Крах проекта «Человечество». Мир в 2050 году

скачать книгу бесплатно

Собственно, и работой мы можем обеспечить эти два миллиарда. Остальные, конечно, могут жить на «безусловный базовый доход», занимаясь при этом самым разно образным творчеством – от вышивания до поэзии. И совсем не обязательно это будет бездарное творчество (в 2018 году состоялся уже второй конкурс по созданию картин среди роботов, и мы видим, что машинное искусство практически не отличается от бездарного человеческого). То есть оно будет принято массами.

Обращаясь к истории, мы видим, как жили привилегированные классы, имеющие безусловный базовый доход со своих поместий, предприятий или банковских вкладов.

В последнее время мы часто слышим, что «безусловный базовый доход» не только искоренит бедность, так еще и послужит развитию искусств и изобретательства… По моим жизненным наблюдениям, желающих купить на лишние деньги лишнюю бутылочку спиртного или проиграть их в тотализаторе будет куда больше тех, что потратят их на скромную жизнь, заполненную работой на дачном участке и игрой на флейте.

У Толстого в романе «Война и мир» все герои правящего класса имеют свой «безусловный базовый доход» (ББД), и даже, согласно указу «О вольностях дворянства», не обязаны служить ни по военному, ни по гражданскому ведомству. И чем они в итоге занимаются? Вышиванием? Нет. Они удовлетворяют одну базовую, постоянную и никогда полностью не удовлетворимую страсть – доминировать. Властвовать. Стать лучше. Значительнее. Написать книгу лучше других, фехтовать лучше других, стрелять, любить женщин больше, чем другие, лучше танцевать, быстрее скакать на коне, активней воевать, успешней убивать… Стать лучше, сильнее, успешнее… Вот истинная цель индивида, вот ключ к природе человека. И если дать человеку денег, то есть аккумулированной человеческой энергии, то он потратит их на то, чтобы либо по-настоящему, либо в мечтах возвыситься над остальными, увеличив либо свои возможности, либо – потребности. Последнее сделать легче. Творческий человек возвышается в творчестве; прочие купят либо выпивку, либо нож. Позже, рассматривая варианты выхода из кризиса, мы еще вернемся к идее ББД.

Нас с нашими потребностями – больше, чем может выдержать Земля. Это неоспоримый факт. И при этом наш глобальный экологический след постоянно растет. С середины прошлого века он вырос в два раза. На сегодняшний день человечество потребляет на 50 % больше того, что биосфера способна восполнить (по другим подсчетам – «всего» на 30 % больше).

В России потребляют больше, чем в среднем на планете. Если бы все земное население потребляло на таком же уровне, нам бы понадобилось 2,5 планеты. Интересно, жители России готовы ради «спасения мира» сократить свое потребление в 2,5 раза?

Возможно, не совсем ясно, что такое пределы в производстве. Это – когда стоимость произведенного становится равной или меньшей стоимости производства.

Есть такой наглядный пример. Мы можем практически бесконечно получать синтетическое топливо из отходов, методом пиролиза, например. Но для пиролиза мы должны сжигать другое топливо, чтобы нагревать пиролизную печь. Быстро переработав отходы, богатые органикой, мы начнем кидать в печь все остальные. И наконец наступает момент, когда отходы становятся такого качества, что топливо, получаемое из них, целиком начинает уходить на производство новой порции топлива. Предел достигнут.

Пример с почвами еще более нагляден. В 1950 году на душу населения приходилось 0,6 га обрабатываемых земель. К 2000 году – всего 0,25 га. Урожайность, правда (усредненно по всем культурам), выросла в 1,5 раза. Но население-то планеты за это время удвоилось! Так что результаты «зеленой революции» (резкого повышения урожайности из-за внедрения новых сортов в начале 80-х годов прошлого века) лишь временно спасли людей от голода. Последние два десятилетия производство практически всех видов продовольствия в расчете на душу населения на планете в целом снижается.

При этом динамика ежегодного прироста продовольственных ресурсов в год в абсолютном исчислении на планете за период с 1950 по 2030 гг. тоже резко снижается; так в 1950–1985 гг. прирост составил 30 млн тонн, в 1985-1995 гг. – 12 млн тонн, а по прогнозу на 1995–2030 гг. – около 9 млн тонн.

Еще одна опасность, казавшаяся незначительной, выходит на передний план. К 2035 году на Земле могут исчезнуь все пчелы. Без них будет невозможно разводить до трети важнейших агрокультур. Пчелы опыляют до 80 % растений планеты, но с 2008 года численность пчел в России сократилась на 40 %, в США погибло 90 % диких и 80 % домашних пчел, в Китае пчелы исчезли полностью, растения приходится опылять вручную. Ученые объясняют вымирание пчел воздействием на них частот мобильной связи.

Гибель пчел дополнительно ударит именно по бедным слоям человечества и повысит цены на продовольствие в глобальном масштабе.

Оценки потенциально пригодных для обработки земель на планете варьируются от 2 до 4 млрд га, в зависимости от того, какие земли считать пригодными. Примерно 1,5 млрд га уже используется под выращивание зерновых, эта площадь более или менее постоянна последние 30 лет, а другие заняты лесом. На лес и идет наступление.

По оценкам Экологической программы ООН, выполненным в 1986 году, за прошедшую тысячу лет люди превратили около 2 млрд га плодородных земель в пустоши, на которых земледелие невозможно. Это больше, чем все современные посевные площади, вместе взятые.

С 1800 года, когда обезлесению было подвергнуто 0,8 млрд га, скорость вырубки постоянно росла. К 2015 году было уничтожено уже 2,2 млрд га (или 22 млн км

). Всего лесов, напомним, на планете 40 млн км

. Статистика вырубки лесов в мире фиксирует обезлесивание около 200 тыс. км

площади лесов в год, – или 20 млн га, – площадь, примерно равная Белоруссии.

Это не сведение лесов при лесозаготовках, подразумевающих равноценное лесовосстановление. Это перевод лесных площадей под сельское хозяйство или строительство. Если скорость сведения лесов не увеличится, лесов хватит еще на 200 лет. Но скорость безвозвратного уничтожения леса растет с каждым годом. В целом по миру в 2000–2005 годах скорость обезлесения (6 млн га в год) увеличилась, по сравнению с 1990–2000 годами (3 млн га в год), и теперь достигла 20 млн гектар в год. На одном гектаре произрастает примерно 400 деревьев, в тропиках, разумеется, больше. При этом только в Китае каждый год используется 45 млрд палочек для еды. Чтобы их изготовить, нужно свести 25 млн деревьев, или лес на 62 500 га тайги.

Мы сами творцы своего несчастья

Человечество ВСЕГДА уничтожало Землю и НИКОГДА этого в массе своей не осознавало. Только теперь этот процесс резко ускорился, и мы уже не успеваем заменить один исчерпанный ресурс другим, почву суши – на плантации хлореллы на мелководьях океана. Тем более что и океан оказался более загрязнен и истощен, чем мы думали.

Мировой вылов рыбы сравнялся с рыбопродуктивностью мирового океана и составил 120 млн тонн в год. Примерно 70 млн тонн дают рыборазводящие хозяйства, которые крайне уязвимы к внешним воздействиям и очень зависят от состояния окружающей среды. К 2040–45 гг. рыболовство станет экономически нерентабельным.

Пример с ресурсами Мирового океана показателен для тех «оптимистов» – «леваков», которые считают, будто в мире ресурсов хватит для того, чтобы прокормить какое угодно количество населения, просто надо «все взять и поделить».

Если выловить всю съедобную рыбу из Мирового океана, добавить к ней всю рыбу, которую мы можем вырастить в питомниках, исходя из максимума кормовой базы, и поделить между всеми жителями планеты, то мы получим 500 млн тонн рыбы, или 170 граммов на человека в день (с чешуей, костями и внутренностями – или по 30 граммов филе). При этом на следующий год ловить в Мировом океане будет уже нечего.

Ресурсные пределы Земли – объективная реальность, а не последствия капиталистического хозяйствования. И то, что человечеству не выжить в нынешнем количестве, – реальность не менее объективная.

За последнее пятидесятилетие около 100 млн га пахотной земли утрачено из-за засоления, на других 110 млн быстро снижается продуктивность.

Скорость, с которой утрачивается гумус, плодородный слой, постоянно растет. До промышленной революции она составляла примерно 25 млн тонн в год, последние несколько столетий – порядка 300 млн тонн в год, а за недавние 50 лет – по 760 млн тонн. Тоже понятно почему – люди из-за голода распахивают горные склоны, не успевают проводить противоэррозийные мероприятия, и так далее, – зато успевают завести новых детей.

Первое сравнительное исследование потерь почв, проведенное несколькими сотнями региональных экспертов, было опубликовано в 1994 году. В нем сделан вывод о том, что 38 % (562 млн га) сельскохозяйственных земель, используемых в настоящее время, уже деградировало (так же как 21 % постоянных пастбищ и 18 % лесов). Степень деградации варьируется от средней до тяжелой.

Город Джакарта постепенно захватывает окрестные земли со скоростью 20 тыс. га в год. Во Вьетнаме теряется по 20 тыс. га в год рисовых полей – они идут под городскую застройку.

В период с 1989 по 1994 году в Таиланде 34 тыс. га сельскохозяйственных земель превращены в поля для гольфа.

В Китае с 1987 по 1992 год под строительство ушло 6,5 млн га пахотных земель, и одновременно 3,8 млн га лесов и пастбищ пришлось расчищать под пашню. В США под полотно автомобильных дорог ежегодно отводятся более 170 тыс. га сельскохозяйственных угодий.

Предел урожайности почв для обычных культур уже дос тигну т. Да льше дело за гене тически модифицир ованными видами. Но многие ученые протестуют против их применения.

Казалось бы, равновесие в биосфере можно восстановить силами людей, допустим, перерабатывая отходы. Но любая людская деятельность, даже переработка отходов, в свою очередь создает новые отходы, которых всегда больше, чем полезного продукта, – в среднем в 2,5 раза. Иными словами, увеличив свой «экологический след» запредельным потреблением пресной воды и начав производить пресную воду самостоятельно (не ожидая дождя, а опресняя морскую), мы потратим столько энергии, что не уменьшим, а увеличим свой «экологический след». С посадкой леса – та же история. Лес на планете сажают миллионы человек, в этой работе велик элемент ручного труда. Обеспечение людей зарплатой и прочими ресурсами для существования сводит к нулю все выгоды для природы от посадок леса. То есть те, кто сажает лес, своим существованием вредит природе больше, чем помогает.

Вдумайтесь. Даже тот, кто занят природовосстановительной работой, приносит природе больше вреда своим существованием, нежели пользы – своей деятельностью! Это – частное следствие так называемого закона стрелы Аримана, о котором мы поговорим в заключительной части нашей работы. Используя шахматный термин, мы живем в мире цугцванга, где любой наш ход ухудшает наши позиции. Почему это происходит? Об этом вы прочтете в следующих главах книги.

Экологический цугцванг

Есть правило, основанное на Втором законе термодинамики: отходов всегда больше, чем конечного продукта. В 1997 году компьютер в среднем весил 25 кг, а при его изготовлении больше 60 кг материалов уходило в отходы (не считая отходов от производства энергии и добычи полезных ископаемых). Сейчас компьютеры весят меньше, но соотношение продукта – отходов не изменилось, разве что отходы стали токсичнее. В теории мы можем переработать все отходы в полезный продукт, но на практике далеко не в каждой стране для этого могут найтись деньги. Либо получаемый из отходов продукт будет так дорог, что его никто не купит.

Предел по выбросам в атмосферу вредных веществ также достигнут. По данным Всемирной организации здравоохранения, 90 % населения Земли дышат воздухом, не соответствующим нормативам ВОЗ. Заметьте, речь идет не о парниковых газах типа СО

, а именно о вредных, опасных для здоровья людей, примесях в воздухе.

И наконец, главный предел – время, отпущенное нам на проведение изменений. В главе, посвященной состоянию водных ресурсов, мы расскажем об этом подробнее, но сейчас поговорим об урожайности. Для примера возьмем Грузию, импортирующую продовольствие в размере примерно 80 % от своей потребности, где в климатических условиях, сопоставимых с американскими, выращивается кукуруза. Только в США ее урожайность – 120 центнеров на га, а в Грузии – 20. Примерно такие же низкие урожаи и у фасоли – около 7 центнеров. Выращиваются они раздельно, в основном на полях мелких землевладельцев. Низкие урожаи не позволяют использовать кукурузу и фасоль для корма скота, их и людям-то не хватает.

Казалось бы, в Грузии кровно заинтересованы в том, чтобы догнать Штаты по урожайности. И есть простой способ ее повысить. Если вьющуюся фасоль сажать вместе с кукурузой, в одну лунку опуская два разных семечка, то мы получим отсутствие нужды в азотосодержащих удобрениях, из-за недостатка которых, собственно, урожайность кукурузы так низка – бактерии, развивающиеся на корнях фасоли, снабдят азотом корни кукурузы. А кукуруза послужит естественной опорой для фасоли, которой теперь будут не нужны опорные шесты, что сильно облегчит уборку. Таким образом, можно повысить интенсивность использования гектара земли вдвое. И полученная смесь из двух растений станет идеальным кормом для скота, то есть тем, в чем страна очень нуждается.

Это, разумеется, не новость, метод совместных посадок известен достаточно давно, но массово в Грузии не применяется. Почему? Да потому же, почему не применяются прогрессивные методы биодинамического земледелия по всему миру.

Почему идеи Рудольфа Штейнера поддерживаются лишь горсткой энтузиастов? Читатели, вероятно, уже готовы ответить на этот вопрос. Причиной всех несчастий человечества является человеческая глупость? Совершенно правильное умозаключение, но слишком поверхностное. Может ли человечество стать умнее? Нет ли и тут пределов? Мы постараемся дать аргументированный ответ на этот вопрос в ходе дальнейших рассуждений.

Мы привыкли, размышляя, ставить телегу позади лошади, потому что считаем, что движение телеги – следствие того, что лошадь ее тянет. Но если дорога пойдет под уклон, движение телеги станет причиной того, что лошадь побежит, причина и следствие поменяются местами.

Причиной всего является природа, или, по трактовке креационистов, Господь, Творец, Верховный Архитектор всего. Все остальное – лишь следствия, следствия следствий, следствия следствий следствий и так далее. Причина всего происходящего – одна, и поняв это, мы начинаем осознавать последствия чьим-то неправильным выбором…

Как вы далее увидите, обусловленная природными (экологическими) факторами неспособность большинства людей, этносов и государств к быстрому освоению нового, то есть иными словами – к прогрессу, и есть основная причина будущей скорой гибели человечества, основной ресурсный тупик. Разумеется, на сегодняшний день повышение урожайности – не решение проблемы, оно будет тут же перекрыто мировой рождаемостью.

Казалось бы, в мире рождаемость уже падает. Но это временное падение. Да, по прогнозам, на нашей планете при достижении численности человечества в 8 млрд к 2050 году рождаемость упадет и будет иметь коэффициент 2,1 ребенка на женщину. Это явление называется демографическим переходом. Но оказалось, что на коэффициенте 0,9 ребенка на женщину происходит обратный демографический переход, и рождаемость начинает увеличиваться, что уже сейчас наблюдается в северных странах.

Как видите, даже уменьшения рождаемости нам ожидать не следует. Да и не поможет уменьшение рождаемости избежать истощения ресурсов. Ведь рост потребностей у людей продолжится, один обыватель-потребитель может уничтожать ресурсы планеты, как тысяча людей, тратящих их исключительно на пропитание. И второе: успеем ли мы достичь «плато рождаемости» до катастрофы, намечаемой Деннисом Медоузом на середину нынешнего века?

Реприза

Итак, мы обозначили для человечества несколько пределов, к которым уже подошли, а некоторые уже перепрыгнули: допустимое количество производства энергии на планете; площадь почв, пригодных для использования, которая постоянно уменьшается; урожайность основных культур, пределы которой также уже достигнуты, если не учитывать ГМО. О пределах иммунной системы человека и о пределах загрязнения вод, как самых ближайших, мы поговорим после. А сейчас вернемся к главному, на наш взгляд, пределу – пределу запаса времени у человечества.

Люди по-разному адаптируются к переменам. Многим нужно времени больше, чем другим. Более того: часто люди начинают активно сопротивляться переменам, потому что следствия перемен, хотя и созданных ими самими, античеловечны, антигуманны по духу. Не многие смогут и захотят жить в мире глобальной экономии всего – от воды до пищи, и, на наш взгляд, правильно сделают, потому что выживание, сопряженное с ущемлением человеческого достоинства, не стоит своей цели.

Ограничение затрат исключительно выживанием и обеспечением необходимого, то есть минимального комфорта, лишает смысла к зарабатыванию сверх меры, а, следовательно, к желанию создать что-то совершенно новое, за которое заплатят миллиарды. Но человечество именно в таких новинках нуждалось всю свою историю. Наконец, это просто унизительно – жить по принципу «от каждого норма, каждому – пайка».

Лишь возможность бесконечной экспансии есть основа прогресса. В этом и кроется причина вечного спора между экономистами и экологами. Если первые полагают рост возможностей человечества бесконечным, то вторые говорят о каких-то пределах, не понимая, что если росту поставить пределы, то он просто прекратится, и даже минимальные потребности человечества правительствам придется покрывать с помощью методов продразверстки. В советской России уже был поставлен такой эксперимент – и выяснилось, что без надежды обогатиться человек перестает работать.

Но может быть, стоит ради выживания остановить науку, технологии, производство и направить все силы на равное распределение продуктов труда по земному шару? Нет, эта мера не приведет к выживанию, хотя бы потому, что эволюция бактерий не остановится, и в скором времени мы получим «супербактерию», на которую разработанные лекарства не действуют, а новые без развития науки и технологий уже не создать.

Деннис Медоуз, один из авторов книг о пределах роста, предполагает, что мир (весь, целиком, несмотря на культурные и прочие различия) будет устойчив, если примет два определения достаточности и станет действовать в соответствии с ними: одно касается материальных потребностей, другое – размеров семьи. В итоге, по его плану, на планете обитало бы примерно 8 млрд людей, имеющих в среднем двух детей на семью, с невысоким доходом, таким, как в низшем классе европейских стран на конец XX века. При этом он полагает, что эффективность технологий будет возрастать, люди будут по-прежнему творить и изобретать, иначе продолжающееся удорожание производства, происходящее из-за удорожания добычи ресурсов, не компенсировать.

Какие стимулы будут предложены для того, чтобы люди работали в этой системе, творили, изобретали? Очевидно, только тоталитарные, причем левые или правые, уже неважно – других-то не останется.

«Устойчивое состояние потребует меньшего потребления природных ресурсов, но гораздо более высоких моральных качеств», – как-то сказал уже упоминавшийся нами Герман Дейли. Только вот не пояснил, с чего вдруг эти высокие моральные качества возникнут, причем у всех людей на планете разом. По опыту жизни в России каждый из нас знает, что дефицит не служит появлению более высоких моральных качеств – скорее наоборот…

Правда, есть еще один вариант – система планеты придет в равновесное состояние в результате «обратной связи», своей реакции на действия человечества. Единственное опасение – человечество может этого не пережить…

Итак, мы, вероятно, убедили читателей в том, что роста развития у человечества уже не будет и по многим параметрам началась стагнация – к примеру, все больше и больше стран на планете не могут прокормить сами себя, все больше людей бросают свои дома, потому что их поглощает пустыня, все в большем количестве рек нельзя брать воду для полива полей и так далее. Весь вопрос в том, сколько у нас времени для изменений – двадцать лет, двести, или, как предполагает Деннис Медоуз, время уже ушло, и катастрофа неизбежна?

Продолжаем в этом разбираться…

Андрей Столяров

Проблема бездны

Утверждение, что мы сползаем в глобальный кризис, уже стало банальностью. Все признаки этого налицо. Нарастает политическое ожесточение, приводящее к конфликтам не только между малыми странами, но и между мировыми державами, расширяются зоны хаоса (спонтанных военных действий), охватывающие сейчас громадные регионы, финансовые рынки бьются в конвульсиях, прыгая то вверх, то вниз.

Никто не понимает, что с этим делать.

Однако, вероятно, самым опасным, но, как ни странно, и самым малозаметным является сейчас глобальный экологический кризис, о котором написал Юрий Шевчук. Мы натолкнулись на «пределы роста». Близится исчерпание экологической емкости планеты Земля, что ставит под угрозу существование всего человечества.

Главное – нет осознания этой угрозы. Богатые страны наращивают сверхпотребление, считая, что имеют на это полное право. А страны бедные не обращают никакого внимания на экологию, уничтожая окружающую среду, поскольку ее заслоняет для них проблема элементарного выживания.

Кажется, что надежды нет.

Мы неуклонно сползаем в бездну.

Вместе с тем, можно вспомнить уроки истории.

Примерно 20 тысяч лет назад, в верхнем палеолите, тоже разразился колоссальный экологический кризис. Тогда были изобретены лук и стрелы, копья, копьеметалки, дротики, ямы-ловушки, метод загонной охоты… И в Африке, и на просторах Евразии разразилась, как пишут исследователи, «настоящая охотничья вакханалия». Причем, «если природные хищники, в силу установившихся естественных балансов, добывают, прежде всего, больных и ослабленных особей, то оснащенный охотник имел возможность (и желание) убивать самых сильных и красивых животных, причем в количестве, далеко превосходящем биологические потребности. Обнаружены целые «антропогенные» кладбища диких животных, большая часть мяса которых не была использована людьми». В результате за короткое время были истреблены почти все крупные животные (мегафауна), разразился масштабный голод, и человечество оказалось на грани гибели.

Численность тогдашнего населения Земли сократилась во много раз.

Тогда тоже, вероятно, казалось, что человечеству уже не выжить.

Надежды нет.

А теперь посмотрим, что произошло дальше.

А дальше вспыхнула так называемая неолитическая революция: появилось сельское хозяйство – производящая экономика, которая была эффективней экономики присваивающей (охоты и собирательства), и вместе с ней – целый комплекс строгих экологических ограничений: нельзя охотиться в период размножения животных, нельзя убивать беременных самок, нельзя убивать детенышей, нельзя разорять птичьи гнезда…

То есть появились гуманитарные технологии, ограничивающие агрессию.

И мы выжили.

С большими трудностями, понеся колоссальное количество жертв, но человечество все же продолжило существование.

Или можно вспомнить пример из недавней истории. Конец 1950-х – начало 1960-х годов. Противостояние двух великих держав – США и СССР. Безудержная гонка вооружений, разрастание ракетно-ядерных арсеналов, агрессивные заявления, угрозы с обеих сторон. Берлинский кризис 1961 года, Карибский кризис 1962 года. Мир стоит в пяти минутах от атомного армагеддона, грозящего уничтожить на Земле все живое.

И что дальше?

А дальше мгновенно (в масштабах истории) возникает целый комплекс гуманитарных технологий, опять-таки ограничивающих агрессию. Прямая линия связи между президентами СССР и США, меры предупреждения о военных учениях и случайных запусках, договор об ограничении испытаний ядерного оружия, договор об ограничении числа ракет, наконец, Хельсинкские соглашения.

Это полностью соответствует концепции техно-гуманитарного баланса, которую в свое время сформулировал А. П. Назаретян. Если технологическое развитие опережает гуманитарное, то возникает кризис, который преодолевается за счет появления новых гуманитарных технологий. Кстати, аналогичную «теорему баланса» сформулировала примерно в эти же годы Группа конструирования будущего (Сергей Переслегин, Андрей Столяров, Николай Ютанов) на примере производящих и управляющих технологий.

И вообще, если обозреть историю глобальных кризисов с древнейших времен до наших дней, то можно убедиться, что каждый раз, когда человечество оказывалось на краю бездны, оно, видимо инстинктивно, начинало строить через эту бездну надежный мост, который позволял ее пересечь.

Будем надеяться, что данный инстинкт спасет нас в очередной раз.

Глава 2. Жажда. Allegro

Экспозиция

Вода уходит из нашего региона…

Под торфяными залежами болот Ленинградской области исследователи обнаруживают сапропель – а это означает, что всего 2–3 тыс. лет назад на месте болот были озера. Но и болота исчезают – ученые болотной станции Гидрологического института «Ламмин-Суо» под Зеленогорском из года в год наблюдают, как их «эталонное» болото зарастает сосновым лесом, теряя воду.

Вода уходит, и никто не знает, куда. Вероятней всего, в море, его уровень медленно, но растет. 700 лет существовал водный путь от Выборгского залива до Ладоги. Он обмелел в XIV веке. Сохранились следы людских попыток прорубить поднявшиеся из земли скалы и проложить канал по старому руслу… К Копорской крепости и Гостилицкому дворцу еще в XVIII веке приставали корабли, поднимавшиеся вверх по рекам от Балтики. Теперь от тех рек остались сухие канавы или тонкие ручейки. Тихвинская водная система, когда-то служившая дорогой для караванов барж, сейчас в жаркое лето почти пересыхает.