скачать книгу бесплатно
Предположим, что данный объём труда (а), капитала (b) и земли (с) объединены для производства какой-либо продукции (x). От чего зависит стоимость любой единицы производственных ресурсов, скажем, единицы труда? Стоимость единицы труда определяется чистой потерей удовлетворения, происходящей в результате уменьшения объёма конечной продукции, с которой связывают использование данной единицы труда. Уменьшение конечного объёма продукции зависит, конечно, от той степени, до которой производственные ресурсы взаимозаменяемы. Производственные отношения могут быть, по преимуществу, двух видов: (1) переменных пропорций, при которых пропорции различных товаров более высоких категорий можно менять для производства данного объёма продукции и (2) фиксированных пропорций, при которых фиксированный объём одного ресурса необходимо сочетать с фиксированным объёмом другого ресурса для производства заданного объёма продукции. Примером первых могла бы быть возможность менять пропорции удобрения и земли для производства определённого количества сельскохозяйственной продукции. Типичным примером отношений фиксированной пропорции может быть пример необходимых пропорций водорода и кислорода для производства воды. Менгер ясно понимал важность обоих типов производственных отношений и их значимости для определения стоимости товаров более высоких категорий, и, в отличие от Визера и Беем-Баверка, он подчёркивал очень широкий диапазон, в пределах которого могут варьироваться пропорции.
Возвращаясь к нашему примеру, как оценил бы Менгер стоимость единицы труда? Согласно Менгеру, при допущении, что все имеющиеся в наличии товары более высокого порядка заняты в производстве наиболее экономичным способом, стоимость единицы труда есть стоимость конкретного количества товара более высокого порядка, а она равна разнице в важности между удовлетворениями, которых можно достичь, если у нас есть право распоряжаться заданным количеством товара более высокого порядка, чью стоимость мы хотим определить, и удовлетворениями, которых можно было бы достичь, если бы в нашем распоряжении не было бы данного количества этого товара. В случае переменных пропорций, уменьшение на единицу труда а будет означать, что данный объём выпуска продукции х x
) был бы уменьшен на, скажем, x
. Оставшийся труд, капитал и земля производят всё то же количество x. Стоимость единицы труда, в этом случае, была бы разницей общего удовлетворения, между x
и х
(или x
x
). Теорию Менгера можно характеризовать как маргинально-стоимостно-продуктивную теорию оценки факторов производства.
Если производственные отношения организованы в жёстко фиксированных пропорциях, с другой стороны, уменьшение на единицу труда будет означать, что количества продукции x произведено не будет. Будет ли, в этом случае, стоимость единицы труда (или любого другого из необходимых факторов производства) являться стоимостью всей продукции x? Допустив, что ресурсы изначально скомбинированы для производства товаров, приносящих максимальное удовлетворение, новая комбинация оставшихся труда, капитала и земли могла бы произвести другой товар – скажем, y – но это даст, в результате, более низкое общее удовлетворение. Таким образом, Менгер доказывал, что стоимость единицы труда была бы разницей между общим удовлетворением, когда эта единица использовалась для производства х x
), и общим удовлетворением, когда все ресурсы кроме этой единицы использовались для производства у. К сожалению, сложно развить концепцию маргинальной продуктивности при данных обстоятельствах, и Визер и Беем-Баверк были совершенно солидарны с Менгером в том, что он настаивал на предпочтительном применении переменных пропорций. Визер, ко достижениям которого мы сейчас обратимся, тем не менее, значительно обогатил некоторые из идей Менгера касательно стоимости и определения стоимости товаров более высокого порядка.
Фридрих фон Визер (1851–1926)
Фридрих фон Визер родился в Вене, в 1851 году, в семье аристократов. В возрасте семнадцати лет он поступил в Венский университет на юридический факультет. После того, как он окончил его в 1872 году, Визер был недолгое время занят на государственной службе, но, всё-таки, его сильные интеллектуальные интересы снова привлекли его к научной деятельности, на сей раз к изучению экономики. Имея студенческую стипендию для путешествий он, вместе со своим другом детства (и сводным братом), Евгением фон Беем-Баверком, Визер изучал экономику в университетах Хайдельберга (под руководством Карла Книса), Йены и Лейпцига. Находясь уже под сильным впечатлением от «Принципов» Менгера, Визер, находясь в Германии, написал семинарскую работу о стоимости, ставшую основанием для его дальнейших идей. В 1884 году, он был назначен преподавателем экономики в Немецкий университет в Праге. В 1903 году Визер получил должность Менгера в Венском университете. Он стал Министром коммерции в 1917 году, но (вследствие распада Австро-Венгерской Империи) вернулся, в последствии, к преподавательской деятельности. Будучи человеком, обладающим обширным кругозором, Визер поддерживал свои широкие интересы тем, что много писал на разнообразные темы и создал в своём доме форум для общения художников и интеллектуалов (он был большим любителем оперы).
Самым важным теоретическим трудом Визера был «Натуральная стоимость» («Der nat?rliche Werth»), опубликованная в Вене в 1889 году. Его чрезвычайно широкие интересы побудили его к тому, чтобы взяться за работу, которая была сплавом экономической теории и институционального анализа, «Социальную экономику», которая была написанным по просьбе издательства теоретическим трудом, являющимся частью массивного собрания «Grundriss der Sozial?konomik», под издательством Макса Вебера. Работа «Экономическая доктрина и метод» Дж. А. Шумпетера, которая позже стала «Историей экономического анализа», была написана как посвящённый методологии том в этой серии книг.
В его более поздние годы, интересы Визера обратились к социологии, и, на основе исчерпывающего анализа многочисленных социальных организаций, он опубликовал своё огромное исследование, посвящённое социологии, и последнюю свою работу, «Das Gesetz der Macht» (1926). Несмотря на то, что диапазон интересов Визера был невероятно широким, главным его интересом была экономика, и он известен, главным образом, за развитие идей Менгера о полезности, стоимости и оценках затрат на производство и о конечной продукции. К сожалению, однако, его упор на чисто теоретические идеи затуманил интерес к его последнему и капитальному труду, «Социальной экономике». Таким образом, в нижеследующем обсуждении мы предпримем попытку уравновесить оба аспекта вклада в экономическую науку Визера. Мы начнём с обсуждения некоторых из основных теоретических идей «Натуральной стоимости».
Теория стоимости
Визером были сделаны несколько наиболее интересных и важных вкладов в австрийскую теорию стоимости, включая его изобретение термина «маргинальная полезность» (Grenznutzen). Фундаментальное утверждение Визером общего закона стоимости было развито на основе более ранней модели Менгера. С помощью арифметического примера, Визер объяснил этот закон:
Первая строка изображает определённое количество товаров, купленных по разным ценам, перечисленных во второй строке примера Визера (он называл эти цены «единицами стоимости»). Общая полезность от потребления различных количеств подсчитана последовательным прибавлением единиц стоимости. Например, если индивид потребляет 2 единицы данного предмета потребления, общее удовлетворение равно 19 единицам, сумма 1 единицы, равной 10 единицам удовлетворения, и 1 единицы, равной 9 единицам удовлетворения. Прибавление третьего предмета потребления добавляет маргинальную полезность, равную 8, и общая полезность становится равной 27 единицам. Отметим, что Визер как ранее Дюпюи, идентифицировал цену товаров (или единиц стоимости) с маргинальной полезностью.
Строка IV примера представляет общую стоимость или приход, то есть, цену, умноженную на количество проданных товаров (строка I умноженная на II). Если функция спроса имеет отрицательный наклон, то общие поступления сначала повышаются, достигают максимума, а затем падают. Строка V показывает стоимость, потерянную в результате индифферентности, она и составляет разницу между общей полезностью и общим доходом. Менгер доказывал, что именно то, каким образом используется последняя единица запаса товаров, представляет стоимость каждой единицы товара этого однородного запаса. Визер же доказывал, что общая стоимость данного запаса товаров повышается в меньшее число раз чем цена, которая была уплачена за дополнительные единицы данного товара. С прибавлением второй единицы товара из данного запаса, например, индивид получает равную 9 единицам полезность, но теперь обе единицы имеют оценку 9. Поскольку именно маргинальная полезность представляет ценность для потребителя, он или она не пожелает платить более 9 за оба товара. Более того, на конкурентном рынке может преобладать только одна цена на однородные товары. Таким образом, общие поступления будут повышаться по мере того, как инкрементальное прибавление общей полезности превышает инкрементальные убытки. Визер назвал эту ситуацию (покупку товаров от 0 до 5 в своём числовом примере) «повышающейся» (или восходящей) линией стоимости, а противоположную ситуацию «понижающейся» (или нисходящей) линией стоимости.
Антиномия стоимости: графики. Хотя Визер и не использовал графики, простая графическая модель проиллюстрирует этот элементарный, но весьма важный момент. Рис. 13–2а изображает общие поступления и общую полезность, тогда как Рис. 13–2b представляет соответствующий ему спрос, функции маргинальной прибыли и маргинальной полезности. По мере того, как повышается потребляемое количество товаров от 0 до x, и общая стоимость, и общая полезность повышаются, и маргинальный доход положительный (но убывающий).
РИСУНОК 13–2
Подъём стоимости происходит на отрезке, где общая полезность и общая прибыль возрастают, а маргинальная прибыль положительная. Снижение стоимости происходит на отрезке, где общая полезность всё ещё возрастает, но общая прибыль и маргинальная прибыль отрицательны.
Такая динамика характеризует повышение стоимости. Если количество начинает превышать величину x, общая полезность продолжает подниматься, потому что маргинальная полезность всё ещё положительна, но общий доход начинает снижаться (маргинальный доход отрицательный).
Какие выводы сделал Визер из этих аспектов своей теории стоимости? Хотя он полагал, что большая часть производства в обществе осуществляется на линии повышения стоимости – то есть, в случае, когда общие поступления и полезность повышаются одновременно – он, тем не менее, отметил антиномию (контраст) между меновой стоимостью и полезностью при понижении. При понижении (для количеств, превышающих x на Рис. 13–2а и Рис. 13–2b), общая полезность всё ещё повышается, тогда как общие прибыли падают. Визер точно определил причины этой антиномии между стоимостью и полезностью в своей книге «Природная ценность». Там он отметил, что, в любом самодостаточном личном деле, полезность является самым важны законом, но в деловом мире, повсюду, где обеспечение общества товарами находится в руках предпринимателей, желающих получить прибыль и вознаграждение за их услуги, возникает меновая стоимость. Частный предприниматель не заботится о том, чтобы обеспечить насколько возможно высокую полезность для общества в целом, его целью является получение самой высокой стоимости для себя, что и является самой высокой полезностью. Полезность оказывается первоочередным принципом в деле предпринимателя, но именно по этой причине, в конфликте между меновой стоимостью и общественной полезностью, выигрывает именно меновая стоимость, по крайней мере, до тех пор, пока у предпринимателя есть власть действовать в соответствии со своими собственными интересами. Визер, конечно, описывал вредоносные воздействия монополии на общественную полезность. Эта антиномия была справедлива только постольку, поскольку предприниматель обладал экономической властью. В условиях свободной конкуренции, как ранее указывал Дюпюи, общественная полезность будет доведена до максимума, и никакой антиномии между стоимостью и полезностью существовать не будет. Фактически, Визер заключил, что экономическая история нашего времени богата примерами, которые доказывают, что конкуренция может понизить цены далеко вниз по шкале меновой стоимости.
Но что происходит в тех случаях, когда конкуренция не преобладает на рынке? Несмотря на то, что он считал, что такие случаи были слишком редкими, чтобы оправдать социалистическую экономическую организацию общества, Визер защищал выборочные вмешательства государства в экономику. Визер, однако, отметил ещё один важный провал в сфере услуг, связанных с меновой стоимостью в реальной экономике. В самодостаточной, идеальной экономике, стоимость в использовании зависит от полезности, и товары производятся в соответствии с категорией их стоимости. Меновая ценность является, в этом случае, мерой персональных приобретений.
В реальной экономике, меновая стоимость зависит не только от полезности, но, также, от покупательной способности. Меновая стоимость в реальной экономике не обязательно является мерой стоимости в использовании или полезностью. В таком мире, производство определяется не только «простой потребностью», но также и большими средствами, которыми располагает часть населения. Сознавая радикальные следствия применения теории полезности к реальной экономике, Визер ясно отметил в «Природной ценности», что чем больше разница в благосостоянии, тем большими будут искажения в производстве, и вместо вещей, обладающих наивысшей полезностью, будут производить те вещи, которые стоят дороже прочих, предметы роскоши. Он указывал на высокую цену неравенства для всего общества, по его мнению именно распределение богатства играет решающую роль в том, как будет выглядеть производственный процесс, и оно порождает самый неэкономичный вид потребления. Так возникает производство, расточающее на излишние и предосудительные увеселения то, что могло бы служить исцелению недугов нищеты. Неравенство покупательной способности среди потребителей ведёт к ещё одной аномалии. Цена некоторых предметов потребления, например, хлеба, определяется оценкой самых слабых его потребителей, как правило, беднейших. Зажиточные люди, с другой стороны, не должны платить максимальную цену, которую они готовы заплатить за хлеб, но только ту цену, которая определяется оценкой самых слабых покупателей. Визер утверждал, что только там, где богатые соревнуются друг с другом за предметы роскоши, они платят в соответствии со своей способностью, и оцениваются согласно их собственному личному стандарту. Цены реального мира, другими словами, не отражают, как правило, оценок маргинальной полезности, которые существовали бы, если бы маргинальная полезность покупательной способности была одинаковой для всех отдельных покупателей.
Природная ценность. Чтобы привлечь внимание к этим идеям, Визер сконструировал идеализированную модель стоимости в том виде, в котором она существовала бы в коммунистическом обществе. Природная ценность существовала бы там, где товары оценивались бы просто исходя из отношения между объёмом денежной массы и маргинальными полезностями. Она не была бы искажена ошибкой, мошенничеством, силой, изменением или существованием частной собственности и, следовательно, неравенством покупательной способности. Полезность, или стоимость в использовании, была бы единственным руководством для размещения скудных ресурсов при производстве товаров. Решения о производстве будут определяться оценками маргинальной полезности, а не благодаря фрагментированному распределению доходов.
Несмотря на то, что модель Визера обладает высоким уровнем абстракции, он пришёл к самому важному практическому заключению, вытекающему из рассмотрения её. Это вывод, который коммунистические страны усваивали так медленно, состоящий в том, что товары и цены на рынке рабочей силы играют решающую роль в определении оптимального размещения ограниченных ресурсов. В этом случае, важна земельная рента. Как отметил Визер в «Природной стоимости», земельная рента, возможно, определяет формирование стоимости, которое так часто является объектом критики в нашей нынешней экономике. Он доказывал, что даже в коммунистическом государстве должна существовать земельная рента. Необходимо, при определённых обстоятельствах, учитывать прибыль с земли, и должно, для некоторых участков земли, исчислять большую прибыль, чем для других. Обстоятельства, от которых зависит такая калькуляция, в основном, те же, что сегодня определяют существование ренты и её величину. Единственная разница состояла бы в том, что при существующем положении дел рента идёт к частному собственнику земли, тогда как в коммунистическом обществе она шла бы обществу в целом. Таким образом, формирование природной ценности, даже в коммунистическом государстве, требует рыночной системы распределения. Ренты и «естественные» прибыли для всех факторов производства должны быть выплачены, чтобы гарантировать экономичное распределение ресурсов. Эти прибыли, однако, не обязательно должны уплачиваться частному лицу, и налоги с них могло бы взимать государство.
В итоге, анализ Визера стоимости обнаружил тот факт, что формирование стоимости является нейтральным феноменом. Понимание природной ценности не свидетельствует ни за, ни против социалистического государства. Это было обоснованием меновой стоимости во всех обществах, независимо от того факта, что на естественную стоимость накладываются множество прочих факторов, как контроль, законодательные акты, указы, огромные различия в покупательной способности и монополии. Визер был первым экономистом, который указал на всеобщность теории оценки полезности и, совершенно однозначно, на полезность рыночной системы размещения ресурсов независимо от уклада общества.
Оценка факторов производства: теория приписывания части стоимости отдельным производственным факторам Визера
Визер восхищался более ранней трактовкой Менгера приписывания части стоимости отдельным производственным факторам, и он, что очевидно, построил свою систему оценки вложений в производство и получаемой на выходе продукции, хотя он и обнаружил критическую слабость в подходе своего учителя. Менгер возражал против того, что стоимость комплиментарного товара в производстве должна определяться путём удаления его из данной комбинации товаров, которая составляет конечный выпуск готовых товаров, в зависимости от того, где маргинальная продуктивность больше. В случае производства фиксированных пропорций, удаление одного из вкладываемых в производство ресурсов потребовало бы повторной комбинации для остальных ресурсов, чтобы можно было произвести другой продукт. Стоимость удалённого фактора, который Менгер определил как «долю, зависящую от объединения», была бы, затем, определена разницей стоимости между изначальным продуктом, вместе с удалённым фактором, и альтернативным продуктом, сделанным благодаря оставшимся ресурсам. Проблема, как Визер понимал, заключалась в том, что была возможна чрезмерно высокая оценка полученной в результате производственного процесса стоимости.
Простой пример Визера делает его критику ясной. Предположим, что общая стоимость, произведённая тремя производственными факторами, является их лучшей альтернативой (продукт наибольшей маргинальной полезности) стоит 10 единиц стоимости. Устранив один из факторов производства и по-новому объединив оставшиеся два, можно было бы произвести продукт с 6 единицами стоимости. Стоимость удалённого из производства фактора равна, в таком случае, 4. Проблема, которую сознавал Визер, заключалась в том, что все производственные факторы можно оценить одинаковым способом, при том, что 12 единиц будет суммой их отдельных стоимостей. Но их стоимость в комбинации друг с другом равнялась только 10. Следовательно, метод Менгера мог привести к переоценке вкладываемых в производство ресурсов.
Синхронное решение. В качестве альтернативного метода, Визер предложил, чтобы вклад в производственный процесс ресурсов, участвующих в производстве продукции был бы организующим принципом процесса оценки стоимости. По Визеру, решающим элементом является не та доля прибыли, что упущена в результате потери некоторого товара, но та, что была обеспечена благодаря обладанию им. Чтобы придти к этому решению, Визер предположил, что все задействованные в производстве товары действительно используются оптимальным образом. Возвращаясь к примеру Менгера, он предположил, что ресурсы скомбинированы в фиксированных пропорциях, несмотря на то, что он отчётливо сознавал, что в реальном мире существуют переменные пропорции. Охотник, например, в одинаковой степени зависит и от ружья, и от патронов, если ему необходимо убить опасного зверя. Если их оценивать вместе, доказывал Визер, стоимость ружья и патронов составляют успех выстрела. Однако, если их брать по отдельности, их стоимость невозможно определить. Как указал Визер, есть две неизвестные величины, (x и у), и одно уравнение, x = 100, где 100 – стоимость успешного исхода.
С большим числом переменных, чем в этом уравнении, данная задача не может быть решена. Но остроумным решением Визера было определить вклад комбинированных производственных факторов в каждой промышленности и представить этот вклад в виде уравнений. По Визеру, есть возможность не только разделить эти эффекты приблизительно, но выразить их точными цифрами, как только мы соберём и измерим все необходимые данные для решения этой задачи, такие как объём выпускаемых изделий, их стоимость и объём средств производства, задействованных за время их производства. Если мы точно примем в расчёт эти обстоятельства, мы получим некоторое число уравнений и будем в ситуации, когда мы сможем сделать надёжные расчёты того, что делает каждый отдельный инструмент производства. Как пример своего расчёта вклада совместно задействованных производственных ресурсов, Визер представил три уравнения для одной из промышленностей с тремя неизвестными величинами задействованных в производстве ресурсов:
x = 100
2x + 3z = 290
4у + 5z =590
Здесь х, у и z – производственные ресурсы, а правая часть уравнения является общей стоимостью данной комбинации производственных ресурсов (комбинации, конечно, фиксированные). Решив данную систему уравнений, мы определяем стоимость вкладываемых в производство ресурсов: x = 40, у = 60 и z =70. Таким образом, каждому ресурсу, который идёт в производство, приписывается определённая доля в производстве общей стоимости. Другими словами, по мысли Визера, производственный вклад – это та доля общей прибыли, которая приписывается конкретному задействованному в производстве элементу. Эти величины, в синхронной системе, описывают максимально возможный общий продукт.
Размещение ресурсов. Важно то, что синхронное решение Визера можно рассматривать в несколько отличной манере, в такой, которая может служить иллюстрацией австрийского взгляда на весь оценочный процесс. Эту проблему можно сформулировать в виде вопроса: допуская, что ресурсы размещены надлежащим образом, и что данная система находится в состоянии равновесия, как это было в рассмотренной нами ранее системе, какова величина каждого производственного ресурса, и каким образом эти ресурсы размещены? При условии, что некоторый производственный ресурс используется в производстве некоторого числа конечных или потребительских товаров, его стоимость будет определяться наименее ценным из товаров, которые он производит. Эта стоимость определяется на пределе, маргинальной полезностью последней единицы наименее ценного товара, на производство которого идёт данный производственный ресурс. Отдельному производственному фактору приписывается часть стоимости, и конкретная величина конкретного производственного фактора, которая получена таким образом, определяет цену возможности при использовании его во всех прочих промышленных производствах, которые требуют данного производственного ресурса. Если мы имеем функции производства фиксированных пропорций для всех рассматриваемых промышленностей и рациональное (максимизирующее прибыль) размещение ресурсов, будут определены объёмы предложения всех прочих товаров, для производства которых задействован данный производственных фактор. Если известны маргинальные полезности для этих прочих товаров, то их стоимости определены.
Важно отметить, что решение Визера задачи оценки исходных производственных ресурсов и выпуска конечной продукции не похоже на то, что можно найти в типичном тексте, посвящённом принципам экономики, или на то, которое изложено в «Принципах» Маршалла по данной проблеме. Вместо исследования детерминантов спроса и предложения и демонстрации их совместной роли в определении стоимости, Визер (и австрийцы в целом) подчёркивали роль маргинальной полезности конечных товаров как первостепенного детерминанта стоимости. Предложение не должно было играть независимой роли в определении стоимости. Вкладываемые в производство факторы оцениваются в процессе установления причинно-следственных связей при приписывании части стоимости отдельным производственным факторам. Благодаря цене возможности (максимально высокая доходность, которую можно получить в случае альтернативного метода использования инвестиций), определяются величины вкладываемых в производство факторов и объёмы конечной продукции для конкретной системы в целом.
В сумме, маргинальная полезность конечной продукции представлена австрийскими экономистами как источник стоимости. В дополнение к этому, они нашли совершенна особый вид теории продуктивности производственных факторов, такой, который наилучшим образом можно описать как теорию оценки производственных факторов, основанную на понятии маргинальной полезности продукта. Другими словами, стоимость дополнительной единицы выпущенной продукции определялась маргинальной полезностью дополнительных произведённых единиц продукции (MUP
= MP
x MU
), а не традиционным понятием продукта маргинальной стоимости, величину которой мы получаем умножением маргинального дохода данной фирмы на маргинальный продукт, полученный в результате данных используемых для его производства факторов производства, (MVP
= MP
x Р
). Независимо от мнений относительно австрийского подхода по сравнению с традиционной маршаллианской системой, ясно, что австрийская теория стоимости достигла одной из больших высот в «Натуральной стоимости» Визера. Объяснение Визером этой системы, в общем, стоит в одном ряду с высокими теоретическими достижениями австрийской школы.
«Социальная экономика» Визера
Визер предпринимал попытки объяснить существующие общественные отношения и общественные силы, которые невозможно постичь с помощью эксперимента, изучая великие всплески истории. Так сформировался он, будучи ещё гимназистом, его особенно привлекали история и социология, и большое влияние на него оказали труды Герберта Спенсера и Льва Толстого. В конце концов, он заключил, что экономические силы, более, чем что бы то ни было ещё, играли доминирующую роль в социальной эволюции. Результатом этого стала, конечно, его «Природная ценность», обсуждавшаяся в предыдущих разделах.
Мысль Визера никогда не отклонялась от его ранних интересов об экономическом детерминизме истории, и несмотря на то, что продолжительное время своей жизни он потратил на определение стоимости, под конец своей жизни он вернулся к своему первому предмету научного интереса. Более важно, однако, что он вернулся к анализу экономического общества, вооружённый сложной и утончённой теорией субъективной стоимости. Тщательно обдуманный экскурс Визера в экономическую социологию вылился в его «Theorie der Gesellschftlichen Wirtschaft» («Теорию общественного хозяйства»), которая вышла в печать накануне Первой Мировой Войны в 1914 году. Эта книга – удивительное проявление его интеллектуальной мощи, она полна в высшей степени пророческих проникновений в природу современного экономического процесса и направлений анализа, но, к сожалению, внимание большинства историков было приковано исключительно к достижениям Визера в области теории.
В этом разделе мы рассматриваем социальную экономику Визера, которая была, в своей основе, теорией экономического благосостояния общества. Теория общественного благосостояния Визера исходила из сравнения детерминант стоимости в идеальном государстве, используя его терминологию, в простой экономике, и актуальных условий, являющихся результатом исторической эволюции экономических и социологических феноменов. Эволюция экономического общества определялась, по мнению Визера, определёнными характеристиками человеческой природы и, наиглавнейшим образом, элементами власти и лидерства по мере того, как они развивались в индивидуалистических социальных экономиках. Интересным результатом этих изысканий была стратификация экономических, политических и социальных связей и, следуя принципу стратификации, фрагментации полезности и цен. Опираясь на свою теорию общественного развития, Визер смог предложить нормативные оценки и прогнозы развития конкретной экономической системы и, в особенности, поместить на центральное место «силовые блоки» бизнеса и труда.
Индивидуализм, институты и экономический процесс
Несмотря на то, что Менгер раньше Визера проявил интерес к эволюции экономических институтов (например, рынков и денег), последний направил все свои усилия на то, чтобы интегрировать теорию институтов с экономическим анализом. Несмотря на свою озабоченность коллективными целями (например, всеобщим экономическим благосостоянием), Визер принял индивидуалистический подход, недвусмысленно отвергнув коллективистский подход. Он задался вопросом о том, какую обоснованную замену мы можем предложить индивидуалистической теории общества. Визер полагал, что, в своей наивной формулировке, она стала неадекватной существующему в мире положению вещей. По Визеру, необходимо уклониться от её фундаментальной концепции о том, что индивид является субъектом социальных взаимодействий, а индивиды, составляющие общество, являются единственными обладателями всей сознательности и всей воли. По мнению Визера, «органическое объяснение» (марсистско-гегельянское), в рамках которого предпринимается попытка создать общество как таковое безотносительно к отдельным людям, к субъекту общественной деятельности, на поверку оказалось провалом. Таким образом, для Визера, отдельные люди были источником всех решений, и решения их всегда осуществлялись в условиях ограничений. Институты вступают в экономический анализ посредством определения ограничений на индивидуальное принятие решений. Менгер выразил суждение о том, что большинство наиболее полезных социальных институтов те, что эволюционируют без сознательно продуманного плана. Визер добавил, что не зависимо от того, результатом сознательного или неосознанного предварительного планирования они являются, они становятся частью экономического процесса, как только они займут своё место в экономической структуре. В конечном итоге, экономика Визера является мостом между идеями Менгера и Веблена.
По мнению Визера, индивид максимизирует свою выгоду, подчиняясь ограничениям, развившимся благодаря постоянно меняющимся институтам, являющимся коллективным результатом индивидуальных человеческих действий. В любое время своей жизни социоэкономическая система обладает динамикой, сформированной предшествующими действиями и историческими событиями. Индивиды со временем создают и разрушают институты. Долгая эволюция институтов любого настоящего общества, в противоположность «рафинированному» государству природной ценности, начинается с различий способностей и природных задатков отдельных людей. По мере того, как учреждения обретают форму, они принимают на себя часть власти для ограничения индивидов явными и неявными способами. Эти ограничения являются естественными регуляторами свободы, и последующие поколения приходят в мир, где существуют данные ограничения. Система имущественных прав, договоров, законов, морали и финансовая структура – всё это институты этого рода, равно как и поведенческие стереотипы и привычки общественных классов. Истинная свобода состоит в осознании индивидом того, что эти регуляторы ведут к его или её будущему развитию, прогрессу и безопасности.
Эти так называемые естественные регуляторы могут стать нездоровыми, если общество попадает под власть правителей-тиранов. Скажем по-другому, несмотря на то, что ограничения и институты оставляют свой отпечаток на каждой эпохе и устанавливают ограничения личной свободы, такие ограничения гибкие, они могут изменяться со временем, и они со временем изменяются. По этой причине, Визер, несомненно, обращался к осуществляющим руководство, о которых он думал как о чём-то вроде экономического, политического и морального «предприятия». Руководство предполагает изменения во всех институтах, но хорошие лидеры осуществят благоприятные перемены, а плохие – неблагоприятные изменения. Другими словами, история не является однонаправленной – она может с лёгкостью обратиться вспять, а не только двигаться вперёд.
Критическая черта экономики Визера состоит в том, что именно экономическая теория проливает свет на социологию, а не социология объясняет экономическое поведение. Проще говоря, индивиды, и это проявляется во всём, максимизируют свою выгоду в условиях ограничений. Институты устанавливают ограничения и, таким образом, косвенно определяют коллективный уровень выгоды в обществе. Мысль Визера всецело можно трактовать в рамках этого центрального, организующего принципа.
Теория общественного благосостояния Визера. Задолго до Джона Кеннета Гэлбрейта, с которым ассоциировалась эта идея, Визер доказывал необходимость учреждения трудовых союзов как компенсирующей силы на рынке труда. Монополии на рынке готовой продукции и монополии на рынке факторов производства проявляют только внешние сходства, и, принимая во внимание то, что монополии готовой продукции противопоставлены неорганизованным потребителям, союз выступает в качестве противника предпринимателям, которые, сами по себе, организованы в виде монополии, что касается спроса на труд. Неорганизованный труд, в терминах современной ценовой теории, монополистически и монопсонистически «эксплуатируется»: рабочие не получают полной стоимости их маргинальных производительностей. Визер полагал, что рабочим следует организовывать и использовать забастовку как защитное орудие против монопольно-монополоидных структур. Сопоставляя профсоюзы и их деятельность с теоретическими результатами австрийской теории стоимости, Визер обнаружил, что лучшее, на что могут надеяться рабочие, это получение платы за их полную маргинальную продуктивность. Профсоюзы необходимы там, где существуют несовершенства структур рынков готовой продукции и факторов производства. Более того, Визер отметил, что, в присутствии взаимокомпенсирующей силы, цены на факторы производства будут приближены к ценам конкурентного рынка. Он указывал, что, если союз добивается установления ставки заработной платы, включающей полную маргинальную продуктивность, то он выиграл значительную выгоду для своих членов, такой профсоюз противостоит нездоровым условиям чрезмерной конкуренции неорганизованной рабочей силы за заработок, а также наносящим работникам большой ущерб соглашениям предпринимателей по контролю заработной платы, профсоюз вынуждает предпринимателей согласиться на цену, установленную эффективным конкурентным спросом. В дополнение к активному объединению в профессиональные союзы, Визер призывал к расширенной роли государства в поощрении духа социальной экономики. Там, где ожидаемые результаты не достигаются в экономике ничем не ограниченной свободой, там, по мнению Визера, одно только государство может поднять голос для защиты слабого. Далее, государство должно быть осознано как «необходимый фактор национального экономического прогресса». Существенно для этой проблемы в целом то, что роль государства состоит в том, чтобы повышать экономическое благосостояние перед лицом власти и господства капитализма и vis-?-vis исторически оправданных прав частной собственности. Теория полезности должна служить основой для государственной оценки экономической силы. Визер выступал за поощрение энергичного государственного законодательного регулирования и/или контроля предприятий, находящихся в условиях несовершенной конкуренции, всякий раз, когда доходы «громадного капитала» были незаработанны, то есть, реализованы без усилий истинного и просвещённого руководства. Визер представил множество примеров незаработанных прибылей, таких как повышающиеся в результате роста населения арендные платы в городах и сельские земельные ренты в случаях, когда речь идёт о больших земельных владениях, и, вдобавок, злоупотребления при учреждении акционерных обществ и спекуляции на рынке ценных бумаг.
В дополнение к законодательному регулированию социальной экономики, государство должно было предпринимать некоторые проекты, которые, в результате, давали бы только небольшую маргинальную меновую стоимость, но которые – с точки зрения общественного интереса – были бы продуктивными для большей общей полезности. Большинство «социальных товаров», включая транспортные средства (такие, как железные дороги и каналы), подпадают под эту категорию. Для таких проектов, Визер предложил определённый тип анализа выгод-издержек, с помощью которых можно было бы подсчитать выгоду, произведённую внешними эффектами в частном хозяйстве. Рыночные определения стоимости, могут быть обманчивыми, и частью именно законодательной функции государства является отыскивание и поощрение с помощью субсидий или государственной собственности проектов, продуктивных в плане увеличения общей выгоды.
Визер считал, что государству не следует пытаться компенсировать все неравенства, доходов или собственности благодаря прогрессивному налогообложению, но он обнаружил, что одно из разумных оснований для прогрессивного налогообложения можно раскрыть в рамках доктрины убывающей маргинальной полезности. Другими словами, государству следует учитывать градации личной покупательной способности как выражение неравенства дохода и имущественного неравенства в своей налоговой политике. У прогрессивного налогообложения, в дополнение к этому, есть аналогия в ведении личного хозяйства в теории ценовой дискриминации, которая приближается к налогу, основанному на способности платить, каковыми являются, например, железнодорожные тарифы. Государство, в довольно незначительной степени, путём прогрессивного налогообложения, приближается к установлению социального равенства в экономике потребительской стоимости. Всё, что выходит за рамки прогрессивного налога на доход, скажем, прогрессивный налог на движимое или недвижимое имущество, противоречило бы духу частной собственности экономики Визера.
Актуальность и влияние нормативной экономики Визера. «Социальная экономика» Визера была, ни больше, ни меньше, нормативной программой экономической политики, основанной на австрийской экономической теории и на теории власти. Тогда как эволюционный характер экономической системы был одним из лейтмотивов в «Принципах» Маршала, в зрелой мысли Визера ему отводилась ключевая роль. Его недоверие к анализу статического рыночного равновесия с очевидностью появилось в его утверждении, касающемся роли теоретика. По Визеру, теоретик всегда должен начинать со статичной посылки. Она лучше всего подходит для его метода идеализации, а динамические отношения не могут быть чётко определены в его мышлении до тех пор, пока не поняты до конца статические условия. И всё-таки, классическая теория была, по существу, теорией экономического развития, и Визер, призывал к возвращению к подобной разновидности анализа, несмотря на то, что отправной точкой для его мысли была не классическая теория распределения, а, скорее, австрийская версия неоклассической теории полезности и распределения. Помимо этого, взгляд Визера на экономический процесс был дарвинистским, и он не представлял себе возможности приближения экономики к стационарному состоянию.
Разработка Альфредом Маршаллом экономики всеобщего благосостояния осуществлялась в рамках анализа статического рыночного равновесия, и он использовал кривые спроса и дополнительной выгоды потребителя как средства для измерения благосостояния. Маршалл, конечно, был хорошо осведомлён о некоторых недостатках анализа статического равновесия, и он заботился о том, чтобы обеспечить пояснения о необходимости поправок на всём протяжении «Принципов». Но отход Визера от главного направления экономической мысли был ещё более разительным, так как он отчётливо противопоставил теорию ориентированной на власть эволюции экономики структуре статического анализа полезности. Визер, поэтому, делал заключения, касавшиеся воздействия власти на всеобщее благосостояние. Существование монополий на рынках готовой продукции и на рынках факторов производства и получающаяся в результате стратификация выгод, цен и доходов могли быть им осуждены, как и прочие институты, препятствующие максимизации прибыли. Потенциал, присущий взаимокомпенсирующей власти, стал большим в его анализе переговоров о зарплате, государственном антимонопольном регулировании и внешней торговле. Визер сознавал, что в идеализированных классических и неоклассических моделях отсутствовали некоторые очень важные и фундаментальные заключения экономической науки, а именно, возникновение мощных, крупномасштабных предприятий, не обязательно являющиеся моделью чистой монополии. В противоположность прочим неоклассическим теоретикам, Визер пытался проанализировать функционирование современной экономики. Подобный метод был принят и другими экономистами этого периода, включая ранних институционистов, но только Визеру присущая оригинальность заключается в том, что он комбинировал австрийскую теорию полезности с эволюционной теорией институтов. Он создал нормативную роль для экономической теории в целом, и, в частности, для теории полезности. Результатом была теория, отличная от того типа, к которому принадлежат теории Маршалла и Пигу, но, всё же, это была теория благосостояния.
Предложения в области политики, извлечённые из анализа благосостояния Визера, были пророческими в том, что касается направлений, которые приняла нынешняя экономическая политика. Вместо того чтобы совершенствовать условия рыночного равновесия, необходимые для статической максимизации благосостояния, Визер счёл ценность очень совершенной идеальной системы меньшей по сравнению с политикой, и перешёл к тому, что можно назвать вторым лучшим решением. Релевантность поздней работы Визера для современной экономической политики повышается благодаря постоянно присутствующему у него желанию оставаться в рамках системы частной собственности. Особая важность роли, сыгранной им в развитии экономической науки, заключается в тех решениях, которые он предложил для решения парадокса частной собственности и максимизации выгоды.
Евгений Беем-Баверк (1851–1914)
Евгений Беем-Баверк, сводный брат и друг Фридриха фон Визера, был третьим великим основателем австрийской экономики. Большое число писателей помещают Беем-Баверка в пантеон капиталистических теоретиков, и некоторые даже оценивают его как самого главного капиталистического теоретика. Несомненно, его влияние на неоклассических и постнеоклассических теоретиков, таких как Кнут Викзелль и Фридрих Хайек, имело огромное значение. Но у Беем-Баверка было множество различных достижений помимо того, что он был одним из главных разработчиков австрийской теории капитала.
Рождённый в Брюнне, Австрия, в 1851 году, Беем-Баверк был сыном высокопоставленного государственного служащего. Он поступил на государственную службу вскоре после окончания юридической школы при Венском университете, но, в скором времени, его привлекло изучение экономики. Вместе с Визером, Беем-Баверк начал изучать экономику в Германии, где он работал под руководством немецкого историка Карла Книса. Он был назначен профессором экономики в Инсбрукский университет, в 1881 году, и там он закончил свою первую книгу, в которой рассматривалась стоимость патентов как абстрактного законного права. В 1884 году Беем-Баверк опубликовал первый том своего трёхтомного выдающегося труда, под общим названием «Капитал и процент» («Kapital und Kapitalzins»). Первый том был озаглавлен «История и критика теорий процента» (1884), вторая, более значимая – «Позитивной теорией капитала» (1889), а третья, являющаяся собранием приложений к третьему изданию «Позитивной теории капитала», озаглавлена «Дополнительные очерки о капитале и проценте» (1909–1912). Ещё одна важная его работа, «Основы теории ценности хозяйственных благ», была опубликована в 1986 году.
Помимо своих трудов, Беем-Баверк сделался выдающимся государственным деятелем. В 1889 году он был призван Министерством финансов для подготовки налоговой и денежной реформы. Он был назначен австрийским министром финансов в первый раз в 1895 году, затем снова в 1897 году и в последний раз в 1900 году. Срок пребывания его на этом посту отмечен большой стабильностью и прогрессом австрийского финансового руководства, это было одной из целей, достигнутых Беем-Баверком в ситуации, когда он не принадлежал ни к какой политической партии. В 1904 году он оставил свой пост и возобновил свои академические научные работы и преподавательскую деятельность в Венском университете.
Несмотря на то, что Беем-Баверк был неустанно работавшим учёным, его работа часто прерывалась государственной службой. Большая часть его трудов была опубликована слишком поспешно, к сожалению, это было особенно верно в случае с его «Позитивной теорией капитала». По этой причине, его работу критиковали за неполноту или расплывчатость. Почти бесспорно то, что это трудное чтение для любого человека с любым уровнем подготовки. Но, даже несмотря на, возможно, чрезмерный энтузиазм относительно его старой профессорской работы, некоторые историки экономической теории и метода сравнивают Беем-Баверка с Рикардо. Несмотря на то, что мнения историков экономической теории на важность наследия Беем-Баверка расходчтся, влияние его на более поздних экономистов превзошло даже влияние Менгера и Визера. Более того, слава Беем-Баверка сохраняется, особенно в области капитала и процентной ставки. Множество современных писателей считают, и не без оснований, что неоклассическая теория уходит своими корнями в работы Беем-Баверка. Каковы бы ни были достоинства этих противоположных точек зрения, ясно, что Беем-Баверк – необходимая фигура при изучении истории экономического анализа.
Субъективная стоимость и обмен
Вместе с Визером, Беем-Баверк был ранним приверженцем теории стоимости Менгера. Более того, он принял большую часть принадлежащих Визеру усовершенствований менгеровской трактовки теории, и он использовал концепцию упущенной выгоды, как и Визер в 1884 году, в рассмотрении, в рамках австрийской экономической системы, определения цены для факторов производства и готовой продукции.
Беем-Баверк не сделал значительных достижений в области теории стоимости, превосходящих достижения его коллеги и друга Визера. Его допущения, по большей части, идентичны допущениям Визера, включая те, что касаются функций производства фиксированных пропорций, теории оценки производственных ресурсов и конечной продукции с помощью приписывания части стоимости отдельным производственным факторам, и допущения о жёстко фиксированных предложениях производственных ресурсов. Беем-Баверк дополнил интересными нюансами темы, изначально разрабатывавшиеся Менгером и Визером, безусловно, но он не сделал заметного прогресса в этой области австрийской экономики.
Одна из наиболее интересных и успешных вариаций на тему субъективной стоимости, тем не менее, имеет первостепенную важность как в силу своей ясности, таки и в силу оригинальности. Это изложение Беем-Баверком того, как различные субъективные определения стоимости влияют на покупателей и продавцов в их определении цены или объективной стоимости. Этот пример можно выгодно использовать сегодня для описания основополагающих субъективных факторов при обмене.
В «Капитал и процент» Беем-Баверк продемонстрировал определение цены в условиях двусторонней конкуренции. В его знаменитом примере речь идёт о десяти покупателях и восьми продавцах на свободном рынке. Все предложенные для продажи лошади, предположительно, одинакового качества, и все кандидаты для этого обмена обладают полной информацией о ситуации на рынке.
Беем-Баверк создал таблицу, изображающую десять покупателей (А
? А
) и восемь продавцов (В
? В
) лошадей и степень субъективной оценки стоимости какждой из этих сторон в этом обмене лошадьми. Адаптированный вариант этой таблицы Беем-Баверка представлен здесть Табл. 13–2.
Из таблицы мы узнаём, что субъективная оценка лошади покупателя А
равна $300, и что он будет готов купить лошадь по любой цене, не превышающей $300. Подобным образом, продавец В
, например, оценивает выставленную им на продажу лошадь в $215, подразумевая под этим, что он продаст свою лошадь по этой цене или по цене выше $215. Для удобства, мы будем считать силу покупателей убывающей от А
до А
, а силу продавцов возрастающей от В
до В
. Таким образом, продавец В
является слабейшим, поскольку он назначает самую низкую из минимальных субъективных определений стоимости лошадей, а покупатель А
является самым слабым, поскольку у него самая низкая из максимальных субъективных оценок лошадей. Как определяется меновая стоимость? Какая ситуация будет преобладать на рынке при цене $150. При цене $150 все желающие купить лошадь десять покупателей останутся на рынке, но, при этом, на рынке останутся только три продавца; то есть, по причине субъективного определения стоимости, только покупатели В
, В
и В
пожелают предложить каждый по одной лошади при меновой стоимости $150. Очевидно, что рынок не очистится, поскольку на нём десять покупателей и только три продавца.
По мере того, как цена поднимается выше $150, тем не менее, рынок лошадей начинает приходить в равновесие. Слабые покупатели – те, чья субъективная оценка стоимости самая низкая – устраняются с рынка, и, по мере того, как растёт цена, прибавляется продавцов. Например, при цене $210, четверо покупателей устраняются с торгов (покупатели от А
до А
) и только пять продавцов включены в них. Но очистится ли рынок при цене $210? Ясно, что нет, потому что, при цене $210, шесть покупателей (от А
до А
), но только пять продавцов (от В
до В
) пожелают участововать в торговле.
ТАБЛИЦА 13–2
Если цена прирастает на $5 до $210, возможно ли рыночное расновесие? К сожалению, несмотря на то, что покупатель А
выпадает из торга, при цене $215 в него включается продавец В
. Таким образом, при цене $215 имеется только пять покупателей и шесть продавцав. Рынок не может очиститься при цене $215.
Но теперь задача ясна. Как может выпасть из торгов покупатель А
