«Здравствуй». Благовест

СЕНТЯБРИТ. Дождь

А дождь два дня. И, в самом деле,

Стучит, бродяга, у двери.

Ему шепчу я еле-еле:

«Закончись, ну, уйди, умри,

Ну хватит, мокрый, хватит, глупо

Проситься в дом – я не впущу…»

К стеклу протягиваю руку…

Коснусь…

Грущу…

Грущу…

Грущу…

На все замки закрыты двери.

Я настежь распахну окно,

Через окно – босая – мне ли

Стесняться? Вот же… как в кино…

А впрочем – ладно.

– Здравствуй…

– Здравствуй.

Я руки простираю в дождь,

Что не впустила. Да, напрасно…

Сама пришла. Я знала – ждёшь.

Любимых не бывает бывших

Любимых не бывает бывших.

Нам в череде бездонных лет

Зачем-то возвращают – свыше! –

Разлуки горечь, встречи свет,

И душ сплетенья неизбежность,

И «я люблю» – до хрипоты,

И всепрощающую нежность,

Где «я», где «мы». Но прежде – ты.

Любовь так просто не проходит.

Уснула семечком внутри,

Но вот кольнуло что-то… Всходит,

И жжётся. И чуть-чуть болит.

Окрепнет, подрастёт – сумеет

Смахнуть крылом осколки бед.

Любимых бывших всё теплее

В душе уставшей тонкий след.

Пока ж солёны слёз озёрца,

И мир твердит: «глупа!» порой,

Но знаю, что любовь вернётся –

Не летом, может быть, зимой.

Пускай в дом снега наметает –

Открытой оставляю дверь.

Любимых бывших не бывает.

Я верю, милый.

Ты поверь.

Просто так

Ничего не бывает случайного.

Не сойдутся сердца «просто так».

…Я тебя полюбила отчаянно –

Да любовь, видно, медный пятак,

Не брильянт, не сокровище ценное,

А разменной монетой – в карман.

Раз-любимая. Жизнь обесценилась.

В доме я. Ты. И самообман.

Целовать бы тебя, да без устали,

И ерошить солому волос…

Только холоден ты. В сердце – пусто ли?..

Ноябрём лето стало. Всерьёз.

На щеках слёзы снова отметились,

А душа – зелень с медью, пятак.

Я не знаю, зачем же мы встретились.

Неужели вот так – «просто так»…

Крылья

Ангел оставил крылья в прихожей…

Грязные, серые, брошены на пол.

Я их повешу на гвоздь осторожно:

Где ж ты, родной, их так сильно заляпал?

Очень тяжёлый век выдался нынче:

Люди не верят ни в чёрта, ни в Бога.

Ты измотался, мой милый Хранитель.

Где же ты был, по каким же дорогам

Ты колесил? Ехал, трясся в машине,

Крылья мешали в водительском кресле…

Или снимал, и в багажнике пыльном

Крылья лежали – в немыслимом месте?

Злу не досталась сегодня добыча,

Знаю, ты справился, как же иначе:

Злобе не скрыться в любом из обличий.

Сколько же сил ты сегодня истратил…

Нынче летать тяжело тебе стало,

Небо коптят поезда и заводы,

Ты с каждым разом всё больше усталый –

Нет в небесах даже птицам свободы.

Чай или кофе? Да, кофе, покрепче.

Чёрный, две ложки, а сахар – не важно.

Днём на работе, ночами не легче:

Ты похудел и осунулся страшно.

Ты отдыхай, я тебя не тревожу,

Только слезинки глаза застилают:

Ангел бескрылый, что всех мне дороже,

Кофе допил и совсем засыпает…

Спит… разметавшись, почти как ребенок,

Тонкая кисть опустилась с кровати.

А у груди примостился котёнок.

Тихо, Черныш, не урчи сильно, хватит!

Спи, Ангел мой, восстанавливай силы,

Кто нам ещё бескорыстно поможет!

Боже, какой ты небесно-красивый,

И человечный, пожалуй, ты всё же.

Крылья твои надо вычистить за ночь.

Трону ладонью, возьму их несмело,

К сердцу прижму – в нём и нежность, и жалость,

Знаю, проснёшься, и снова – за дело.

Мне бы стать лучше, мне стать бы смелее,

Ты мне поможешь, мой добрый, хороший?..

…Чистые, нежные, снега белее,

Ангела крылья сохнут в прихожей…

Тебе

Свеча горела на столе,

Свеча горела.

Б. Пастернак

Твои властные пальцы и горячие губы

Меня мучили нежно, доводя до экстаза.

Лёгкий сумрак плыл в окна. Тихо плакала вьюга.

От палящих касаний растеряла я разум.

Задыхаясь от страсти, от любви изнывая,

Я себя отдавала – всю возьми, без остатка.

Две свечи, два бокала… Я – бесстыже-нагая –

От твоей млела ласки. Я не знала, как сладко

Быть твоей… Жаркий шёпот, наслажденье – до боли.

Имя-стон с губ слетает, мой ли, твой – я не знаю, –

Заклинаньем: «Ещё!..»

Пусть продлится неволя

Единения тел, доведенных до края

Истомляющей пыткой. И с последней мольбою

Умираю… чтоб снова, чтобы снова воскреснуть.

Как же вынести счастье – быть мне полной тобою?

Замер мир. Только мы.

Даже время исчезло…

Нет, пошлó. Где-то рядом вечность тикает громко.

Сердце рвётся наружу, кровь стучит, оглушая, –

Я судьбу обманула! Как же больно, как ломко:

«Только не отпускай.

Без тебя я – пустая…»

…Две свечи, два бокала. Ночь-подруга колдует,

Истязает любовью. Силам взяться откуда?

Вздох и: «Не отпущу»…

В исступленьи целую

Твои горькие пальцы, твои терпкие губы.

Когда-нибудь

Когда-нибудь я научусь тебя не ждать.

Когда-нибудь. Когда-нибудь, однажды

Дождливым вечером на сердце благодать

Вдруг снизойдёт, и я, прощая каждый

Твой безразличный взгляд, навеки отпущу

На все четыре стороны – свободен!

Когда-нибудь… Когда-нибудь – прощу…

Как жаль, что не сегодня. Знаешь… вроде

Все кончено давно, ты этого хотел?

Так сам решил – не мне тебе перечить.

Но до сих пор болит. И где ж любви предел?

Не исцеляет время, и не лечит.

А знаешь… лгу чуть-чуть. И боль уже тупа,

И в душу не вонзается ножами.

Но может… в чём-то я была слепа?..

Боролась мало? И не удержала,

Что было между нами? Боже правый, как

Так вышло – до сих пор непостижимо!

…В тетради жизни всё записано – вот так,

А я лишь правлю, что возможно?.. Имя

Молитвой горькой я отправлю небесам –

Твоё, – желая радости. Быть может

Когда-нибудь поймешь, что ты ошибся. Сам.

А я пойму, что разлюбила всё же.

Не надо грусти…

Ангел мой, прошу, не надо грусти.

Улыбнись. Помедли уходить…

Может, мы неверие отпустим

И обрежем недомолвок нить?

Кто был прав, кто виноват… Я знаю,

Нам расстаться – тысячи причин.

Не безгрешен. Тоже не святая…

Только жизни – парных две свечи,

И гореть им – жарко – если рядом.

Воском лью на прошлое печать.

Не гаси мою февральским взглядом,

Не спеши надежды развенчать.

Ноябрю простим его печали,

Был октябрь так противоречив!

Суету сентябрь уносит дальний,

Декабрю дорогу уступив.

Тяжко врозь. А вместе явно лучше,

Что же в одиночку колесить?

Жизнь – изменчивый, неверный случай,

Но не повод больше не любить.

Влюблена (Не всерьёз)

Много-много-много кофе,

Мало-мало-мало сна.

Я тебя рисую в профиль,

Примостившись у окна.

Над бумагами склонившись,

Ты сидишь который час.

Я стараюсь быть потише,

И сгрызаю карандаш…

Губ красив изгиб усталый,

Взгляд прямой, с горбинкой нос…

Ты скажи, мне нужно мало:

Неужели всё всерьёз?

Полумрак в квартире нашей.

Много кофе, мало сна.

На любовь внезапно старше,

Как девчонка, влюблена.

…Как же я бродила долго

По дорогам из стекла,

Собирая из осколков:

«Ты приди… я жду…» Ждала.

И искала, как умела.

И не знала, как искать.

Ты явился сам! Несмело,

Но доверилась – опять…

И теперь уже не плачу.

Не томлюсь в кошмарных снах.

Ты мой свет, моя удача –

Сладко-горькая весна.

Позабыв судьбы измены,

Осушив дорожки слёз,

Засмеюсь… Но бьётся в венах:

«Всё, конечно, не всерьёз…»

…Много-много-много кофе,

Мало-мало-мало сна.

Я рисую. Я не профи.

Просто очень влюблена.

Баллада о грустном человеке

Меня прохожие ругают.

А я на крыше, я – на крыше!

Ну, как они не понимают?

Я на три метра к звёздам ближе!

Автор неизвестен

Очень грустный человек

По ночам сидел на крыше.

В тишине небесных рек,

Как воркуют звёзды, слышал.

Может, в странности своей

Он кому-то да признался?..

Может быть, в один из дней

Долго спал – не просыпался,

И в волнении семья

Разместилась у кровати,

Причитая и бранясь:

«Нет, ну сколько может спать он?»

Ну а ночью – только влез

И уселся он на крыше,

Вызывали МЧС…

…Звёзды плакали. Там, выше.

…Потащили по врачам.

Те, с усмешкою Кассандры:

«Мы планируем начать

Просто с антидепрессантов.

Если нет – стационар.

Там – лечение, уколы…»

Он так нервничал, кричал:

«Нет же! Я совсем здоровый!»

И где можно и нельзя

Прятал он, боясь, таблетки.

Сердобольные друзья

«Скорой» вызвали карету.

Помня неба красоту,

Улыбался что есть силы…

Но спасатели – спасут!

Хоть их вовсе не просили.

И в больнице – радость-то! –

Спит спокойно ночь и утро.

Ну, а звёздный говорок

Тише, тише почему-то…

Стал нормальней во сто крат –

Дрыхнет в ночь. Тоскуют крыши.

Звёзды что-то говорят…

Только он уже не слышит.

....................................

Как-то встретила его.

Заглянув в глаза – застыла:

Он весёлый, ничего…

Лишь глаза… совсем пустые.

Я с тобой

Я с тобой научилась терпеть, прощать,

Собирать крупицы твоих улыбок.

Я с тобой научилась скрывать печаль,

Дневники вести дорогих ошибок.

Я с тобой научилась любить до дна,

До искусанных – не реветь! – запястий.

Я тебя научилась ждать. Одна.

И встречать. Своё. Роковое Счастье.

Я с тобой научилась по небу плыть.

Только, знаешь, я… разучилась жить.

Свечу в душе…

Свечу в душе задуть так просто.

А ты попробуй-ка, зажги

Там огонёк, где гаснут звёзды,

Где тьма, и не видать ни зги –

Тогда, быть может, кто-то Вышний

Махнёт рукой, и спишет вдруг

Грехов тебе… Не будет лишним…

Но жаль… тебе всё недосуг.

Маски

Ну, здравствуйте, маски! Как были вы без меня?

Соскучились? Правда? Мы с вечера не видались.

Ну, здравствуйте, маски. Вас вытащу к свету дня

И все разложу, осторожно, едва касаясь,

Поверх одеяла. Постели не застелю,

Сначала померяю. Тщательно и серьёзно.

Мои дорогие… Я каждую так люблю!

Вот эту – язвительность. Эту, что просит слёзно

Любви и участия… Злую, беспечность, смех…

Её нацепить – и вперёд! Запевай! Ты – весел!

Гримаса легко отвлечёт от припухших век.

А в прорези глаз кто же смотрит – довольно песен.

…Я все перемеряю. Что же мне подойдёт

Сегодня? Не знаю, ещё не понять, пожалуй.

С собой пару штук. Ну, вдруг, мало ль – не повезёт.

И снова судьба посчитает, что горя – мало?

Менять – успевай… Удивительно, как легко!

Под коркой картона всё: слёзы, мечтанья, пламя…

Что думаю, чувствую – спрячется глубоко.

Ах да, на душе не забыть бы проверить камень,

Уже не летать ей. Последний, считай, штришок.

Пускай там сидит и на волю пустить не просит.

…Лицо из папье-маше. С масками – хо-ро-шо!

Но вдруг… прирастут? Но их каждый, пожалуй, носит!

Ну вот. Эти в сумку. Лицо. Те – в пакет под кровать.

Сегодня – такая. А завтра – там будет видно.

Подскажет судьба, что мне – завтрашней – надевать.

Мне все пригодятся. Им всем будет не обидно.

«Ну, здравствуйте, маски!» Я каждое утро так

Свою продолжаю лелеять простую тайну.

А я настоящая… это обман, пустяк.

Привиделось вам. Ерунда.

Правда вся – случайна.

Ты – музыка жизни

В суете, в дисгармонии долгой

Сколько было оборванных струн…

Ну и как тут не стать недотрогой –

Сколько лет, сколько зим, сколько лун,

Сколько солнц – да всё мимо и мимо.

Где ж ты, музыка жизни моя?..

…и нашлась. И – так неотвратимо:

Ты – моя. Жаль, что я – не твоя.

Лето умчалось

А лето – что лето, умчалось,

С собой унося суету,

И радость, и счастье. Ту малость,

Что как-то зеркалит мечту.

Мечта – ей-то… Место в мечтаньях.

И в лете, что в прошлом уже.

И в глупых наивных признаньях

Там на… на шестом этаже.

Всё в прошлом – всё прожито – осень.

Жизнь не обращается вспять.

Всё в прошлом. Небесная просинь –

Синь глаз ненаглядных.

Опять…

Я душу собирала

Я душу собирала, как паззлы, из кусочков

Потерянной картинки. Пора поставить точку:

Достаточно страданий, достаточно лить слёзы, –

Всё было очень глупо, всё было несерьёзно.

Рассыпала по кухне детали. На коленях

Я пó полу скользила. Твердила мне о лени

Немытая посуда. С намёком осужденья

Жил в чашке мёрзлый кофе. Да где же ты – терпенье?

Тебя хватало прежде – но не сейчас. Досадно…

Я душу собирала. И ранилась – нещадно.

Деталька цвета неба – немыслимое счастье.

Деталька цвета ночи – с оттенком дивным страсти.

Деталька цвета крови. А вот – осколок острый

Стекла. Оно откуда?! Порезалась. Как просто

Порезаться до боли одним движеньем нервным…

Ты был таким любимым! Ты был таким неверным.

И раньше ныло сердце, но так манило небо…

Пора заняться былью, как ни прекрасна небыль.

Я паззлы собирала. Я собирала душу

Из множества кусочков. И снова меня душат

И жгут немые слёзы. Хотелось счастья – очень! –

У счастья привкус горький, и ненавистны ночи.

Я как глухонемая – кричать бы! – нет, не стала,

Просить – нет, не посмела, держать – не удержала.

Без голоса, без света, а пальцы словно льдинки.

Я мёрзну, собирая детали без картинки.

Да что ж это такое? Кусочков не хватает

Заполнить там, где пусто. И снег внутри не тает

Мозаики нецелой. С пробоинами будет…

Так жизнь моя летела, крошась о грани судеб.

Окрасились детальки пустотам на замену –

Кровила сильно рана, когда узнала цену

Любви и оплатила все сладкие конфеты.

Что было – улетело. По миру бродит лето –

Мне всё равно… Мне паззлы – больное утешенье,

Хочу найти кусочек, где слово есть – «забвенье».

Ищу, перебираю, без смысла, наудачу.

Изрезала все пальцы. Измучилась до плача…

Не для меня ты, милый. Ведь я тебя украла…

Теперь душа, как паззлы. Не соберу же – знала.

Не жду. Молчу…

Не жду. Молчу. Упрёков нет, истерик.

Что делать – так бывает, не срослось.

Не стал любовью и не стал потерей,

Остался всем. Как много горьких слёз

Я пролила – пролью – нет, не довольно,

Ведь всё ещё тебя боготворю.

Но плачу я не потому, что больно.

А потому, что больше… не люблю.

Чудеса

В мире, полном волшебных случайностей,

В мире, полном разлук и смертей,

Место есть для любовного таинства,

Для чудес. А ещё – для потерь.

А чудес-то отпущено каждому

Может, два, ну, а может быть, сто.

Есть они для героя отважного,

И для клоуна, что в шапито.

Мне ведь тоже знакома мечтательность,

И любовь мне узнать повезло.

Только, к чуду скользнув по касательной,

Я упала, ломая крыло.

Просто двери внезапно захлопнулись –

Те, с табличкою «там чудеса».

На земле хорошо – не сорвешься вниз.

Много хуже, когда в небесах.

В этот раз чуду я не понравилась?

На него не держу я обид.

Чудеса, знаю точно, случаются.

Просто я исчерпала лимит.

Увы

Следить порою очень грустно

За парадоксами судьбы.

Всё, что тебе уже не нужно –

В ладошки падает. Увы.

Пережить

…Пережить крах любви. И надежды

По коробкам попрятать, сложить

До весенних времен. Нет той, прежней.

Надо зимнее платье пошить.

Поговори со мной

О чем, скажи, мне говорить с тобой?

Все сказано. Все пошло, все избито.

Все в прошлом. Все истерлось, позабыто.

И я одна – с любовью и с тоской.

И не о чем мне говорить с тобой.

Как много тем для разговоров есть…

А может, их осталось очень мало.

Я умерла? Нет, просто я устала.

Обид-печалей всех не перечесть.

Как много тем для разговоров есть…

А знаешь, ночь безлунна и без звезд,

И кот клубком свернулся на коленях…

И время наши поистерло звенья,

А были цепью… Холодно от слез.

А знаешь, ночь безлунна и без звезд.

А хочешь… вспомним чаек и прибой,

И там, вдали, белеет чей–то парус…

Мы вместе – были. Или мне казалось?

О чем теперь нам говорить с тобой?..

Но можем вспомнить чаек и прибой.

Прошу тебя. Поговори со мной…

Как это называется

А если нет счастья – это как называется?

Назову ли грустью,

Назову ли тоской,

Или просто обыденностью – вот такая жизнь.

В которой всё есть.

Кроме счастья.

Если радости нет – это как называется?

Назову ли грустью,

Назову ли тоской,

Или туманом осенним, в котором моросью

Застыли слёзы

Наши с дождём.

А если любви нет, это как называется?

Назову ли грустью,

Назову ли тоской…

Называют блажью, мол, не стоит заигрывать

С высшею силой,

Гневить её.

Не зову, не называю, не заигрываю.

Всё есть – есть и счастье.

Смех и радость – всё есть.

И любовь – оглянусь – неизменная спутница.

Только мир серый.

Красок в нём нет.

Это никак не называется.

Потому что Жизнь.

Её каждый раскрашивает сам.

Подари

Подари ты душу мне, подари.

Не свою – ты мне мою подари.

Что ж такое ты со мной сотворил?

Подари ты душу мне, подари.

От нежности

Тебя весною целовать –

До края неизбежности.

Дарю подснежники. Опять…

Зачем? А так… от нежности.

Пристань (Ты жив, пока жива)

Пять зимних лет. А может быть, столетий

В бессонных отражениях витрин

Следы искала нашей недовстречи,

Теряясь в череде немых картин.

Картин так много. Радостных, не очень.

Как много лиц… Дорожки на щеках,

И соли вкус. Скорей дождаться ночи,

Я больше не могу на берегах.

Что жизни не сплетутся воедино,

Я помню, повторял седой прибой.

Не обвенчав, соединил. И принял

Безумное «жива, пока живой»…

Какой по счёту город? Берег? Пристань?

Наотмашь брызги, волн безмолвный стон.

И в сердце – шторм. Столетьями. Неистов.

И к морю бесполезно на поклон.

…Уберегла от сабли и от пули,

Хоть не жена – но всё же не вдова

Твоя. Ничья. На счастье, на беду ли?..

Но только… жив. Ты жив, пока жива,

Не-мой, не-здесь… Но в дикой песне ветра,

И в шуме волн, и в пламени дождя

Побудь со мной – ещё раз – до рассвета.

Хоть тенью будь, к печалям снизойдя.

Мой недовенчанный и мой бессмертный,

Сил жить так мало и беречь тебя.

Моя не-радость, не-любовь. Не меркнет

Не-счастье помнить.

…Даже уходя,

Ты не сказал ни слова о надежде,

И о любви ни слова не сказал.

А Смерть, смеясь, срывала с нас одежды.

Таверна, берег, лунный свет…

…вокзал,

Метро, вагон, и замкнутые двери,

И свист в ушах, как будто чей-то плач.

Билет в один конец. Я знаю, верю,

Что море – лекарь. Впрочем, и палач.

В последний раз я выхожу на пристань.

На медальоне трещинок с лихвой,

Нет больше сил. Закончен путь тернистый.

За горизонтом, в небе – будь со мной.

Сегодня время вышло для разлуки.

Я сердцем вижу парус… Сгинь, беда!..

Шаг, только шаг… Зовёшь… немеют руки…

Как холодно.

Прими меня, вода.

Не надо (Я – женщина)

Посвящается мужчинам, которые ищут идеальную женщину.

Впрочем, обратное так же справедливо.

Тебя расстроила. Клянусь в бессильи –

Я не нарочно! Не всегда ж парить,

И не всегда теплом огромным крыльев

Могу согреть… Могу тебя любить,

Могу ругать, сочувствовать безмерно.

Могу простить что можно и нельзя.

И доверять, где не достоин веры,

По краешку сознания скользя.

Робка и простодушна – просто диво,

И мудрости во мне уж точно нет!

Но я могу капризной быть… красиво

Поддерживать любую из бесед,

Петь и плясать, смеяться до упаду,

Грущу – так Несмеяна со стыда

Сгорит. Раздваиваюсь… нету сладу

С душой своей… поверь, одна беда –

Я – женщина. Проста, как незабудка,

Ревнива. Чуть таинственна… нежна,

Я – разная. Наивна беспробудно…

Всё для тебя!.. Что я ещё должна?..

Ты расписался в разочарованьях,

Когда решил меня обожествлять.

А я – в твоих упрёках и страданьях,

Которыми

Приходишь

Убивать.

Неужели была рождена я для того, чтобы гладить рубашки?..

Выходной раскололся на части:

Да, конечно, иди, собирайся.

Изменить не в моей это власти.

Хоть убейся. Ну как ни старайся!

Шум и гам. Дети, дети, потише!

Папе надо спешить на работу.

Сын, сынок, что, меня ты не слышишь?

Дочка, не добавляй мне заботы!

Папе надо погладить рубашку.

А какую? Поглажу я пару.

А потом почитаю вам сказку.

Только чур – не устраивать свару.

Мне сдержаться бы, не разреветься:

Папа вновь исчезает на пóлдня.

Поскорей ему надо одеться

И бумаги собрать на сегодня.

Мне бы… птицею вольною к свету,

В небеса, где лазоревы краски.

Неужели была рождена я

Для того, чтобы гладить рубашки?..

Мне б блистать леди Макбет в театре,

Быть звездой – ни единой промашки.

Неужели была рождена я

Для того, чтобы гладить рубашки?..

Написать бы роман и поэму,

Всю в стихах. Да, и детскую сказку!

Мне бы пьесу поставить на сцене…

Что? Ну, да… эту, эту рубашку

Я поглажу, конечно же, милый –

Будешь ты в ней солидный мужчина.

И капризничать вовсе не стану –

Я всего лишь твоя половина.

Ты спешишь: да, я помню, я знаю –

Ты прости, что разбила я чашку.

Нет, мой милый, я не унываю.

Да, я помню, скорее рубашку.

Я из белых взяла бы, простую,

Cнежно-белую, строгую очень.

Я, наверно, немножко ревную.

Нет, работы я вовсе не против.

Замечталась я. Надо быстрее.

Сделай мне, бога ради, поблажку –

Не ругайся. Нет-нет, я умею.

Нет, не бойся, не жгу я рубашку.

Верить хочется – нас не забудешь,

Не взглянешь, восхитясь, на другую.

Ты вернёшься когда? Поздно будешь?

Я заранее очень тоскую.

Приготовлю, конечно, я ужин,

И уснут без тебя снова дети.

Вновь звонок? Ты, конечно, всем нужен –

Самый незаменимый на свете.

Ты иди… возвращайся скорее.

Я люблю тебя… ты это знаешь.

И надеюсь: вдали там, за дверью,

Ты меня хоть чуть-чуть вспоминаешь.

Тишина

Кто сказал – тишина?

Тишина – это видимость

Призрачная

Того, что невидимо,

В глубинах скрыто.

Видимость молчаливая