скачать книгу бесплатно
Играя с огнем
Л. Дж. Шэн
Freedom. Интернет-бестселлеры Л. Дж. Шэн
Парень с надломленной душой на пути к саморазрушению.
Девушка со шрамом, не знающая, как жить дальше.
История любви, сотканная из секретов.
Грейс Шоу и Уэст Сент-Клер – полные противоположности.
Она – странная девушка из фудтрака. Он – таинственный участник подпольных боев.
Она – невидимка для всего мира. Он – любимый всеми хулиган, рассекающий по городу на мотоцикле.
Когда Уэст врывается в тихую, размеренную жизнь Грейс, она пытается понять, кто он для нее – счастье или трагедия. Но чем сильнее она отталкивает его, тем больше он притягивает ее к себе. Грейс не знает, к чему все это приведет, но, кажется, она влюбляется в самого горячего парня в университете Шеридана.
А когда ты играешь с огнем, ты обязательно обожжешься…
Л. Дж. Шэн
Играя с огнем
© Конова В., перевод на русский язык, 2022
© Издание на русском языке, оформление.
ООО «Издательство «Эксмо», 2022
* * *
Посвящается Челе и Лулу
«Никогда не поздно стать тем,
кем ты мог бы быть»
Джордж Элиот
Плейлист:
My Chemical Romance – Helena
Bikini Kill – Rebel Girl
Blondie – Atomic
Sufjan Stevens – Mystery of Love
Rag’n’Bone Man – Human
Healy – Reckless
Powfu – Death Bed
Пролог
Грейс
Кольцо в форме пламени, принадлежавшее моей покойной маме, – единственное, что сохранилось после пожара.
На вид оно напоминало дешевку. Такое можно вытащить из пластмассового яйца, если засунуть доллар в автомат из торгового центра. По словам бабушки Савви, мама всегда хотела отдать кольцо мне.
Она рассказывала, что огонь – символ красоты, ярости, возрождения. Досадно, что для меня он стал всего лишь символом краха.
Перед сном бабуля рассказывала сказки о фениксах, возрождающихся из собственного пепла. Она говорила, что этого мама и хотела – возвыситься над реалиями и одержать верх.
Моя мама хотела умереть и начать жизнь заново.
Из двух ее желаний сбылось только одно. Что до меня? Исполнились оба.
17 ноября, 2015 год
Грейс шестнадцать лет
Очнувшись на больничной койке, я сразу же попросила медсестру помочь мне снова надеть кольцо. Я поднесла его к губам и прошептала пожелание, как учила меня бабушка.
Я не стала загадывать быстрой выплаты страховой суммы и не пожелала, чтобы в мире исчезла нищета.
А попросила лишь вернуть мне красоту.
Вскоре я отключилась, вымотанная самим фактом своего существования. Во сне мне удалось уловить обрывки фраз посетителей, хлынувших в палату.
«…самая красивая девочка в Шеридане. Изящный носик. Шикарные губы. Голубоглазая блондинка. Так жалко, Хизер».
«А могла бы стать моделью».
«Бедняжка даже не подозревает, что ее ждет, когда проснется».
«Ее спокойной жизни пришел конец».
Я медленно выходила из медикаментозного сна, не зная, что ждет меня в реальной жизни. Словно плыла по перебитому стеклу. Малейшее движение причиняло боль. Я лежала с закрытыми глазами, слыша, как приходили и уходили посетители: одноклассники, лучшая подруга Карли и мой парень Такер. Они перешептывались, охали и гладили меня по руке.
Еще не придя полностью в сознание, я слышала, как они плачут, вскрикивают и что-то неуверенно бормочут.
Моя прежняя жизнь, состоящая из школьных постановок, тренировок в группе поддержки и украдкой сорванных под трибунами поцелуев с Такером, казалась теперь недосягаемой, неправдоподобной. Развеялись чары сладостно-беспощадного заклинания, которое на меня наложили.
Я не хотела сталкиваться с реальностью, поэтому, даже когда очнулась, не стала открывать глаза. Держалась до самой последней минуты.
До тех пор, пока в палату не зашел Такер и не просунул между моих безвольно лежащих пальцев письмо.
– Прости, – хрипло прошептал он. Я впервые слышала в его голосе неуверенность и усталость. – Я больше не могу и не знаю, когда ты очнешься. Это нечестно по отношению ко мне. Я слишком молод для… – Такер затих, и стул под ним заскрипел по полу, когда он резко вскочил на ноги. – Просто прости, ладно?
Я хотела попросить его замолчать.
Признаться, что пришла в себя.
И жива. Ну, вроде того.
Что специально тянула время, так как не хотела знакомиться со своим новым обликом.
Но все-таки продолжала лежать с закрытыми глазами, слыша, как он уходит.
Через несколько минут после того, как щелкнула закрывшаяся за ним дверь, я открыла глаза и дала волю слезам.
На следующий день, после того как Такер порвал со мной, написав письмо, я решила встретиться с неизбежным.
Медсестра прокралась ко мне в палату как мышка, проворно и торопливо двигаясь при этом. Она глазела на меня с любопытством и вместе с тем настороженно, словно я монстр, прикованный к кроватным поручням. Судя по тому, как быстро она появилась, я предположила, что все ожидали, когда я открою глаза.
– Доброе утро, Грейс. Мы тебя ждали. Выспалась?
Я попыталась кивнуть и тут же пожалела о своем слишком энергичном жесте. Голова закружилась. Такая горячая, она напоминала воздушный шарик. Все мое лицо было обмотано бинтами. Я заметила это сразу же, как пришла в себя. В бинтах проделали небольшие дырочки для ноздрей, глаз и рта. Наверное, я смахивала на мумию.
– Что ж, приму этот легкий кивок за согласие! Кстати, проголодалась? Мы с радостью вытащим у тебя трубку и накормим. Могу отправить кого-нибудь за нормальной едой. По-моему, у нас есть говяжьи котлетки с рисом и банановый кекс. Хочешь, милая?
Твердо вознамерившись возродиться из собственного пепла, я собралась со всеми мыслимыми и немыслимыми силами и ответила:
– Было бы чудесно, мэм.
– Будет исполнено. А еще у меня хорошие новости. Сегодня тот самый день. Доктор Шефилд наконец снимет бинты! – медсестра старалась говорить с восторгом, но получалось наигранно.
Я рассеянно крутила кольцо на большом пальце. Мне совсем не улыбалось увидеть себя другой. Тем не менее время пришло. Я была в сознании, в здравом уме, теперь нужно нести ответственность.
Медсестра заполнила карту и ушла. Через час пришли доктор Шефилд и бабуля. Своим видом бабушка привела меня в ужас. Она осунулась, покрылась морщинами и выглядела невыспавшейся, хоть и надела свое воскресное платье. Я знала, что после пожара она жила в отеле и вовсю воевала со страховой компанией. Меня злило, что ей приходилось со всем справляться в одиночку. Обычно, когда требовалось что-то уладить, в дело вступала я.
Бабуля взяла меня за руку и прижала ее к груди. Я ощутила, как неистово бьется ее сердце.
– Что бы ни случилось, – она стерла слезы дрожащими морщинистыми пальцами, – я с тобой. Слышишь, Грейси-Мэй?
Ее пальцы замерли на моем кольце.
– Ты снова надела его. – Она удивленно посмотрела на меня.
Я кивнула.
Боялась, что если открою рот, то зареву.
– Почему?
– Возрождение, – прямо ответила я. Я не умерла, как мама, но мне необходимо возродиться из пепла.
Доктор Шефилд прочистил горло и встал между нами.
– Готовы? – виновато улыбнулся он.
Я показала ему два больших пальца.
За начало моей оставшейся жизни…
Он медленно снял бинты. Методично. Я чувствовала его дыхание на своем лице: от врача пахло беконом, мятой и этим больничным стерильным запахом резиновых перчаток и антисептиков. Он не показывал своих чувств, но сомневаюсь, что они вообще у него были. Для него я просто еще одна пациентка.
Он не стал предлагать слова поддержки, когда перед глазами закружились длинные ленты кремового цвета. Вместе с тканью доктор Шефилд лишал меня надежд и грез. Я чувствовала, как слабеет мое дыхание с каждым поворотом его руки.
Я попыталась сдержать слезы и перевела взгляд на бабушку в поисках утешения. Вздернув подбородок и застыв как истукан, она стояла рядом и держала меня за руку.
В выражении ее лица я искала подсказки.
Когда бинты свалились кучей на пол, бабушку перекосило от ужаса, боли и жалости. А к моменту, когда стало полностью видно мое лицо, она выглядела так, словно хотела съежиться и провалиться сквозь землю. Я желала поступить точно так же. Глаза защипало от слез. Я инстинктивно подавила их, убеждая себя, что все это неважно. Красота – преходящая подруга; она всегда меркнет со временем и не возвращается, когда действительно нужна.
– Скажи что-нибудь, – произнесла я грудным, низким и невыносимо хриплым голосом. – Пожалуйста, бабуль. Скажи.
Я с рождения пользовалась благами, которые давала мне хорошенькая внешность. Все в школе Шеридан крутилось вокруг Грейс Шоу. Когда мы с бабушкой приезжали в Остин, нас останавливали модельные агенты. Я была самой выдающейся актрисой в школьных постановках и членом команды поддержки. Само собой, очевидно, если не сказать – ожидаемо, что величие моей красоты открывало передо мной множество дверей. С густыми и золотистыми, как тосканское солнце, волосами, вздернутым носиком и соблазнительными губами я знала, что моя внешность – верный способ вырваться из этого города.
«Ее мать и цента не стоила, но, к счастью, Грейс унаследовала ее красоту, – однажды услышала я в продуктовом магазине слова миссис Филлипс, адресованные миссис Контрерас. – Остается лишь надеяться, что жизнь у нее сложится лучше, чем у этой мелкой потаскушки».
Бабуля отвела взгляд в сторону. Неужели все настолько плохо? Теперь бинты были полностью сняты. Доктор Шефилд запрокинул голову, разглядывая мое лицо.
– Начнем с того, что вам, мисс Шоу, очень повезло. Две недели назад вы пережили такое… что многие люди просто не вынесли бы. Я на самом деле потрясен, что вы еще с нами.
Две недели? Я провалялась в койке четырнадцать дней?
Я тупо уставилась на него, не понимая, куда он смотрит.
– Пораженные ткани еще не зажили. Учтите, что как только кожа заживет, раны перестанут вас беспокоить. И есть вероятность, что в будущем можно подумать о пластической операции, так что не унывайте. А теперь хотите взглянуть на свое лицо?
Я слабо кивнула. Мне следовало покончить с этим. Увидеть то, с чем придется жить.
Он встал и отошел в другой конец палаты, где достал из шкафа небольшое зеркало. Бабушка тем временем рухнула мне на грудь, и все ее худенькое тело затряслось от рыданий. Липкая рука бабули сжала меня как тиски.
– Что мне делать, Грейси-Мэй? Боже мой.
Впервые в жизни меня поглотила ярость. Это моя трагедия, моя жизнь. Мое лицо. Это меня нужно утешать. Не ее.
С каждым шагом доктора Шефилда мое сердце опускалось все ниже и ниже. Когда он подошел к койке, оно валялось где-то возле моих ног и глухо стучало.
Он протянул мне зеркало.
Я поднесла его к лицу, зажмурилась, сосчитала до трех и распахнула глаза.
