скачать книгу бесплатно
Ювелир достал из шкафа довольно дорогую бутылку вина. Уж в чём, в чём, а в элитном алкоголе я разбираюсь. Этому меня научил мой бывший муж. Налив нам по бокалу, он вновь стал пялиться на мою грудь и нести околесицу.
– Сегодня один из моих самых счастливых дней. Ко мне в магазин зашла принцесса. Нет, даже не принцесса, а королева.
Я смотрела на этого похотливого козла и почему-то видела в нём своего бывшего. Когда он встретил свою модельку, наверняка говорил те же самые слова. Только, в отличие от ювелира, мой бывший всех покупает, а этот мог бы и подарить колечко в столь счастливый для него день, но ведь удавится. Всё, что он может, так это налить вина, сделать хорошую скидку и попытаться полапать. Ему, в его недалёкой головёшке, даже и близко не представить, сколько может стоить такая грудь, как моя. Сколько мой бывший за неё отвалил! Надо мной колдовали самые лучшие и самые престижные хирурги. А этот мудень хочет заполучить дорогостоящую грудь за бокал вина. Всего его херовенького ювелирного магазина не хватит, чтобы получить возможность лицезреть чудо новейшей пластической хирургии без платья. На дух не переношу халявщиков. Данила тем меня и подкупил, что никогда им не был.
– Мне кажется, я уже влюблён.
«Вот дурачок, – подумала я. – Даже забыл спросить моё имя, да и сам не представился. Вероятно, кроме сисек, его вообще ничего не интересует».
– А у вас есть какая-нибудь шоколадка или конфеты? А может быть, фрукты к вину?
Ювелир тут же поставил свой бокал на место.
– У меня есть сыр.
– Тоже неплохо. Я люблю сыр с вином. А вы волшебник. Угадываете мои желания. Я не сказала про сыр, но подумала.
– Я не волшебник. Я идиот. Если бы знал, что в мой скромный магазин придёт такая прелестница, основательно бы подготовился.
– Как вы могли знать. Судьба никогда и ничего не говорит нам заранее.
– Вы сказали, судьба…
– А почему нет? В этой жизни ничего не бывает случайно. Всё предначертано свыше.
Когда мужчина вновь приблизился к моему декольте, я слегка отстранилась.
– Я хочу сыр, – поспешила я ему напомнить.
– О, да, простите, – покраснел он как мальчишка и пошёл к буфету достать сырную тарелку.
Я бросила в его бокал таблетку, которую дал мне Макс, и принялась ждать, что будет дальше.
Глава 7
Когда ювелир начал пить вино, я сказала, что если он хочет продолжения наших начавшихся романтических отношений, то должен допить его до самого дна. Он выпил.
– Знаете, как у нас говорят, что останется, то слёзы, а слёзы нам ни к чему. Только радость и веселье.
– Я готов заплакать от вашей красоты, но я всё выпью до дна.
Не прошло и пары минут, как он откинулся на спинку стула, опустил голову на грудь и засопел. Подскочив со своего места, я бросилась к двери, перевернула табличку и повернула ключ. Но вместо Макса в магазин вошёл молодой человек и, не обращая на меня внимания, направился в комнату, где я только что пила вино с ювелиром. Вдруг он резко остановился и, когда я уже хотела выбежать из магазина, уставился на меня в упор.
От неожиданности я застыла, как вкопанная. Смотрела на незнакомца как на приведение.
– Вы кто? – строго спросил он.
– Покупатель.
– Что-нибудь купили?
– Нет. Думаю. А вы куда направились? Там кабинет хозяина лавки. Он сейчас занят оценкой ювелирных изделий. Его нельзя беспокоить.
– Я иду к отцу. Мне можно. Я его сын. Не мог попасть в магазин раньше, он был закрыт. Отец не брал телефон.
Я вспомнила: перед тем, как открыть бутылку с вином, ювелир отключил свой телефон, чтобы нам никто не мешал. Видимо, действительно беспокоился, что его может потревожить семья.
– Ну да, мы выбирали товар, который будет мне интересен. Идёт переоценка.
– Отец в кабинете?
– Он устал и решил немного отдохнуть.
– В каком смысле?
– В прямом.
Я поняла, что наша операция провалилась, и хотела уже выскочить из магазина, но лоб в лоб столкнулась с Максом.
– Макс, всё отменяется. Бежим отсюда. Там его сын. Нужно уносить ноги. Он сейчас вызовет полицию.
Но Макс пропустил мои слова мимо ушей, затолкал меня обратно в магазин, поменял табличку на «Закрыто», повернул ключ в замке, затворив дверь.
– Я видел. Знаю. Ничего не отменяется, – Макс бросился в кабинет ювелира.
– Ты с ума сошёл?! – крикнула я, не зная, что делать в данной ситуации: стоять в магазине в неизвестности оттого, что будет дальше, или бежать со всех ног.
Услышав непонятные хлопки, я бросилась следом за Максом и хотела закричать, но Макс закрыл мне рот своей ладонью.
– Тихо, девочка моя. Тихо. Всё хорошо.
В руках Макс держал пистолет. На полу лежал сын ювелира, лицом вниз, а в его затылке зияла кровавая рана.
– Ты убил его??? – не помня себя, от страха, прошептала я, когда он убрал руку от моего рта.
– А что с ним надо было делать? Никто его не ждал. Он бы нам помешал совершить задуманное. Только ты успокойся. Возьми себя в руки. Он уже мёртв, нам больше никто не помешает. Я сделал всё виртуозно. Сам собой горжусь. Выстрелил в затылок под углом в сорок пять градусов. Мгновенный и качественный результат.
– Ужас какой…
– Девочка моя, никакого ужаса нет. Это жизнь. Просто этот человек оказался в ненужное время в ненужном месте. Ты прекрасно знаешь, когда мы сюда ехали, не думали никого убивать.
– Откуда у тебя оружие?
– Милочка моя, мы же в Америке. Было бы странно, если бы у меня его не было.
Макс подошёл к спящему ювелиру, резким движением открыл его рот, сунул в него дуло пистолета, и вновь раздался хлопок.
– Видишь, какая у меня хорошая игрушка. С глушителем. Ничего не слышно. Девочка моя, не смотри на эту жуткую картинку. Выстрел в рот самый некрасивый. От него разносит всю черепушку. Башку разворотило страшно.
Я в ужасе смотрела на забрызганную кровью стену и ощущала, как медленно схожу с ума. Мне казалось, это происходит с кем-то другим, но не со мной. Макс схватил меня за руку, вытолкал из кабинета, закрыл за нами дверь и, не снимая перчаток, начал собирать все ювелирные украшения в пакет, а также прихватил всю имеющуюся там наличность.
– Наличности, конечно, не так много. Но от продажи ювелирки можно заработать неплохо. – Машка, что ты, как истукан, давай, нитками шевели! – крикнул Макс и, схватив пакет с драгоценностями, больно вцепился в мою руку и потащил к машине.
Отъехав от магазина подальше, он дал мне пакет с другой одеждой и велел срочно избавиться от прежнего образа. Я переоделась, сбросила ненавистный рыжий парик и алое платье. Одежду мы оставили в старом кадиллаке, сложили драгоценности в женскую вязаную сумку, которую Макс повесил мне на плечо, и пошли от машины, делая вид, будто она не имеет к нам отношения.
– Тачка палёная. Я взял её у одного наркомана, – Макс попытался меня обнять.
Я оттолкнула его руку. Никак не могла прийти в себя, не веря в реальность происходящего.
– Машка, что ты с таким кислым лицом идёшь? На нас же люди смотрят. Ты сейчас реально нас палишь. Давай, пойдём как влюблённые.
– Да пошёл ты, – пробормотала я. – Ты только что убил двух ни в чём не повинных людей. И это называешь нашей работой?
– Работа у всех разная, случаются самые непредвиденные обстоятельства. Иногда всё идёт не по плану. Всё не так, как мы загадали. Что касается невиновности двух людей, тут бы я поспорил. Один пришёл, когда его не просили, а другой расплатился за свою похоть. Захотел молодого красивого тела, получил пулю. Машка, зачем париться? Всё равно ничего не изменишь. Пойми, по-другому, нельзя было. Как я мог оставить свидетеля? Этот сынок бы отчётливо описал тебя полиции.
– Ну и пусть. Мы же никого не убили, ничего не украли. Просто усыпили человека… – я тяжело задышала, остановилась и глянула пристально Максу в глаза. – Или мы не просто усыпили человека? Ты мне чего-то не договариваешь. Он бы не проснулся? Я правильно поняла?! Ты убил сына, потому что отец бы всё равно не проснулся? Макс, ты меня обманул?!
– Маш, ты чего ерунду придумываешь?
– Уверена, что не придумываю. Именно так было. Эх, Макс… Какой же ты страшный человек. Не могу понять, с кем связалась.
– Машка, это всего лишь твои фантазии. Тебе просто так хочется думать. Зачем я тогда убил ювелира, если, по-твоему, он бы всё равно не проснулся? Какой резон?
– Потому что где один, там и второй. Так, чтобы чувствовался один почерк… В голове не укладывается… Ты дал мне таблетку, чтобы я убила человека. Он бы никогда не проснулся. Произошёл бы какой-нибудь сердечный приступ или что-то типа того…
Макс остановился, хорошенько тряхнул меня за плечи.
– Машка, приди в себя. Какой смысл сейчас гадать, что было бы, а что нет. Произошло то, что произошло. Мы просто сделали свою работу. Сорвали хороший куш. Мы хорошо поработали, и я в честь этого торжественного события приглашаю тебя в ресторан.
– Ты считаешь то, что произошло, торжественным событием?! – в отчаянии вскрикнула я.
– Ну, да, ведь мы отдадим свои долги, и у нас ещё останется. Предлагаю обмыть наше первое удачное дело. Машуль, пойдём в приличный ресторан. Этим вечером я твой олигарх.
Не удержавшись, я отвесила Максу капитальную пощёчину и до боли прикусила губу.
– Скотина ты, а не олигарх. Конченая скотина. Если бы ты только знал, как я тебя ненавижу.
– Маш, я с пониманием отношусь к твоему состоянию, ведь это наше первое дело, и ты в шоке. А то, что ты меня ненавидишь, мне импонирует, ведь от ненависти до любви один шаг.
Глава 8
Я не знаю, как уснула этой ночью. Меня страшно лихорадило. Постоянно мерещились два человека, которых убил Макс. Я лежала, свернувшись калачиком, слушала, как сосед за стенкой вновь включил стиральную машину, вздрагивала, а от звука центрифуги вновь содрогался весь дом. До того, как Макс привёз меня в это жильё, я и представить не могла, что существуют квартиры с картонными стенами. Такое впечатление, что стен не было вообще.
– Какой-то недоумок опять машинку включил, – раздражённо произнёс Макс, попивая пиво из банки. – Скоро нервы не выдержат, убью кого-нибудь из дебильных соседей.
Я вздрогнула и посмотрела на Макса испуганно.
– Ты что такое говоришь? Тогда весь дом перестрелять надо. Бельё все стирать хотят.
– Почему именно по ночам?
– Потому что днём люди, скорее всего, работают. Правда, у них отличается понятие работы от твоего, – заметила я и вновь откинулась на подушку.
– Уж лучше работать так, как мы, чем заниматься той фигнёй, которой страдают они, – спокойно возразил Макс.
– Не понимаю, почему обычную работу ты считаешь фигнёй.
– Ты, конечно, можешь пойти сиделкой к какому-нибудь старому пердуну и менять ему памперсы, подмывая его в день по несколько раз, слушая вечный пердёж и гундёж, но уж лучше слышать центрифугу. Они работают сутки на износ, а мы можем за один час отхватить такой куш, на который им не заработать и за несколько месяцев. А что касается шумоизоляции, тут реально странные стены. Я когда сюда первый раз заехал, вообще не мог уснуть. Слышно, как соседи в туалете смывают, как писают, сморкаются в ванную, как льётся вода отовсюду, откуда только может литься. А если крики, драки и звон бутылок, так это вообще караул. А соседи снизу, когда уходят, закрывают свою собаку в ванной. Она постоянно воет. Это слушать невыносимо. Машуль, потерпи немного. Мы скоро отсюда сваливаем. Я же тебе обещал, а я всегда держу свои обещания. Пусть с такими перекрытиями живут эти дебилы.
– Макс, а зачем твоя семья уехала в Америку? – почти шёпотом задала я вопрос.
– Как зачем? Приняли решение на семейном совете и поехали. Решили, что здесь больше возможностей.
– Ты сказал, вы уехали за лучшей жизнью. А где она, лучшая жизнь? Стоило уезжать, чтобы так жить?
Макс заметно растерялся и подозрительно затих.
– Уезжать из нормальных условий, чтобы поселиться в таком неблагополучном и криминальном районе? Вечером выйти на улицу нереально. Страшно. Все вооружены. Картонные дома, жуткая грязь и вонь повсюду… В Америке полно прекрасных городов и районов, где всё вполне сносно, чисто и опрятно. Зачем было бежать из Москвы, чтобы селиться в такую помойку? Тут даже машины особенные: тонированные, грязные и старые. Обилие граффити во всех районах. Тут небезопасно даже просто пройти по улице: могут застрелить из проезжающей мимо машины только потому, что ты кому-то не понравился или кто-то просто развлекается. Столько непонятной тусующейся молодёжи вокруг. Они, по-моему, нигде не работают, нигде не учатся, собираются группами у домов, целыми днями друг друга приветствуют и называют себя свободными американцами. А в чём выражается эта свобода? Жить в дерьме и безделье? Слово «работать» для них приравнивается к слову «раб». Я наблюдала за ними в окно. Неприятное зрелище. Мне непонятно, какую именно свободу они пропагандируют. Грабежи да продажа наркотиков. Макс, ты не обижайся, но я реально не понимаю, за какой лучшей жизнью уехала твоя семья. Уж лучше жить где-нибудь на окраине у нас или в деревне, чем здесь. А твоя семья уехала из Москвы. Из города, где миллионы возможностей. За лучшей жизнью, за бугор… У меня в голове не укладывается…
– Машка, что ты меня достаёшь? Я уже говорил, моя семья живёт в крутом доме, в центре Нью-Йорка. Все в шоколаде.
– Тогда почему ты в дерьме?
– Потому что мы поругались, и о примирении пока не может быть и речи. Жизнь здесь – своеобразная романтика и опыт жизни. А то вы все привыкли представлять Америку в виде статуи Свободы, с ярким Лас-Вегасом, Диснеем и ночными огнями. Любому человеку будет полезно узнать другую Америку. Только ни один турист почему-то не хочет посетить место, где мы проживаем сейчас.
– Оно и понятно. Туристы с головой дружат, соблюдают правила безопасности и включают инстинкт самосохранения. Да и платят за комфорт, а не за то, чтобы посетить помойку.
– А ведь это своего рода экзотика. Лично я, приехав сюда первый раз, получил такую долю адреналина! Ведь в подобном квартале нужно не просто научиться жить, но и постараться остаться в живых.
– Твои рассуждения далеки от рассуждений здравомыслящего человека. Может, и правду говорят, свинья везде говно найдёт.
Макс бросил пустую банку из-под пива на пол и со всей силы заехал мне в челюсть. Я отмахнулась от него рукой и завыла от боли.
– Скотина!
– Это ты скотина неблагодарная! Вспомни, откуда я тебя вытащил! Да если бы не я, ты бы уже где-нибудь гробовой крест подпирала. Сгорела бы от водки.
– Да уж лучше подпирать гробовой крест, чем жить той страшной жизнью, в которую ты меня приволок!
– Привыкла со своим олигархом получать все блага мира по первому зову! А теперь поживи жизнью обычных людей!
– А где ты видел обычных людей? Эти люди живут здесь, потому что тут родились, и у них нет выбора. Кто может, тот вырывается в другую жизнь, в более лучшие условия и перспективы. Но я не думаю, что тут есть хоть один человек, который приехал сюда сознательно, за адреналином. И не относи себя к обычным людям. Ты сумасшедший. Приехать из лучшей жизни в худшую может только такой нездоровый человек, как ты.
Я держалась за больную щёку и всхлипывала от боли.
– Машунь, ладно, прости, немного погорячился. Ты хоть немножко в выражениях будь осторожна. Я же себя уважаю. Вы же, бабы, так нас, мужиков, довести можете… Любого до белого каления, как не фиг делать. Понимаю, тебе тяжело жить в таких условиях, ты привыкла к другим. Но прошу тебя немного потерпеть. Совсем немного. Подкопим денег, и на побережье. Или к небоскрёбам, подальше от нищеты.
Макс попытался меня обнять, но я резко от него отмахнулась и положила на голову подушку, чтобы он оставил меня в покое.
