скачать книгу бесплатно
«И для этих тоже ни воскресенья нет, ни утра, ни вечера. Ни милиции на них нет, ни богадельни», – примерно так подумали почти все, кто ехал в вагоне. А что толку?
Думай не думай…
Парень продвигался по вагону, вертя руками колёса. Первым вынул десять рублей мужик с толстым портфелем.
«Пожалуй, этим ещё хуже, чем нам, – подумал он. – Мы-то хоть знали, чему служили и кому. А этих бросили под пули, и всё. И никто из тех, кто выбил половину поколения, не понёс никакой ответственности. Хотя ездить вот так… побираться… не знаю, не знаю… А как бы я поступил, случись со мной такое? А ведь могло случиться. Могло, конечно. Ездил бы я так? Не знаю. Хочется думать, что нет. Нашёл бы способ заработать. А как? Как бы я зарабатывал в таком случае?»
Не придя ни к какому определённому выводу, мужик закрыл глаза и откинулся на спинку сиденья.
«Ишь добренький! Лучше бы мне подал! Потряс бы свой толстый портфель в пользу страждущего… – подумал парень в синей кепке. – Только мне не десять рублей надо. А что, сейчас пойду по вагонам и буду просить: “Граждане, я пострадал от этой жизни! У безногого своя Чечня, а у меня своя! Скиньтесь на дозу, кто сколько может!” Ох как же мне плохо! Коля, сволочь! Э-э-э!»
Женщина в платке отложила книжку и суетливыми движениями стала доставать из сумки кошелёк.
«Надо подать, – подумала она. – Если не можешь как надо в грехах покаяться, так хоть милостыню подай. Почему же мне так тяжело подавать всегда? Всегда подаю, и всегда – через силу. Может, потому, что все говорят про эту мафию… мафию нищих? Или про то, что днём эти нищие милостыню просят, а вечерами в дорогих ресторанах сидят? А этот сидит в ресторанах? Нет, наверное. Это искушение всё. Чтобы человек не мог просто подать, из милосердия. Да где оно, милосердие? Нет его у меня, нет! Не чувствую! Подаю, а сердце как камень. Как лёд. Господи, помилуй меня, грешную! Дай мне милосердия! Растопи лёд в моём сердце, Господи!»
Нищий уже давно проехал, а женщина в платке всё не начинала читать. Потом она снова раскрыла книгу и долго сидела над ней, не листая страниц.
Как ни странно, нищему подал старший азербайджанец, а потом женщина с плохо покрашенными волосами.
Помятый мужчина сидел с задумчивым видом и пристально посмотрел на нищего, когда тот с ним поравнялся. Солидный же лысоватый денди, наоборот, сделал вид, что происходящее его совершенно не касается.
Просто женщина – та, которая в берете, – хотела было подать и даже достала кошелёк… но закрыла его и снова спрятала в сумку. Видно, бумажной мелочи не нашла.
А подавать мелочь металлическую… ну, это, знаете… Московские нищие могут счесть за оскорбление личности. Но и сто рублей подавать – это уж слишком!
Тёща и дочь её только поджали губы, став на мгновение похожими, как близнецы. Зять же сидел набычившись и не пошевелился.
Немолодая парочка – те только крепче прижалась друг к другу.
«Ну и так неплохо, для пустого вагона», – подумал нищий, и взгляд его упал на целующихся.
Нищий сразу забыл про деньги.
«Эх, мне такого не видать! Лучше не смотреть, а то и расплакаться можно, – подумал он и отвернулся. – А чего теперь плакать? Сам дурак! Катались с пацанами на поездах… а свалился один я. Уже все женатые, а я тут… Только и могу, что проститутку дешёвую снять, да и то раз в месяц… чтобы согласилась со мной, с безногим… Езжу вот. Отстёгиваю кому надо. Жить можно. И ночевать место дали. А как мне ещё жить?»
Инвалид поставил коляску так, чтобы на остановке можно было быстро выкатиться из этого вагона и перейти в следующий.
«Хорошо, что сосед надоумил в Москву поехать, – продолжал он свои невесёлые размышления. – В деревне я совсем загибался. Поначалу противно было, а сейчас привык уже. Вот поднакоплю – и отпуск себе устрою. Только бы не отобрали деньги-то… К матери поеду, под Рязань. Как там она одна управляется? Да и я ей не помощник. Не помощник… И как я доеду до неё? Надо доехать. Надо доехать. Мама, мама, прости. Мама…»
12
Старший азербайджанец (перевод)
А почему убогому не подать? Надо подать! Не обеднею и не разбогатею от этого. Вот рынок – другое дело. Рынок – это рынок.
Нет, на рынке хорошо. Если не лезть куда не надо. Если не приближаться к Али и на своём месте сидеть, тогда хорошо. И зачем я вылез?
А мне деньги нужны. Жена вот-вот родит второго. На УЗИ сказали, что мальчик будет. Второй мальчик, второй сын будет у меня! Продолжатель рода моего!
Нет, Али должен понять! Должен простить, и всё будет так, как раньше. Разве я не работаю на него три года? Даже больше!
Сколько я уже в Москве? Три года? Четыре? Ну да, правильно, я приехал, когда сын родился. А жена через полгода приехала. Тогда и квартиру сняли. Тогда я и гражданство купил, и прописку купил. Машину купил.
А сейчас сыну уже четыре года. Скоро пять! Ай как время летит!
Нет, куда я вылез?! Зачем вылез не на своё место?! Надо пойти к Али, поговорить. Сказать, что я буду сидеть на своём месте. Как надо, так и буду сидеть. А если случится что со мной? Али – он крут на расправу, ох как крут!
Если со мной что-нибудь случится, куда жена пойдёт? В Баку поедет? Сама? Нет! Кто ей поможет? Саид? На него надежды мало. Молод ещё.
Сам я влез не в своё дело и брата подставил. Машину разбил! Покупать надо, скорее покупать надо! Я уже в метро не ездил… больше года, наверное.
Всё, решено – пойду к Али, сегодня же и пойду!
А этому, безногому… Охрани, Аллах, от такой участи!
Пойду к Али! Даже страшно подумать, что можно вот так… в коляску сесть… Али крут на расправу, ох как крут!
О-о-о… Пойду к Али и носа больше не высуну! Никуда не высуну! О-о-о…
13
Не совсем лирическое отступление № 3
Странные мы существа, люди. С кем ни поговори, кого ни спроси, каждый может о самом себе хоть два часа рассказывать.
Или о том, что он чувствует, или о том, что он думает. Или о том, что он купил, или о том, что он продал.
Или о том, как он вчера устал, или о том, как он вчера отдохнул. Или о том, какой сон ему сегодня приснился, или о том, как он, бедный, ворочался и заснуть не мог.
Определённо, всё то, что с нами происходит, имеет для нас, то есть в наших глазах, огромную ценность, ценность непререкаемую, непреложную.
Что или кто может заставить человека забыть о себе? О себе любимом. О себе, таком важном и таком неповторимом.
В конце концов, почти не важно, что думает о себе человек. Ругает ли себя, гордится ли собой. Важно, что и гордится, и ругает он – себя! Опять, опять себя!
Себя любимого, себя важного, себя неповторимого…
14
Лысоватый денди
Хороша была Нинуля, ох хороша! Какая женщина!
И квартира приличная, и в квартире всё как надо.
И муж часто в отъезде бывает. Хороша! Хороша! Вспомнить… вспоминать приятно.
Но не последний же раз! Я ей нужен, и она мне. Самое главное, мы оба зрелые и самостоятельные люди. Без сантиментов. На сантименты времени нет! Всякие там ухаживания, ахи да охи… Ерунда всё это! Ерунда!
Жена, конечно, есть… ну что с неё взять…
А Нинуля… вне конкуренции!
Она бы отвезла меня домой, но я сам отказался.
Хороша! Хороша Нинуля!
Нет, я не думаю, что она со мной из-за своего дела… Нет, конечно, нет. Дело делом, гонорар гонораром. Она же и не заикнулась об этом. Мы вообще не разговаривали.
Да, приятно думать, что с тобой спят просто так, а не потому, что ты адвокат!
М-да…
Свежо предание, да верится с трудом. Ладно, посмотрим. Время покажет.
Но хороша! Хороша!
И я был… ничего. В грязь лицом не ударил. Я ещё хоть куда! Это приятно, чёрт возьми!
Как это приятно!
Только жаль, что я свою машину на стоянке оставил. Туда-то она меня довезла, а обратно… И какого чёрта я влез в это метро? Я уже в нём не был… года три. Лучше бы такси взял! А я вышел – метро рядом. Ноги сами понесли.
А я отвык… Отвык от метро. А сколько ездил в своё время…
Нет, больше я таких экспериментов над самим собой ставить не буду. Это уже совсем не то метро, которое было тогда, когда я был молод. Ну и публика теперь здесь! Ну и лица! Ну и типажи!
Хоть на этих посмотри… на лиц кавказской национальности! Ишь как старший развалился! Как хозяин! А младший? Сколько у него классов образования?
И вообще, они для меня как инопланетяне, эти пассажиры метрополитена. Да-с.
Вот ещё чудо с мешками! Откуда она взялась, эта бабка старая? И дочурка ей под стать. Похожа. А мужик… Лицо такое, как будто его топором рубили. Я уже сто лет таких не видел. А они, оказывается, ещё есть и в московском метро ездят.
Но эти-то ещё куда ни шло, но бомжи! Сидеть на одной лавке с бомжом… Б-р-р!
Бомжи, нищие, какие-то типы бандитской внешности… кто ещё?
Такси! Надо выйти и пересесть на такси!
Или доехать уже? Кольцевая скоро…
Ладно, доеду. Доеду как-нибудь. Но больше – ни-ни! Лучше я буду думать о том, как хороша Нинуля.
Хороша…
15
Не совсем лирическое отступление № 4
Бежит поезд метро, бежит и везёт нас, думающих о себе. Поезд метро не ошибается. Он везёт нас к нашим, таким родным и близким целям.
А цели у нас разные.
Например, по расстояниям. Бывает цель на расстоянии в полчаса, в час или в полтора-два часа. Если прибавить к расстоянию на метро расстояние (и время) в автобусе или в маршрутке. Это кому как надо, конечно.
Бывают цели длиною в несколько дней. Это такие цели, паровозные. Бывают цели длиною в месяц или длиною в год. Редко, но бывают. Бывают даже цели длиною в жизнь. Но это ещё реже.
В основном цели наши так… текущие…
Бывает, что цели путаются в наших головах да спорят, которая главней. Выходить на Кольцевой или ехать до конечной? Жениться или не жениться? Украсть или отдать? Купить или обойтись?
Те, у кого в голове меньше путаницы, более счастливы, надо понимать.
Зачем и куда мы спешим? К какой конечной цели?
И почему мы в основном именно спешим? Торопимся. Согласитесь, что внутри у каждого из нас существует… как бы это поточнее выразиться… внутренний погонщик, что ли. Подгоняльщик. У кого он сильнее, у кого слабее. Но он есть у всех. У каждого.
«Спеши, спеши, а то не успеешь! Скорее ищи, а то не найдёшь!» – нашёптывает он нам в ухо. И мы бежим, бежим. Спешим, спешим. Ищем!
Спешим дойти до очередной цели. Спешим жениться, спешим на работу, спешим за картошкой на рынок. Спешим наладить бизнес и скорее получить прибыль.
Вот мы уже женились, получили прибыль, купили картошку. Возможно, мы купили квартиру или алюминиевый завод. Это кого куда подталкивало.
И вот, только мы собрались перевести дух и отдохнуть, как подгоняльщик снова шепчет: «Спеши! Спеши, а то не успеешь! Цель не достигнута! Скорее ищи, а то не найдёшь!»
Да что же это такое?
Господи! Кто же так тормошит и подгоняет нас? Кто это такой, что не даёт нам остановиться и подумать? Кто заставляет нас спешить, торопиться и вечно искать то, чего нет?
Сколько бы мы ни рассказывали друг другу, какие мы хорошие и как многого мы достигли. Сколько бы мы ни спешили.
Не тот ли это, который с рогами и с хвостом?
Мы ведь спешим потому, что пытаемся своей спешкой заглушить Твой голос, Господи. Мы пытаемся заглушить голос своей совести, которая уже устала звать нас, чтобы мы наконец остановились и подумали.
Мы и хвастаемся только потому, что хотим заглушить в себе Твой голос! Так вот сами себя и обманываем.
Не Ты ли, Господи, заставляешь нас, едва дышащих, загнанных вечной спешкой, поднимать головы вверх и искать ответа там, в небесах? Не Ты ли, из рода в род, объясняешь нам, что здесь, под луной, ничего нет вечного и что главная цель, к которой Ты нас толкаешь, находится совсем не там, где мы её ищем?
Прости нас, Господи! Уж очень долго нам надо всё объяснять… долго, а иногда и мучительно. А до некоторых так и не доходит.
Так и не доходит, до самого конца.
Прости нас, Господи!
16
Сначала поезд тихонько завибрировал. На это никто не обратил внимания. Затем вибрация усилилась, и поезд задрожал.
