скачать книгу бесплатно
Приятная пожилая женщина, с которой мы сошлись в оценке поэзии Гумилева и Цветаевой, обратилась к нему: «Федя, ты своим торгашеством уж не губи, пожалуйста, Сережу».
– Что Вы, Маргарита Васильевна, я ему только добра желаю…
Она недоверчиво покачала головой.
В ресторане, где он наметил прощальный обед, я, прежде чем положить свою покупку на стол, салфеткой смахнул что-то несуществующее…
– Не просто тебе будет видеть в книгах «мани-мани», – заметил наблюдавший за моими манипуляциями Фред. – Но придется.
– «Делать деньги – это легко», – перефразировал я почему-то вспомнившиеся слова Крейга из «Вечера в Византии».
– Ты о чем?
– Не знаю… Слушай, а почему таких книг не напечатают, чтобы хватило всем желающим? Люди будут довольны. А государству какая прибыль!
– Спроси что-нибудь полегче, – отмахнулся он. – И на чем бы я тогда зарабатывал?
– Если дело только в деньгах, у «фарцы» с ними получше, чем у книжников. Выходит, ты прогадал.
– Ты прав, сестру мамы я послушал не сразу. В нашем подъезде жил Коля «Бенц». Подрабатывать жвачкой и разной ерундой я начал с его подачи еще в школе, в восьмом классе. А в одиннадцатом даже учителя заказывали мне вещички. Первокурсником я ездил с ним в Москву отовариваться на валюту в «Березке», и вечерами, в ресторане «Прага», вся их «упакованная в фирму» компания виделась мне небожителями.
Помолчав, он тихо продолжил:
– Возвращаясь на рассвете со свидания, я почти столкнулся с волочившими «Бенца» из подъезда милиционерами. Заломив руки, под истошный плач матери, его затолкали в машину. Дали ему семь лет, и в тюрьме Коля повесился. Гарсон, – остановил Фред проходившего официанта,– двести водки. Поминальное…
– Всё так серьезно? – поежился я.
– То было десять лет назад. На дворе 88-й, но за валюту и сейчас впаяют по полной. Я очень рассчитываю на Москву, там вполне официально можно многое… Однако мы предполагаем, а Господь располагает. Оттуда собираюсь тебя поддерживать – если придется вернуться, чтобы не к пустому месту.
– Мог бы найти поопытней… в саду такие «зубры».
– Телята они, а не «зубры». Каждый имеет где-то небольшую кормушку, кто в книжных, кто в том же «Обществе» или на базе. Таскают помаленьку и наценивают по максимуму. На масштаб не тянут.
– А что нужно для масштаба?
– Главное, свобода передвижения, а еще – не жадничать и не бояться: времена уже другие…
– Мне кажется, дураков среди них нет, и ситуацию наверняка просекают.
– Просекают… – ухмыльнулся Фред, – но потихоньку где-то трудятся, и привычный дополнительный «гешефт» их вполне устраивает. Это я – свободный белый человек. Других таких здесь нет.
Похоже, «поминальное» подействовало, и я решил этим воспользоваться:
– Коль взялся помогать, «каналами», надеюсь, поделишься?
– Извини, но я не настолько тебя знаю, чтобы подставлять своих людей, – он внимательно смотрел на меня, и хмеля – ни в одном глазу. – Удочку, пусть короткую, ты получил, а рыбу учись ловить сам. Дальнейшие наши контакты будут зависеть от твоих успехов.
«На кривой козе не объехать…», – напросился очевидный вывод.
– Объясни, – вновь расслабился он, – как ты умудрился столько прочесть? Да еще и полными собраниями.
– Одно время на Урале даже заведовал избой-читальней, – горделиво похвалился я.
– Просвещал, значит, аборигенов, – хмыкнул Фред. – Что-то на тебя не похоже…
– Мы строили там дорогу к новому месторождению и на зиму перебазировались в большой поселок. В общаге жить я не захотел, снимал комнату у местного участкового…
– Любишь читать? – поинтересовался тот, заметив на моем столе стопку литературных журналов, и рассказал:
– В прошлом году возле поселка закрыли две колонии и в штабную избу свезли книги. Могу показать – ключи у меня.
В воскресенье на мотоцикле с коляской мы подъехали к стоявшему на отшибе дому. Увиденное убило: одна из трех комнат до потолка как попало была завалена книгами.
– Николай, как же так, в поселке нет библиотеки, а здесь такое богатство пропадает?
– Никому не нужно… – проникся он моим огорчением, – надо же еще и разбираться в этом.
– Я бы взялся, вечерами и по воскресеньям, но кто мне даст материалы на стеллажи, да и печка, похоже, не фурычит.
– Ты серьезно? – удивился он и, подумав, предложил:
– Едем к «царице Тамаре», она всё может.
– Что за царица такая? – спросил я, усаживаясь за его спиной.
– Директор школы, Тамара Автандиловна. Тетка пробивная и очень уважаемая.
Мы подъехали к ухоженному домику, и на стук вышла грузная женщина лет пятидесяти. Услышанным она заинтересовалась, уселась в коляску и приказала: «Едем».
– Почему мне ничего не сказал?! – расстроенная открывшейся картиной, накинулась она на лейтенанта. – Варвары!
– Имущество не поселковое, – оправдывался он.
– Было ваше – будет наше, – заключила «царица» и обратилась ко мне:
– Ты действительно сможешь всё это разобрать? Как надо…
– Если будут материалы и тепло, – кивнул я на печку.
– Коля, езжай за Потапычем, пока он трезвый, и моего завхоза прихвати. Скажи – я велела.
Лейтенант замешкался, пытаясь что-то возразить, но она сердито повела бровью, и он исчез. Потапыч оказался печником, а завхоз – по совместительству учителем по труду. Директриса отдала распоряжения и уехала к председателю сельсовета улаживать формальности. Мы с завхозом сделали замеры, и, когда на следующий день после работы я пришел, вокруг дома был идеальный порядок, у входа высилась поленница дров и лежали строганые доски. Печка весело потрескивала, пыша жаром, и всё, кроме комнаты с книгами, было выскоблено и вымыто. Оказывается, днем посменно здесь трудились ученики.
– Послезавтра, – заверил завхоз, – будут готовы стеллажи.
Мне оставалось только разбирать книги. И даже в этом напросились помогать внучка Потапыча, восьмиклассница Люда, и влюбленный в нее школьный поэт Сашко. Через неделю я уже принимал первых читателей. Весной нашу бригаду переводили на другое место, и «царица Тамара» вручила мне сделанный школьниками маленький глобус, на котором в лупу четко был виден план поселка с флажком на избе-читальне…
– И это всё, что ты поимел? – скептически прищурился Фред.
– Я перебрался туда жить. Зимой заканчивали работу рано, и, представляешь – в тишине, среди книг… Тебе не понять.
– Куда уж нам… – протянул он. – Только книги-то у зеков не те, о которых ты рассказывал.
– Зато там было много хороших поэтов, а с «теми» я встретился раньше, – вспомнилось далекое… – В пятом классе я был примерным, начитанным мальчиком, а Валя Пронина бойкой, активной пионеркой. Классная руководительница, освобождая от занятий, посылала нас на разные предприятия – договариваться об экскурсиях. Наверное, умиляясь этой парочке, начальство охотно шло навстречу. Свободного времени оставалось много, а Валя ещё и хитрила: говорила Наталье Анатольевне, что переговоры назначены на следующий день. Мы гуляли по городу, ходили в кино и на разные выставки. Когда я посетовал, что в школьной библиотеке мало хороших книг, она предложила:
– Завтра у моего дедушки какой-то революционный юбилей, можно зайти поздравить его. Про наши походы и что ты любишь читать, я им рассказывала. Без чаепития бабушка нас не отпустит, а если деду ты понравишься, книг там – море…
Перед дверью квартиры Валя посоветовала: «Обязательно спроси его про Кронштадтский мятеж и про Ленина».
Чай мы пили с вишневым вареньем из тонких стаканов в серебряных подстаканниках. Я узнал, как Иван Николаевич двадцатилетним большевиком слушал выступление Ленина. И как прямо со съезда по льду залива они штурмовали восставший Кронштадт.
Аккуратно обертывая газетой первый том пятитомника Майн Рида, бабушка предупредила: «Боже упаси, если Иван Николаевич заметит на книге хоть пятнышко…». Потом, предварительно позвонив, я приходил уже один. Большая комната их квартиры вся была заставлена книжными шкафами, и, упиваясь двадцатитомной «Библиотекой приключений», Беляевым, Грином и Фенимором Купером, в восьмом классе я уже читал Голсуорси, Драйзера и Джека Лондона, не говоря уже о Дюма и Гюго. Начитавшись, «заболел» путешествиями и после армии объездил пол-Союза.
– Дед жил на Карла Маркса? – прервал мои излияния Фред.
Я подтвердил, удивленный…
– Как тесен мир! – восхитился он, – на распродаже этой библиотеки я здорово поднялся. После смерти деда Валентина Алексеевна забрала бабушку в Москву и по протекции моей тети доверила мне реализацию книг. Дама шустрая и толковая: выяснив рыночную цену, с условием быстрой продажи наполовину ее урезала. Но я сделал по-своему: занял у родственников нужную сумму, отдал ей и не спеша продавал по полной цене – книги того стоили…
***
Двухлетнее пребывание моей бригады в совхозе сдачей кормоцеха завершалось, и, якобы в поиске новых объектов, на неделе я объехал все книжные магазины районных городов. Знаний, приобретенных в предыдущие выходные, хватило, чтобы в субботу лицезреть положительный итог обменов: с десяток книг разной стоимости были финансово незатратным приобретением.
Воодушевленный, я раскладывался в воскресенье на свободной половине скамьи. По линии «Общества» откуда-то приехал полный автобус книголюбов, и шли активные обмены. Когда начали сворачиваться, Валерий Иванович, сосед по скамье, сказал:
– Летал ты, Серега, фанерой над Парижем: пришел более-менее, а уходишь с барахлом.
Я попросил объяснить, и он, как дважды два, сделал мне все расклады. Очень обидные…
Дома, убрав сумку книг с глаз долой, я задумался: «А стоит ли овчинка выделки… Бросить сколоченную на нервах бригаду? Набиравшаяся у пивных ларьков из пьяни и “блоти”, она каторжной работой при “сухом законе” заслужила уважение не только местного люда, но и районного начальства. Поэтому уже были новые предложения… Оставалось выбрать – где выгоднее. Надо же… скуксился при первой же неудаче».
Прервав на этом свою задумчивость, всю следующую неделю я рысачил прежними маршрутами.
Воскресным утром, разложив полностью обновленный ассортимент, попросил Валерия Ивановича оценить его.
– Неплохо… – разглядывал он книги и вдруг резко потянулся к одной из них. – Это же ранний Азимов! Что за нее хочешь?
По тому, как обеими руками он прижимал к себе книгу, было понятно – уже не выпустит, и у меня блеснула идея:
– Дарю… забирай, но просьба – иногда консультировать, ты ведь хорошо разбираешься в этой «кухне».
– Еще бы, я в книгах, сколько себя помню. Раньше постоянно ездил в Москву, на «Кузнецкий мост»: туда, на книжные «развалы», отовсюду стекались книголюбы. Фантастикой увлекся недавно. А подарок слишком дорог – не надо.
– Дорог, это сколько? – поинтересовался я.
– По деньгам немного, но на любителя очень много.
Мы подошли к его скамейке и, не выпуская книгу из рук, он взял свою:
– Вот, вчера приобрел.
– Интересная?
– Не то слово… представляешь, армада космических крейсеров зависла, готовая в страшной бойне уничтожить неперспективное человечество. Ожидалось решение Главного Галактического Совета, к которому с последней апелляцией обратились люди. Решение было неожиданным… несправедливым, но щадящим. На маленькую необитаемую планету для поединка высаживали двух представителей разных миров. Несправедливость была в том, что человек, слабое уязвимое существо, выставлялся против монстра, обладающего несравнимой интеллектуальной мощью и силой. А щадящим потому, что после поражения в схватке человечество не уничтожалось, но, покоренное, становилось колонией полуживотных для победившей стороны. Возможность победы человеком Высший Разум выдал Совету как единицу после множества нолей, но в этом случае он завоевывал право на дальнейшее развитие своей цивилизации.
Не вникая в детали поединка, я смотрел на воодушевленного рассказчика и завидовал… Вспомнилось, как пацанятами зимой в подъезде мы, затаив дыхание, слушали книгочея и фантазера Сашу Кубышкина.
– Валерий Иванович, ау… Может, вернемся в наш бренный мир?
– Честно говоря – не хочется, – рассмеялся он. – Спасибо за Азимова. Сочтешь нужным, обращайся.
В этот раз несколько книг у меня купили, и обмены мой новый советник оценил положительно: «Растешь…»
***
Надо было определяться с работой, и я остановился на половинчатом варианте: сохранив бригаду, искать объекты в городе. Это оказалось нетрудно: в последнее время появилось множество частных строительных кооперативов, которые путем договоров с неимоверно раздутыми сметами помогали директорам выкачивать деньги из своих госпредприятий. Одна из таких «шарашек» сама вышла на меня, и, застолбив два объекта, я уехал в совхоз. Через неделю авральной работы мы сдали кормоцех. Еще неделю бригада пьянствовала, а потом, разделенная на звенья, приступила к работе. Два объекта были нужны, чтобы мое местопребывание не контролировалось: появляясь то на одном, то на другом, я мог уделять много времени книгам. С ними получалось совсем неплохо: по субботам на «Кузнецком мосту» меня уже узнавали, а в воскресенье моя «выставка» занимала целую скамью.
Строительство на объектах шло через пень-колоду, сроки не выдерживались: если раньше держать в узде бесшабашную братию удавалось, то теперь такой задачи передо мной не стояло – книги начинали приносить неплохой доход, и просматривалась перспектива…
Попутные ветра «перестройки» с тесного Кузнецкого, казалось бы, стихийно, унесли книжников в аллеи Измайловского парка. Что «стихией» управляли люди, делавшие серьезный бизнес на дополнительных тиражах, я понял много позже.
С ранних утренних поездов в парк тащились баулы книг разных издательств и типографий, обменивались на дензнаки, и тут же закупался ассортимент для реализации у себя. «Кормушки», из которой черпалось бы количество, у меня не было, и относился я к многочисленной когорте рядовых закупщиков. Милиция, то ли во исполнение закона, то ли в желании поживиться, время от времени устраивала облавы, и, ломясь сквозь кусты, «обменщики» разбегались в разные стороны.
Раскладывая товар уже на двух скамьях, цены я не задирал и, уходя налегке, не обращал внимания на косые взгляды теряющих заработок старожилов. У председателя, исчерпавшего индейскую тему, появилось новое увлечение – «супершпионы», и, чтобы заручиться его покровительством, пришлось подыскивать в Москве «шедевры» о последователях Лоуренса Аравийского и Мата Хари. За деньги москвичи могли «достать» абсолютно всё, и ко мне стали обращаться с эксклюзивными заказами. Так, для своей военторговской начальницы Маргарита Васильевна попросила купить «Анжелику».
– Семьдесят рэ, в хорошем состоянии, – ошарашенный, передал я ей дословно озвученное мне в столице. – А в нулевом – сто.
– Привозите за сто, – поговорив с заказчицей, осуждающе качала головой поклонница поэзии. – Совсем люди с ума посходили…
После того как я подарил ей двухтомник Ахматовой, оговорившись, что случайно купил в московском магазине (иначе она бы не взяла), Маргарита Васильевна чуть ли не молилась на меня.
Уловив наши разговоры, очень непростой «товарищ» – бывший партийный деятель – отозвал меня в сторонку и долго мялся, но все же вымолвил: «Мне нужно что-нибудь маркиза де Сада. Заплачу, сколько скажете». Маркиз оказался не так уж дорог. В отличие от «Анжелики», которую я лишь приоткрыл, поразившись «древнему» году выпуска, де Сада решил прочесть. Начало захватило, но после тридцатой страницы стало подташнивать, и я захлопнул книгу.
– Знаете, – через неделю заговорщицки подмигнул мне Степан Анатольевич, – моя дама сердца от Сада просто на «седьмом небе», и я Вам так благодарен…
Пыл моих дальнейших планов поостудил Валерий Иванович:
– Очень уж ты, Сергей, размахнулся. «Аскольдова Могила» на тебя зуб точит.
За свойства характера и по созвучию «Аскольдовой Могилой» звалась заместительша председателя Камилла Аскольдовна Могилева.
– Но Семен Семенович… – начал я…
– Знаю, – перебил он, – Семеныч тебе благоволит, но она может и через его голову. Несколько лет назад упекла за решетку Вадика Барчанинова. Имей в виду…
Не успел я осмыслить сказанного, как меня подозвала Маргарита Васильевна.
– Сережа, – прошептала она, – Камилла готовит на тебя донос. Пожалуйста, будь поаккуратнее…
