скачать книгу бесплатно
Создание внешней разведки иностранные авторы связывают с потребностью большевиков противодействовать российским эмигрантским организациям. Так, Д. Ричелсон считает, что к 1920 г. Советы тревожили не немцы, а русские эмигрантские организации. Подобные организации, иногда прибегая к помощи правительств стран, давших им приют, стремились продолжить сражение с большевиками. Они обучали, экипировали и внедряли на советскую территорию отдельных индивидуумов и группы, сеявшие антисоветскую пропаганду и пытавшиеся поднять восстания и организовать стачки. В случае необходимости они прибегали к террористическим актам и саботажу, как и большевики.
По указанию Ленина Дзержинский подготовил предложение учредить специальные подразделения для осуществления актов террора против эмигрантов и рекомендовал создать боевые организации, которые будут внедряться в наиболее враждебные группы, дабы переманивать их агентов в Россию и истреблять их. Для проведения подобных операций Дзержинский учредил иностранный отдел (ИНО)[98 - Ричелсон Д.Т. Указ. соч. С. 76, 77.].
В то же время начинают появляться работы западных историков, основанные на серьезном анализе значительного количества документальных источников, в которых предпринимаются попытки непредвзято рассмотреть проблемы создания и деятельности органов безопасности в единстве их кадрового обеспечения и правового регулирования, разведывательной и контрразведывательной работы, и конечно осуществления политического розыска, связанного с реализацией широкомасштабного государственного террора[99 - Harris J. Dual Subordination? The Political Police and the Party in the Urals Region. 1918–1953 // Cahiers du Monde Russe. 2001. Avril – dеcembre. P. 423–446; Hagenloh P.M. Chekist in Essence, Chekist in Spirit. Regular and Political Police in the 1930s // Cahiers du Monde Russe. 2001. Avril – dеcembre. P. 447–476 и др.].
После распада СССР историки вновь образовавшихся на постсоветском пространстве суверенных государств начали писать «свою историю», в том числе обратились к истокам национальных спецслужб.
В монографии бывшего ректора Академии Службы безопасности Украины В.С. Сидака исследуются ключевые вопросы деятельности органов безопасности Украинской Народной Республики (УНР), Украинской державы гетмана П.П. Скоропадского, Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в 1917–1920 гг., а также борьба с советскими и белогвардейскими спецслужбами[100 - Сiдак В. Нацiональнi спецслужби в перiод украiнськоi революцii 1917–1921 рр.: невiдомi сторiнки iсторii // EXLIBRIS. ORG.UA: уkраiнсьkа елеkтронна бiблiотеkа: iсторiя, публiцистика, художня лiтература. 2005. URL: http://exlibris.org.ua/sidak (http://exlibris.org.ua/sidak) (дата обращения: 29.10.2006).].
В ряде публицистических работ фрагментами отражены вопросы противоборства между органами безопасности ВСЮР и спецслужбами Н.И. Махно и гетмана П.П. Скоропадского[101 - Андриенко И. Секретные службы махновской армии // В мире спецслужб. 2004. № 1; Веденеев Д.B. Украинский фронт в войнах спецслужб: исторические очерки. K., 2008; Азаров В. Махновская контрразведка. URL: http://www.nnre.ru/istorija/mahnovskaja_kontrrazvedka/index.php (http://www.nnre.ru/istorija/mahnovskaja_kontrrazvedka/index.php) (дата обращения: 30.11.2012).].
Из зарубежных ученых (на момент выхода в свет статьи. – Авт.) непосредственно к белогвардейским спецслужбам обратился крымский историк В.В. Крестьянников. Он исследовал становление и совершенствование структуры деникинской и врангелевской контрразведок в Крыму, показал их формы и методы борьбы с большевистским подпольем[102 - Крестьянников В.В. Белая контрразведка в Крыму в Гражданскую войну // Русский сборник: исследования по истории России XIX–XX вв. М., 2004. Т. 1.].
В отечественной исторической науке первоначально сохранилась старая, прочно утвердившаяся в зарубежной историографии, тенденция рассматривать советские органы безопасности как независимый аппарат насилия и подавления инакомыслия. Авторы лишь фрагментарно касались вопросов роли и места спецслужбы в механизме государственной власти, а также некоторых направлений ее деятельности в качестве органа политического розыска. Более того, необходимый критический анализ источников нередко подменялся прямыми или косвенными заимствованиями положений из разработанных западной наукой концепций, апологетика чекистов сменилась их полной дегероизацией[103 - Медведев Р. О Сталине и сталинизме. М., 1990; Волков Ф.Д. Взлет и падение Сталина. М., 1992; Волкогонов Д. Троцкий. Политический портрет. В 2 кн. Кн. 2. М., 1992; Старков Б.А. Дела и люди сталинского времени. СПб., 1995; Жуков Ю.Н. Иной Сталин: Политические реформы в СССР в 1933–1937 гг. М., 2003 и др.].
Важным шагом в активизации изучения истории советских спецслужб стала работа научных коллективов при подготовке материалов для комиссии политбюро ЦК КПСС по реабилитации лиц, репрессированных в 1930-е – начале 1950-х гг.[104 - Реабилитация. Политические процессы 30–50-х гг. М., 1991.]
Деятельность указанной комиссии стала толчком исследовательской работы по изучению особенностей реализации репрессивной политики Советского государства и роли в этом советских спецслужб. Получив более широкий доступ к архивным материалам, используя новые методологические подходы, российские историки подготовили целый ряд работ, в которых достаточно полно и объективно анализируются взаимосвязи между правящей коммунистической партией как организатором репрессивной политики и органами безопасности – исполнителями (а порой и инициаторами) акций по репрессированию граждан, депортации целых социальных и национальных групп населения и т. п.[105 - Рыбаков А.М. Проблемы насилия и террора в Гражданской войне: дис. … канд. ист. наук. М., 1993; Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. Казань, 1995; Хлевнюк О.В. Политбюро: механизмы политической власти в 1930-е гг. М., 1996; Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997; Бугай Н.Ф. Социальная натурализация и этническая мобилизация (Опыт корейцев России). М., 1998; Сувениров О.Ф. Трагедия РККА 1937–1938 гг. М., 1998; Петров Г.Н. Диалектика соотношения «белого», «красного» террора и террора интервентов в годы гражданской войны в России (1917–1920 гг.). М., 1999; Голодин С.А. История политических репрессий на Дальнем Востоке России. 1920-е–1930-е.: дис. … канд. ист. наук. Благовещенск, 2000; Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917–1918 гг. Владикавказ, 2000; Иванова Г.М. ГУЛАГ в советской государственной системе (конец 1920-х – середина 1950-х гг.): дис. … д-ра ист. наук. М., 2002; Бугай Н.Ф. Корейцы в Союзе ССР – России: ХХ в.: История в документах. М., 2004; Лыкова Е.А., Проскурина Л.И. Деревня российского Дальнего Востока в 20–30-е гг. ХХ века: Коллективизация и ее последствия. Владивосток, 2004; Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930–1960 гг.: дис. … д-ра ист. наук, М., 2005; Мильбах В.С. Политические репрессии командно-начальствующего состава РККА и РККФ на востоке страны в 1936–1939 гг.: дис. … д-ра ист. наук. Иркутск, 2005; Балмасов С.С. Красный террор на востоке России в 1918–1922 гг. М., 2006; Алешкин П.Ф. Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины. М., 2012 и др.]
По мнению исследователя С.А. Павлюченкова: «Красный террор периода Гражданской войны – явление многогранное и не поддается однозначной характеристике. Террор использовался большевиками как орудие борьбы с контрреволюцией, как средство против коррупции и злоупотреблений в собственном аппарате, как метод выколачивания из крестьян продовольствия и денежных налогов, как метод комплектования Красной армии… Динамика революционного движения, не достигающая своей цели, всегда неотвратимо приводит к репрессиям и террору как к последнему средству, вне зависимости от того, какими бы благородными и гуманными лозунгами ни питалось это движение в самом своем начале… Но большевизм внес в террор новое содержание, вознес на качественно новую ступень. Главная особенность красного террора – это то, что он одновременно служил и орудием борьбы, и инструментом социального преобразования общества»[106 - Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. С. 203.].
Красный террор, по мнению исследователя А.И. Степанова, «трансформировался в строго централизованную, целенаправленную и весьма эффективную систему наблюдения, фильтрации, устрашения, подавления и уничтожения всех потенциальных, скрытых и явных противников большевистского режима»[107 - Степанов А.И. Психогенетические и этнокультурные последствия массового террора 1917–1922 гг. // Революция и человек: социально-психологический аспект. М., 1996. С. 205.]. Имея, с точки зрения А.И. Степанова, всесословно-классовый характер, белый террор вместо консолидации Белого движения и устрашения его противников вел к обратному результату – озлоблению населения и разложению белых. А привлечение к нему военно-силовых структур, столь нужных на фронте, при наличии весьма слабых карательно-репрессивных органов, придавало ему неуправляемый характер[108 - Степанов А.И. Указ. соч. С. 204.].
Историк А.Л. Литвин пришел к выводу, что «в 1918 г. в России возник государственный террор в виде внесудебных расстрелов и концлагерей. В этом преуспели и красные, и белые. Тогда насилие стало массовым, а личность начала низводиться до уровня материала, необходимого для социального экспериментирования». Отмечая различную специфику происхождения красного и белого террора, он считает, что именно нравственно и тот и другой были одинаково жестоки и античеловечны[109 - Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М., 2004. С. 8, 12.].
В.Г. Бортневский отмечает: «Споры о красном и белом терроре часто напоминают бесконечный обмен ударами: яркими фактами зверств и истязаний, цифрами казненных в конкретном месте и в конкретное время и т. п. И этот “бой” может длиться бесконечно, поскольку “защитники” как красного, так и белого террора всегда в запасе будут иметь новые “аргументы”. Он справедливо указал на необходимость комплексного исследования идеологии, политики и практики террора, выявления роли и места карательного аппарата в политической системе лагеря революции и контрреволюции. «Красный и белый террор гражданской войны… Есть ли у нас нравственные основания говорить о правомерности первого или второго, или большей или меньшей мягкости, целесообразности и т. п.? Ведь речь идет о тяжелейшей трагедии народной!»[110 - Бортневский В.Г. Избранные труды. СПб., 1999. С. 283, 284.]
Со временем круг проблематики отечественной историографии существенно расширился. Все большее внимание уделяется разработке вопросов правового регулирования оперативной работы органов госбезопасности, которая ранее не находила должного отражения в научных трудах[111 - Маслов В. Сталинские репрессии и советская юстиция // Коммунист. 1990. № 10. С. 102–112; Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917–1941 гг.). Уфа, 1994; Сувениров О.Ф. Военная коллегия Верховного суда СССР (1937–1939 гг.) // Вопросы истории. 1995. № 4. С. 137–146; Макаренко В.Г. Применение незаконных методов ведения следствия органами НКВД в Приморской области в 1930-е гг. // Политические репрессии на Дальнем Востоке (20-е–50-е гг.). Материалы первой Дальневосточной научно-практической конференции. Владивосток, 1997. С. 83–93; Дьяченко О.В. Органы государственной безопасности в реализации пенитенциарной политики Советского государства (1917–1941 гг.) (Историко-правовой аспект): дис. … канд. юрид. наук. Краснодар, 2002; Булулуков Н.Ю. Особенности государственно-правового регулирования расследования преступлений органами ГПУ – ОГПУ // Исторические чтения на Лубянке. 2003 год. Власть и органы государственной безопасности. М., 2004. С. 89–102; Мозохин О. ВЧК – ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата. М., 2004; Шаталов Е.А. Организационно-правовые основы деятельности чрезвычайных комиссий в Восточной Сибири: 1920 – февраль 1922 г.: дис. … канд. ист. наук. Омск, 2009; Христофоров В.С. История советских органов госбезопасности: 1917–1991 гг.: учеб. пособие. М., 2015 и др.]. Авторы, подробно исследуя развитие и ужесточение уголовного законодательства, раскрывают проблемы нормативного правового обеспечения оперативно-разыскной деятельности органов госбезопасности.
Существенный прорыв был сделан в изучении разведывательной деятельности органов госбезопасности (в том числе внешней разведки ВЧК), что было связано с качественным приростом источниковой базы. Рассекречивались и вводились в научный оборот документы, хранившиеся ранее в архивах СВР и ФСБ России, стали доступными зарубежные издания по этой теме. В результате в увидевших свет книгах российские авторы предприняли попытку осветить ранее неизвестные сюжеты, переосмыслить уже опубликованные факты и отдельные персоналии[112 - Кассис В.Б., Колосов Л.С. Тринадцать новелл о советских разведчиках. В 3 кн. М., 1992; Солдаты невидимого фронта. М., 1994; Ветераны внешней разведки России (краткий биографический справочник) / В. Антонов, В. Карпов. М., 1995 и др.].
В начале 1990-х гг. в России начали публиковаться хорошо известные за рубежом мемуары советских перебежчиков и лиц, имевших непосредственное отношение к советской разведке[113 - Кривицкий В.Г. «Я был агентом Сталина»: Записки советского разведчика. М., 1991; Орлов А. Тайная история сталинских преступлений. СПб., 1991; Агабеков Г.С. ЧК за работой. М., 1992; Агабеков Г.С. Секретный террор. Записки разведчика. М., 1996; Беседовский Г. На путях к термидору. М., 1997; Орлов В.Г. Двойной агент: Записки русского контрразведчика. М., 1998 и др.]. Иностранные авторы также не остались в стороне и обогатили историографию довольно интересными, но не всегда содержательными работами[114 - Вольтон В. КГБ во Франции. М., 1993; Найтли Ф. Указ. соч.; Фалиго Р., Коффер Р. Указ. соч.; Leonard R. Secret soldiers of the revolution. Soviet military intelligence, 1918–1933. Praeger, 1999; Ричелсон Д.Т. Указ. соч.; Даллин Д. Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки 1920–1950. М., 2001; Бояджи Э. История шпионажа. В 2 т. М., 2003; Кук Э. Сидней Рейли. На тайной службе Его Величества. М., 2004 и др.]. Например, в 1992 г. английский писатель К. Эндрю и бывший сотрудник внешней разведки, изменивший Родине, О. Гордиевский издали книгу об истории внешнеполитических операций ВЧК – КГБ[115 - Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. М., 1992.]. На основе большого фактического материала в работе описаны организация и структура органов внешней разведки заявленного периода, формы и методы оперативной работы, названы штатные сотрудники разведки, резиденты в разных странах, большое количество агентов, раскрыты отдельные разведывательные операции. Однако деятельность внешней разведки ВЧК изложена в книге довольно поверхностно и схематично. Кроме этого в работе содержится большое количество фактических ошибок, неточностей и т. п.
Российские исследователи внесли существенно больший вклад в развитие историографии советской внешней разведки, и, в частности, по вопросу ее организационного оформления и оперативной деятельности в годы Гражданской войны. С 1996 г. началось издание шеститомника «Очерки истории российской внешней разведки», к работе над которым были привлечены сотрудники и ветераны СВР России. В 1997 г. был издан второй том очерков, охватывающий период с 1917 по 1933 г.[116 - Очерки истории российской внешней разведки. В 6 т. Т. 2: 1917–1933 гг. М., 1996.] В указанной работе на основе архивных материалов и других документальных источников освещаются вопросы создания и развития советской внешней разведки, становления основных направлений ее деятельности, формирования и совершенствования структуры, а также описан ряд успешно проведенных за рубежом операций. Однако это издание скорее публицистическое, нежели научное, в нем нет обстоятельного анализа, большинство очерков носит описательный характер, материал подан в основном фрагментарно, многие важные аспекты разведывательной деятельности органов государственной безопасности остались нерассмотренными. В последующие годы появилось большое количество разнообразных работ, не все из которых отличались новым качественно подобранным и проанализированным материалом. На этом фоне выгодно отличались труды В. Антонова, А. Велидова, И. Дамаскина, В. Карпова, А. Колпакиди, Д. Прохорова и др. И все же в совокупности изданная литература привела к существенному приросту знания об организации, сотрудниках, негласных помощниках, задачах и основных направлениях функционирования внешней разведки ВЧК[117 - Велидов А. Похождения террориста: Одиссея Якова Блюмкина. М., 1998; Дамаскин И. Разведчицы и шпионки. М., 1999; Антонов В.С., Карпов В.Н. Тайные информаторы Кремля. М., 2001; Дамаскин И. Сто великих разведчиков. М., 2001; Колпакиди А., Прохоров Д. Внешняя разведка России. СПб.; М., 2001; Колпакиди А., Прохоров Д. Все о внешней разведке. М., 2002; Разведка и контрразведка в лицах. Энциклопедический словарь российских спецслужб. М., 2002; Антонов В.С., Карпов В.Н. С них начиналась разведка. М., 2003; Рассекречено внешней разведкой. М., 2003 и др.].
В той же мере это касается историографии советской военной разведки, которая осуществляла тесное взаимодействие с внешней разведкой в годы Гражданской войны, а за рубежом до 1925 г. оперировала в рамках единых с иностранным отделом ВЧК – ОГПУ резидентур.
Публицисты, ветераны специальных служб, практические работники, используя широчайший круг архивных и вторичных источников, описали создание и эволюцию организационных форм военной разведки, становление оперативной деятельности за рубежом, отдельные разведывательные операции, в том числе и в тылу белых армий, раскрыли биографические данные целого ряда сотрудников и агентов и др.[118 - Серов Е., Волгин В. Тайны военной разведки. 1918–1945 гг. // Армия. 1995. № 19; Алексеев М. «Монах» с черным поясом // Родина. 1997. № 8. С. 66–71; Кочик В. Советская военная разведка: структура и кадры // Свободная мысль. 1998. № 5. С. 94–104; Кочик В. Советская военная разведка: структура и кадры // Свободная мысль. 1998. № 6. С. 88–103; Кочик В. Советская военная разведка: структура и кадры // Свободная мысль. 1998. № 7. С. 97–109; Хлысталов Э. Трагедия советской разведки: 20–30-е гг. // Молодая гвардия. 1998. № 5. С. 181–208; Кочик В. Некоторые аспекты деятельности советской военной разведки в 20–30-е гг. // Военно-исторический архив. 2000. № 13. С. 59–83; Колпакиди А., Прохоров Д. Империя ГРУ: Очерки истории российской военной разведки. В 2 кн. М., 2001; Лурье В.М., Кочик В.Я. ГРУ: дела и люди. СПб.; М., 2003; Кочик В.Я. Разведчики и резиденты ГРУ за пределами Отчизны. М., 2004; Энциклопедия военной разведки России. М., 2004; Позняков В.В. Советская разведка в Америке. 1919–1941. М., 2005; Горбунов Е.А. Сталин и ГРУ. М., 2010 и др.] Несмотря на то, что указанные работы не лишены ряда фактологических неточностей, а некоторые их положения носят дискуссионный характер, публикации А. Колпакиди, В. Кочика, В. Лурье, В. Познякова, Д. Прохорова являются первыми довольно развернутыми открытыми исследованиями по истории советской военной разведки, в том числе (хотя и в меньшей степени) периода Гражданской войны.
Новые методологические подходы, ниспровержение старых идеологических установок, существенный прирост источниковой базы – все это привело к появлению довольно интересных, а порой и действительно ценных работ по общей истории органов ВЧК. Наиболее богатые фактическим материалом, содержащие научные обобщения и предлагающие обоснованные выводы труды В.С. Измозика, А.Л. Литвина, М.Н. Петрова, И.С. Ратьковского, А.П. Рассказова и ряда других ученых серьезно обогатили историографию проблемы[119 - Рассказов А.П. ВЧК – ОГПУ – НКВД в механизме формирования и функционирования политической системы советского общества, 1917–1941 гг.: дис. … д-ра юрид. наук. СПб., 1994; Измозик В.С. Политический контроль в Советской России. 1918–1928 гг.: дис. … д-ра ист. наук. М., 1995; Петров М.Н. Формирование и деятельность органов ВЧК – ОГПУ: 1917 – середина 1920-х гг. (на материалах Северо-Запада России): дис. … д-ра ист. наук. Новгород, 1995; Ратьковский И.С. Всероссийская чрезвычайная комиссия и политика красного террора в Советской России в 1918 г.: дис. … д-ра ист. наук. СПб., 1995; Литвин А.Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М., 1995 и др.].
В 1997 г. увидела свет монография профессора С.В. Леонова, подготовленная на основе глубокого анализа широкого корпуса архивных документов, в том числе ранее неизвестных ученым, монографической литературы и периодических изданий. Автор исследовал процесс формирования и утверждения в России советской политической системы, и роль в этом органов Всероссийской чрезвычайной комиссии. Быть может, эта работа является первым опытом объективного комплексного исследования создания и организационного развития органов ВЧК, рассмотрения деятельности советской спецслужбы в единстве ее разведывательной, контрразведывательной работы и широкомасштабного осуществления политического розыска. В последующем автор развил эту тему в ряде новых работ[120 - Леонов С.В. Рождение советской империи. Государство и идеология. М., 1997; Леонов С.В. Создание ВЧК: новый взгляд // Исторические чтения на Лубянке 1998 год. Российские спецслужбы на переломе эпох: конец XIX века – 1922 год. М.; Великий Новгород, 1999; Леонов С.В. Государственная безопасность Советской Республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны (1917–1922 гг.)…].
Событием стал выход в свет концептуальной работы по истории отечественной спецслужбы «Государственная безопасность России: история и современность»[121 - Государственная безопасность России: история и современность. М., 2004.]. Работа является коллективной монографией ведущих специалистов по проблеме. В ней проанализированы проблемы международного и внутреннего положения Российского государства, совершенствования структуры и системы управления органов государственной безопасности, в том числе ВЧК, правового регулирования и внесудебной политики ведомства госбезопасности, подбора, расстановки, обучения и воспитания чекистских кадров, а также основных направлений оперативно-служебной деятельности в указанный период. Ее авторы пришли к выводу, что на протяжении всего своего существования «…система выполняла функции защиты не только широко понимаемых национальных интересов страны, но и сменявших друг друга разновидностей в сущности одного – авторитарного типа властвования»[122 - Государственная безопасность России… С. 795.].
Значительный вклад в исследование проблемы внесли А.А. Зданович[123 - Зданович А.А. Свои и чужие – интриги разведки. М., 2002; Зданович А.А. Отечественная контрразведка (1914–1920): организационное строительство. М., 2004; Зданович А.А. Военная контрразведка в Народно-революционной армии Дальневосточной республики 1920–1922 гг. // Военно-исторический журнал. 2005. № 7; Зданович А.А. Органы государственной безопасности и Красная армия: Деятельность органов ВЧК – ОГПУ по обеспечению безопасности РККА (1921–1934). М., 2008 и др.], О.Б. Мозохин[124 - Мозохин О.Б. Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918–1953). Монография. М., 2006; Епихин А.Ю., Мозохин О.Б. ВЧК – ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921–1928): Монография. М., 2007 и др.], А.М. Плеханов[125 - Плеханов А.М. ВЧК – ОГПУ. 1921–1928 гг. М., 2003; Плеханов А.М. ВЧК – ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности в период новой экономической политики, 1921–1928. М., 2006; Плеханов А.М., Плеханов А.А. Всероссийская чрезвычайная комиссия СНК. (7 (20) – декабря 1917 – 6 февраля 1922). Краткий справочник. М., 2011; Плеханов А.М. Кто Вы, «Железный Феликс»? М., 2013 и др.], В.Н. Хаустов[126 - Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. М., 2003; Лубянка. Сталин и Главное управление государственной безопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937–1938. М., 2004; Хаустов В., Самуэльсон Л. Сталин, НКВД и репрессии 1936–1938 гг. М., 2010; Дело Берия. Приговор обжалованию не подлежит. М., 2012 и др.] и ряд других ученых.
На основе анализа документальных материалов государственных (федеральных и региональных) и ведомственных архивов, широкого корпуса вторичных источников А.А. Зданович исследовал проблемы создания советской военной контрразведки, формирования правовых основ ее деятельности, организационные и структурные трансформации, наполнение основных направлений оперативной работы особых отделов ВЧК – ОГПУ, содержание первых операций органов ВЧК, а также показал подходы высшего командования Добровольческой армии и ВСЮР к комплектованию органов контрразведки личным составом и др.; О.Б. Мозохин раскрыл в основном организацию и содержание деятельности органов ВЧК – ОГПУ по обеспечению экономической безопасности государства, привел отчетные статистические данные о реализации органами госбезопасности репрессивной деятельности в 1918–1953 гг., проанализировал нормативно правовую регламентацию этой деятельности и механизм ее реализации; А.М. Плеханов рассмотрел основные направления деятельности органов государственной безопасности по борьбе с иностранными спецслужбами, выявлению и пресечению контрреволюционных преступлений, обеспечению экономической безопасности государства, борьбе с оппозиционными политическими партиями в период новой экономической политики. Большое внимание автор уделил кадровому составу советской спецслужбы, он раскрыл механизм подбора, обучения и воспитания кадров, наглядно показал роль партийных и государственных органов в указанных процессах; В.Н. Хаустов рассмотрел эволюцию советской спецслужбы, ее место в государственном аппарате, предпосылки и причины формирования и ужесточения карательной политики государства в 1930-х гг., роль в этом органов государственной безопасности и др.
В 2015 г. профессор В.Н. Хаустов в соавторстве с профессором Йельского университета Д. Ширером издали книгу «Сталин и Лубянка». Эта работа представляет собой сборник документов из фондов Архива Президента Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Центрального архива (ЦА) ФСБ России и других архивов. Сборник снабжен профессионально подготовленными вводными статьями и научными комментариями. Так, в отношении первого советского органа госбезопасности – Всероссийской чрезвычайной комиссии авторы делают следующее заключение: «Большевики удержали и укрепили свою власть по ряду причин, одной из которых было создание и беспощадная деятельность ЧК. Под руководством Ленина ЧК проводила систематическую политику “красного террора” против явных и потенциальных врагов режима. Ведомство укреплялось и стало “боевой силой” большевистской партии и правительства»[127 - Shearer D.R., Khaustov V.N. Stalin and the Lubianka. A documentary history of the political police and security organs in the Soviet Union, 1922–1953. New Haven and London; Yale university press, 2015. P. 17.].
Существенное развитие получили и отдельные сюжеты истории органов госбезопасности: кадровое обеспечение органов ВЧК (принципы подбора, расстановки и подготовки кадров в теории и на практике, социальный, партийный и национальный состав, не всегда однозначный морально-нравственный облик чекистов и др.)[128 - Кричевский Л. Евреи в аппарате ВЧК – ОГПУ в 20-е годы // Евреи и русская революция: Материалы и исслед. М., 1999. С. 321–348; Тепляков А. Сексотка Люба. Нравы губернских чекистов: по материалам судебного дела // Родина. 2000. № 9; Санковская О.Н. Формирование кадров Всероссийской чрезвычайной комиссии, 1917–1922 гг. (На материалах центрального аппарата ВЧК): дис. … канд. ист. наук. Архангельск, 2004; Капчинский О.И. ВЧК: Организационная структура и кадровый состав, 1917–1922 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 2005; Будницкий О.В. Российские евреи между красными и белыми (1917–1920). М., 2005; Капчинский О. Госбезопасность изнутри. Национальный и социальный состав. М., 2005.], биографии сотрудников органов госбезопасности, в том числе руководителей ВЧК – НКВД[129 - Шошков Е. Звезда и смерть Глеба Бокия. Человека, чекиста и парохода // Родина. 2000. № 7. С. 68–71; Соколов Б.В. Наркомы страха: Ягода, Ежов, Берия, Абакумов. М., 2001; Ильинский М. Нарком Ягода. М., 2002; Сысоев Н.Г. Жандармы и чекисты: От Бенкендорфа до Ягоды. М., 2002; Рабинович А. Моисей Урицкий: Робеспьер революционного Петрограда? // Отечественная история. 2003. № 1. С. 2–21; Тумшис М.А. ВЧК: Война кланов. М., 2004 и др.], создание и использование войск ВЧК в деятельности органов госбезопасности[130 - Штутман С.М. Внутренние войска: История в лицах. М., 2004; Богданов И.С. Служебно-боевая деятельность войск ВЧК – ВОХР – ВНУС в России (1918–1920 гг.): историческое исследование: дис. … канд. ист. наук. М., 2006; Шитько В.В. Войска ОГПУ – НКВД в локальных войнах и конфликтах, 1922 – июнь 1941 г.: дис. … канд. ист. наук. М., 2007; Ковыршин Е.В. Войска НКВД СССР: эволюция структуры и практики использования: дис. … канд. ист. наук. Воронеж, 2011 и др.], информирование органами ВЧК партийно-государственного руководства и политический контроль за основными сферами жизнедеятельности населения[131 - Старков Б.А. Политический сыск как объект исторического изучения: методология, историография, источниковедение // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 18–25; Сикорский Е.А. Советская система политического контроля над населением в 1918–1920 годах // Вопросы истории. 1998. № 5. С. 91–100; Кошеваров А.Н. Церковь и власть: Русская Православная Церковь в первые годы советской власти. СПб., 1999; Катков А.П. Политический контроль в советском обществе в 20–30-е годы: дис. … канд. ист. наук. Саратов, 2000; Измозик В.С. В «зеркале» политконтроля. Политический контроль и российская повседневность в 1918–1928 годах // Нестор. 2001. № 1 (5). С. 232–302; Измозик В.С., Павлов Б.В. Руководство РКП(б) и организация советской цензуры // Цензура в России: история и современность. Сборник научных трудов. Вып. 1. СПб., 2001. С. 102–111; Смыкалин А.С. Тайный политический контроль в первые годы советской власти (1917–1920-е гг.) // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета: научно – методический журнал. 2005. № 13. С. 78–88; Чураков Д.О. Бунтующие пролетарии: Революционный протест в Советской России (1917–1930-е гг.). М., 2007; Дианов С.А. Политический контроль в Пермском крае в 1919–1929 гг.: дис… канд. истор. наук. Пермь, 2007; Фирсов С.Л. «Власть и огонь»: Церковь и советское государство: 1918 – нач. 1940-х гг. М., 2014 и др.]; борьба с оппозиционными большевикам политическими партиями[132 - Павлов Д.Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 – середина 1950-х годов. М., 1999; Тютюкин С.В. Меньшевизм: Страницы истории. М., 2002; Рабинович А. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде. М., 2008; Медведев А.В., Слепченкова А.А. Партия социалистов – революционеров в Нижегородском крае (1895–1923): Монография. Нижний Новгород, 2012 и др.]; формирование и реализация государственной пограничной политики (создание пограничных органов, основные этапы формирования системы охраны и обороны государственной границы, роль государственных и партийных учреждений в этой сфере, правовые основы деятельности погранохраны и др.)[133 - Нэх В.Ф. Пограничная политика Советского государства (1917–1941). М., 2006; Тихоокеанский рубеж. Из истории охраны государственной границы России в Приморье и на Тихом океане. Владивосток, 2006; Хитин М.С. Пограничная политика Советского государства на Дальнем Востоке: 1917–1925 гг.: дис. … канд. истор. наук. Хабаровск, 2006; Терещенко В.В. На охране рубежей Отечества. М., 2008; Бучко Н.П. История пограничных органов России: Учебное пособие. Хабаровск, 2009 и др.], формирование и деятельность региональных органов по борьбе с контрреволюцией и саботажем[134 - От ЧК до ФСБ. 1918–1998: Сб. документов и материалов по истории государственной безопасности Тверского края. Тверь, 1998; Мардамшин P. P. Башкирская чрезвычайная комиссия (страницы истории). Уфа, 1999; Олех Г.Л. Кровные узы. РКП(б) и ЧК/ГПУ в первой половине 1920-х годов: механизм взаимоотношений. Новосибирск, 1999; На южном форпосте России. Из истории Управления Федеральной службы безопасности РФ по Астраханской области. 1918–2000 гг. Документы, материалы, воспоминания. Астрахань, 2000; На защите Отечества. Из истории Управления ФСБ России. Хабаровск, 2001; Рыжиков А.В. Деятельность губернских чрезвычайных комиссий Верхней Волги в 1918–1922 гг.: дис. … канд. ист. наук. М., 2003; Кобелева Е.А. Место и роль органов ЧК в процессе становления Советского государства. 1918 – начало 1922 г. (На материалах Пермского Прикамья): дис. … канд. ист. наук. Пермь, 2005; Седунов А.В. Обеспечение общественной и государственной безопасности в XIX – первой половине XX века: на материалах Северо-Запада России: дис. … д-ра ист. наук. СПб., 2006; Свиридов Г.А. Становление и деятельность территориальных органов государственной безопасности, 1918–1941 гг.: дис. … канд. ист. наук. Курск, 2006; Тепляков А.Г. «Непроницаемые недра»: ВЧК – ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг. М., 2007; Епихин М.А. Организация и деятельность Московской чрезвычайной комиссии. 1918–1922 годы: дис… канд-та истор. наук. М., 2010 и др.] и др.
Немаловажное значение для историографии проблемы имеют изданные сборники документальных материалов, подобранных (в том числе и рассекреченных) из государственных и ведомственных архивов. Указанные сборники снабжены добротно подготовленными и научно структурированными редакционными предисловиями и вступлениями известных российских и зарубежных историков и сами по себе имеют достаточную научную ценность[135 - Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М., 1996; Кронштадт 1921. Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г. М., 1997; Левые эсеры и ВЧК: Сборник документов. Казань, 1996; Русская военная эмиграция 20–40-х годов: документы и материалы. Т. 1. Так начиналось изгнанье. 1920–1922. Кн. 1. Исход. М., 1998; Партия левых социалистов-революционеров. Документы и материалы. 1917–1925 гг. В 3 т. Т. 1. Июль 1917 г. – май 1918 г. М., 2000; Сибирская Вандея. 1920–1921. Документы. В 2 т. М., 2000–2001; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918–1960. М., 2002; «Совершенно секретно»: Лубянка – Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.) Т. 1–6. М., 2000–2002; Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4-х т. М., 1998–2005; Судебный процесс над социалистами-революционерами (июнь – август 1922 г.): Подготовка. Проведение. Итоги. Сб. док. М., 2002; Лубянка: Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 – декабрь 1936. М., 2003; Красный террор в годы гражданской войны: По материалам особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. М., 2004; ВЧК уполномочен сообщить… Жуковский; М., 2004; «Антоновщина». Крестьянское восстание в Тамбовской области в 1920–1921 гг.: Документы, материалы, воспоминания. Тамбов, 2007; Архив ВЧК: Сборник документов. М., 2007 и др.].
В массиве литературы по истории советских спецслужб периода Гражданской войны встречаются работы, отражающие некоторые аспекты организации и функционирования белогвардейской контрразведки. Помимо вышеупомянутых работ А.А. Здановича, С.В. Леонова, М.Н. Петрова представляют интерес исследования историков А.Л. Кубасова, А.Д. Показаньева и О.В. Шинина[136 - Кубасов А.Л. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией на Европейском Севере России (март 1918 – февраль 1922 г.): монография. М.; Вологда, 2008; Показаньев А.Д. На крутых поворотах. Благовещенск, 2007; Шинин О.В. Большевистская «партийная» разведка в период существования в Приморской области буржуазных правительств (май 1921 г. – октябрь 1922 г.) // Исторический журнал: научные исследования». 2011. № 5 (5). С. 23–36; Он же. Создание и становление органов военной разведки Народно-революционной армии Дальневосточной республики (1920–1922) // Исторический журнал: научные исследования. 2012. № 1 (7). С. 41–56.].
В 2009 г. мурманский историк А.А. Иванов предпринял попытку проанализировать особенности формирования, развития и деятельности особых отделов ВЧК и белогвардейской контрразведки на Севере, Востоке и Юге России[137 - Иванов А.А. Рожденная контрреволюцией. Борьба с агентами врага. М., 2009.].
Контрразведывательные органы белогвардейских правительств и армий изучались в контексте различных аспектов Белого движения. Так, в монографии Е.В. Волкова, посвященной офицерскому корпусу вооруженных формирований А.В. Колчака, раскрыты основные направления деятельности белогвардейских спецслужб в Сибири[138 - Волков Е.В. Под знаменем белого адмирала. Офицерский корпус вооруженных формирований А.В. Колчака в период Гражданской войны. Иркутск, 2005.].
В кандидатской диссертации и статье Л.Н. Варламовой исследован процесс создания и развития спецслужб колчаковского режима в ходе изучения проблемы военного строительства белых армий в Сибири в 1918–1919 гг.[139 - Варламова Л.Н. Военное управление правительства Колчака: попытки сохранения имперских традиций: Дис. … канд. ист. наук. М., 1999; Она же. Аппарат военного управления Всероссийского временного правительства А.В. Колчака. 1919 г. // Белая гвардия. 2001. № 5.]
Историки А.А. Зданович, А.С. Кручинин, В.Ж. Цветков обратились к весьма заметной в советской историографии теме – белогвардейским подпольным организациям, действовавшим на территории большевистской России[140 - Зданович А.А. Еще раз о «Национальном центре» // Вопросы истории. 2009. № 9; Кручинин А.С. Белогвардейцы против оккупантов: из истории Добровольческой армии (1918) // Русский сборник: исследования по истории России XIX–XX вв. М., 2004. Т. 1; Цветков В.Ж. Особенности антисоветской разведывательной работы подпольных военно-политических структур Белого движения 1917–1918 гг. // Исторические чтения на Лубянке: 1997–2008. М., 2008; Он же. «Месяц действий» белого подполья // Родина. 2008. № 12.].
Устойчивый интерес к истории белогвардейских контрразведывательных органов, как к самостоятельному объекту изучения, начал проявляться в середине 1990-х – начале 2000-х гг., что обусловлено появлением ряда научных работ по данной проблематике. Одним из первых к ней обратился специалист по истории Гражданской войны В.Г. Бортневский. В своих статьях ученый раскрыл структуру и организацию разведки и контрразведки Белого Юга, показал их место и роль в системе деникинской диктатуры[141 - Бортневский В.Г. Разведка и контрразведка Белого Юга (1917–1920 г.) // Новый часовой. 1995. № 3; Он же. Белая разведка и контрразведка на Юге России во время Гражданской войны // Отечественная история. 1995. № 5.].
В статье В.Ж. Цветкова впервые рассмотрена организация, структура, отдельные персоналии, задачи и методы работы спецслужб белогвардейских режимов в сложной обстановке военного времени[142 - Цветков В.Ж. Спецслужбы (разведка и контрразведка) Белого движения в 1917–1922 годах // Вопросы истории. 2001. № 10.].
В основном же историография по данной теме носит ярко выраженный территориальный характер. Наиболее полное отражение в научной литературе получили контрразведывательные органы белогвардейских правительств и армий на востоке страны, что объясняется и масштабностью их деятельности и обширной источниковой базой[143 - Греков Н.В. Формирование контрразведывательной службы адмирала Колчака // История белой Сибири: тез. научной конференции. Кемерово, 1997; Корнева Е.А. Военная контрразведка при Колчаке // РГГУ: [сайт]. URL: http://liber.rsuh.ru/Conf/Russia_XX/korneva.htm (http://liber.rsuh.ru/Conf/Russia_XX/korneva.htm) (дата обращения: 18.11.2007); Она же. Контрразведка А.В. Колчака: организация и освещение политических настроений населения и войск// Новый исторический вестник. 2000. № 1; Кирмель Н.С. Борьба органов колчаковской контрразведки с военным и политическим шпионажем (1918–1919 гг.) // Вестник Военного университета. 2007. № 1; Он же. Контрразведка Белой армии в Сибири и на Дальнем Востоке // Вопросы истории. 2008. № 12; Ципкин Ю.Н. Белогвардейские спецслужбы против коммунистического подполья на Дальнем востоке в 1918–1920 гг. // История государства и права. 2011. № 13; Он же. Белогвардейские спецслужбы против коммунистического подполья на Дальнем Востоке в 1921–1922 гг. // Материалы 57-й научной конференции преподавателей и аспирантов ДВГГУ, сотрудников Гродековского музея, секция «Актуальные проблемы истории Дальнего Востока России». Т. 1. Хабаровск, 2011.].
Достаточно внимания уделено изучению контрразведывательных органов Белого Юга – проблемам организационного строительства, кадрового обеспечения, особенностям борьбы с большевистским подпольем в регионе, а также противоборству с советским и иностранным шпионажем[144 - Кирмель Н.С. Контрразведка белого Юга: опыт организационного строительства // Клио. 2005. № 4 (31); Он же. Кадры белогвардейской контрразведки Юга России // Соискатель. Приложение к научному журналу «Вестник Военного университета». 2006. № 4; Он же. Деникинская контрразведка против большевистского подполья / Н.С. Кирмель // Оперативник (сыщик). 2008. № 1 (14); Он же. Тайный фронт Гражданской войны: деникинская контрразведка против иностранного шпионажа // Клио. 2008. № 2.].
В ряде научных статьей раскрыты особенности строительства и функционирования военно-регистрационной службы (ВРС) и ее низовых органов на Севере России[145 - Ильин В.Н. Специальные службы в Гражданской войне на Севере России.1918–1920 гг. // Исторические чтения на Лубянке. 2002 год. М., 2003; Кирмель Н.С. Организация и деятельность белогвардейской контрразведки на Севере России в годы Гражданской войны. 1918–1920 гг. // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». 2009. № 3.].
В 2010–2011 гг. А.А. Ивановым была защищена кандидатская диссертация и издана монография, в которых исследуется формирование и эволюция организационно-штатной структуры, нормативная правовая база, особенности комплектования кадрами и деятельность советских и белогвардейских органов безопасности на Севере страны[146 - Иванов А.А. Контрразведка в системе военного управления противоборствующих сторон в условиях Гражданской войны (На материалах Европейского Севера России в 1918–1920 гг.): автореф. дисс… канд. истор. наук. СПб., 2010; Он же. «Северная стража». Контрразведка на русском Севере в 1914–1920 гг. М., 2011.].
За два десятилетия (1995–2015 гг.) по истории белогвардейских контрразведывательных органов написаны десятки научных статей, издано несколько монографий[147 - Кирмель Н.С. Деятельность контрразведывательных органов белогвардейских правительств и армий в годы Гражданской войны в России (1918–1922 гг.): монография. М., 2007; Он же. Деятельность разведки белогвардейских правительств и армий в годы Гражданской войны в России (1918–1922 гг.): монография. М., 2008; Он же. Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне. 1918–1922 гг.: монография. М., 2008; Он же. Спецслужбы Белого движения, 1918–1922. Разведка. М., 2013; Он же. Спецслужбы Белого движения. 1918–1922. Контрразведка. М., 2013.], защищена докторская диссертация[148 - Кирмель Н.С. Деятельность спецслужб белогвардейских правительств и армий в годы Гражданской войны в России (1918–1922 гг.): дис. … докт. ист. наук. М., 2009.].
Для данного исследования повышенный интерес представляют работы, посвященные органам политического сыска, которые были созданы белыми лидерами на Юге и Востоке России под патронажем МВД. В отличие от контрразведки, политической полиции деникинского и колчаковского режимов – государственной страже (ГС) и государственной охране (ГО) – специалисты уделили незаслуженно мало внимания. Историография проблемы представлена статьями историков С.П. Звягина, Н.С. Ларькова и В.Ж. Цветкова[149 - Звягин С.П. Правовое регулирование отношений государственной охраны с другими правоохранительными органами при Колчаке // История «белой» Сибири: тезисы науч. конференции. Кемерово, 1995; Ларьков Н.С. Томская «охранка» в период колчаковщины // История белой Сибири: тез. 4-й научн. конф. 6–7 февраля 2001 г. Кемерово, 2001; Цветков В. Государственная стража Екатеринославской губернии в борьбе с повстанческим движением в Новороссии (август – начало октября 1919 г.) // Белая гвардия. 1997/2000. № 1.].
Более основательно изучены проблемы взаимодействия, контрразведки и госохраны колчаковского режима. Первым к данной теме еще в середине 1990-х гг. обратился сибирский историк Н.В. Греков[150 - Греков Н.В. Контрразведка и органы государственной охраны Белого движения Сибири (1918–1919 гг.) // Известия Омского краеведческого музея. 1997. № 5.].
Историк А.А. Рец предпринял попытку исследовать вопросы формирования и функционирования органов контрразведки, военного контроля и МВД антибольшевистских правительств в Сибири. Однако автор осветил лишь деятельность контрразведки и военного контроля – о государственной охране упомянул вскользь[151 - Рец А.А. Формирование и функционирование органов контрразведки, военного контроля, МВД антибольшевистских правительств Сибири (1918–1920 гг.): дис. … канд. ист. наук. М., 2006. С. 137.].
Комплексно исследованы организация, структура и деятельность контрразведки армейских штабов и государственной охраны Департамента милиции МВД Российского правительства в книге историка В.Г. Хандорина и одного из соавторов настоящего исследования[152 - Кирмель Н.С., Хандорин В.Г. Карающий меч адмирала Колчака. М., 2015.]. Авторы уделили большое внимание борьбе с большевистским подпольем и эсеровскими организациями, информационно-аналитической работе по объективному информированию руководства о причинах недовольства политикой властей различных слоев населения, проблеме взаимодействия спецслужб, кадровому потенциалу этих структур, впервые предъявив широкой читательской аудитории биографические сведения о многих руководителях губернских управлений государственной охраны.
Количество литературы по проблеме создания и деятельности органов государственной безопасности, в том числе и периода Гражданской войны, функционирования белогвардейских спецслужб, неуклонно растет. Однако на современном этапе развития историографии нет никаких оснований полагать, что тема исчерпана, или по крайней мере освещение получили основные ее сюжеты.
Предпринятая авторами попытка рассмотреть проблему комплексно, в единстве разведывательной и контрразведывательной деятельности, осуществления политического розыска советскими и белогвардейскими спецслужбами ни в коем случае не закрывает тему, а лишь формулирует постановочные вопросы для последующих научных исследований и отчасти освещает новые, ранее неизвестные обстоятельства создания советских и белогвардейских органов безопасности, формирования оперативных сил и средств, кадрового обеспечения и осуществления ими оперативной деятельности.
Глава 1. Создание и развитие советских и белогвардейских органов безопасности
1.1. Организация, структура и функции спецслужб противоборствующих сторон
После Октябрьской революции огромная страна при активном вмешательстве иностранных сил была ввергнута в ожесточенную вооруженную борьбу между различными политическими партиями, классами и социальными слоями российского общества. Крупномасштабные военные операции, восстания, мятежи, разведывательная и иная подрывная деятельность спецслужб, разрушенная экономика создавали угрозы для существования всех государственных образований, возникших на территории разрушенной империи.
Строившие государство нового типа большевики в короткие сроки смогли создать большой государственный аппарат, составной частью которого являлись органы госбезопасности, сыгравшие существенную роль в подавлении политических противников и недовольства масс.
Класс, приходящий в результате революции к власти, как отмечал В.И. Ленин, «должен доказать на деле, что он не только способен свергнуть эксплуататоров, но и организоваться для самозащиты, поставить на карту все»[153 - Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 38. С. 138, 139.]. Ленин сделал вывод о том, что без революционного насилия над эксплуататорами не может быть обеспечена победа нового общественного строя.
До Октябрьского переворота большевики считали, что для защиты революции от внешних и внутренних врагов не нужны специальные органы. Пролетариат, завоевав политическую власть, должен был разрушить старое государственное устройство и, прежде всего, уничтожить регулярную армию, полицию, чиновничий аппарат. Предполагалось, что задачи обороны государства и подавления сопротивления свергнутых классов будет осуществлять вооруженный народ.
После прихода большевиков к власти функции «подавления», «охраны революционного порядка» осуществляли советы и другие органы, опиравшиеся на красногвардейцев, матросов и революционных рабочих. Ведущую роль среди них играл Петроградский военно-революционный комитет (ВРК).
Петроградский ВРК был создан 12 (25) октября 1917 г. и практически осуществлял подготовку и проведение вооруженного восстания. После установления советской власти ВРК 30 октября свои функции определил следующим образом:
«1) Военно-революционный комитет выполняет дела, порученные ему Советом Народных Комиссаров;
2) в ведении Военно-революционного комитета находится охрана революционного порядка;
3) борьба с контрреволюцией;
4) охрана пунктов Совета рабочих и солдатских депутатов и Совета Народных Комиссаров»[154 - Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 11.].
По мере создания и укрепления новых органов власти функции ВРК сужались. В ноябре 1917 г. начали формироваться отделы Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК), развернул работу Совет народных комиссаров (СНК), организационно укрепились комиссариаты. В этих условиях существование ВРК приводило к дублированию государственных функций. Поэтому уже 9 ноября Военно-революционный комитет принял решение об организации совместной работы комиссий ВРК и отделов ВЦИК. Но оставалась важная для большевиков задача борьбы с контрреволюцией, которой по-прежнему занимался Военно-революционный комитет. 21 ноября (3 декабря), заслушав доклад Ф.Э. Дзержинского, ВРК пришел к выводу о необходимости организации в его составе комиссии по борьбе с контрреволюцией. Такая комиссия была создана в составе И.П. Флеровского, Г.И. Благонравова, Галкина (В.Ф. Горина) и др. Возглавил ее Ф.Э. Дзержинский[155 - Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 16, 17.].
1 (14) декабря 1917 г. ВЦИК рассмотрел вопрос о реорганизации ВРК и образовании вместо него отдела по борьбе с контрреволюцией[156 - Протоколы заседаний ВЦИК II созыва. М., 1918. С. 119.].
5 (18) декабря 1917 г. Военно-революционный комитет подвел итоги своей деятельности. В принятом обращении к народу было сказано, что ВРК выполнил свои боевые задачи в дни Октябрьской революции. Считая, что дальнейшая его работа должна быть передана отделу по борьбе с контрреволюцией при ВЦИК, ВРК постановил: «…ликвидировать все отделы, работающие при Военно-революционном комитете, и все дела передать в соответствующие отделы Центрального Исполнительного Комитета, Совету Народных Комиссаров, Петроградскому и районным Советам рабочих и солдатских депутатов». В этот же день Военно-революционный комитет был распущен.
Между тем в начале декабря 1917 г. для большевиков все очевиднее становилась ошибочность прежней оценки сопротивления советской власти. Опасность исходила с самых разных сторон – налицо был системный кризис российской государственности, в том числе в Петрограде. Многочисленное чиновничество организовало забастовку государственных служащих, саботируя распоряжение советской власти. Городская забастовка служащих грозила перерасти во всероссийскую, еще более обостряя ситуацию в стране и особенно в столице. Саботаж чиновников вел к дезорганизации всех отраслей управления государством и грозил крахом всем начинаниям большевиков. За забастовочным движением явно стояли партии, не принявшие Октябрь, и забастовка носила политический характер. Забастовочное и развивавшееся параллельно с ним офицерское и погромное движения выявили всю сложность политического контроля над ситуацией в стране большевиками, необходимость коррекции прежних представлений[157 - Ратьковский И.С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. СПб., 2006. С. 13–15, 19.].
6 (19) декабря Совнарком рассмотрел вопрос «О возможности забастовки служащих в правительственных учреждениях во всероссийском масштабе». Советскому правительству стало известно об этом в результате перехвата телеграммы «Малого совета министров» бывшего Временного правительства. Было принято постановление «составить особую комиссию для выяснения возможности борьбы с такой забастовкой путем самых энергичных революционных мер, для выяснения способов подавления злобного саботажа». Члену Центрального комитета РКП(б), заместителю наркома внутренних дел РСФСР Ф.Э. Дзержинскому было поручено представить свои соображения о мерах борьбы с саботажниками и список руководящего состава чрезвычайной комиссии[158 - В.И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922 гг.). М., 1975. С. 33, 34.].
Непосредственным инициатором организации этой комиссии выступил В.И. Ленин. На следующий день, 7 (20) декабря, накануне заседания СНК, в записке Ф.Э. Дзержинскому он написал: «Буржуазия, помещики и все богатые классы напрягают отчаянные усилия для подрыва революции, которая должна обеспечить интересы рабочих, трудящихся и эксплуатируемых масс. Буржуазия идет на злейшие преступления, подкупая отбросы общества и опустившиеся элементы, спаивая их для целей погромов. Сторонники буржуазии, особенно из высших служащих, из банковых чиновников и т. п., саботируют работу, организуют стачки, чтобы подорвать правительство в его мерах, направленных к осуществлению социалистических преобразований. Доходит дело даже до саботажа продовольственной работы, грозящего голодом миллионам людей. Необходимы экстренные меры борьбы с контрреволюционерами и саботажниками»[159 - Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 35. С. 156.].
Ф.Э. Дзержинский приступил к организации Комиссии. В своей автобиографии он писал, что задание организовать орган борьбы с контрреволюцией получил после роспуска ВРК. Несколько позже, в феврале 1919 г., Дзержинский в докладе на заседании ВЦИК так охарактеризовал условия, в которых создавалась ВЧК: «…она образовалась в тот момент, когда не оказалось органа, который взял бы на себя борьбу с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией».
Преемственность ВРК и ВЧК была очевидной. Об этом свидетельствует постановление Совнаркома от 7 декабря 1917 г. о создании ВЧК, в котором после определения состава и задач нового органа было сказано: «Комиссия сконструируется окончательно завтра. Пока действует ликвидационная комиссия Военно-революционного комитета». Опыт ВРК по борьбе с контрреволюцией, его функции, структура и состав – все это послужило исходным материалом при создании ВЧК[160 - Городецкий Е.Н. Рождение Советского государства. 1917–1918. М., 1987. С. 169, 170.].
В состав Комиссии Дзержинский пригласил войти большевиков с дореволюционным стажем, активных участников Октябрьского переворота, бывших членов Петроградского ВРК – В.К. Аверина, В.Н. Васильевского, Д.Г. Евсеева, Н.А. Жиделева, И.К. Ксенофонтова, Г.К. Орджоникидзе, Я.Х. Петерса, К.А. Петерсона, В.А. Трифонова.
Я.Х. Петерс позже так рассказывал об этом: «После ликвидации ВРК меня позвал Дзержинский или, вернее, встретив в коридоре в Смольном, зазвал в какую-то пустую комнату и стал рассказывать, что организуется специальная комиссия с очень ответственными обязанностями – бороться против контрреволюции. Он предложил, чтобы я согласился быть членом этой комиссии. Я согласился. После, вечером, собрались человек семь у Ф.Э. Дзержинского. Так была создана ВЧК».
7 (20) декабря состоялось первое заседание комиссии[161 - Леонов С.В. Создание ВЧК: новый взгляд. С. 70.Профессор С.В. Леонов считает, что причиной ликвидации ВРК и создания ВЧК являлось не столько обострение обстановки, сколько стремление большевиков избавиться от влияния левых эсеров в принципиально важной сфере «борьбы с контрреволюцией» с тем, чтобы обеспечить более жесткое и оперативное подавление всех политических оппонентов и установить надежный контроль над страной. В доказательство своей точки зрения он приводит следующие слова члена коллегии ВЧК М.И. Лациса из организационного отчета Комиссии за четыре года ее деятельности: «Первую борьбу с контрреволюцией пришлось вынести на себе Петроградскому Военно – Революционному комитету, – писал Лацис. – В числе контрреволюционных элементов первое место занимали лжесоциалистические партии. Военно-Революционному комитету приходилось в первую очередь сталкиваться с ними. А у них имелись свои “плакальщики” в составе ВРК в лице левых эсеров. Последние сильно тормозили борьбу с контрреволюцией, выдвигая свою “общечеловеческую” мораль, гуманность и воздержание от ограничения права свободы слова и печати для контрреволюционеров. Для руководителей Советской власти становилось ясным, что совместно с ними будет немыслимо вести борьбу с контрреволюцией. Поэтому выдвигается мысль о создании нового органа борьбы, куда бы не входили левые эсеры. Исходя из этих соображения, 7 декабря (старого стиля) Советом Народных Комиссаров было принято… постановление об организации ВЧК» (Леонов С.В. Создание ВЧК: новый взгляд. С. 72).]. По результатам состоявшегося обсуждения ее задачи были определены следующим образом: «Пресекать в корне все контрреволюционные и саботажные дела и попытки к ним по всей России, предавать суду революционного трибунала контрреволюционеров и саботажников, выработать меры борьбы с ними и беспощадно проводить их в жизнь. Комиссия должна вести только предварительное следствие». В протоколе заседания указывалось, что комиссия «должна наблюдать за печатью и контрреволюционными партиями, саботирующими чиновниками и прочими преступниками, проникающими в советские организации для преступной работы в них». В структуре комиссии было решено создать три отдела: информационный, организационный и борьбы с контрреволюцией и саботажем[162 - Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 18, 20.].
После заседания Ф.Э. Дзержинский доложил Совнаркому о составе комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем, ее задачах и правах. В своем докладе он отметил, что комиссия должна обратить первостепенное внимание, прежде всего, на печать, кадетов, правых эсеров, саботажников и стачечников. Комиссии необходимо предоставить право производить конфискации, выселять преступные элементы, лишать продовольственных карточек, опубликовывать списки врагов народа и т. д.[163 - Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель… С. 41.]
По свидетельству управляющего делами СНК В.Д. Бонч-Бруевича, Ф.Э. Дзержинский потребовал «организации революционной расправы над деятелями контрреволюции»[164 - Бонч-Бруевич В.Д. Избранные сочинения. В 3 т. Т. 3. М., 1963. С. 115.]. Однако, как утверждает профессор С.В. Леонов, большинство членов советского правительства еще не были готовы к столь радикальной мере. В результате задачи и полномочия комиссии Совнарком определил относительно осторожно: «пресечение и ликвидация всех контрреволюционных и саботажных попыток и действий по всей России, со стороны кого бы они ни исходили»; «предание суду военно-революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними». В качестве мер по осуществлению возложенных на нее задач были определены конфискация, лишение продовольственных карточек, публикация списков врагов народа и т. д. При этом комиссия могла проводить лишь предварительное расследование. Совет народных комиссаров постановил: «Назвать комиссию Всероссийской чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией и саботажем и утвердить ее»[165 - Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии, 1917–1921 гг.: Сборник документов. М., 1958. С. 79.].
Орган по борьбе с контрреволюцией решено было создать не при ВЦИК, как это предполагалось объявлением о ликвидации ВРК, а при Совете народных комиссаров. Как считает Е.Н. Городецкий, это подчеркивало оперативный характер ВЧК и ее непосредственную подчиненность правительству. А формулировки в постановлении СНК задач ВЧК и мер по их осуществлению свидетельствовали о функциях непосредственного подавления врагов революции (т. е. наделении ВЧК судебными полномочиями)[166 - Городецкий Е.Н. Указ. соч. С. 170, 171.].
В первые дни всю работу вели члены коллегии ВЧК, назначавшиеся Совнаркомом персонально, их состав неоднократно менялся из-за получения ими новых назначений. В первых коллегиях ВЧК в разное время работали активные участники революционных событий: Д.Г. Евсеев, И.К. Ксенофонтов, В.Л. Панюшкин, Я.Х. Петерс, И.Н. Полукаров, В.В. Фомин, С.Е. Щукин и другие.
8 (21) декабря 1917 г. члены ВЧК приняли решение избрать президиум[167 - Президиум решал текущие вопросы работы ВЧК. Весной и летом 1918 г. он назывался бюро ВЧК.] из 5 человек во главе с Ф.Э. Дзержинским, распределили между собой обязанности. На этом же заседании обсуждался вопрос о борьбе со спекуляцией. Комиссия поручила Я.Х. Петерсу проработать его и доложить на одном из очередных заседаний ВЧК. 11 декабря В.В. Фомину было поручено организовать отдел по борьбе со спекуляцией. В тот же день ВЧК предложила С.Е. Щукину произвести аресты фальшивомонетчиков, тем самым самостоятельно возложив на себя функции борьбы и с этими уголовными преступлениями.
В январе 1918 г. в ВЧК был образован банковский подотдел для борьбы с преступлениями по должности банковских чиновников[168 - Софинов П.Г. Очерки истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 21.].
Структура ВЧК впоследствии неоднократно менялась. Так, в марте 1918 г. после переезда в Москву ВЧК имела следующие основные отделы: борьбы с контрреволюцией, борьбы со спекуляцией, борьбы с преступлениями по должности, иногородний, а также информационное бюро. В конце 1918 г. – начале 1919 г. в ВЧК были созданы секретно-оперативный, следственный, транспортный, военный (особый), оперативный, инструкторский отделы, бюро информации и контрольно-ревизионная коллегия.
В 1920 г. на органы ВЧК официально была возложена задача по охране правительственных объектов, обеспечению безопасности руководителей коммунистической партии и советского правительства. Для этого в октябре 1920 г. в центральном аппарате ВЧК было создано специальное отделение.
В конце 1920 г. – начале 1921 г. при ВЧК образовались управление делами, административно-организационное, секретно-оперативное и экономическое управления, а также иностранный отдел.
Всероссийская чрезвычайная комиссия до переезда в Москву являлась небольшим учреждением, насчитывавшим всего 40 сотрудников и служащих. Она осуществляла аресты контрреволюционеров и саботажников, главным образом открыто выступавших против советской власти. В арестах, обысках, производстве предварительного следствия участвовали все сотрудники ВЧК, включая руководителей – Ф.Э. Дзержинского, Д.Г. Евсеева, Я.Х. Петерса, В.В. Фомина, С.Е. Щукина и др.[169 - Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель… С. 43.]
По данным М.Я. Лациса, после переезда в Москву Всероссийская чрезвычайная комиссия насчитывала 131 сотрудника, включая 11 членов коллегии, к январю 1919 г. – 216 сотрудников, включая 21 члена коллегии, к концу 1919 г. – 500 сотрудников.
Деятельность ВЧК в декабре 1917 г. – феврале 1918 г. распространялась преимущественно на Петроград и отчасти на Петроградскую губернию. ВЧК была одной из многих комиссий, выполнявших функции борьбы с контрреволюцией, спекуляцией, бандитизмом и другими преступлениями. Так, с контрреволюцией в армии боролись Бюро военных комиссаров и Следственная военно-морская комиссия при Народном комиссариате по военным и морским делам. Вопросами борьбы со спекуляцией ведала Центральная реквизиционно-разгрузочная комиссия. Расследование контрреволюционных и крупных уголовных преступлений производила Следственная комиссия при Революционном трибунале (бывшая Следственная комиссия ВРК). Следственные комиссии существовали при Петроградском совете и Всероссийском центральном исполнительном комитете[170 - Городецкий Е.Н. Указ. соч. С. 177.].
Наиболее тесно полномочия ВЧК переплетались с функциями Комиссии В.Д. Бонч-Бруевича (или «75-й комнатой Смольного»), которая была создана для борьбы с «пьяными» погромами, но занималась также расследованием серьезных политических преступлений. В декабре она вела следствие по делу кадетов А.А. Громова, К.В. Кекуатова и др., организаторов «пьяных» погромов и распространителей антисоветских листовок. В конце января 1918 г. Комиссия Бонч-Бруевича ликвидировала контрреволюционную организацию ударников во главе с подпоручиком В.Н. Синебрюховым, готовившую восстание в Петрограде и арест советского правительства[171 - Известия ВЦИК. 1918. 11 января.]. В это же время она расследовала дело о покушении на В.И. Ленина. В марте 1918 г. Комиссия обеспечивала безопасность советского правительства при переезде из Петрограда в Москву[172 - Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель… С. 43, 44.].
Одновременное существование в Петрограде нескольких комиссий, осуществлявших борьбу с контрреволюционными преступлениями, создавало большие трудности в расследовании дел и в осуществлении контроля со стороны судебных органов за производством следствия.
В связи с этим 31 января 1918 г. Совнарком по предложению Следственной комиссии при Петроградском Совете освободил ВЧК от следственных функций, оставив за ней функции розыска, пресечения и предупреждения преступлений[173 - Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 91.]. В принятом постановлении отмечалось: «В Чрезвычайной комиссии концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений, все же дальнейшее ведение дел, ведение следствий и постановка дела на суд предоставляется следственной комиссии при трибунале»[174 - Городецкий Е.Н. Указ. соч. С. 178.].
В феврале 1918 г. в соответствии с решением Совета народных комиссаров произошло слияние Комиссии В.Д. Бонч-Бруевича при ВЦИК с Всероссийской чрезвычайной комиссией при СНК.
После переезда советского правительства в Москву значительно сократилась работа Следственной комиссии при Петроградском Совете. Часть ее сотрудников уехала в новую столицу, а оставшиеся в Петрограде стали решать задачи только местного значения. Руководство борьбой с контрреволюцией все более сосредоточивалось в руках ВЧК[175 - Велидов А.С. Коммунистическая партия – организатор и руководитель… С. 49.].
Первоначально в деятельности органов ВЧК применялись в основном гласные (открытые) методы выявления и пресечения контрреволюционной деятельности, такие как вооруженное подавление антисоветских выступлений, производство массовых обысков и облав, профилактическая работа. Со временем в практику работы ВЧК вошли негласные средства и методы: агентурная и наружная разведка, перлюстрация корреспонденции (просмотр почтово-телеграфной переписки), оперативный учет (регистрация).
Для проникновения в контрреволюционные организации, выявления крупных спекулятивных сделок привлекались комиссары или разведчики ЧК. Они нередко именовались секретными сотрудниками или агентами ЧК.
Коллегия ВЧК организовала службу наружной разведки в каждом оперативном подразделении. Нередко в качестве разведчиков выступали бойцы отрядов ВЧК. В то время наружная разведка являлась основным негласным средством оперативной деятельности.
Были случаи, когда по специальным решениям коллегии ВЧК привлекались отдельные лица, имевшие связи в той или иной среде. Их обычно называли осведомителями. Наиболее часто использование осведомителей практиковалось для борьбы со спекуляцией.
В целях выявления тайной деятельности контрреволюционеров осуществлялся просмотр почтово-телеграфной переписки и конфискация почтовых отправлений. Эти мероприятия проводились во взаимодействии с учреждениями Народного комиссариата почт и телеграфа в соответствии с декретом СНК от 5 апреля 1918 г.[176 - В.И. Ленин и ВЧК… С. 64.]
Одновременно перлюстрацией занимался Военный почтово-телеграфный контроль при Наркомате по военным делам (Наркомвоен), который направлял в ВЧК представлявшую интерес корреспонденцию.
В Москве ВЧК иногда прибегала к прослушиванию телефонных переговоров сотрудников различных иностранных представительств[177 - Колпакиди А.И., Серяков М.Л. Щит и меч. Руководители органов государственной безопасности Московской Руси, Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. СПб.; М., 2002. С. 324.].
К необходимости ведения регистрации в интересах розыска преступников в ВЧК пришли не сразу. В отдельных случаях использовали учеты дореволюционных учреждений. Инициатором создания оперативного учета в ВЧК выступил член коллегии Д.Г. Евсеев. Он предлагал образовать информационно-статистическое бюро, в котором концентрировать все сведения о контрреволюционных партиях, организациях и отдельных лицах. Предназначение бюро, как он считал, состояло в том, чтобы давать справки на запросы местных ЧК, составлять и рассылать в губернские ЧК обзоры об антисоветских проявлениях, направлять туда списки разыскивавшихся контрреволюционеров и других лиц. Это предложение было реализовано весной 1918 г. путем создания в ВЧК регистрационного бюро, а в местных ЧК – регистрационных столов (отделений), которые вели учет проходивших дел и лиц.
23 сентября 1919 г. Совнарком принял постановление «Об обязательной регистрации бывших помещиков, капиталистов и лиц, занимавших ответственные должности в царском и буржуазном строе». Хотя его осуществление поручалось НКВД, на местах, особенно в районах, освобождаемых от белогвардейцев, эти функции, как правило, возлагались на ЧК. Комиссии также вели регистрацию реэмигрантов, членов антисоветских партий, военных специалистов и т. д.[178 - Леонов С.В. Государственная безопасность Советской республики в пору Октябрьской революции и Гражданской войны… С. 375.]
Некоторые итоги организационной и оперативной деятельности ЧК были подведены на I Всероссийской конференции чрезвычайных комиссий, проходившей в Москве с 11 по 14 июня 1918 г. под председательством Ф.Э. Дзержинского. Почетными председателями конференции делегаты избрали В.И. Ленина и по предложению фракции левых эсеров лидера их партии М.А. Спиридонову[179 - Известия ВЦИК. 1918. 13 июня.].
На конференцию прибыло 66 делегатов: 54 большевика, 8 – левых эсеров, 2 – сочувствующих большевикам и 2 – сочувствующих левым эсерам. Участие в конференции левых эсеров придало ее работе особенно напряженный характер: почти по всем важнейшим вопросам организации чрезвычайных комиссий большевики и левые эсеры придерживались разных точек зрения.
Позиция большевиков на конференции была выработана на заседании своей фракции, состоявшемся 12 июня перед обсуждением организационных вопросов. Большевистская фракция приняла решение об усилении репрессий против противников советской власти. Хотя не только левые эсеры, но и часть большевиков считали принципиально недопустимым расстреливать контрреволюционеров. Фракция большевиков в соответствии с общей установкой ЦК РКП(б) и советского правительства от 24 мая 1918 г. об усилении карательной политики рекомендовала применять расстрел по отношению к видным и явно уличенным контрреволюционерам, спекулянтам, взяточникам. Фракция высказалась за то, чтобы во главе чрезвычайной комиссии ставить решительных людей, способных «твердо и неуклонно провести тактику беспощадного пресечения и борьбы с враждебными элементами, губящими Советскую власть и революцию»[180 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 4. Д. 194. Л. 3 об.].
С отчетами на конференции выступили руководители отделов ВЧК по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности. Важное место на конференции занимали вопросы организации местных ЧК и вооруженных отрядов при них, а также проблема применения чекистскими органами гласных и негласных методов работы. В принятых конференцией документах, регламентировавших работу чрезвычайных комиссий на местах, была проведена идея централизации ЧК (вхождение в единую систему ВЧК и подчинение СНК)[181 - Член коллегии ВЧК большевик В.В. Фомин, выступивший с докладом «Основные положения организации Чрезвычайной комиссии», обосновал идею централизации чекистских органов. «Должно быть… обращено внимание, – говорил В.В. Фомин, – на подчиненность низших комиссий высшим, а также высших – центральной комиссии в лице Всероссийской чрезвычайной комиссии». Он отмечал также, что в условиях ожесточенной Гражданской войны и начавшейся иностранной военной интервенции необходимо как можно скорее изжить местничество и сепаратизм отдельных чрезвычайных комиссий, покончить с кустарничеством в их работе. Только крепкий, централизованный, спаянный железной дисциплиной орган сможет успешно подавить сопротивление эксплуататорских классов, ликвидировать многочисленные заговоры.Доклад В.В. Фомина вызвал неодобрение левых эсеров. Они выступили против основных положений, выдвинутых докладчиком, особенно против идеи централизации чекистского аппарата. Выражая идею о необходимости развивать «самодеятельность и работу на местах», они возражали против подчинения уездных ЧК губернским, а губернских – ВЧК. Левые эсеры предлагали подчинить чрезвычайные комиссии только местным Советам.], разработана их организационная структура, уточнена компетенция. Решением конференции все вооруженные отряды при чрезвычайных комиссиях объединялись в единый корпус войск ВЧК[182 - Из истории Всероссийской чрезвычайной комиссии… С. 137, 138.].
Важное место в работе конференции занял вопрос о методах выявления подрывной деятельности контрреволюционных организаций и иностранных спецслужб. К моменту созыва конференции чекистские органы уже имели некоторый опыт применения как гласных, так и негласных методов борьбы с противниками советской власти. ВЧК и некоторые местные ЧК использовали негласные методы – они внедряли своих сотрудников в белогвардейские организации, в дипломатические представительства иностранных государств, вербовали осведомителей среди спекулянтов или лиц, имевших связи с ними, осуществляли наружное наблюдение. Однако негласные методы борьбы применялись редко, а в борьбе с антибольшевистскими партиями совсем не использовались. Многие сотрудники чрезвычайных комиссий – левые эсеры и некоторые большевики – отрицали в принципе допустимость использования негласных сил и средств против политических противников, считая это пережитком буржуазного сыска, противоречившим революционной этике. Особые возражения с их стороны вызывала вербовка агентов из среды противника, которую они считали «провокацией». В связи с этим вопрос о возможности и допустимости использования агентурного метода борьбы приобрел на конференции особую остроту. 12 июня 1918 г. он подробно обсуждался на заседании фракции РКП(б). Делегаты большевики, обменявшись мнениями, постановили: «Секретными сотрудниками пользоваться»[183 - РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 4. Д. 194. Л. 3.].
