворотням наводя беспорядки и ужас на законопослушных граждан, – рассказывал Фартовому младший лейтенант Верещагин, с интересом изучая его документы.
Пашку Верещагина Артем знал. Они даже учились в одной школе, правда Пашка был на четыре года его старше.
– Слышь Фартовый, а ты это, того их там, ну, ненароком не покалечил? – вдруг снизив голос до шепота спросил Верещагин, и продолжил: – Я чего спрашиваю, ну чтоб проблем потом не было ни у тебя, ни у меня.
– Скоро оклемаются, – спокойно ответил Артем.
– Хорошо, – кивнул Пашка, и спросил: – Значит, отслужил, говоришь, где в Афгане был? Ну, давай рассказывай.
– Нет, там я не был, – угрюмо ответил Артем и замолчал.
А Верещагин не унимался:
– А куда теперь то, может к нам в милицию? Не, платят, конечно, не то, чтобы очень, зато пайки дают. Я за тебя замолвлю словечко, если хочешь, послужишь немного у нас, затем в спец часть какую-нибудь переведешься. Я ж вижу, что непростая у тебя была служба.
Представив все прелести службы в родной милиции, и дальнейшие перспективы всех спец частей, Фартовый ответил:
– Нет, спасибо, я весной в институт хочу поступать, в наш, строительный.
– А ну, тогда понятно, – ответил Пашка, а затем, вновь перейдя на шепот, добавил: – Слушай, я где-то через пол часика своих всех отправлю, можем посидеть за пузырьком. Так сказать юность вспомнить.
– Нет Пашка, не могу. Дома еще не был. Мать не видел. Если ты не возражаешь, я пойду, – отказался Артем.
– Ну, как знаешь. Иди, конечно. А этим металюгам я устрою по пятнадцать суток общественных работ, – улыбаясь, произнес Верещагин и, протянув Артему руку, продолжил: – Ты заходи, если насчет милиции надумаешь. Не спеши, осмотрись, подумай.
– Хорошо, – скал Артем, встал со стула и, пожав Пашкину руку, направился к выходу из отделения.
Наконец Фартовый добрался до дома без приключений. Его ручные часы показывали без четверти двенадцать. Немного постояв перед дверью в квартиру матери, он тихонько нажал на звонок.
С полминуты нечего не происходило. Затем послышались громкие шаги, и дверь распахнул старший брат Артема – Николай. Одетый лишь в семейные трусы и майку, отрастивший усы, и приличное пузо, с момента, когда его последний раз видел Фартовый, он нелепо и сонно таращился на молодого и подтянутого военного. Наконец Николай рассмотрел и узнал Артема. В его глазах загорелась радостная искра.
– Братан вернулся, – воскликнул он, улыбаясь, втаскивая Фартового в прихожую и обнимая его.
На голос из спальни выскочила взлохмаченная заспанная мать. Артем заметил, что за прошедшие годы она как-то сильно осунулась и выглядела постаревшей.
– Сынок, – вскрикнула она и кинулась к Артему.
Сильно и нежно прижимая ее к себе, Фартовый чувствовал своим лицом, нежную и влажную от слез щеку матери.
Когда буря рожденная встречей улеглась, сытый и разомлевший Артем сидел на кухне с мамой и пил чай с печеньем. Николай ушел спать, так как ему с утра надо было ехать на смену. Он работал в охране местной зоны.
Перед мамой тоже стояла чашка с чаем, но она не сделала из нее, ни одного глотка. Женщина, упершись рукой в щеку ни на секунду не отводя любящего взгляда, смотрела, как ест и пьет ее сын.
Наконец покончив со второй кружкой чая, Артем поднялся из-за стола и, потрепав маму за плечо, сказал:
– Поздно уже, мам, пойдем спать.
– Иди сынок, иди, я тебе на диване рядом с Колькой постелила, а еще немного здесь посижу, – ответила она.
Артем зашел в зал, где безмятежно храпел Николай. Разделся и, усевшись на разложенный диван, осмотрел совсем не изменившуюся комнату. Затем лег, накрывшись одеялом. Сморенный событиями ушедшего дня, он практически мгновенно заснул, не обращая никакого внимание на храп брата.
Глава 2.4
Следующий день Артем провел в безделье, постепенно привыкая к ритму гражданской жизни. Далее два дня пьянствовал с братом, пока не надоело. А затем и вовсе отдался праздному времяпровождению, погрузившись в безэмоциональный мир, без желаний и стремлений. Николай, то и дело звал его идти служить к себе в охрану, как это совсем недавно делал младший лейтенант милиции Верещагин. Но Артем отказывался, как и ранее ссылаясь на свое желание поступать в институт. Иногда он проводил ночи у Таньки, когда та оставляла свою дочку у бабушки. Эти нечастые свидания, к сожалению, для Артема уже были ничем иным, как лекарством от скуки. От былой всепоглощающей любви не осталось и следа.
В этом полном безделии Артем и ввалился в новый 1988 год. В феврале начались беспорядки в Нагорном Карабахе. Об этом не смело рассказывали в программе «Время». Артем смотрел новости беспристрастно, глубоко в душе в очередной раз, поражаясь тому, что он покинул это место всего за несколько месяцев до начала кровавой бойни.
Именно в это время он всерьез решил готовиться к поступлению в институт. После принятия данного решения, вторым домом для Артема стала городская библиотека. С методичностью и серьезным подходом, привитыми ему в спецназе, он поглощал знания и вгрызался в науки, которыми совершенно не интересовался в школе.
Уже буквально через полтора месяца Артем отлично разбирался в физике и математике для старших классов, и упорно совершенствовался в изучении грамматики русского языка. Экзамены именно по этим предметам необходимо было сдать для поступления в строительный институт. Но он не остановился только на изучении данных наук. Артем пошел дальше и серьезно увлекся историей архитектуры и современными строительными технологиями.
В конце марта так же произошло событие, значительно повлиявшее на его жизнь. Возвращаясь однажды из библиотеки, Артем встретил своего бывшего тренера по рукопашному бою – Всеволода Владимировича. Тот обрадовано улыбался и долго тряс его руку приговаривая:
– Слышал, слышал, что вернулся.
– А что ж это ты Артем на тренировки не приходишь, или дорогу в наш спортзал забыл? – вдруг неожиданно спросил Всеволод Владимирович.
Невысокий, но коренастый, пожилой мужчина с седеющей бородкой и всегда веселыми, умными глазами был для Артема в годы его юности непоколебимым авторитетом. Фартовый на мгновение замялся, как мальчишка и наконец, выдавил:
– Нет, не забыл.
– Вот и замечательно, – подхватил тренер, – Завтра и приходи, часов в пять.
Дома Артем обнаружил, что его спортивный костюм ему неимоверно мал. Надеяться на вещи брата было бесполезно, так как тот был намного ниже Артема. Пришлось брать с собой на тренировку свои короткие штаны.
Придя в спортзал расположенный в ДОСААФе, Фартовый почувствовал себя словно дома. Он неспешно переоделся в раздевалке. Прошел в зал, в котором тренировались человек десять довольно взрослых мужчин. Поздоровался с Всеволодом Владимировичем и приступил к занятиям, по созданной когда-то специально для него тренером программе. Движение за движением он ощущал, как его мышцы возвращаются к жизни.
Примерно через час после начала занятий к Артему подошел Всеволод Владимирович и сказал:
– А ты в прекрасной спортивной форме Артем. Как насчет спарринга?
– Можно, – спокойно ответил Фартовый.
– Матюшин, в центр зала, – прокричал тренер высокому коренастому парню лет двадцати пяти, который избивал грушу в углу зала.
Тот остановил свой бой со спортивным снарядом и направился в центр зала. Всеволод протянул Артему боксерские перчатки и произнес:
– Ну, давай, покажи старую школу.
Фартовый надел перчатки и встал напротив коренастого крепыша. Тот оказался просто гигантом. Почти на полголовы выше Артема, при учете, что у него рост был метр девяносто. Все вокруг прекратили свои занятия и собрались в центре зала, чтобы посмотреть на спарринг.
– Бой, – объявил тренер.
Противники ударились перчатками, и крепыш заскакал вокруг Артема. Фартовый же просто застыл на месте не совсем понимая, зачем его оппонент прыгает, как боксер. Наконец тот, сделав обманный выпад в сторону, попытался достать Артема своей длинной ногой, но слишком, медленно. Фартовый ушел из зоны поражения, ударом стопы выбивая опорную ногу противника да еще легким толчком предав тому ускорение. Через мгновение крепыш растянулся на полу под дружный хохот спортсменов наблюдавших спарринг. После второго падения он потерял самообладание и, взревев, кинулся на Артема. Именно в этот момент послышалось тренерское:
– Стоп.
Фартовый легко увернулся от летящей на него туши и остановился. Через мгновение в руки себя взял и Матюшин. Они снова ударились перчатками, и тренер отозвал Артема в сторону.
– Ну, ты даешь Артем, ты только, что мастера спорта уделал. О спортивной карьере не думаешь? – сказал он.
Фартовый покачал головой в знак отрицания.
– Тогда у меня к тебе другое предложение, – продолжил Всеволод Владимирович, – Есть решение об открытии спортивных секций в школах нашего города. Возьмешься за тренерскую работу?
– Да я вообще к поступлению в институт готовлюсь, свободного времени особо нет, – ответил Артем.
– Ничего, на три вечерние тренировки в неделю свободное время найдешь. Себя опять же в форме поддерживать надо. Плюс деньги, какие никакие подзаработаешь. Ты в какой школе учился? Во второй? Вот в ней и откроем секцию, – продолжил тренер.
Немного подумав, Артем согласился.
А уже утром он и Всеволод Владимирович в компании завуча второй школы обходили старшие классы, приглашая желающих на пробное занятие по рукопашному бою, назначенное на вечер среды.
В среду же к своему удивлению Фартовый обнаружил забитый до отказа подростками спортзал, причем не, только мальчишками, но и девчонками. Он специально дал ребятам нагрузку посерьезней, прекрасно осознавая, что после такого на второе занятие придут далеко не все. Но все Артему и не были нужны, лишь самые стойкие.
И действительно на пятничное занятие пришло всего человек двадцать пять. Артем вновь увеличил нагрузку для ребят и продолжал делать так в течение еще двух недель, пока не сформировалась группа из четырнадцати человек с острым стремлением заниматься рукопашным боем. Тогда Фартовый серьезно и приступил к тренировкам.
Как ни крути, но тренерская работа у него ладилась, да и вдруг стала доставлять удовольствие самому Артему. Уже через два месяца после начала занятий, его ребята, к неимоверному удовольствию Всеволода Владимировича, да и Фартового, взяли несколько призовых мест на городских соревнованиях.
Глава 2.5
