скачать книгу бесплатно
Прививка от любви
Екатерина Шереметьева
2219-2221 годы, мир после всемирного потепления, остров-государство Фудзиград – вершина медицинской науки и тоталитарного контроля: в нём нет любви, нет семей, где каждый гражданин живёт одиноко во имя себя и страны.
Лика Сергеева, молодая практикантка-хирург, во время операции берёт на руки новорождённого. Он прорывает её эмоциональную плотину, и она начинает искать маму. Она узнает жизнь в свободных зонах, людей, живущих семьями. Сама находит любовь, рожает дочку.
Вокруг сносят государственный строй, ее друзья переживают потери, разрушения отношений, карьерные взлёты и падения. Она идёт по следу мамы.
Сможет ли Лика её найти? Какую цену заплатит за желание заслужить мамину любовь?
Содержит нецензурную брань.
Екатерина Шереметьева
Прививка от любви
Ночь. Вдох-выдох. Ночь шепчет бесконечным одиночеством разомкнутых ресниц. Вдох. Мало воздуха и много мыслей. Я вдыхаю и не чувствую кислорода. Ночь шепчет одичалой погоней за бесконечным списком дел. Он аккуратно записан в моём планшете. Ночь отпустит, и я вновь стану живой. Горло сжимается, подступают слёзы. Вдох-выдох. Я вдыхаю темноту и выдыхаю печаль. Я вдыхаю тишину и выдыхаю надежду. Я вдыхаю морок своих мыслей и выдыхаю всего одну: «Мама, ты где?»
01.09.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Первая клиника
Скорее. Только бы не поскользнуться на сверкающем белоснежном кафеле. Хрустящий белый халат, тугой хвост на затылке, холодные глаза за серебряной оправой. В голове Лики проносятся лекции по акушерству: в реанимационной зоне беременная женщина в критическом состоянии.
Лика – лучший практикант на потоке, и сегодня ей предстоит первая самостоятельная операция. Кирилл Андреев, старший хирург, строго смотрит поверх маски. Лика моет руки, натягивает перчатки и влетает в операционную. У пациентки кровотечение и разрыв матки. Лика глубоко втягивает ноздрями воздух и берёт скальпель.
Полчаса спустя на мониторах прямая линия. Женщина умирает на операционном столе. На руках у Лики остаётся новорождённый ребёнок. Малышка борется за жизнь и жадно начинает вдыхать воздух. Плачет. Ищет маму.
Лика инстинктивно прижимает ребёнка к груди и чувствует, как замирает каждая клеточка её тела, кровь стекленеет, становится тяжело дышать. Внутри разверзается пропасть и с каждым криком малышки делается всё больше. Кто-то пытается забрать у неё ребёнка. Но Лика не разжимает хватку – она не может и не хочет его отдавать. Будто приросла к полу, будто скорее умрёт, чем отдаст это дитя.
В нос бьёт резкий запах нашатыря, глаза слезятся. Малышку уносят беззащитным свёртком. Впервые в жизни Лике хочется плакать. Она чувствует укол в плечо и проваливается в темноту.
– Претендент на лучшего молодого хирурга года, и вдруг такой промах, – Кирилл удивлённо смотрит на Лику. – Что это с вами произошло такое в операционной, потрудитесь объяснить?
– Думаю, сбой из-за гормональных препаратов, – отвечает Лика. – Я обязательно найду причину.
Объяснить случившееся с ней действительно непросто, ведь медицина и наука достигли таких высот, что люди научились контролировать все процессы, протекающие в организме. Гормональный фон, содержание в крови питательных веществ и минералов, профилактика болезней: ежедневно все жители государства Фудзиград принимают рассчитанные для них инъекции. Для всего существует специальный препарат.
Насущные задачи человечества – научиться контролировать стихийные бедствия, несчастные случаи, рождение и смерть. Правда, в борьбе с последней уже проделан немалый путь.
Зачатие детей происходит искусственно: соединяют две лучших и наиболее подходящих друг другу по инженерным расчётам молекулы ДНК и оплодотворённую яйцеклетку подсаживают в будущую мать.
Сами слова «мать» и «отец» теперь имеют чисто номинальные значения. Больше никто не живёт семьями. Каждый индивидуум живёт во имя себя и своей реализации.
И каждый занят тем, что неистово создаёт себя как личность, как вазу тончайшего хрусталя, инкрустированную драгоценными камнями, развивается и исполняет свои цели и желания. Местоимения «я», «моё», «своё» стоят на первом месте любого фудзиградца. Общение людей сводится к торгово-потребительскому обмену, и это всех устраивает.
Граждане страны – все сплошь одиночки. Все как один воспитаны в детских домах и пансионатах. Жизнь каждого предопределена. Каждый стремится, чтобы жильё побогаче, еда получше, медицинские услуги повыше классом. Выглядеть помоложе, побезупречнее. Работу поинтереснее, наград повыше и успеха пооглушительнее.
Обратная сторона идеальной жизни фудзиградца – порой тотальное неумение мыслить и принимать решения самостоятельно. Застрявшие в песочнице трёхлетние дети большинством громко требуют «хочу», не осознавая необходимости трудиться.
Расплатой за удовлетворение этого детского «хочу» стала любовь, давно покинувшая Фудзиград.
Глава 1 Лика
01.05.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Первая клиника
Лика сжимает виски: что произошло там, в операционной?
Она всегда безупречна. Безупречность – это мечта её детства. Самые красивые белоснежные гольфики, начищенные туфельки, ни царапинки, ни пылинки, аккуратные французские косы с гладкими серебристыми заколками – не чета многим пансионатским девчонкам, которые были не в состоянии победить свою лень. Выбирали самые простые работы, мечтали о неземных высотах, но не в силах были оторвать себя от развлечений и игр. А Лика всегда принадлежала к тем, кто знал, что добьётся успеха.
Она решает исследовать свои воспоминания. Может, ключ к сегодняшнему приступу кроется глубоко внутри?
Недавно были разработаны новые гипнотические инъекции для реабилитации и лечения депрессий и иных психических расстройств. Граждане хотят чувствовать себя счастливыми и в удовольствии, и за спокойствием и радостью обращаются к медицине и уколам.
Лика внимательно изучает инструкцию и данные учёных-разработчиков. «Гипноз поможет мне поднять детские воспоминания», – решает она.
Оставшись на ночное дежурство, Лика подключает считывающие устройства, рассчитывает дозу, заводит таймер для выхода из гипноза и погружается в транс.
Горло перетянуто, зажато, она хочет кричать, но не может. Хочет вырваться, пытается бить руками и ногами, всё тело трясёт, но она крепко чем-то обмотана. Спелёнута. Яркий свет бьёт в глаза. Ей холодно и жуткими волнами подкатывает ощущение близкой смерти. Страшно. Очень страшно. Она осталась одна. Мамы нет. Рядом только серый холод и яркий свет. Из этого жёсткого кокона никак не вырваться и не закричать. Она захлёбывается собственными слезами, и пытка эта продолжается бесконечно. Маленькая девочка у последней черты, у чёрной бездны, она слышит рёв волосатых чудищ и зов мертвецов.
Холод пронизывает тельце, душу разрывает крик: «Мама, мама! Помоги! Мама, мама, где же ты?»
Таймер начинает отсчёт: раз-два-три-…-десять. Лика открывает глаза. В горле стоит ком. Она чувствует себя так же, как и в видении: маленькой, брошенной и обречённой на смерть. Вспоминает шок и панику, которые сопровождали первые месяцы жизни.
Она заглядывает чуть вперёд и видит: в какой-то момент отчаявшийся ребёнок перестаёт звать маму, перестаёт искать тепло человеческого тела, перестаёт ждать сладкое мамино молоко. Ребёнок лишился надежды и забылся. Один в холодном враждебном мире.
В первый раз за двадцать пять лет из её глаз текут слёзы. До мрака одиночества и безысходности она успела почувствовать сладкие моменты у мамы на руках, безграничное счастье и безопасность, внимание, нежность и любовь.
Любовь? О ней Лика знает лишь из книжек, которые читала в школе. Семья? Давно признана государством неэффективным пережитком прошлого.
«Но почему тогда так больно сейчас? Откуда эти воспоминания? Почему близость мамы отдаётся затянутой в пелёнку паникой?» Отключив приборы, Лика тщательно убирает следы эксперимента. Она решает, что с очередной порцией инъекций лучше повременить. Интуиция подсказывает, что сначала нужно как следует обдумать произошедшее. Лика ставит галочку в электронной карте о приёме уколов, впервые ощущая себя словно преступник. Словно она пересекает черту, за которой не будет обратной дороги.
Сон захватывает девушку, странным образом продолжая баюкать её в самых первых картинках прошлого: нежные мамины руки, мягкие объятия, стук сердца, поцелуй в лобик и лёгкие покачивания. Лика улыбается во сне и чувствует себя абсолютно счастливой.
Новый день начинается с проливного дождя. Ливень хлещет по стёклам, гулко стуча по жести водоотводных труб, в такт ему у Лики в голове бьются мысли: «Я должна найти маму. Я не хочу жить как все. Я хочу узнать, что такое семья, я хочу узнать, что такое любовь».
Она открывает электронную почту. Новое письмо. В графе «От» значится: «Управление деторождения, Департамент медицины, государство Фудзиград».
Каждая гражданка обязана дважды отдать долг деторождения: в двадцать пять и двадцать семь лет. Полгода гормональной терапии и стимуляции. Инженерный подбор ДНК отца ребёнка. Пристальное наблюдение врачей. В день зачатия – операция по извлечению яйцеклетки. Искусственное оплодотворение и вживление сформированного эмбриона в будущую мать. Вероятность успеха – 80%. Беременность протекает под присмотром врачей и на медикаментозном сопровождении. Ровно через 38 недель женщина подвергается повторной операции по рождению ребёнка. Трое суток гражданка обязана держать новорождённого на руках, предлагать материнское молоко и не отходить от малыша. Затем она наконец свободно возвращается к социальной жизни и работе, а Фудзиград выплачивает солидную премию за каждого здорового ребёнка.
Фудзиградки считают несправедливым, что для производства людей используются женские тела, ведь это лишает их возможности наравне с мужчинами достигать карьерных целей и материальных благ. Лишь возможность выразить почтение городу, как в промо-роликах, впитанных с детства, и премия позволяют им гордо нести эту ношу. Женщины стремятся как можно быстрее выйти на работу, а малыши трёх дней отроду отправляются в государственные пансионаты.
«Только этого не хватало», – раздосадованно думает Лика. Беременность в этом году совсем некстати, ей нужно закончить хирургическую практику и получить звание действующего врача. Но нарушить закон она не может, а потому отвечает на письмо, что пройдёт обследование в назначенное время.
Практикантка приходит в клинику на полчаса раньше и составляет отчёт о вчерашней операции. Причина смерти пациентки – потеря крови, констатация факта спасённой жизни ребёнка и в графе особые отметки – эмоциональный сбой как результат хронического перенапряжения последних трёх недель – Лика сдаёт экстерном экзамены ординатуры, ночами готовится, а днём в больнице. Назначив самой себе приём у нейропсихолога, Лика загружает отчёт.
Служба внутренней безопасности государства тщательно отслеживает случаи нервных срывов, депрессий и эмоциональных сбоев горожан. И, как правило, по результатам проверки гражданам назначают новые инъекции. Но Лика помнит несколько примеров из курса психологии, когда «сломавшихся» граждан просто выселили за черту города, в Приграничные зоны. Это значит лишение гражданства, изъятие электронных чипов, сканирующих состояние организма и хранящих идентификационные данные, и прекращение медицинской поддержки. Что же происходит с ними дальше?
Сталкиваясь с жителями Приграничных зон, горожане ощущают испуг, словно прикасаясь к не совсем людям. Или на самом деле всё наоборот?
Глава 2 Лика
02.05.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Первая клиника
В два часа дня Лику снимают со смены. Она сдаёт анализы и заходит в кабинет нейропсихолога. Лика ступает внутрь и неожиданно ощущает, как ноги утопают в мягком ворсе большого ковра. Пространство убаюкивает светлыми бежевыми тонами, из окна свободно льётся дневной свет. Напротив – широкий стол молочного цвета с большим монитором, правая стена занята реалистичными обоями с изображением книжных полок в старинном стиле.
Клим Стоев спокойно поднимается из-за стола, заслоняя своей статной широкоплечей фигурой свет из окна. Молодой мужчина взмахом руки приглашает Лику устроиться в кресле. Она замечает слева у стены уютные кресла яйцеобразной формы, расположенные друг напротив друга. Он занимает одно из них, поглаживая плюшевую обивку подлокотников, свободно вытягивает длинные ноги. Лика садится напротив и чувствует, как расслабление разливается по телу. Тем не менее она рассматривает собеседника. Костюм кэжуал-покроя тёмно-горчичного цвета гармонирует с его медной кожей и глазами цвета кока-колы. Кисть правой руки покрыта татуировкой дракона. Чешуя играет и переливается при движении его пальцев.
Изучив отчёт Лики о произошедшем, Клим спрашивает:
– Как вы чувствуете себя сегодня? – он говорит текуче, растягивая гласные, и буквы, словно ровные округлые детские прописи, плавно складываются в слова.
– Как обычно, всё в норме, – Лика замечает, что барабанит пальцами по подлокотнику и что накатывает напряжение в этом идеальном кресле, хотя она готовилась к разговору.
– Вас не напугала эта ситуация? – удивляется врач.
– Если честно, вчера я была обескуражена, – Лика решает, что лучше сказать часть правды, чем врать обо всём. – Я никогда не сталкивалась с подобными чувствами. Они напугали меня. Я человек, который всё держит под контролем, эмоции никогда не мешали мне двигаться по намеченному плану, успешно проводить операции и делать свою работу. Я бы хотела быть защищённой от подобных случаев в дальнейшем. Возможно, вы сможете дать научное объяснение вчерашней реакции моего организма? Аналитика и понимание всегда помогали мне бороться с трудными ситуациями.
– Боюсь, единственное объяснение – перенапряжение и нервный срыв. Я выпишу вам препараты и один выходной, – холодно объявляет Клим. Но Лика чувствует – он врёт. На самом деле он прекрасно знает, что стало причиной её реакции там, в операционной.
– Спасибо, – отвечает Лика. Она готова играть по правилам.
Улыбнувшись на прощание, Лика выскальзывает из кабинета. Послушно покупает выписанный препарат и отмечает в системе учёта персонала завтрашний выходной.
Вечером Лике не терпится покинуть госпиталь, она спешит к выходу, пикая пропуском на многочисленных дверях, пока наконец не вырывается в тёплый осенний вечер. Пахнет мокрой листвой, осень навевает печаль по уходящим в стенах госпиталя жизням.
– Вы на метро? – слышит она у входа в туннель бархатное, легко растянутое «о». – Я могу вас подвезти.
Что ж, значит, Клим решил ей что-то рассказать.
– Хорошо, – соглашается Лика.
Они останавливаются на пустыре – на границе Первого и соседнего секторов граждан низшего класса. Здесь ещё нет камер, сюда не добралась строительная техника по сносу старых муниципальных домов.
– Я думаю, вы рассказали мне не всю правду, – прямо заявляет Клим.
– Почему вы так считаете?
Лика не готова раскрывать свои карты.
Клим барабанит пальцами по рулю. Глаза сверлят лобовое стекло. Он заметно нервничает, слова просятся наружу, но он тоже осторожен.
– Однажды я уже видел такой же случай, – наконец начинает он. – Десять лет назад. Женщина, как и вы, молодой хирург, попала на операцию матери с близнецами. Не удалось спасти никого. Но один из малышей прожил на её руках пять минут, – Клим замолкает. Кажется, что рассказ даётся ему нелегко. – И она не смогла оправиться после этого потрясения. Начала бредить, говорила о семье, о материнской любви, о любви между мужчиной и женщиной, о дружбе, о взаимопомощи. Мы три года её лечили. В результате она превратилась в тень, полузомби, но инстинктивно продолжала искать отца, мать, братьев и сестёр. А потом забеременела. Никто не мог понять, как ей это удалось. Абсолютно естественно. В беременность она отыскала своих родителей и двух братьев. На аборт идти отказалась. Власти выслали её за черту города как неблагонадёжного жителя. Что с ней было дальше, никто не знает.
– Как она всех нашла? – спрашивает Лика, не удержавшись.
В ответ Клим лишь горько усмехается и сжимает руль. Лика видит, как он напряжён. Смотрит на неё, а в глазах – слёзы.
– Я прошу тебя, откажись от этой затеи, – внезапно он переходит на ты, как будто его откровение сделало их кем-то большим друг другу, чем врач и пациент. – Ты загубишь свою жизнь и карьеру. Сейчас перед тобой открыты все пути, ты блестящий хирург, у тебя золотое будущее, ты будешь развиваться, исполнишь все свои желания.
– Кроме одного.
– Да, кроме одного. Но у нас это и не принято желать.
– Прошу, расскажи мне всё.
– Дороги назад у тебя уже не будет.
– Я согласна.
– Эта женщина, её зовут Марго, моя сестра. Она нашла меня, когда мне было двадцать, – начинает Клим. Лике кажется, что он говорит почти с облегчением. Непросто носить в себе такую тайну, и теперь он передаёт её Лике. – Мы сдружились. Я просто не мог смотреть, как из-за лечения она буквально тает на глазах. И решил ей помочь. Подсказал, как можно обмануть врачей и перестать принимать препараты. Марго отыскала наших родителей, но это были уже не люди. Годы «оздоровительных» инъекций превратили их в холодные тени. Они были не способны не только любить, но даже узнать нас. Наша мать занимает высокий пост, вечно молодая, активная учёная-лидер, – Клим умолкает. После короткой паузы он продолжает, слова даются ему с трудом: – Это она сдала Марго властям. Я думал тогда, что больше никогда не увижу сестру.
– И ты нашёл её? – Лика не в силах сдержать любопытство, радость от того, что она не одна такая, и в то же время горечь о судьбе Марго.
Клим наконец отпускает руль и, выдохнув, откидывается на сиденье.
– У меня есть её электронный адрес. Я поддерживаю с ней связь, записывай.
У Лики стягивает под горлом – неужели удача? Неужели она поговорит с кем-то, кто сможет её понять?
Дрожащими руками она записывает заветный адрес в заметки.
Забыв обо всём и вся, на радостях целует Клима в щёку и, выпрыгнув из машины, со всех ног несётся домой.
В нескольких десятках километров так же радостно спешит домой Марго: у неё есть семья.
Глава 3 Клим
02.05.2219 Фудзиград, Сектор №2, пустырь на границе с Сектором № 1
Клим долго сидит в машине и невидящими глазами смотрит вслед убежавшей пациентке. Чёрно-белым кино проносятся воспоминания.
Он рано осознал себя: неуклюжими шагами топает по мостовой и проказливо смотрит на большую, вкусно пахнущую женщину. Она смеётся и хвалит его: «Молодец, малыш, как хорошо ты шагаешь! Давай ещё!» Климу повезло: несмотря на то, что с самого первого дня он попал в пансионат, у их нянечки было огромное сердце, и она воспитывала детишек как родных. Но длилось это недолго. Клим помнил резкую боль: однажды утром его разбудил не ласковый шёпот, а резкий крик дрессировщика. Нянечка исчезла, и на её место пришла холодная жёсткая дама – воспитательница благонадёжных граждан Фудзиграда.
Вот ему тринадцать, он втайне рисует смелых драконов, разрывающих путы и железные цепи. Они рушат миры и вырываются на свободу. Он находит товарища, тоже увлечённого рисованием, и на спине появляется первая татуировка.
Золотая осень, солнце, среди жёлтой листвы он встречает медь длинных рыжих волос. Их обладательница звонко смеётся. Этот миг своей шестнадцатой осени он вспоминает каждый день и благодарит за него небеса.
В двадцатый день рождения его ждёт новое открытие – старшая сестра, красивая, сильная, умная женщина. Она стала вторым главным человеком в его жизни. Он был нужен ей здесь, в городе. Иначе давно бы порвал сети рабства камер наблюдения и электронных чипов, ремни одиночества и хождение по головам.
Клим выдыхает. Уже близко. Его освобождение совсем рядом. Последний пункт плана на сегодня: ручка, бумага, письмо.
Сейчас он не задумывается, какую роль оно может сыграть в жизни своего адресата.
Глава 4 Лика
03.05.2219 Фудзиград, Сектор № 1, Первая клиника
Лика опаздывает на повторный приём у Клима. Она спешит по больничным коридорам, но у самого кабинета видит чёрную форму гвардии Службы безопасности. «Неужели ловушка? Неужели он меня сдал властям?»
Лика метнулась было в сторону, но и там по коридору шагают гвардейцы.
