скачать книгу бесплатно
– Тогда у нас получилась Свиридова Светлана Евгеньевна. Можно я тебя буду звать Леной? – наши взгляды снова пересеклись.
– Я думаю можно… 817-ая для человека – это не серьёзно.
Я написал на табличке ФИО, промежуток и через дефис дату смерти в виде день и год. Воткнул в землю перед камнем. Затем, как полагается, сорвал несколько цветов с куста шиповника и положил на могилу:
– Теперь, минута молчания полагается, в знак прощания с ней.
Наверное, больше трёх минут мы стояли и молча смотрели на могилу. Солнце начало заходить за горизонт. С этой сопки, если отвернуться от поселения, открывались замечательные виды, неиспорченные монотонностью домов. В паре километров от этой сопки находилось небольшое озеро, у которого с одной стороны был лес, а с другой стороны песчаный берег. Правее, и намного дальше, начиналась гряда невысоких гор. Склоны сопки пестрели от разных цветов. 817-ая нарвала небольшой букет и положила на могилку.
– Это тебе, дорогая. – сказала 817-ая, а потом, глянув на меня: Мы же сюда ещё придём?
– Хоть каждый день.
– Нам запрещено долго находиться за территорией поселения, нужно вернуться.
– Как же ваша свобода?
– Чтобы находиться весь день за территорией поселения, нужно разрешение старейшины.
– Или быть в теле человека. – я показал в сторону работающих ботов: Кто ими управляет?
– 102-ая раздаёт групповые задания тем, кто закреплён за ней.
– А как в поселении определяют, где например ты находишься?
– По чипу опознавания.
– Ммм.. Дааа… Андроидов, типа меня отслеживают?
– Ты же мой аксессуар… Нет, конечно.
– Ты можешь из себя извлечь этот чип?
– Нет. А вот 102-ая может. Зачем это?
– Тогда получается, если этот чип извлечь, приходить к 102-ой, оставлять чип у неё, то тебя никто не хватится, а меня и подавно никто не заметит…
– Подумаем завтра, а пока нужно вернуться.
Мы вернулись домой. Лена в боковом ящике своей кровати достала, какой-то баллон и картридж. Сняла свою серую водолазку. Её грудная клетка распахнулась. Оттуда она извлекла такой же баллон и картридж и установила новые.
– Это кислород и картридж с необходимыми питательными веществами и гормонами для мозга. – пояснила она.
– Ага… Ещё два компонента твоей независимости… – подпортил общую картину я. Затем лёг на кушетку: Мне насколько аккумулятора хватит?
– Это должен ты знать…
– В том то и дело, что я не знаю. Я как будто в обычном теле, не ощущаю никаких датчиков, ни связи.
– Я всё не могу понять: кто тебя всё-таки запрограммировал?
– Да я же говорю, живой я!
– Живое может быть даже в червяке, но не в микросхеме. Может ты программа паразит?
– Мне и самому хотелось бы верить, что это всего лишь сон…
– Ладно, сегодня я заряжу твой основной и резервный аккумулятор, который я принесла. Располагайся по удобнее. Завтра посмотрим, может это просто глюк программы…
Я лёг на спину и выпрямился. Лена извлекла мой аккумулятор. Изображение потухло, воцарился мрак и тишина.
Утро. Аккумулятор в груди заставил меня проснуться.
– Это всё ещё ты? – спросила она
– Да вроде…
– У меня нет желания сегодня идти на перемещение.
– Что будет, если ты не пойдёшь?
– Это обязательно.
– Ну а вот если?
– Всех людей проверяют на наличие. Не знаю, что будет, но проверять на себе, что-то не хочется…
– Мне можно?
Она улыбнулась:
– Как аксессуару? Можно! Ещё, я сегодня про тебя страницу удалила. Сначала разослала всем уведомления, что тебя обнулила, а потом удалила страницу. Я думаю, про тебя лучше всем остальным ничего не знать. А то, как подарили, так могут и отобрать. А то ты теперь числишься как-никак, отец моей… – её лицо сменило мимику на печаль: Возвращать тебя обратно я точно не намерена.
Лена глянула в окно. Теперь, по сравнению с вчерашней сопкой, эта картина не выглядела привлекательной. Она нажала на кнопку, и вместо картинки стало обычное освещение комнаты.
12:00. Площадь перед зданием старейшины. Все люди ровными рядами выстроились перед входом. Старейшина, одетая в белый костюм из двери вывела новую жительницу поселения и представила:
– Поздравьте её, это 1721.
Мы с Леной встали в последнем дальнем ряду. Все начали аплодировать новому жителю, только мы с ней даже руки не занесли, чтобы сделать вид. Но всем до нас и дела не было. Аплодисменты длились пару минут, после чего все разошлись ровным строем по домам. А мы направились в дом к 102-ой. Та с обеспокоенным лицом нас встречала:
– Привет. Как ты?
– Нормально. Просьба есть… Можно к тебе каждый день приходить? – попросила Лена.
– Зачем? – удивилась та.
– Ты ведь можешь извлечь из меня чип?
– Зачем?
– Очень надо…
– Это запрещено и по понятиям – невозможно.
– Но ты ведь можешь извлекать. Сделай мне такое. Я хочу чаще проводить время за поселением.
– Нет. Я этого не буду делать, но могу тебя указать, как работающего за пределами поселения. Тогда в светлое время суток можешь находиться там, как мною отправленная. Учти, что это, как знакомой делаю. Если что-то про нас всплывёт у старейшины, отбракуют обеих.
– Я тебя никогда не подставлю. Спасибо.
Теперь мы с Леной каждый день с утра стали уходить из поселения на весь день. Очень часто навещали её тело. Я рассказывал ей о том, как мы жили, какие здания у нас есть, о взаимоотношениях. Она с интересом выслушивала меня. Я рассказывал про моду. Предложил ей на костюм прикрепить цветной бант, надеть на талию пояс и пройтись по всему поселению. Ей это показалось забавным и не нарушающим местных правил. Но так как красок у них не было совсем, то красящим материалом решили использовать сок от ягод: вишня – красный, ежевика – синий. Из лент пропитанных вишнёвым соком соорудили небольшой бант и прикрепили недалеко от шеи, а ежевичную ленту завязали на пояс. Затем прошлись почти по всему поселению. Удивлённые и завидующие взгляды со всех сторон пронизывали Лену насквозь. Но ей это, похоже, очень понравилось. На следующий день много у кого можно было наблюдать подобные банты и пояса, но только серого цвета. Кто-то специально загрязнял ленты, чтобы те были более чёрные и выделялись на фоне серого костюма.
– Теперь ты задала тренд в местной моде. Но не увлекайся. Мало ли, может старейшине это не понравится…
Всё меньше времени мы проводили в поселении и всё больше за его территорией. Обычно мы ходили по близлежащим лесам или на свою сопку, чтобы положить сорванный букетик на могилу. Однажды мы дошли до озерца. Прошлись по песчаному берегу. Только это оказалось плохой идеей: Через двадцать метров мою ногу заклинило песком, и я попрыгал на одной ноге к твёрдой земле. Найдя сломанную веточку, пришлось выковыривать камень из механизма. Лена тоже, быстро ушла с песка. Ей было интересно наблюдать за мной, как я себя обслуживаю. Дело шло к закату.
– Давай, кто быстрее до поселения. – предложила она: Пора уже возвращаться.
– У тебя аккумулятор мощнее, даже соревноваться не стоит. Если бы мы были в человеческих телах, то я бы тебя сделал. Сегодня вспомнил, как мы с Леной ездили на море. Когда идёшь по песку, и он сквозь твои пальцы на ногах выходит наверх и смывается небольшой тёплой волной. Ууу… Это нужно только чувствовать. Ладно, побежали.
Следующий день мы решили сходить на гору. У меня запасной аккумулятор, у неё кислородный баллон и картридж с «провизией». По пути к горе нам попадалось много животных, которые почти не обращали на нас никакого внимания. Вымер хищник по имени человек. Много преград в виде упавших деревьев, сплошных зарослей кустов. Водные преграды, которые приходилось далеко обходить. Вода – это наихудший враг того, кто сделан из металла. Лишь к середине дня мы стояли у подножия горы.
– Здесь так красиво! – изумлённо оглядывала склоны Лена.
– Жаль только, что уже придётся разворачиваться в обратную сторону. Чтобы подняться на гору и спуститься с неё, может потребоваться не один день. С твоим вживлённым чипом это невозможно. Тебя просто засекут, что ты за территорией находишься очень длительное время. Надо 102-ую уговаривать…
Обратная дорога заняла больше времени. У Лены после половины пути резко начал просаживаться аккумулятор. Была опасность, что если аккумулятор выключится, циркуляция питания для мозга тоже остановится, а это чревато последствиями. Мой аккумулятор не подходил для неё ни по размерам, ни по напряжению. Тогда я попросил её заменить мой подсевший за день аккумулятор на новый. Когда всё было готово, я поднял Леночку на руки и понёс в поселение. А заодно предложил:
– Что? Может наперегонки? Слабо? А?
– Смерти моей желаешь? Я могу побежать!
– Да я пошутил, дорогая.
– А я для тебя, правда, дорогая?
– Ну, по крайней мере, здесь для меня дороже тебя никого нет. Быть подарком для тебя не каждый удостоится…
Я прикоснулся своим лбом к её лбу и заглянул в её глаза. Она, тоже не отрываясь, смотрела в мои видеокамеры. Жаль, в тот момент не было настоящих губ ни у меня, ни у неё. Железными получился бы только скрежет. Всю оставшуюся дорогу назад я смотрел то на дорогу, то на неё. А она, как бы невзначай ловила мой взгляд и улыбалась мне. Дома я уложил Лену на её кровать и сел на пол рядом.
– Спасибо тебе за сегодня. Расскажи мне про свою Лену.
– Моя Лена теперь ты. С той Леной, в тот последний мой день мы ехали разводиться.
– Она нашла себе другого мужчину?
– Нет, она хотела, чтобы я был счастлив.
– Значит, ты с ней не был счастлив?
– Напротив, у нас всё было отлично… Пока она не узнала, что не может иметь детей… Как она сказала что «мы» – это когда больше двух. Заставлять быть с тобой против её воли – это уже не семья. Нормальная семья только по обоюдному согласию.
– В ваше время не умеют оплодотворять яйцеклетки искусственно?
– Могут, но у неё они не созревают.
– В наше время такое тоже случается, но мы отпаиваем тела определённым составом-суспензией с гормонами, и яйцеклетки начинают доходить до нужного состояния… Я сама эту суспензию разрабатывала…
– Ну, это у вас и в ваше время, у нас такого нет.
– Что сказали об этом ваши родители?
– У неё нет родителей. Вернее они где-то есть или были, только они её бросили, оставили в роддоме. А оттуда она попала в детский дом, где её семьёй стали такие же дети, как она и их воспитатели.
– Ясно. А твои?
– Отец давно умер от инфаркта, мама живёт в другом городе. Не успел сказать… Всё ждёт от меня внуков…
– И всё-таки: какая она, твоя Лена?
– Она забавная, заведующая. На каждые выходные строила планы, где мы должны побывать, что успеть. Пока я на работе, она и дома уберётся, и кушать сварит, ещё она себе одежду сама шьёт. Бывало, придёшь домой, а она перед тобой в чём-нибудь новом красуется. И как любой женщине надо срочно в свет выйти. Не важно, на концерт или просто прогуляться по центру. Есть у неё подруга одна, вместе с детского дома вышли, работали вместе. Так всю жизнь и дружат.
Наступил следующий день. Мы сговорились, что будем пытаться уговорить 102-ую на извлечение чипа любыми методами и даже шантажом, если придётся. Начала с ней разговор Лена:
– Привет красавица.
102-ая зависла. Её никто и никогда так не называл. Поняв, что она в каком-то замешательстве 817-ая продолжила:
– Помоги, пожалуйста, мне в одном деле.
– Привет… В каком?
– Видишь ли, мы хотели сходить в горы. А там очень много преград и просто физически не успеем до вечера вернуться в поселение, если захотим подняться на неё.
– Так в чём проблема: в симуляторе погуляй…
– Это не совсем то, что в симуляторе…
– Просьба то в чём?
Лена с жестикуляцией:
– Мне бы чип из меня извлечь…
– Нет, я этим не займусь. Я и так из-за тебя подставляюсь.
– Я понимаю, что тебе уже многим обязана… Пожалуйста, помоги… Я тебя больше ни о чём просить не буду… Ну, очень надо…
