скачать книгу бесплатно
– Неправда, Мэриен, вы нужны мне.
– Ты не хотел ответственности.
Он обвел взглядом неоконченные картины, мешанину из кистей и тюбиков краски. Машинально посмотрел на часы, словно надеясь, что ему пора на какую-нибудь мешающую разговору встречу.
– И как ты думаешь жить без образования? Вечно водить грузовик Стэнли?
Она говорила ему это тысячу раз.
– Я буду пилотом.
Уоллес приуныл.
– Все еще?
– Мне нужно накопить на уроки, но я буду платить тебе пять долларов за комнату и стол. Если нет, если у меня когда-нибудь кончатся деньги, я вернусь в школу.
Она не сказала, что уже просила всех пилотов в городе научить ее летать, но никто не взялся. Теперь в Миссуле за ярмарочной площадью имелся настоящий аэродром с небольшими ангарами и бензоколонкой.
Ее инструктор еще не появился, но появится. Она знала. Мэриен заметила, что посул пяти долларов в неделю вызвал у дяди интерес, но он только повторил:
– Пилотом… – Уоллес с минуту подумал, положив испачканные в краске руки на колени. – Я знаю, Мэриен, ты любишь аэропланы… Не хочу, чтобы прозвучало жестоко, но даже если ты научишься летать… Для чего? Хочешь, как жена Брейфогла, еле-еле сводить концы с концами? Состариться без дома, без детей, без опоры в жизни? Тот позер, ее муж – если они, конечно, женаты, в чем я сомневаюсь, – в какой-то момент удерет, и с чем она останется? Как ты думаешь, что будет с такой женщиной?
– Я должна стать пилотом. И стану вне зависимости от того, буду ходить в школу или нет.
– Тогда ходи в школу.
– Ты удрал, чтобы стать художником, хотя тоже было не практично.
– Тут другое.
– Почему же?
– Не глупи, Мэриен. Потому что я мужчина.
– Не переживай за меня. Никогда не переживал. Зачем начинать?
Уоллес посмотрел на свою картину: поросший выжженной травой холм, скученные облака.
– Если бы не появились вы с Джейми… – Он осекся, потом продолжил: – Да, может, иногда мне и хотелось не иметь груза ответственности, но так мне было бы хуже. Я пытаюсь сказать, здорово, что вы появились, здорово, что я отвечал за кого-то, хоть и не всегда… заботился. – Он вздохнул и, взявшись за переносицу, закрыл глаза. – Мэриен, мне правда очень стыдно, но у меня нет того, что бы заставило тебя пойти в школу на следующий год, если ты не хочешь.
– Нет?
– Нет.
Мэриен вскочила, наклонилась и, обняв, поцеловала его в щеку:
– Спасибо, Уоллес. Огромное спасибо.
– Не благодари меня, девочка. Я тяну тебя на дно.
Сидя за рулем грузовика Стэнли, Мэриен ехала к публичному дому мисс Долли. Первые ленивые снежинки просеивались сквозь свет фар.
После рейда 1916 года, прихлопнувшего почти все бордели в городе, мисс Долли, похожая на тусклую оплывшую свечу, уцелела и по-прежнему руководила своим заведением на Уэст-Фронт-стрит; ее грязная голубятня несколько лет негромко ворковала в затихшем, потемневшем квартале. Девушкам из закрывшихся борделей приходилось работать в закопченных, неосвещенных подвалах, снуя по проулкам подобно похотливым сусликам. Девушки мисс Долли были готовы на все, только бы избежать подвальных кроватей, и трудились усердно, хотя и негодовали на Долли, вычитавшую у них за жилье, питание, даже за стирку и воду для ванн, даже за нагревание на плите щипцов для завивки, короче, за все, что только можно придумать.
Мисс Долли удержалась в центре и после исчезновения китайцев, а с ними их лапшичных, прачечных и травников, выводивших девочек из интересных положений. Она удержалась и когда в квартале появились механики и обойщики Армии спасения, и когда колбасник купил соседний дом, где некогда размещался приличный бордель. Она отвела своих девочек от окон, сидя за которыми они привыкли привлекать внимание прохожих, постукивая по стеклу вязальными спицами или наперстками. (Какой волшебный разносился перестук в старые добрые времена, в дни выдачи жалованья, громкий, как от шахтерских молотов, и даже более прибыльный. Стоило ей заслышать дребезжащее стекло или стук игральных костей в стаканчике, у мисс Долли увлажнялись глаза.) Пожар, виной чему, как она туманно намекала, стала то ли полиция, то ли разорившийся конкурент, то ли поборницы трезвости и добродетели, в конце концов вынудил ее переселиться в неприметный кирпичный дом к северу от железной дороги. Там не было никакой вывески, сообщающей о размещении женского пансиона, не говоря уже о женском товариществе. Клиенты знали, заходить нужно сзади.
Подъехав как можно ближе к дому, Мэриен припарковала грузовик, отцепила сзади сани, где стояли две корзины с еженедельным заказом, и поплелась по улице, таща их за собой.
Одна из девушек, Белль, открыла кухонную дверь.
– Ты! – воскликнула она, увидев Мэриен. – Заходи!
Белль оделась не для клиентов, на ней было простое синее платье с заниженной талией, шерстяные чулки и серая шаль, а волосы стянуты в низкий узел. Лишь густые румяна и сурьма могли навести на мысль о ее профессии.
Мэриен держала в руках одну корзину.
– Вторая в санях.
Белль выскочила в шлепанцах на улицу и, быстро вернувшись со второй корзиной, провела Мэриен на кухню.
– Хорошо, что ты приехала. У нас почти все кончилось.
Белль говорила это всякий раз, очевидно, забывая о педантичности, с какой мисс Долли распределяла недельную норму. Для щедрых посетителей мисс Долли покупала у бутлегеров и импортную выпивку, настоящие скотч, джин, но большинство с удовольствием пили дешевую брагу мистера Стэнли.
– Посиди немножко. Долли нет.
Мэриен надо было ехать дальше, но внимание девочек мисс Долли ей всегда льстило. Она сняла пальто, кепку и села за стол.
– Она оставила деньги за заказ?
– Вот уж чего не знаю.
Откинув ситцевую тряпку, Белль заглянула в одну из корзин и завизжала. На бутылках стояло пирожное с заварным кремом. В другой корзине, к еще большему своему удовольствию, она обнаружила дюжину профитролей, каждый упакован в отдельный кулечек из вощеной бумаги. Подарки девочкам от мистера Стэнли, который время от времени сюда захаживал.
– Давай съедим один, – предложила Белль. – Всего один, поделим.
И тут же вскочила за ножом. Разрезав профитроль пополам, одну половину она жадно отправила в рот пальцами с накрашенными ногтями. Мэриен откусила от своей. И тесто, и крем, еще холодные из грузовика, были твердые и вкусные.
Белль, продолжая жевать, скосилась на нее. Девочки мисс Долли так привыкли к раскрашенным лицам и завитым волосам, что мальчуковость Мэриен представлялась им неприличной и возмутительной. Белль протянула руку и пригладила Мэриен волосы, попытавшись пальцами сделать пробор.
– Говорила я тебе, хватит уже стричься так коротко. Выглядит смешно.
– Мне нравится.
– А дядя не против, что ты стрижешься?
Уоллеса у мисс Долли знали хорошо.
– Он и не пытается со мной воевать. Вот экономка пытается. Прячет ножницы.
– Ты сама стрижешься?
– Нет, меня стрижет друг, Калеб.
Белль кокетливо дернула плечиком:
– Наверно, хороший друг, если позволяешь ему себя стричь. Я никому не разрешаю ко мне подходить, кроме Коры. У нее получается. Все время говорю, ей надо в парикмахерши.
Мэриен вспомнила последнюю стрижку, как Калеб потом смотрел на ее голый торс, потому что шея и плечи у нее все еще чесались от обрезанных кончиков. У девочек мисс Долли ей все было страшно интересно. Она смотрела, как они возятся со своими бог знает из чего сшитыми платьишками с оборками, как кокетливые и соблазнительные ужимки стремительно сменяются праздностью и скучающими позами. Притягательность, гуща женского естества возбуждали ее любопытство, хотя она предпочитала – более-менее – косить под мальчика. Девочки Долли были болтливы, ленивы, жестоки, но что-то в них представлялось важным. Они казались разгадкой тайны, которую она толком не могла нащупать.
Какое-то время она расплачивалась с Калебом, только позволяя ему себя целовать. Впускала его язык, странную мускулистую влажность. После последней стрижки он спокойно расстегнул ей рубашку и, приспустив с плеч, уставился на обнаженную грудь. Мэриен вспомнились картины с Иисусом, где Он после бичевания и видно излучающее свет сердце. Но когда Калеб протянул руку и провел большим пальцем по соску, она отпихнула его, и он рассмеялся, как если бы обчистил чужой карман.
Белль встала и, смочив руки в раковине, вплотную занялась волосами Мэриен, разглаживая и разделяя их на пробор.
– Нет, так не пойдет, – сказала она. – Нужна расческа и чуток бриллиантина. Погоди минутку.
Оставшись одна на кухне, Мэриен слушала шаги Белль по лестнице. Потом нечеткие голоса. Из кастрюли на печи вырывался луковый пар. Рядом с печкой находилась дверь, ведущая в подвал. Она открылась, и вошла миссис Ву. Страшная худоба, маленькое круглое личико, волосы с проседью. Миссис Ву без удивления посмотрела на Мэриен, подошла к печи и помешала варево деревянной ложкой. Затем достала из кармана фартука несколько купюр и, протянув их со словами: «От мисс Долли», – опять исчезла в подвале.
Наверху послышались беспорядочные шаги. На кухню вбежала Белль.
– Поднимись. Там всего пара девчонок. Мы тебя переделаем, разоденем, для смеха. Что скажешь? Скажи «да».
– Да.
Грузовик Стэнли может подождать. Ей осталась всего пара адресов.
– Отлично!
Из-под пирожного Белль достала бутылку. В стакан плеснулось самогона на два дюйма. Белль долила в бутылку воды, заткнула ее пробкой и вернула на место.
Наверху Белль провела Мэриен по темному коридору и толкнула дверь в тесную каморку, освещенную розовым светом: на лампу наброшена розовая шаль, розовые обои с раппортом из роз и лилий. На неприбранной кровати на животе лежала Кора в халате и, задрав ноги, читала книгу. Девушка, называвшая себя Дезире, крошечная, но пухленькая, с лицом, съежившимся, как нераспустившаяся почка, сидела за трюмо в туфлях без задников и расчесывала падавшие на спину черные волосы. Для всех места не хватало. Из ящиков маленького комода, как виноградная лоза, свисали шелк и кружева.
– И что мы будем с ней делать? – спросила Белль, имея в виду Мэриен.
Девочки навалились и, не успела она моргнуть, сорвали всю одежду. Они были привычны к наготе и не стеснялись, как и она сама, хотя рассмеялись на мальчишеские кальсоны. Белль хлебнула самогона, протянула стакан Дезире, та отпила и передала его Коре, Кора отдала остатки Мэриен, которая их и допила. Раньше, до того как Калеб стал ее парикмахером, они втроем с Джейми часто плавали голышом, но тогда это ощущалось первозданным целомудрием, ритуальным обнажением, естественной чистотой. Мэриен прижала кошелек к голой груди.
– Ты думаешь, мы позаримся на твои деньги? – усмехнулась Дезире. – Прости, просто смешно.
– Я не могу их потерять, вот и все.
– Мы сами зарабатываем.
– Сколько?
– По-разному. Спорю, больше, чем ты.
Такой способ заработка Мэриен никогда не рассматривала. У Джильды, матери Калеба, вид всегда был нищенский, но кто знает, как бы она выглядела, если бы не пила.
– У тебя сиськи наконец прорезались, – сказала Кора. Ирландский акцент.
– Где? – спросила Дезире. – Я не вижу ни одной.
– Да вот, – ответила Кора. – Сходи за лупой. – А Мэриен спросила: – У тебя уже есть месячные?
Мэриен, хоть и много читала, не имела ни малейшего представления, что значит девочка, и так от проститутки, в розовой, как кусок кварца, каморке она узнала о ежемесячном проклятии, воистину проклятии, по словам Коры, в которых слышался ужас из-за недополученных доходов.
На Мэриен надели черную нижнюю юбку Дезире, кремовый пеньюар, чулки, подвязки и туфли с ремешком на каблуках. Она таращилась на себя в трюмо, а девочки мазали ей волосы бриолином, пудрили лицо, подводили глаза и втирали румяна.
– Это больно?
– Не очень, – ответила Белль. – У кого-то, правда, страшно болит живот. Когда начнется, надо быть поосторожней, можно залететь. Ты ведь знаешь, что это значит? – Мэриен знала. – Но, если случится, приходи к нам, миссис Ву все уладит.
– Как уладит?
– Чуток перебор марафета и чуток поскрести. – Сев на трюмо, Дезире взяла Мэриен за подбородок. – Миссис Ву была девочкой мисс Долли. А потом начала смежное дело, избавляя от неприятностей.
– Значит, она вышла замуж? – спросила Мэриен, пытаясь представить себе мистера Ву.
Девочки засмеялись.
– Приоткрой рот, – велела Дезире. Красная помада прошлась по окружности губ Мэриен. Дезире отстранилась посмотреть: – Могло быть и хуже.
В зеркале Мэриен увидела смутно знакомого человека. Белки глаз, густо обведенных сурьмой, казались неестественно белыми. Под румянами и пудрой исчезли веснушки. Лицо стало одновременно мягким и жестким, черты резкими, однако еще не вполне определенными.
– И что мне теперь делать?
– Теперь мы продадим тебя по самой высокой цене, – заявила Кора и, стиснув грушу на флаконе духов, направила Мэриен на грудь ароматное облако брызг. – Столько мужиков ищут что-то вроде тебя. Тебе вообще сколько?
– Четырнадцать с половиной.
– Больше, чем было мне, когда я начинала. Ты еще девушка?
– А сколько мне должно быть?
– Не надо, – сказала Белль. – Не ты.
– Это деньги, – заметила Кора.
– Считаешь, твой пример может вдохновить? – спросила Дезире.
Кора обиделась:
– Я больше не живу в одной комнате с восемью братьями и сестрами, правда? И около скотного двора, где воняет навозом.
– А теперь положи руку на бедро, вот так, – обратилась Белль к Мэриен, – и скажи: «Приветик, мистер, хотите свидания?»
– Приветик, мистер, – важно повторила Мэриен. – Хотите свидания?
