скачать книгу бесплатно
– Парень, ты чего здесь? – нахмурив брови, спросил мужчина. Он подошёл к Стефано и положил тому на плечо руку, – На кой задницу морозишь? Я же сказал тебе идти в комнату… – чуть раздражённо напомнил длинноволосый.
– Я искал комнату… – юноша поднял голову. Под его крючковатым носом виднелись свежие струйки багряной крови, – Проверял каждую дверь…
– Боже, кто это сделал с тобой? – Фабрицио словно заботливый отец вынул из рукава носовой платок и нежно вытер безобразие.
– …и в одной из комнат, – продолжал юноша, – вышел какой-то жирный пидор и ударил мне по лицу… Я хотел говном его дверь измазать, а он мне ещё и по животу дал.
– Разберёмся, – сердито молвил длинноволосый, пряча ткань обратно, – Показывай.
Стефано привёл своего защитника и покровителя к двери, к которой были прибиты медные цифры 2 и 4. Дверь, как и все здесь, была выполнена из дерева, имела встроенный замок, а изнутри, скорее всего, была закрыта на засов.
– Здесь? – спросил мужчина, занося руку, готовясь постучать.
– Ага…
Фабрицио тарабанил в дверь. Вскоре, внутри кто-то заматерился и, громко ступая, направился к выходу. Было слышно, как этот самый кто-то убрал засов, а после и сам открыл дверь.
– Чего надобно? – злобно спросила пивная морда, выглянув наружу. Фабрицио лишь кивком спросил у парня. Тот ответил так же, не произнося ни слова. Резкий и сильный удар кулака в лицо заставил грубияна отшатнуться, схватиться за переносицу и начать крыть бранью нападающего. Однако тот, судя по всему, не собирался на этом останавливаться. Он затолкнул неприятеля внутрь и, нисколько не повышая голоса, но при этом излучая лютую злобу и ввергая собеседника в ужас, огласил ультиматум:
– Ты можешь дать мне десять сольдо[32 - Разменная монета, имевшая хождение в итальянских государствах в конце XII – 2-й половине XIX века (1 сольдо = 12 денаро).] и мы разойдёмся по-хорошему, или же… Стефано, – обратился он к парню, при этом продолжая поедать взглядом «пивную морду», – Иди в комнату. Третья слева.
Наш герой послушно исполнил просьбу нового знакомого. Возможно, Фабрицио сейчас сотворит что-то действительно настолько мерзкое и богопротивное, что лучше не видеть этого доброму христианину. На сей раз, к счастью, парню не составило труда отыскать нужную комнату, и он с лёгкостью отпёр её. А внутри была тьма. Впрочем, глаза парня, привыкнув, смогли различить очертания двух коек, тумб возле них, табуреток под кроватями, и, кажется, ночных горшков. А ещё тут был большой сундук, что Стефано узнал на горьком опыте, задев его мизинцем. В комнате было тепло. Теплее, чем на улице. Но юнец за день так измотался, что просто не стал раздеваться, а завалился в койку, укрылся и попытался уснуть. Постель, на удивление, не только была свободна от вшей, но даже приятно пахла. А опилки, которыми была набита кровать, создавали ощущение тепла и комфорта.
Почти сразу вернулся Фабрицио. Он насвистывал ту же мелодию, какую и на ступенях, а на поясе у него что-то болталось и звенело при каждом шаге. Мужчина запер дверь на засов, разделся, сложил вещи в сундук, снял сапоги, улёгся на кровать, спрятался под одеяло и без лишних слов отошёл в царство Морфея. Почти. В самый сладкий момент его достал из небытия Стефано, который, как оказалось, всё ещё не спал.
– Почему ты мне помог? – с нескрываемым интересом и, в то же время, недоверием спросил парень, мечтательно упёршись взглядом в потолок. То, с какой интонацией была произнесена фраза, говорила, что кое-какой ум в голове малолетнего итальянца ещё остался.
– Я просто совершил доброе дело. Как и положено христианину, – попытался отбрехаться Фабрицио.
– Но ты ведь сам говаривал, что здесь ничего не делается за просто так, – его слова, к удивлению, звучали с мудростью пятидесятилетнего философа.
Длинноволосый улыбнулся. И хоть этого не было видно во тьме, зато отчётливо было слышно его довольное «Хм».
– Пути Господни неисповедимы, – он вздохнул, – Поговорим об этом утром?
– Нет, сейчас! – парень вскочил с койки, затем принял положение сидя. Ему не терпелось узнать истинные мотивы его «спасителя», поэтому пришлось бороться с усталостью.
– Ладно…
Мужчина прокряхтел, пытаясь принять положение аналогичное Стефано как можно быстрее. Вдохнув побольше воздуха, Фабрицио начал:
– Ты смышлёный юноша, к тому же работящий и невинный. Такого как ты, друг мой, в современном мире с руками оторвут!
– В смысле? – и вновь, навесив маску придурка на себя, Стефано не мог понять того, к чему клонит его новый знакомый.
– Я уже не один день здесь сижу. Дело у меня есть, – на мгновенье голос Фабрицио приобрёл оттенок ненависти. Но к кому? – Думаю, ты мог бы мне помочь с этим. Тебе ведь всё равно некуда идти, так?
– Ага, – с грустью ответил парень.
– Тогда пойдёшь со мной в город.
– В город?! – искренне радуясь, переспросил он.
– В город, – подтвердил свои слова длинноволосый, – Это всё, что я могу – а главное хочу – тебе пока что сказать. Спи.
Фабрицио лёг на бок. Стефано поступил так же. Совсем скоро они спали, как убитые. Этот день был тяжёл, но всё ещё, возможно, только впереди.
Глава III
«Дела делаются по-разному…»
Стефано проснулся рано. Или поздно? Сам чёрт ногу сломит в попытках разобрать сей вопрос и дать на него правильный ответ. Парень проснулся гораздо позже, нежели летом, но раньше, чем обычно в зимнюю пору. В любом случае, на улице было до сих пор темно, потому лишний свет не проникал в комнату в должной степени, вследствие чего всё было укутано полумраком. Нужно зажечь фонарь или лампу, чтобы иметь хоть какую-то возможность разобрать очертания помещения. Но никто не зажёг. Юношу разбудили. Но разбудил не его новый знакомый, не хозяин постоялого двора, и даже не служанка или другой посторонний человек. Его разбудил громкий хлопок, донёсшийся откуда-то с улицы, затем чей-то испуганный визг и неразборчивая ругань. От этой какофонии звуков Стефано чуть не вскочил с кровати! Однако резкое пробуждение поутру оказалось настолько тяжёлым, что юнцу пришлось ещё некоторое время приходить в сознание, сидя на краю койки. Вскоре, продрав глаза и потянувшись, дабы размяться, Стефано поднялся на ноги и, содрогаясь от утреннего мороза, пошёл к выходу. Он заметил отсутствие его соседа: койка пустовала. Сделав логичные выводы, парень предположил, что его спутник сейчас на улице, с остальными.
Дверь была открыта. Распахнув её и вдохнув свежего воздуха, юноша, толком ничего не понимая, стал свидетелем жестокой расправы. Или же, коль быть точнее, её окончания. Пока Стефано приходил в себя, лениво протирая свои глаза цвета перламутра, во внутреннем дворе усадьбы случилось нечто страшное. Точнее сказать нельзя, ведь всё, что он застал, глядя сквозь слипшиеся глаза – Фабрицио, стоящего на коленях мужчину и два трупа. Один с дыркой во лбу, а второй с разрубленной шеей. Под обоими была лужа из различных выделений, из-за которой таял снег и красилась земля. Длинноволосый держал в правой руке оружие – очень тонкий узкий прямой одноручный меч со скосом обуха и односторонней заточкой – с клинка которого капала кровь.
– Так ты, говоришь, обычный наёмник и тебя наняли эти двое для защиты?
– Воистину так! – жалобно подвывал мужчина. Он сложил руки в мольбе и устремился взглядом вверх, к своему «пленителю», словно к Богу, – Прошу, не убийте!
Фабрицио уже готов был занести клинок для расправы, но вовремя осмотрелся. Его проделки привлекли чрезмерное внимание со стороны посетителей и хозяев постоялого двора. Кто-то даже осмелился крикнуть:
– Во имя Христа – он же безоружный!
Фабрицио ничего не оставалось, кроме как переложить меч из одной руки в другую и подать освободившуюся конечность поверженному противнику. Тот с благодарностью принял жест милосердия.
– Трактирщик! – окликнул длинноволосый хозяина постоялого двора, одновременно помогая подняться наёмнику, – Всем желающим пива за мой счёт! А бедолаге дай ещё и поесть чего-нибудь, – он похлопал по плечу спасённую душу. Был ли это исключительно добровольный поступок? Вряд ли местные постояльцы узнают это. Фабрицио что-то шепнул на ухо наёмнику и слегка подтолкнул его, а сам прошёлся к убитым им людям и без зазрения совести стал мародёрствовать.
Стефано, тем временем, уже успел проснуться и, кажется, даже приобрёл ясность разума. Он, заинтересованный больше остальных, не преминул спуститься по лестнице и подойти к своему новому знакомому за большей информацией. Парень приблизился к длинноволосому, когда тот уже вынул из-за пояса убитых несколько мешочков с неизвестным содержимым.
– О, малой, – поприветствовал Фабрицио юношу, когда развернулся, услышав топот его ног, – На, отнеси это трактирщику, – он ссыпал из кошеля горсть монет в руки подошедшему юнцу. Мужчина поднял голову ввысь, осмотрев небо. Светлело. Солнце медленно, но верно вытесняло луну. И пусть было бы неплохо ещё поваляться в кровати, но им уже следовало идти, если они хотели как можно раньше добраться до города.
– Ч-что здесь произошло? – спросил Стефано, приняв в жмени деньги.
– Это не твоё дело, друг мой, – спокойно ответил, улыбаясь, убийца, присвистывая и вытирая меч о собственную котту. Вспоротую котту. Похоже, по Фабрицио тоже успели нанести удар.
– Но так не делается! – возмутился парень.
– Дела делаются по-разному. А сейчас, будь так добр, – говорил длинноволосый, поправляя пистоль на поясе, – Исполни мою просьбу. Затем возвращайся в комнату – будем собираться.
Он закинул меч на плечо и, насвистывая всё ту же весёлую песенку, удалился. Стефано решил сделать доброе дело и таки передал серебряники лысеющему хозяину постоялого двора, после чего пулей отправился по ступенькам и в комнату. Должно сказать, остальные жильцы не упустили возможность выпить бесплатного пива, предложенного «нехристем» и убийцей. Похоже, он реабилитировался в их глазах. Особенно не постеснялся воспользоваться возможностью наёмник, которого так благородно пощадил длинноволосый.
Парень вошёл в комнату и поразился скорости Фабрицио. За то, казалось бы, короткое время, что юноша передавал деньги, мужчина уже успел зажечь лампу и переодеться, сходить в туалет – запах из угла комнаты резко бил в нос – и теперь сидел на кровати, протирая влажной уксусной тряпкой клинок. Перед ним была разбросана куча вещей, по своему состоянию больше смахивающих на старые тряпки, хотя парень с лёгкостью узнал благоухающую котту.
– Что ты делаешь? – спросил Стефано, меж тем, похоже, собираясь принять туалет.
– Не видно? – буркнул мужчина, не отвлекаясь от работы, – Фальшион протираю.
– Фаль… шо? – он прошёлся к ночному горшку и бесцеремонно приспустил штаны. Уже скоро был слышен мерзкий звук струи.
– Не важно. Умойся, позавтракаем и отправимся в город.
Фабрицио встал с койки и ловким движением засунул фальшион в ножны, закреплённые благодаря эдакой портупее. Он был одет в высокие кожаные сапоги, натёртые до блеска, сшитые шерстяные зелёные шоссы, яркий жёлтый жиппон, а на голове был синий шаперон, натянутый до ушей, чьи «косы» обматывали шею, подобно шарфу. Чёрные волосы выглядывали из-под головного убора и спускались до лопаток. Стефано, избавившись от лишнего «груза», по пути к выходу озадаченно посмотрел на мужчину. Он не постеснялся раскритиковать его модный и дорогой наряд:
– Ты яко пидор вырядился.
– Отрадно это слышать от т-тебя, – длинноволосый злорадно ухмыльнулся и открыл дверь на улицу. Вдруг, он резко развернулся и кинул в кучу грязных и порванных вещей одну монету.
– На кой? – спросил Стефано.
– Служанке. Заработала.
Они сидели в столовой. Парни взяли себе по пинте пива и по тарелке гречневой каши на молоке. Стефано всё никак не мог осилить свою порцию. Его напарник оказался в этом деле куда проворнее. Он вообще, казалось, был скор во всём. Сытно позавтракав, Фабрицио предпочёл заняться своей экипировкой, а конкретнее – пистолем. Это был пистолет с колесцовым механизмом, похожий на тот, которым обладал капитан ландскнехтов, но несколько меньше размерами, украшен жемчугом и обделан золотом. Сейчас длинноволосый усердно взводил пружину механизма небольшим ключом. До этого он уже успел смазать дуло и протолкнуть туда пулю шомполом под размер ствола.
– А что ты сказал тому… мужику? – обратился Стефано к новому знакомому.
– Предупредил, чтобы он не смел доложить о произошедшем местному рихтаржу.
– А… – юноша чавкнул. Он ужасно вёл себя за столом, не соблюдая практически никаких мер приличия. И даже пролив на себя немного пива, предпочёл просто забить на это, – А что энто у тебя за ерунда такая?
Мужчина фыркнул, не отрываясь от своего занятия. Он не спешил отвечать.
– Дорогая наверное, да? – продолжал парень надоедать товарищу, словно пятилетний ребёнок, – Золото тут, блестяшки энти…
– Этот пистоль настолько дорогой, что лишние пару грамм золота или несколько жемчугов не играют роли… – наконец, отозвался Фабрицио, закончив возиться с оружием. Он аккуратно запихнул его за пояс, затем резко схватил кружку и выпил оставшееся пиво залпом, – Ты ещё долго? – несколько сердито спросил мужчина, наклонившись к столу. Впрочем, ответа он не стал дожидаться, – Жри быстрее и выходи во двор. Я буду ждать.
Длинноволосый поднялся из-за стола, учтиво поклонился хозяину постоялого двора, красивой девушке и другим гостям, после чего спешно удалился из столовой. Стефано постарался доесть завтрак так быстро, как это возможно. В конце концов, задерживать себя и своего «друга» ему не хотелось. Вычерпав ложкой из тарелки всё, что только можно было, юноша поднёс посуду к губам и выпил остатки молока, после чего и крупицы гречки слизал со дна. Он бросил всё, как есть, и шумно вышел на улицу. Фабрицио уже ждал верхом на лошади.
– Залазь, – огласил гордый всадник, гладя кобылку. Животное довольно фыркнуло и стукнуло копытом по земле. Стефано отнёсся с недоверием к идее прокатиться верхом.
– Но я не умею… – робко сказал юноша, подходя к лошади. В его движениях чувствовался некоторый страх перед неизвестностью. Мало ли, копытом стукнет? Хотя такой трудолюбивый мальчик наверняка за свою недолгую жизнь должен был познакомиться со всеми видами скота.
– А тебе и не надо что-то уметь, – ответил длинноволосый, поправив шаперон, – Всадник – я. Быстрее, если хочешь успеть попасть в город до темноты.
Парень беспрекословно поспешил выполнить настойчивую просьбу товарища. Ему было сложно запрыгнуть на лошадь из-за её роста, а Фабрицио не спешил слезть и помочь юнцу. Однако он давал дельные советы:
– Ногу в стремя. Держись за седло. Резко оттолкнись от земли.
В конце концов, общими усилиями удалось посадить Стефано на лошадь. Тут же, не раздумывая ни секунды, длинноволосый пнул каблуками сапог бока кобылы и она рысью отправилась в путь. Постоялый двор остался позади, а парочке предстоял внушительный путь.
Что вы, действительно не слышали о таком городе? О, как жаль… Вот Стефано, к слову, тоже не слышал. Он-то кроме Рима и Неаполя, небось, вообще ничего не слышал. Но Фабрицио, судя по всему, был куда умнее в этой степи. Как и в остальных, впрочем, тоже. Всадник гордо восседал на своей кобыле, покачиваясь в седле в такт ходьбы лошади. Юноша, в свою очередь, телепался позади. Он вжался в заднюю луку задницей и руками. Прямо своими длинными грязными ногтями. Но седло было обшито дорогой и прочной кожей, потому никаких повреждений после неопытного мальчонки не осталось.
– На кой мы вообще тащимся в энтот Мон… да… В Монду этую? – Стефано всё время задавал различные вопросы, аки настоящий малый ребёнок. Каждый следующий вопрос стремился переплюнуть предыдущий в своей глупости и ненадобности. Сначала такая любознательность раззадоривала длинноволосого, но после – бесила.
– Я же тебе, придурку, говорил, что у меня там дела, – ответил мужчина, не поворачиваясь. Плелись они достаточно медленно. Возможно, всадник просто не хотел загонять кобылку.
– О, а меня с собой возьмёшь? – с небывалым энтузиазмом вопрошал юнец.
– Обязательно.
Они ехали. Методично, сминая грязь и остатки снега.
– Давно метели не было… – подметил Фабрицио. При этом, в стороне от дороги всё было по-прежнему устлано белой пеленой.
– Скоро будет, – встрял парень, качнувшись в седле, – То всегда так вот: ежели нету метели долго, то скоро, значится, будет. В конце месяца, думаю.
– Уже конец месяца, весна на пороге, – поправил мужчина собеседника.
– А… – хмыкнул Стефано, предпочтя перевести разговор в иное русло, – Блядь, жопа горит… как ты энто выдерживаешь? – он почесал своё бедро, обильно сквернословя.
– Опыт, друг мой. И талант, – ласково отвечал Фабрицио. Его речь так и дальше колебалась от умилительной до уничижительной.
– Слушай, а вот я тебе рассказал, тама, про свою жизнь…
– Ну, – с интересом, будто спросил длинноволосый «и что дальше?», хотя и сам понимал, к чему ведёт его собеседник.
– А расскажи ты про себя, – Стефано вновь подвигался в седле, испытывая то ли боль, то ли зуд, – А то сидишь такой себе в корчме, яко тот хуй важный, меня от смерти спасаешь, а теперича в какую-то ебань тащишь незнамо зачем и на кой.
Он посмеялся. Мужчина этот, похоже, был не из тех, кто любит рассказать о себе да поподробнее. Но и отпираться смысла особого не было.
– Меня зовут Фабрицио, как ты уже знаешь, – улыбаясь, распинался длинноволосый, продолжая смотреть впереди себя, – Я принадлежу к знатному флорентийскому роду Альдобрандини
– Кого-о-о?! – воистину всполыхнул невежественный мальчишка, не разбирающийся во всяких благородных предметах. Таких, как история и геральдика.
– Не суть. Важно, что я – бастард. И это… – продолжал мужчина, но был перебит.
– Бастард – энто «ублюдок» по-вашнему, по-богатому? – спросил юноша, наклоняясь к собеседнику, подлезая чуть ли не подмышку ему.
– Да. Незаконнорожденный сын… Впрочем, и это не имеет значения. Меня выпнули со двора, когда мне исполнилось одиннадцать. А знаешь, что делают вельможи, когда их выпихивают со двора?
– Спиваются? – попытался угадать Стефано. И был практически близок.
– Это тоже. Они подаются в наёмники, разбойники – что в принципе одно и то же – или собирают войско и поднимают мятеж.
– И кто из энтих двух – ты? – нахмурив брови, спросил юнец.
– Оба, – немного подумав, молвил длинноволосый, – Вот уже многие годы я болтаюсь по всей Италии в поисках денег и однодумцев. Накопил на лошадь, доспех, оружие… и пару сотен наёмников.
– Ого, нихуяшеньки себе! – пошатнувшись, чуть не выпав из седла, вскрикнул юноша.
– Да ты даже не знаешь сколько это, – придержав одной рукой чуть не выпавшего спутника, сказал Фабрицио
– Ну… сто – больше, нежели пальцев на руках и ногах… – вновь закрепившись на лошади, глаголил он.
– Тоже верно. Осталось только грамотно этим воспользоваться. Во Флоренции у меня есть пару знакомых – они помогут мне. Думаю завершить последнее дело, перехватить отряд наёмников и под покровом войны… – Фабрицио резко замолчал. Возможно, он призадумался, стоит ли повествовать о своих великих планах какому-то неизвестному мальчонке, – А, впрочем, тебе это знать не надо.
– П-подожди… – Стефано не интересовало, что его новый знакомый отказался оглашать свой список дел. Его зацепила несколько иная реплика, – Нам-м… мордники? В-войны? Какой ещё войны?
– Ты не знаешь? – мужчина озадаченно хмыкнул, улыбнулся и сказал, – Но ты ведь сам рассказывал о немцах в своей деревне…
